– Да? Сейчас многим девушкам уготована именно такая судьба. Как бы то ни было, не нам решать и критиковать. Вы верно подметили это.
Многозначительное молчание вновь нависло над собеседниками. Женщина разглядывала Маркуса, пытаясь уловить его настроение. Ее оповещатель издал протяжный сигнал и завибрировал. Она подняла руку и взглянула на браслет. На маленьком экране отображалось сообщение: «Срочно явиться на рабочее место ввиду необходимости. Требуются медицинские работники».
– Мне нужно бежать, меня ждут в больнице, – Елена вмиг трансформировалась из стеснительной девушки в женщину, которую переполняло чувство долга и сострадания.
– Да, конечно, – ответил Маркус, – Получается, что в следующий раз мы увидимся уже на церемонии?
– Получается, что так.
Елена взяла пальто и направилась к выходу с территории парка, на ходу натягивая рукава. Что могло случиться в больнице, еще только предстояло узнать. Хорошие новости обходили госпиталь давно. Женщина отдала сотруднице карточку с данными Маркуса, расписалась в документе об уходе и, минуя вестибюль Департамента, выбежала на Центральную площадь. Больница располагалась в четырех кварталах. Транспорт в городе ходил нерегулярно, потому Елена решила немного сократить и добраться своим ходом. Обойдя здание суда, она вышла на широкий проспект и двинулась прямо. Людей попадалось немного. Вечер рабочего дня сказывался. Через метров сто Елена повернула направо, где через мост миновала небольшой канал. В высохшем давно искусственном водотоке лежал только мусор. Обрывки газет соседствовали с разбитым стеклом. Крысы давно облюбовали подобные места, кидаясь на каждого, кто посмеет приблизиться к ним. Медсестра нырнула в тесный переулок. Чем дальше она отходила от центра столицы, тем больше разрушенных зданий встречалось на пути. Некоторые из них еще стояли, другие же были снесены вражескими обстрелами, третьих разбирало на части время. Штукатурка их давно обсыпалась, периодически сверху падали обломки крыш или фасадов. Помещения с побитыми окнами обдувал холодный ветер. Периодически купол, что закрывал город от авиаударов, изчезал. Моторы не справлялись с нагрузкой, а потому их приходилось часто ремонтировать. Бывало и такое, что защитная система просто рушилась в одночасье. Санктум в такие минуты оставался абсолютно беспомощным и уязвимым. Противника часто пользовались таким подарком судьбы, закидывая снаряды по стратегическим объектам. Порой прилетало и в населенные районы. Дом, где жила Елена, пострадал именно так. Отопление перестало работать в полную мощность, зимой приходилось спать в верхней одежде и надеяться на лучшее.
Прошло около получаса, как женщина добралась до здания больницы. Ворвавшись в нее, в глаза сразу бросились прибывшие раненые. Они сидели в приемной и ожидали своей очереди. По меньшей мере три десятка парней, совсем еще юных, и мужчин, что провели на фронте не один год, сидели с окровавленными лицами. Кто мог ходить, пытались прорваться в операционную, чтобы получить помощь. Остальным приходилось отчитывать последние секунды своей жизни. Пара медсестер суетились среди забрызганных ярко-алой жидкостью тел. Елена скинула с себя пальто и бросилась за инструментами. Бинт, спиртовая жидкость – это все, что было доступно после последней скудной поставки средств. Подбежав к одному из пострадавших, женщина быстро ополоснула руки спиртом. Перед ней лежал мужчина с пробитым черепом. Из отверстия сочилась мутная жидкость. Спутанные волосы мешали обзору. Все, что могла Елена сделать, это попытаться остановить кровь. Взяв на себя смелость, она приподняла голову раненого и начала перевязку. Глаза солдата были направлены на нее. Губы его медленно шевелились, но из-за стоящего в помещении крика и суеты, услышать что-то не представлялось возможным. Закончив с одним, она быстро переместилась к другому. На вид молодому человеку было лет семнадцать. Вероятно, ранение он получил в первом же бою. Разорванная в клочья рука болталась на туловище и держалась лишь за счет участка кожи и паре уцелевших связок. Несколько ребер были вырваны, еще пара сломаны и торчали прямо из тела. Пронзительный крик и попытки ухватить Елену оставшейся рукой, казалось, останутся навеки одним из ее ночных кошмаров.
