Владимир Вишняков "Делириум. Проект «Химера»"

– Мамочка, не беспокойся, у меня тут всё хорошо, – Ира плотнее прижала трубку телефона к уху – связь неважная. – Как у папули здоровье?

– Да приболел что-то. Давление у дедушки подскочило, а так нормально.

– Мам, ну чего ты снова? Какой он дедушка? Ты там его ободряй. Следи, чтобы не курил и таблетки принимал, которые ему врач прописал. И сама тоже будь молодцом, о’кей? – громко произнесла Ира в трубку, взяв с полки кофейную чашку.

– Хорошо, доченька, за нас не беспокойся. Ты давно у нас не была…

– Я обязательно приеду к тебе на день рождения. Вообще планировала на прошлой неделе хотя бы на пару дней к вам, но тут вдруг появилось много работы – вспышка в детском саду. Думали, энтеровирус, а оказалось – псевдотуберкулёз. Ты по телевизору видела, наверно. Всех подняли, эпидотдел, конечно, в первую очередь. В выходные работали.

– Будь осторожней, – в голосе матери слышалось беспокойство. – И нравится тебе в этой твоей инфекции, будь она неладна… Вон, папа твой встал. Спрашивает, замуж ещё не вышла?

– Папа всё об одном. Замуж выйти – это не хомячка завести, – улыбнулась Ира.

– На примете никого нет у тебя? Там всё же город – можно парня приличного найти.

– Мне сейчас не до этого, мам. Я взяла четверть ставки в медуниверситете. Лекции студентам читаю. И работы много. – Ирина посмотрела на часы. – Ладно, мне уже пора. Как только поеду к вам, позвоню. Папе привет. Пока, мама, я вас люблю.

– Мы тоже тебя любим, Иришечка. Приезжай, мы тебя ждём. Ну, пока!

– Пока, мам.

Девушка сняла приготовленный кофе с плиты, прошла в коридор, положила мобильник на трюмо и вошла в комнату.

Ирина Николаевна Саратникова, врач-инфекционист Иркутского противочумного института, была родом из небольшого посёлка в Иркутской области. Там, дома, остались её родители. Она часто скучала по дому. Иркутск – город уютный, Ира с детства мечтала тут жить. Но родной дом ничем не заменишь. Освоившись в городе, Ирина хотела перевезти родителей сюда, но они отказались. Как никак, всю жизнь в деревне прожили. Ире очень не хватало матери и отца. Иногда даже хотелось бросить всю эту работу и вернуться домой. Но это просто эмоции…

Ирина подошла к большому зеркалу в комнате, оценивающе окинула взглядом своё отражение. Улыбнувшись себе, девушка поправила светлые волосы, собранные высоким «хвостиком».

– И правда – почему я до сих пор не замужем? – спросила она сама себя. – Да всё просто: потому что все мужики – ду-ра-ки!

Но не только поэтому. Работа отнимала почти всё её время. С утра до вечера она была на рабочем месте, а вечерами думала о том, что ей предстоит сделать на работе завтра. Да, Ира понимала, что её образ жизни несколько дисгармоничен, что должна быть какая-то личная жизнь. Но в целом её всё устраивало. Ну, может быть, иногда появлялось чувство одиночества. Но ненадолго. И это тоже просто эмоция.

Ирина открыла еженедельник. Сегодня много дел. Успеть туда, успеть сюда… От природы подвижная и активная, она успевала всё. За это её ценили коллеги и друзья. За это она ценила себя.

Раздался звонок мобильника. Девушка прошла в коридор и ответила.

– Алло, Ирина Николаевна? Здравствуйте, – раздался в трубке мужской голос.

– Доброе утро, Константин Владимирович, – Ира была удивлена: директор института вообще редко звонил ей на мобильный. А тут – с утра…

– Вы сейчас не заняты? Не отвлекаю? – осведомился начальник.

– Нет, что вы. Как раз собираюсь в институт. Что-то случилось?

– Есть тут кое-что, – серьёзно произнёс директор. – В одиннадцать часов зайдите ко мне, пожалуйста. С вами хочет поговорить человек из Министерства обороны. Нас попросили принять участие в одном важном деле. Остальное потом.

– Ясно, зайду, – ответила Ирина.

То есть не «ясно». Откуда-откуда «человек»? Ирина Николаевна, ты, кажется, влипла. Не в первый раз, но всё же.

