Михаил Русаков "Странник"

Так что о надвигающейся войне я узнал из школьных учебников по истории, мемуаров наших и, немного, немецких военачальников, научно-популярных статей по истории и, как это ни смешно звучит, художественной литературы.

Сергей Петрович замолчал выжидательно глядя на присутствующих. Те то же молчали, переваривая услышанное. Наконец Берия сказал:

– Вы хотели посмотреть кино, покажите его нам, пожалуйста, и подвинул телефон в сторону Гущина.

Тот намёк понял, взял телефон, отнёс его Сергею Петровичу, но возвращаться на место не стал. Сергей Петрович взял аппарат, незаметным прикосновением пальца к датчику отпечатков пальцев включил его, отыскал, наконец, нужный файл, запустил его воспроизведение и сдвинул перемотку на середину. Из динамика раздались голоса актёров. Гущин слегка вздрогнул. Сергей Петрович отдал ему телефон, и он отнёс его Берии.

Берия с минуту рассматривал происходящее на экране, потом протянул телефон мужчине с тремя ромбами в петлицах.

– Всеволод Николаевич[7 - Всеволод Николаевич Меркулов – с 3 февраля по 20 июля 1941 года Нарком государственной безопасности СССР, затем первый заместитель Наркома внутренних дел Лаврентия Павловича Берии, комиссар государственной безопасности 3 ранга], по-моему, убедительно, – потом обратился к Сергею Петровичу. – Что это?

– Вы про аппарат или про фильм?

– И про то, и про другое.

– Вообще-то это телефон. Вернее, радиотелефон. Но, поскольку в этом времени нет сети базовых или, иначе говоря, ретрансляционных радиостанций, через которые он работает, использовать его по основному назначению невозможно. Но в него напихали массу сервисных функций, в частности, показ заранее записанных в память кинофильмов. И сейчас он показывает какую-то там, кажется, седьмую, серию многосерийного фильма «София». Это про жену Ивана третьего Великого Софью Палеолог. Если можно, дайте я его выключу, а то, пока идёт показ фильма, энергосбережение отключено и батарейка сядет, она и так уже старая.

Всеволод Николаевич отдал телефон Гущину и спросил:

– Так что Вы говорили про противодействие диверсантам?

Гущин отнёс телефон Сергею Петровичу и сел на своё место. Сергей Петрович, опять же незаметно, выключил аппарат и положил его в карман.

– Сначала о расчёте времени. Известно… В той истории, которую знаю я и которой, надеюсь, уже не будет, товарищи Берия и Шапошников, возможно, кто-то ещё, днём 21 июня поехали на дачу Сталина. Нигде не сказано, они подняли Хозяина с постели или дождались, пока сам проснётся. Судя по одному эпизоду 1945 года, второе более вероятно. Потом какое-то время ушло на обсуждение докладов внешней разведки, рапортов пограничников о шуме танковых моторов и чего-то ещё. Около шестнадцати часов, вроде бы около шестнадцати, но могу ошибаться, было принято решение и сформулирован приказ. Его основные положения: войска рассредоточить, приготовиться к нападению, на провокации не поддаваться. Далее вступила в действие военная бюрократия: приказ надо оформить на бумаге, зарегистрировать, зашифровать и передать в округа. В штабе округа его надо расшифровать и зарегистрировать. Дальше требуется приказ командующего округом. И хорошо, если он дома или в театре, а мог ведь и на рыбалку поехать. А потом всё по новой. В общем, когда штабы округов были готовы передать приказ в дивизии, связи уже не было. В результате утром 22-го июня, в первый день войны, немецкие бомбардировщики уничтожили почти всю авиацию приграничных военных округов на аэродромах базирования и нанесли тяжёлый урон наземным войскам, разбомбив казармы и летние лагеря. Те, кто уцелел, зачастую, были вынуждены встречать немцев винтовками с примкнутыми штыками, но без патронов, так как патроны не смогли привезти со складов боеприпасов. Вы лучше меня понимаете работу армейских штабов, соответственно, лучше меня можете рассчитать время. Единственно, могу отметить, что, на мой взгляд, немцы должны были перерезать связь непосредственно перед началом наступления, то есть, ночью, но в книгах написано, что это произошло вечером. Теперь, по поводу противодействия.