– Одна! К нам! Сюда! Живо! – раздался крик из операционной.
Елена обернулась на кричавшего врача.
– Прости, я ничем не смогу тебе помочь, – произнесла она молодому парню, вырываясь из его захвата, и устремляясь на зов о помощи.
Вбежав в помещение, женщина споткнулась о тело, лежавшее на полу в луже крови. Мужчина лежал на спине, его открытые глаза, устремленные вверх, сразу дали понять о его состоянии. Елена перешагнула труп.
– Режь! Режь эту чертову ногу! – закричал ей врач, женщина лет сорока, указывала рукой на один из операционных столов.
Только сейчас Елена обратила внимание на отсутствие свободного хирурга. И так небольшое их количество в данный момент сыграло злую шутку – выполнять обязанности выпало на долю медсестер. Елена подошла к раненому парню. Его нога была раздроблена. На крик у него уже не оставалось сил, а потому он беззвучно лежал на столе в ожидании своего часа. Медсестра взяла ножницы и разрезала рваную одежду, высвободив тем самым пострадавшую конечность солдата. Вколов ему дозу обезболивающего, Елена потянулась за пилой. Стараясь сохранять спокойствие, она приготовилась ко встрече с новым кошмаром. Свет в помещении заморгал и неожиданно для всех погас. В полной темноте, окруженная оглушающими криками и стонами, становилось не по себе. В операционную ворвались несколько солдат. В темноте расшвыривая препятствия, они пытались наощупь добраться до спасительного для них обезболивающего. Кто-то упал. Звук перелома Елена смогла узнать даже при отсутствующем освещении по характерному хрусту. В громкоговорителях раздался низкий грубый голос:
– Сохраняйте спокойствие! Питание отключено на территории всего города и в ближайшие минуты будет восстановлено!
Это означало лишь одно – сейчас Терриум лишится еще нескольких своих бойцов, спасти которых даже при свете было бы настоящим событием. Елена, немного освоившись в темноте, взглянула на лежавшего перед ней парня. Его глаза, чуть приоткрытые, уставились в одну точку. Грудь, еще секунду назад ходившая то вверх, то вниз, сохраняла спокойствие. Включилось запасное освещение больницы. Скудный свет озарил помещение. Лежавший и корчившийся от полученного перелома мужчина вскочил и подошел к Елене. Он, словно не замечая ее, схватил руку парня и стянул с операционного стола на пол. Тело рухнуло на кафель, оставив после себя лужу крови. Мужчина же, взобравшись на его место, ожидал помощи медсестры.
– Что стоишь, дура? – закричал он.
Елена, переваривая происходящее, оглядела его. Перелом, который солдат получил споткнувшись о лежащий на входе труп, был каплей в том море боли, что он испытывал. Его живот, вскрытый словно консервная банка, выплевывал на поверхность орган за органом. Елена закрыла лицо руками. Пытаясь не кричать и сохранять концентрацию, она еще раз взглянула на окружающий хаос. Сегодня явно не самый лучший день.