Однажды доктора Саратникову привлекли в качестве эксперта в расследовании одного уголовного дела. В инфекционной больнице по вине врача заразились гепатитом трое больных. Ирине Николаевне как клиницисту пришлось дать объективное заключение. Вина врача была доказана. Ира тяжело переживала, что отчасти из-за неё у человека возникли серьёзные проблемы. Пусть он и был виноват, но у Иры никогда не было внутренней установки кого-то изобличать, обвинять или осуждать. Пусть этим занимаются другие: следователи, прокуроры, судьи. А она – врач, и её долг лечить людей.

Что ж, остаётся надеяться, что этот «человек из Министерства обороны» не подложит подобную свинью…

Так, доктор, хватит рассуждений. Пора идти.

Иркутский научно-исследовательский противочумный институт (НИПЧИ) Сибири и Дальнего Востока

24 июля, вторник, 11:25

– Ирина Николаевна, вы понимаете, что происходит? Я пока не совсем…

– Да, Катя. Признаться, это как «в том фильме».

Две девушки в белых халатах с несколько озадаченным видом вполголоса обсуждали только что услышанное в кабинете директора противочумного института, сотрудниками которого являлись.

– Просто не верится. Это будет моя первая ликвидация вспышки в полевых условиях! – разулыбалась вдруг микробиолог Екатерина Виноградова – молодая девушка с вьющимися каштановыми волосами. – И, судя по описанию, там не дизентерия в детском саду, а что-то поинтереснее.

Ирина, судя по всему, не разделяла радости коллеги по поводу предстоящего «вояжа».

– «Поинтереснее»? Катюша, ты хотела сказать: «поопаснее»? Это, скорее всего, действительно не дизентерия какая-нибудь, а настоящая особо опасная инфекция. Иначе бы они не привлекли московских эпидемиологов – специалистов из Центра инфекционного контроля. И едем мы не со своей противоэпидемической бригадой – наши ребята вообще ничего не знают. Да, а ты видела того типа в форме? Все мероприятия курирует медицинская служба Минобороны.

Катя как будто пропустила последние слова Ирины мимо ушей.

– А вы посмотрели досье этих москвичей? Дайте мне.

– Да, взгляни, – Ира подала Кате папку.

– А этот эпидемиолог Покровский серьёзный такой на вид. И фамилия звучная. Плюс симпатичный, – Катя хитро подмигнула коллеге. – Ирина Николаевна, небольшое приключение… и московская прописка, а?

– Ну, всё, Екатерина Витальевна! – улыбнулась Ира и отобрала досье у подруги. – Мы не на пикник едем, а работать. Вот сделаем свою работу, и тогда, если хочешь, забирай его себе!

– Не знаю, Ирина Николаевна… Одиннадцать лет разницы, – наигранно смутилась Катя.

Ира скрестила руки на груди и стала вдруг серьёзной.

– Значит, для тебя он староват, а мне, стало быть, подойдёт?

– Нет, просто… Я не то хотела… – замялась Катя, но, видя искреннюю улыбку Иры, махнула рукой, как бы пытаясь сменить тему разговора. – Ну, оговорилась.

– Ладно! Шучу я, – рассмеялась Ирина. – Пойдём пообедаем, пока время есть. Если завтра уезжаем, надо все дела закончить.

Ира была на три года старше Кати. Будучи в разных отделах, они, тем не менее, частенько сталкивались по работе. Когда Ире требовалась помощь микробиолога, она старалась работать именно с Катей. Екатерина Витальевна Виноградова, несмотря на юный возраст, знала толк в своём деле и часто удивляла коллег неожиданно точными догадками по поводу причины той или иной вспышки. При этом с ней было очень легко общаться. И не только на работе. Как-то раз Кате удалось заставить Ирину Николаевну (кандидата медицинских наук, между прочим!) посетить вечеринку в одном ночном клубе. Было весело. В общем, девушки были подругами. Но на службе Катя обращалась к Ирине на «вы». Это, скорее, из соблюдения субординации в присутствии посторонних.

Переодевшись в «уличную» одежду, Саратникова и Виноградова прошли в столовую института. Сейчас здесь почти никого не было. До обеденного перерыва оставалось ещё полчаса. Ира и Катя предпочитали обедать до наплыва посетителей. По оформлению и ассортименту столовая для сотрудников напоминала неплохое кафе.

В целом Ира считала, что ей повезло работать именно в этом институте. Во-первых, достойный оклад позволил девушке обустроиться в городе, снять квартиру в центре и, к тому же, материально поддержать родителей. Но главное, на работе Ира чувствовала себя как рыба в воде.

– Ирина Николаевна, что закажем? – спросила Катя, разглядывая меню.

– Я бы взяла порцию супа, бифштекс и двойную картошку-фри. Ещё можно салат с грибами и булочку. – Видя удивлённый взгляд Кати, явно прикинувшей в уме сумасшедшую калорийность такого ланча, Ира не удержалась и пошутила: – Не забудь граммов пятьдесят майонеза!