– Подождите, Вы ведь раньше говорили про 12-16 часов, – прервал Сергея Петровича Берия.

– Ну, это я специально нагнетал обстановку, я ведь не мог даже предположить, что удастся так быстро пробиться на Ваш уровень. А приказы по организации противодействия обязательно должны пройти до обрыва связи, иначе высока вероятность, что им не поверят.

– Хорошо, продолжайте.

– Так вот, пункт первый. Судя по всему, Вы уже прочитали, то, что я помню по поводу диверсантов. На первом и третьем этапах их поймать практически не невозможно. А на втором они уязвимы. Устроив засаду на связистов, они привяжут себя к месту обрыва линии связи и там их можно прихватить.

Пункт второй. После разрушения общегражданских линий связи можно использовать альтернативную сеть. Многие не знают, а те, кто знает, часто забывают, что у железнодорожников есть своя система связи. Но аппаратура у железнодорожников наверняка слабая, скорее всего это просто телефон, причём, возможно, один канал на весь перегон между двумя крупными станциями. О проблемах с движением поездов не сообщалось, из этого можно сделать вывод, что немцы железнодорожную связь не тронули. Значит, её можно использовать для управления войсками. Но нужна определённая подготовка. Посадить к телефонам железнодорожников офицеров связи, обеспечить их связью с соответствующим штабом, подготовить шифры и кодовые таблицы, а самое главное – объяснить военным, что, во-первых, многостраничные приказы, к которым они привыкли, через этот канал не пройдут, а во-вторых, железнодорожная связь предназначена для обеспечения работы железной дороги и если военные, из самых лучших побуждений, её перегрузят и ограничат доступ железнодорожников, то поезда встанут или, что ещё хуже, сойдут с рельсов и от этого будет плохо всем, в том числе и армии. И, зная увлечённость наших людей СВОИМ делом могу предположить, что просто совместного приказа Начальника Главного штаба и Наркома путей сообщения будет мало, придётся контролировать и воспитывать. Значит, потребуется ещё и Ваша подпись, Лаврентий Палыч. И контролёры от Вашего ведомства.

Сергей Петрович замолчал.

– Вы закончили? – спросил Берия.

– С наиболее важным из срочного – да. Есть ещё два вопроса, которые надо решить как можно скорее. Но их уровень пониже. Я думаю, что мне стоит их обсудить с товарищем Судоплатовым.

– Хорошо, подождите в приёмной.

– Подождите, – сказал Всеволод Николаевич, – Вы ничего не сказали о том, когда и как эта война кончится.

– ЭТА война кончится, точнее, кончилась в известной мне истории, в мае 1945 года безоговорочной капитуляцией Германии. Через три месяца после этого СССР начал войну против Японии, она продолжалась около месяца.

– Спасибо!

Сергей Петрович встал, взял сумку и вышел в приёмную, Крымов вышел за ним. Все стулья оказались заняты, на них сидели военные в разных званиях. Агеев с помощником стояли в углу около двери. Сергей Петрович присмотрелся к петлицам и подошёл к человеку, звание которого ему показалось самым низким.

– Молодой человек, не уступите место старику?

– Не очень-то ты похож на старика, – не поверил тот.

Сергей Петрович знал, что и в своём времени он молодо выглядел, люди часто удивлялись, узнав, что ему 66 лет. В этом времени, учитывая общий уровень развития медицины, он, видимо, смотрелся лет на 50, а то и моложе.

– Я получаю пенсию по старости, значит, по закону, я старик.

Подошёл Крымов и сказал:

– Я думаю, Вам лучше уважить просьбу пожилого человека.

– А ты кто такой? – Человек с двумя шпалами в петлицах явно не собирался уступать своё место людям, которые были ниже него по званию.

– Не важно, кто Я такой, важно, что подумают о ВАС два наркома, если я доложу им о Вашем поведении.