Глава 3
Маркус проснулся рано. Ночь снова выдалась бессонной. Квартира напоминала сарай довоенных времен с одной лишь разницей – в помещении присутствовали базовые приборы для жизни. Холодильник, дверца которого периодически отваливалась, был расположен в углу пространства, именуемого кухней. Рядом стояла плита с двумя небольшими конфорками. Левее – столик, служивший как для готовки, так и для употребления пищи, и раковина. Само помещение занимало площадь примерно шесть на три метра, с одной стороны упираясь во входную дверь, а в другой в круглый оконный проем. Деревянную раму Маркус специально утеплил, дабы та не пропускала холод. Сделал он это сразу, как только мэрия выделила ему помещение. Хотя бы в этом спасибо правительству – бесплатные, пусть и тесные квартиры, закреплялись за каждым вернувшимся с фронта. Предыдущий владелец помещения, как потом узнал Маркус, умер в возрасте тридцати лет. От чего наступила смерть было абсолютно не важно. По действующему в стране Закону о праве собственности, в рамках которого любой демобилизованный солдат имел право на жилье, квартиры передавались из рук в руки. Как только умирал предыдущий владелец, жилье уходило следующему. Иногда люди бесследно исчезали, оставляя после себя лишь детей. В таких случаях детей забирало под свое крыло государство, а помещение вновь меняло условного владельца. Сам дом, где жил Маркус, со стороны напоминал сложенные в высоту грузовые металлические контейнеры. Такие когда-то перевозили на больших кораблях по воде. Если смотреть на фасад, кое-где они выпирали из общего строя, иногда наоборот уходили вглубь. Таким образом все здания жилых районов строились по одному принципу – быстро и недорого для государственной казны.
Кровать Маркуса располагалась напротив холодильника ближе к окну. Каждый раз, лежа головой на перьевой подушке, он смотрел на пролетающие по небу облака. Мечтая оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда, молодой человек тяжело вздыхал и поднимался. Любое неповиновение, отлучка или действие, которое не скоординировано с властями, воспринималось как предательство и каралось смертью. Маркус старался держать свои желания глубоко в душе, ведь каждый раз как он думал об этом, грудь словно сжимали металлические тиски, а в горле возникал ком. Вот и сейчас он быстро поднялся с кровати, подошел к плите и взял ржавую кастрюлю. Налив в нее немного воды из крана, поставил на огонь и открыл холодильник. Выдаваемая раз в месяц зарплата целиком уходила на оплату коммунальных платежей и закупку основных продуктов. Маркусу повезло жить рядом с рыночной площадью, куда порой приезжали торговцы. Среди разного рода товаров нередко можно было отыскать овощи и даже мясо. Правда, мясо привозилось ими специально для определенной группы лиц, именуемыми Викариусами. Это был зажиточный слой жителей Терриума, освобожденных от разного рода занятий и входивших в состав правительственной верхушки. Как правило, они служили маяком для контролирующих народ органов, были глазами и ушами для них. Ослушаться Викариуса означало «быть на карандаше» у патрульных, которые точно найдут причину поймать тебя и обвинить в совершении нечто противозаконного.
Сделав себе скромный завтрак и накидав в кружку немного заварки, Маркус залил ее кипевшей в кастрюле жидкостью. О существовании чая он узнал из истории. Когда его распределили в учебный отдел, выдали инструкцию и несколько растрепанных и древних книг, именуемых учебниками, Маркус с жадностью старался поглощать новую для себя информацию. Таким образом он многое узнал для себя, а некоторые факты вспомнил из своего детства. Мать часто рассказывала ему про то, как жили предки. На вопрос откуда она сама все это знает, женщина отвечала абстрактно, не придавая этому особого значения. Вероятно, это было как-то связано с последующими событиями в ее жизни. Но для самого Маркуса слушать рассказы матери, ее живописные объяснения и представлять те фантастические образы, корабли, дома, животных было прекрасным времяпровождением. Он любил, когда она садилась напротив него и заводила свое любимое «а вот раньше…». Эти разговоры могли продолжаться часами. Довольно часто они уходили спать далеко за полночь. Отец возвращался с работы около одиннадцати вечера, быстро перекусив, ложился в кровать и отключался. А Маркус с матерью вели беседы дальше.
Собравшись с мыслями, молодой человек накинул на себя старую куртку и вышел из квартиры. Спустившись вниз по лестнице, Маркус выбрался из темного помещения здания. Повстречать кого-то в столь ранний час практически невозможно, а потому парень шел медленно и уверенно, стараясь немного отдохнуть и прогуляться перед очередным рабочим днем. Расстояние до места, откуда его забирала развозка, было неблизким, а потому выходить стоило раньше. Повернув за угол, Маркус остановился. На него с высоты трех метров смотрел зоркий глаз патрульного дрона. Сканер пробежался по молодому человеку, а из динамиков раздался механический голос:
– Комендантский час еще не закончен, предъявите разрешительные документы на передвижение.
Маркус погрузил руку во внутренний карман поношенной куртки и извлек пластиковое удостоверение. Дрон отсканировал и его.
– Разрешение на передвижение объекта получено. Вы свободны, – суровый голос робота звучал на безлюдной улице немного инородно.
Патрульный дрон продолжил свое движение, устремившись туда, откуда Маркус явился, а сам молодой человек, проводив того взглядом, двинулся дальше. Погрузившись в свои мысли, парень миновал один сквер, а за ним и второй. Просторная тропа проходила рядом с расположившимися тут зданиями Координационного центра, отвечавшего за транспортную систему Терриума, и ремонтной мастерской, служившим точкой технического обслуживания всей патрульной техники. Посреди широкой автомобильной дороги была огромная дыра – след от авиаудара во время очередной поломки купольной защиты. Стоявшее рядом здание чуть покосилось и уперлось в другое. Перекошенные рамы на фасаде давно потрескались, а стекла лежали прямо под ногами прохожих. Маркус спрятал замерзшие руки в карманы и ускорился. Небо постепенно затягивалось тучами. Чернота сгущалась, предвещая в скором времени начало проливного дождя. Хоть жители города и были защищены от всякой непогоды благодаря куполу, но от холода не спастись. Для поддержания постоянной циркуляции воздуха в прозрачном куполе располагались специальные отведенные участки, пропускающие воздух. На поддержание защиты уходила большая часть энергии, производимой в городе. Моторы работали на полную мощность и являлись главным источником шума. Их рев давно стал привычным для большинства людей, и только Маркус постоянно обращал на него внимание. Путь до места сбора проходил через множество каналов, которые судя по рассказам имели большое значение для Санктума в прошлом. Когда-то каждый из них носил собственное название и имел историческую ценность. На проводимых собраниях порой говорилось про необходимость вернуть истинный облик государства, а потому вновь в своих речах власть делала упор на победу в войне. Миновав очередной мост, раскинувшийся над давно высохшей траншеей, Маркус повернул направо и направился вдоль заброшенной территории, именуемой в народе «забытая земля». Здесь проживали те, кто остался без крыши над головой и был вынужден выживать, не имея иных возможностей. Руины зданий покрывали площадь, что способен охватить глаз. Кое-где виднелся яркий огонек разведенного костра. Люди встречали начало нового дня в привычной для себя атмосфере безысходности. Запрет на массовые скопления людей касался и их, а потому патрульные часто отлавливали здесь нарушителей, устанавливая за ними маячок. Еще один проступок мог привести к неминуемому суду. Сам запрет был установлен правительством в прошлом. Согласно ему жители не могли собираться в группы более двух человек, за исключением созданных Союзов, внутри которых есть дети, а также общих городских собраний и прочая рабочая деятельность.
Город постепенно начал просыпаться. Навстречу Маркусу попалась женщина, еле волочившая левой ногой по тротуару. Облаченная в тряпки, она опиралась рукой на покосившийся металлический забор. Ее обнаженные кисти были покрытые ожогами и трещинами. За собой она волокла телегу, в которую погрузила все нажитое имущество. Маркус успел разглядеть один рваный сапог, несколько кирпичей, видимо служивших для разведения костра, разбитый горшок и нечто, похожее на голову свиньи. Женщина не спеша шла по своим делам, даже не взглянув на молодого человека. Спустя некоторое время, Маркус добрался до точки сбора. На месте уже стояло несколько коллег в ожидании развозки.
– Слава Императору! – произнес один из них, завидев Маркуса.
Это был молодой паренек по имени Яков. Он был на три года младше Маркуса и тоже недавно был распределен на должность учителя для новобранцев. Его задачей было познакомить их с чтением и письмом, дать базовые знания о языке и картографии.
– Императору слава, – голос Маркуса выдавал его слабую заинтересованность в продолжении беседы, но этого, казалось, никто не заметил.