Что-то проворчав себе под нос, человек встал и отошёл к окну. Сергей Петрович сел. Минут через пять его начало клонить в сон и он начал зевать.

***

– И что Вы думаете? – обратился Берия к комиссару государственной безопасности 3 ранга Меркулову.

– Телефон впечатляет, это явно вещь не из нашего времени.

– А по поводу нападения?

– Вы же знаете, наши источники называют разные даты, в том числе и двадцать второе.

– А по поводу диверсантов?

– Абвер умеет хранить свои секреты. Я только не понял фразу о перебежчике из немецкой армии.

Берия повернулся к Гущину:

– Александр Львович, были какие-то сообщения от пограничников?

– Нет, но, может, пришло что-то новое. Можно позвонить?

– Да.

Гущин встал, обошёл вокруг стола, взял телефонную трубку и набрал короткий номер.

– Дежурный по НКВД капитан госбезопасности Гущин. Есть что-то новое с западной границы? – и, после паузы, – Спасибо.

Гущин повесил трубку и, пока шёл на своё место, доложил:

– Пока ничего нет[8 - Ефрейтор немецкой армии Альфред Лисков переплыл реку Буг и сдался советским пограничникам 21 июня 1941 года примерно в 21:00.].

Берия спросил у Меркулова:

– Что будем делать с этим Рябовым?

– Его надо куда-то спрятать на 1-2 дня, но не в тюрьму же. Может, поселим на какую-нибудь квартиру Иностранного отдела?

– Согласен. И надо организовать группу по обеспечению безопасности, пусть охраняют и присматривают.

– Им надо выдать денег на расходы, лучше из особого фонда, чтобы без отчётности. Рябова надо кормить, да и переодеть, что бы не привлекал внимания, стоит.

– Конечно. Старшим группы, я думаю, можно назначить Крымова, хватит ему во внешней охране прохлаждаться. Организационно оформим чуть позже, когда разберёмся с диверсантами и доложим товарищу Сталину.

Меркулов обратился к Судоплатову:

– Павел Анатольевич, товарищ Рябов явно хотел что-то обсудить с Вами без посторонних. Можете идти. И объясните Крымову его задачу.

– Слушаюсь, товарищ Меркулов, – Судоплатов поднялся с места и пошёл к двери.

– Одну минуту, – вмешался Гущин. – Крымов после ночного дежурства, ему надо уже сегодня выделить кого-нибудь в помощь.

– Вот и передайте своему сменщику, пусть выделит человека, – сказал Берия. – Теперь по поводу диверсантов…

Судоплатов вышел за дверь и не услышал окончания фразы.

***

Уснуть Сергей Петрович не успел – из кабинета Берии вышел Судоплатов и сказал:

– Идёмте со мной, – посмотрел на Крымова и добавил. – И Вы тоже. А вы свободны, – это уже Агееву и его помощнику.

Снова шли по коридорам и лестницам. Судоплатов впереди, Сергей Петрович посередине, Крымов сзади. На этот раз шли не долго, не более трёх минут. Пройдя через дверь рядом с постом охраны (Судоплатов, не останавливаясь, бросил: «эти со мной») они оказались в очередном безликом коридоре. Судоплатов подошёл к двери в его середине, открыл её ключом и повернулся к Сергею Петровичу:

– Заходите. А Вы подождите здесь, – это Крымову.

Кабинет оказался раза в два меньше, чем у наркома, но обстановка, в целом, его повторяла: был стол для совещаний, придвинутый к письменному, сейф и столик для секретаря. Судоплатов сел за письменный стол и указал Сергею Петровичу на стул перед ним.

– Правильно ли я понял, что Вы хотите обсудить что-то, связанное с разведкой.

– Есть две проблемы, которые, может быть, ещё можно решить сегодня, а может быть уже поздно, – ответил Сергей Петрович, садясь на стул. И зевнул, – Извините, я уже больше суток практически не спал. Так вот, одна проблема связана с агентурной сетью, действующей в Германии и Швейцарии.