Второй же коллега, женщина шестидесяти лет, кивнула головой в знак приветствия и продолжила разговор с Яковом.
– И как все прошло? – обратилась она к нему с вопросом.
– Все отлично! Мы с Викторией посетили Департамент, где оформили наш Союз на добровольной основе, – Яков светился от счастья, – Конечно, перед тем, как подтвердить документально, нам зачитали инструкцию: Союз, заключенный на добровольной основе, является таким же нерушимым и бла бла бла. Ну а в случае, если мы захотим разорвать отношения, то нам грозит суд. Но это все ерунда, ведь мы не собираемся делать этого! Я так счастлив, что встретил ее! Подумать только, любовь сейчас встречается все реже, никто не ищет свои половинки, а мне она попалась совершенно случайно!
– Погоди, ты кого-то встретил? – Маркус с изумлением смотрел на своего коллегу.
Союзы, заключенные самостоятельно, и правда встречались все реже. Люди доверяли свою жизнь слепому выбору Департамента.
– Да, именно! Это случилось на позапрошлом собрании, – Яков не думал останавливаться и готов был выложить все подробности своей личной жизни, – Мы столкнулись на Центральной площади, когда люди уже начали расходиться. Немного поболтали и договорились встретиться возле Департамента, чтобы подать прошение на регистрацию.
В этот момент подъехал грузовой транспортер. Тема разговора была любопытна Маркусу, что он не заметил этого. Из кузова выскочили пара крепких ребят в защитных костюмах и с автоматами. Они достали специальные маски и, натягивая каждому сотруднику на глаза, пропускали по одному. Сделано это было специально, чтобы расположение учебного центра оставалось засекреченным даже для своих. Загрузив всех, солдаты заняли свои места. Кузов был обтянут плотным тентом, который не пропускал ни одного солнечного луча. Маски на глазах служили, скорее, дополнительным инструментом защиты от любопытного взгляда. Транспортер сначала резко дернулся вперед и остановился, а потом мотор заревел вновь и машина тронулась в путь. Маркуса не отпускали мысли о Якове и его избраннице. Создание Союза по любви – это некая легенда неустанных романтиков прошлого. И тем удивительнее, что подобное происходило в настоящее время. Будучи ребенком, мать часто рассказывала ему басни про времена, когда отношения являлись абсолютно независимыми от постановлений правительства. Маркус прекрасно осознавал, что Закон о восполняемости так или иначе появился в какой-то момент. Тем не менее эти рассказы про брак по обоюдному согласию никак не могли уложиться в голове.
Дорога до учебного центра занимала всегда примерно тридцать-сорок минут. За это время никто не смел вести беседы. Каждый сидел смирно, ожидая прибытия. Лишь солдат нарушал тишину в кузове, щелкая предохранителем на своем табельном оружии. Громила так и норовил пустить его в ход. Спустя время транспортер остановился.
– Снять маски и на выход! – прозвучал голос одного из военнослужащих.
Маркус стянул тряпку с головы и протянул ее надзирателю. Выбравшись наружу, молодой человек огляделся. Похоже, что сегодня на занятия придет группа новых учеников. Это было понятно по стоявшему рядом с их транспортером фургону. Такие возили только детей.
– Построиться для проведения утреннего инструктажа! – раздалась команда руководителя учебного центра.
Работники отметились о прибытии у сотрудника охраны и проследовали к месту построения. База занимала большую территорию, на вид как четыре или пять Центральных площадей Санктума. Здесь находилось здание, где проходили занятия, хозяйственный корпус, жилые помещения для офицеров и площадка для занятий физическими упражнениями. Солдаты проживали здесь же, так как курс военной подготовки для учеников продолжался и днем, и ночью. Маркус знал это по себе. Каждый мальчик, будучи призванным под знамена Терриума, жил в этом учебном центре с семи до семнадцати лет и только потом, будучи подготовленным бойцом, отправлялся воевать. Свою подготовку к армии прошел тут и сам Маркус. Срок службы пятнадцать лет был непосильным. Ходили слухи, что до конца доживали лишь с десяток призывников. Многие же были убиты в ходе сражений, оставшейся же части солдат в какой-то степени везло – они возвращались в Санктум с полученными ранениями и получали распределение на свободные должности.
Учителя, добравшись до места сбора, пристроились к уже сформировавшейся шеренге из проживающих здесь офицеров. Впереди чинно вышагивал Уорлок, майор и руководитель состава. В его распоряжении были сорок пять человек, включая Маркуса и Якова. Позади него стоял экран, закрепленный на специальные металлические столбы.
– Ровняйсь! Смирно! – громким и грубым возгласом Уорлок построил всех для прослушивания гимна.
С динамиков раздался протяжный и воинственный залп орудий. Начинавший мелодию контрабас постепенно стал отходить на второй план, уступив духовым инструментам. Ударные отстукивали мелодию, поддерживая в ней заданное настроение. Спустя мгновение подключились и клавишные. Немного разбавляя величественность звучания, они добавляли разнообразия. Гимн был обязательным ритуалом перед началом каждого рабочего дня. Любой опоздавший на месяц лишался жалованья. Музыка постепенно затихала.
– Внимание на экран! – Уорлок не опускал громкость своего голоса ниже определенного уровня.
Монитор вспыхнул ярким белым светом. Из динамиков раздался треск, который тут же прекратился. Низкий грубый голос диктора начал зачитывать подготовленный текст:
– Сегодня мы на один шаг ближе к победе. Наше стремление не осталось незамеченным Господом, цифры доказывают это. За вчерашний день войска Терриума, отодвинув линию фронта, сумели подойти к границам Зейры, столицы Трифероса. Потери при этом составили лишь 15% от общей численности армии. Противник же оставил на поле боя порядка семнадцати тысяч жизней. С таким успехом Терриум уже в ближайшие дни сможет достичь желаемого и сокрушить планы Трифероса и их ядовитых союзных государств! Не отступать ни на шаг!
Призыв для поднятия боевого духа и веры в лучшее проводился ежедневно, когда-то назывались лишь цифры, когда-то шла дополнительная информация. Маркус не замечал особой разницы и каких-либо изменений ни в своей жизни, ни в установленных порядках Терриума. Стоило ли верить данным собраниям – вопрос открытый.
На экране возник Императора. Облаченный в черную мантию, он устремил свой взгляд с монитора в глаза присутствующих. Казалось, старик заглядывает прямо в душу, разум и умеет читать мысли. Но это была лишь запись обращения, так как на протяжении всех недель, что Маркус работает тут, ни одежда, ни слова верховного главнокомандующего не менялись.
– Приветствую вас сегодня! – голос Императора звучал величественно и серьезно, – Терриум противостоит угрозе мирового масштаба. Нам выпала честь защитить не только нашу страну, но и все человечество. Зло, что таится в умах противника, способно истребить порядок и уничтожить будущее. Терриум не позволит сделать это! Вы не позволите! За каждым стоит важная миссия, и я верю, что справиться с ней вы способны! Наша сила в единстве, за нами правда. Благослави нас Бог!