– Подождите, – сказал Судоплатов, поднял трубку телефона, набрал короткий номер и произнёс:

– Это Судоплатов, зайдите ко мне через 2 минуты.

Потом встал, выглянул в коридор и сказал стоящему там Крымову:

– Зайдите и закройте дверь.

Пока Крымов выполнял его приказ, Судоплатов сел на своё место.

– Вы присутствовали на совещании и уже знаете о товарище Рябове слишком много, слухи об этом не должны распространиться ни среди сотрудников НКВД, ни, тем более, по Москве. Это понятно?

– Так точно!

– Поскольку Вы уже в курсе, решено назначить Вас старшим группы по обеспечению товарища Рябова. Как это будет оформлено организационно, наркомы внутренних дел и госбезопасности решат позже.

В этот момент дверь открылась и вошёл человек с одной шпалой в петлицах.

– Дежурный по 1-му управлению лейтенант госбезопасности Тихонов по Вашему приказанию прибыл! – отрапортовал он.

– Вот этого товарища надо куда-то поселить на несколько дней или недель. Это должна быть квартира, в которой можно именно жить, со всем необходимым. Подберите что-нибудь с товарищем Крымовым. Если нет подходящей квартиры, поселите их вдвоём в гостиницу, но не в служебную, а в Националь, Метрополь или что-нибудь в этом роде, желательно, недалеко отсюда. И выдайте товарищу Крымову тысячу рублей из особого фонда, это распоряжение товарища Меркулова. На должность товарища Крымова не обращайте внимания, это временно.

Тихонов, а за ним и Крымов, вышли из кабинета.

– Так что там с агентурой в Германии?

– Насколько мне известно, в Германии, сейчас, работают, как минимум, две резидентуры. Одна немногочисленная, 10-15 человек. Она благополучно доживёт до конца войны. В 2021 году рассекретят её руководителя, незадолго до его смерти, между прочим. Информация об остальных членах группы раскрыта не будет. Вторая сеть, сейчас, вероятно, тоже немногочисленная, будет быстро расти за счёт немецких и швейцарских антифашистов. Десятки, если не сотни человек. Для сохранения управляемости их разделили на несколько ячеек. Но не то в 1942, не то в 1943 году гестапо арестовало почти всех, уйти смогли только 2-3 человека[9 - На самом деле Красная капелла была уничтожена немцами в течение 1942 года. При этом, в основном, использовались обычные методы работы контрразведки. Но главную роль сыграла пеленгация радиостанций и расшифровка шифров, фрагменты ключей от них (только фрагменты!) немцы смогли захватить при аресте радистов. И шифр был не один, а несколько однотипных, взломав один, немецкие криптографы поняли, в каком направлении работать, это существенно облегчило взлом остальных шифров. Версию об одном шифре Сергей Петрович почерпнул из книги 70-х годов, посвящённой этой разведывательной сети.].

– Предательство? – спросил Судоплатов.

– Нет. Конечно, кто-то не выдержал пыток и выдал всех, кого знал. Но провал начался со взлома шифра. Несколько радиостанций, сотни страниц текста ежедневно и всё зашифровано одним шифром. Более, того, этот же шифр использовался для прямой связи между руководителями разных ячеек. А самое страшное, что тем же шифром шло согласование с Центром новых кандидатур на вербовку. А там настоящие имена, адреса, должности… В общем, по мере расшифровки накопившихся гор радиоперехватов немцы получили практически полный список агентов. Знаю, криптографы уверяют Вас, что шифр абсолютно надёжен. Он действительно очень хорош. Но не существует не поддающихся взлому шифров. Вопрос только времени и ресурсов. А немцы задействовали на работе над этим шифром много людей, квалифицированных и дисциплинированных людей. И времени у них ушло много, но результата они добились.

Кстати, о взломе шифров. Взломать можно любой шифр, невозможно взломать язык. Американцы, во время войны с японцами на Тихом океане, использовали… Или правильнее сказать, будут использовать в качестве радистов индейцев какого-то там племени. И они просто передавали радиограммы азбукой Морзе, но на своём языке. А японцы упорно ломали шифр, но так и не догадались, что это язык, о существовании которого они не знают.