Экран вновь погас. Матовая поверхность превратилась в безжизненное черное полотно, в котором каждый стоящий видел собственное отражение. Маркус и остальные стояли неподвижно, пока Уорлок не дал команду расходиться по объектам. Состав рассредоточился. Первое занятие в расписании стартовало уже через несколько минут, а потому нужно было поспешить добраться до своего кабинета, где и проводились занятия. Маркус зашел в учебное здание и двинулся прямо по коридору. Сегодня его ожидали две группы детей – новоприбывшие и те, что были тут уже год. С детьми, которым исполнилось больше десяти, работали исключительно офицеры. Миновав несколько поворотов, молодой человек зашел в свой кабинет и включил свет. Помещение озарил свет одиноко висевшей посреди потолка лампы. Расположившись за своим столом, Маркус взял в руки рабочий планшет. На его экране висело непрочитанное оповещение. Быстрым нажатием учитель открыл его. Это было уведомление о внесении списка лиц в число василентов. Отныне любое упоминание данных людях в положительном ключе должно было пресекаться и караться наказанием. Содействие в распространении взглядов и слов василентов означало предательство перед Императором, а значит и перед всем Терриумом. В связи с изменениями следовало аккуратнее упоминать данных лиц и давать детям лишь те сведения, которые нужны для воспитания в них духа патриотизма. Маркус пробежался глазами по именам, прикидывая в каком контексте он может обмолвиться в рассказе про поступки данных исторических личностей. В кабинет начали заходить новобранцы. Одетые по форме №3: черные сапоги, плотно сидящие на маленьких ногах, штаны и гимнастерка, – мальчики расселись по своим местам перед Маркусом. Совсем еще юные, которым не так давно исполнилось семь, дети с интересом изучали кабинет и самого учителя. Закон о восполняемости означал не только Создание Союзов, но и четкое следованию призыва. Возможно, это было чересчур жестоко забирать детей от родителей в столь юном возрасте, зато таким образом выросшие парни отправлялись на фронт, имея за спиной курс многолетней подготовки. Шансы на выживание повышались.
Маркус встал из-за стола и поприветствовал новобранцев. Немного уделив время тому, кто он и какому именно предмету будет обучать их, молодой человек повернулся к небольшой доске за своей спиной и вывел имя – Маркус. Затем он взял дряхлый старый учебник в руки и открыл на первой странице. Когда-то белые чистые листы давно превратились в измазанные и перечеркнутые. Информация о переосмыслении фактов прошлого, а также поступков исторических деятелей, приходила ежедневно. Потому Маркус уже привык оставлять поправки прямо на бумаге, дабы не забыть. В глаза ему бросился один из учеников, на лице которого от подбородка до брови красовался яркий желтый синяк. Сидел мальчик с опущенными в стол глазами, нервно сжимая длинные не подходящие по размеру рукава гимнастерки.
– Твое имя! – обратился к нему Маркус.
– Зэт 03222170, – ответил мальчик, поднимая взгляд на учителя.
– Откуда следы?
Ученик вновь опустил глаза. Стараясь сдержать слезы, он принялся усерднее сжимать рукава. Не в силах сделать что-либо здесь и сейчас Маркус продолжил урок. Ответ на свой вопрос он уже знал.
Стрелка часов стремительно меняла свое положение. Занятие подходило к концу, а потому молодой человек, сделав анонс следующей встречи, разрешил ученикам посидеть тихо до истечения времени. Сам он вышел из кабинета и направился к Уорлоку. Помещение руководителя располагалось на втором этаже. Чаще всего он сидел именно там, перебирая разные бумаги и документы по действующим ученикам и новобранцам. Добравшись до двери, Маркус постучал и приоткрыл ее.
– Да, заходи, – сказал Уорлок, приглашая посетителя.
Учитель проскользнул в помещение и закрыл за собой дверь. Майор сидел за столом. Позади него висело полотно с изображением Исхероса III. В привычной черной мантии Император сидел на массивном блестящем троне и держал в руках священную для всех жителей страны книгу – Конституцию Терриума. Под потолком виднелся единственный оконный проем во всем кабинете. Сквозь продолговатую, но невысокую щель проникали редкие солнечные лучи.
– Я только что проводил урок у новичков. На одном из них сильные ушибы, – произнес Маркус – Я не специалист в этом вопросе, но все же это дети…
Уорлок встал из-за стола и подошел к Маркусу. Смотря ему в глаза, руководитель продолжал свое наступление пока не приблизился вплотную. Учитель чувствовал на себе злобное дыхание. Майор схватил посетителя и, прижав к стене, уперся в него взглядом охотника.
– Данный объект нарушил правила поведения, он оказал сопротивление при призыве, а потому к нему были применены особые меры… – Уорлок крепко стиснув зубы проговаривал все медленно.
– Я понимаю, правила есть правила, но это дети. Его забрали от семьи, он оказался в незнакомой для себя обстановке, – Маркус старался держать ситуацию и не дать ей вылиться в больший конфликт, так как на кону висела и его репутация.
– Я знаю про тебя, – прошипел майор, – Сын выродка! Такой же, как и твоя мать! Лезешь по ее стопам?
Очередная волна неприятных ощущений в груди накатывала очень быстро. Сердце сжималось и отбивало свой аритмический рисунок. Маркус старался контролировать мысли и сознание, оставаясь в трезвом уме.
– Это не имеет никакого отношения к делу, – четко произнес он.
– Пошел вон отсюда, чтобы не появлялся тут с подобными заявлениями! – майор отпустил учителя и вернулся на свое рабочее место.
Маркус открыл дверь и вышел в коридор. Сбившееся дыхание и учащенное сердцебиение окончательно вырвали его из состояния контроля. Учитель уперся спиной в стену и сполз на пол, закрывая лицо руками. Бессилие перед окружающей действительностью и чувство собственной беспомощности мучительно давили на грудь. Руки дрожали. Если бы он мог что-то сделать, сделал бы? Он любого поступка зависела в том числе его собственная жизнь. От мысли быть казненным его начало тошнить. Поднявшись на ноги, он отправился в уборную. Рабочий день, и без того ужасный, дополнило входящее уведомление на наручный оповещатель. Стоя на коленях возле унитаза, Маркус взглянул на экран браслета:
«Третий этап Создания Союза назначен на завтра. Необходимо явиться в Департамент к 12.00»
Это сообщение означало лишь одно – учителю снова предстоял разговор с Уорлоком.
Глава 4
Зал Образования Союза ничуть не изменился с последнего посещения, разве что люминесцентная лампа начала моргать. Оттого в помещении периодически пропадал свет. Лишь включенный экран давал присутствующим что-то разглядеть в кромешной тьме. На нем шла подготовленная заранее презентация о пользе иметь в жизни партнера и важности Союза для Терриума. Счастливые лица мужчин и женщин смотрели с монитора, словно приглашая в свой сказочный мир. Видеоролик транслировался перед каждой церемонией, а потому сотрудники не обращали на него никакого внимания, зная все наперед. Двое работниц Департамента с мрачным видом перебирали документы присутствующих, подготавливая необходимое к проведению церемонии. Маркус и Елена сидели в дальнем конце комнаты. Помимо них в зале находились еще семь пар. Многие с любопытством смотрели на волнительные кадры презентации. На экране появились дети. Мальчик и девочка сначала играли, а затем встали и помчались вдоль бесконечного забора, металлические копья которого устремлялись вверх. За ним, спрятавшись в зелени кустарника, затаился дворец с вытянутым и увешенный разными цветами балконом. По бокам от главного входа в здание стояли высокие атланты. Именно они и придерживали на своих плечах массивное основание террасы. Резная дверь открылась, камера постепенно устремилась туда, оставив за кадром детей. Мужчина в белоснежной рубашке стоял на крыльце, держа в руках чашку и отхлебывая из нее небольшими глотками. Сзади появилась женщина, приобняла мужчину и чмокнула в щеку. Изображение постепенно светлело, пока окончательно не растворилось в дымке. На экране появилась надпись:
«В Либертум может попасть каждый!»
Мотивирующий слоган застыл на жидкокристаллической панели. Сотрудницы, разобрав документы, рассредоточились по позициям. Одна из них подошла к неосвещенному углу помещения и приоткрыла скрытую в темноте дверь. Свет, пробившийся сквозь образовавшуюся щель, просочился и осветил ее лицо. Вторая сотрудница с бумагами в руках встала по главе зала рядом с экраном.
– Мы будем приглашать по одной паре для проведения церемонии. Всех остальных прошу оставаться на своих местах и приходить только тогда, когда назовут ваши имена! – произнесла женщина и последовала за своей коллегой.
Вдвоем они исчезли в залитом светом зале. Маркус волнительно взглянул на Елену. Та сидела тихо. Ее взгляд, устремленный в одну точку, не отражал ни единой эмоции. Раздался голос сотрудницы Департамента. На оформление была приглашена первая пара. Мужчина встал первым и отправился к двери. За ним проследовала молодая девушка.