– Насчёт языка – это интересно. Я уже понял, что Вы можете предложить решение всех проблем, о которых сообщаете. Что предложите в данном случае?

– А я думал, что профессионалов не интересует мнение профана. Сейчас резидент, наверно, один, разделение произойдёт позже. Наверно, надо передать ему несколько запасных шифров. Естественно, не по радио, а через тайниковую операцию. Или, лучше, несколько тайниковых операций, чтобы не класть все яйца в одну корзину. И определить правила их использования. Не уверен, что это ещё возможно: посольство в Берлине наверняка под плотным наблюдением, а завтра будет арестовано, в Швейцарии немецкие спецслужбы чувствуют себя вольготно и, держат наше посольство под колпаком. Но безвыходных ситуаций не бывает, что-нибудь придумаете.

– Я Вас понял. А вторая проблема?

– Вообще-то она не Ваша, это проблема Главкома ВВС. Как я говорил на совещании, в моей версии истории немцы в первые часы войны уничтожили почти всю нашу авиацию на аэродромах, остатки добили в течение одного или двух дней. После этого принялись за безнаказанный обстрел наших колонн. Движущихся как в сторону фронта, так и от него. Наши безлошадные лётчики в этих колоннах уходили в тыл. Причём, зачастую, уходили в прямом смысле этого слова, пешком. А их голубая форма была хорошо видна сверху и немцы, заметив её, выцеливали их специально[10 - Сергей Петрович, рассказывая об этой проблеме, опирался на многочисленные упоминания об охоте немецких лётчиков на людей в голубой форме и не знал, что приказом Народного комиссариата обороны от 1 февраля 1941 года голубой цвет формы для Военно-воздушных сил РККА был отменен. Но о том, что 22 июня 1941 года лётчики были одеты в форму голубого цвета действительно написано как в художественной литературе, так и в воспоминаниях очевидцев. Видимо, как это часто бывает в армии, форму меняли не одномоментно, а по истечении сроков носки.]. В общем дополнительные и совершенно неоправданные потери специалистов, которых страна готовила по много лет и заменить которых было сложно. Когда это поняли, весь лётный состав переодели в форму общевойскового цвета. Я думаю, что если сообщить об этом Главкому ВВС, то процесс можно существенно ускорить. В идеале сменить форму можно уже сегодня. Что бы не сообщать Главкому обо мне, можно сфабриковать разведданные, якобы, наш разведчик смог заглянуть в какой-то приказ или инструкцию для пилотов Люфтваффе, где написано о голубой форме. А это уже Ваш профиль.

И, чтобы два раза не заглядывать в один и тот же приказ, стоит в этом же разведдонесении написать, что лётчикам Люфтваффе рекомендуется уничтожать наши штурмовики ИЛ-2, заходя с задней полусферы, как наименее защищённой. Но, если в кабине стрелка имеется пулемёт, то приближаться к ИЛам сзади настоятельно не рекомендуется. Надеюсь, этого будет достаточно, что бы авиационные начальники сообразили отказаться от выпуска одноместных Илов и вернулись к двухместному варианту, который, собственно, и был разработан Ильюшиным.

– А чем плохи одноместные Илы?

– Они, как и истребители, хорошо вооружены спереди и совершенно беззащитны сзади, но вести манёвренный бой наравне с ними не могут, слишком тяжёлые. Вот немцы и будут заходить одноместным ИЛам в хвост и спокойно сбивать. А к двухместному сзади так просто не подойдёшь, встретит огнём.

– Я понял, немедленно кому-нибудь поручу.

Судоплатов встал и выглянул в коридор.

– Заходите. Нашли жильё?

– Так точно, квартира в соседнем доме.

– Хорошо, отправляйтесь туда. Как только разберусь со срочными делами, пришлю кого-нибудь в помощь.

– Товарищ Тихонов сказал, что в форме мне туда нельзя.