Катя наклонилась и почти шёпотом произнесла:

– Ирина Николаевна, потом расскажете, в каком фитнес-клубе занимаетесь.

Ира улыбнулась:

– Ты будто не знаешь. Четыре часа в противочумном костюме – вот и весь фитнес.

Широко улыбнувшись подруге, Катя отправилась делать заказ.

– Эй, про майонез я пошутила! – крикнула ей вслед Ира.

Катя махнула рукой, не оборачиваясь: «Поняла-поняла!».

Ирина посмотрела в окно. Солнце, казалось, плавило асфальт. Хорошо, что в столовой есть кондиционер. Тема затянувшейся жары в Иркутске уже много дней не сходила с экрана телевизора и первых полос местных газет. Иру крайне забавляли заголовки газетных статей: «Глобальное потепление», «Предвестье климатической катастрофы» и тому прочее. Что за существо такое – человек: никогда ничему не рад. Если жара – то плохо, если мороз – тоже плохо. А вот Ире лето нравилось, особенно это время – июль и август. Как говаривал отец, жар костей не ломит.

Справедливости ради стоит отметить, что Ира с детства не любила зиму и холод, пусть и не жаловалась никогда. Сибирь – не Канары, понятное дело, и в небольшой сибирской деревне, где прошло детство Саратниковой, зима часто выдавалась суровой. Девушка вдруг вспомнила, как холодными зимними вечерами они с отцом сидели у тёплой печи и молча смотрели на огонь, а мама готовила ужин, напевая какую-нибудь старую песню.

Замечтавшись, Ира не заметила, как принесли заказ. Взглянув на обед Кати, Ира покачала головой. Её подруга придумала для себя очередную низкокалорийную диету. Хотя с фигурой у Екатерины Витальевны было всё в полном порядке, она, как и многие девушки, болезненно относилась к показаниям своих напольных весов.

– Катюш, я всё это для нас двоих заказала, – кивнула Ирина в сторону стола. – Чтобы ты хоть в обед нормально поела. У тебя всегда салаты-салаты… Смотреть больно. В твоём «ланче» ни белков, ни жиров, ни углеводов – того, что люди называют «едой». Надеюсь, твои морковки-свёколки не претендуют на звание полноценного обеда?

– Почему бы и нет? – легко ответила Катя, расставляя на столе тарелки. – Сейчас углеводы и клетчатка. Утром – жиры, а белки вечером. В последнем номере «Cosmo» есть вариант раздельной диеты, вы не читали разве? По-моему, не лишено смысла. – Катя присела за столик и взяла салфетку.

– А по-моему, лишено. Я считаю, что раздельное питание нефизиологично, – Ира произнесла это тоном, каким преподаватель объясняет студентам прописные истины.

– Не скажите, вот в монографии Шелтона есть чёткое обоснование… – начала было Катя, но, заметив наигранно скучающий вид Ирины, улыбнулась. – Неважно. Приятного аппетита!

Ира улыбнулась в ответ.

– Катя, Шелтон не пишет монографий – только ненаучно-популярные книжки в мягких переплётах. Так что кушай. Приятного аппетита.

В столовую вошли ещё несколько сотрудников института, также освободившихся на обед пораньше.

– Всё-таки мне не верится, – произнесла Катя, трудясь над очередным салатом. – У нас с вами настоящий выезд в очаг. Я буквально чувствую себя экспертом Всемирной организации здравоохранения!

– Да, Катюша, какие твои годы, – ответила Ира. – По мне так и в городе работы хватает.

– Ну, Ирина Николаевна, что вы прямо как моя бабушка! Это не просто работа. Это, – Катя отчаянно жестикулировала рукой, забыв, что держит в ней вилку. – Это же приключение. Ну, как поход! Помню, в школе мы ходили в поход с классом. Я тогда дружила с одним одноклассником, его Виталиком звали. Так он все пятнадцать километров тащил мой рюкзак. Он мне не очень нравился, но настойчиво ухаживал. Так мило. А однажды, представляете, в любви признался, дурачок…

Ира часто думала, как Катюша умудряется есть и болтать одновременно. Причём, совершать оба действия одинаково эффективно. Хотя – болтает-то Катя действительно эффективно, ещё бы ела она что-нибудь стоящее, а то – салаты и прочая бутафория, на еду только отдалённо похожая…

– …Постоянно дарил цветы. Даже стихи писал… – не унималась Виноградова.

– Привет, девушки! Как идут дела? – к столику подошёл высокий блондин в белой футболке, сотрудник вирусологической лаборатории.

– Добрый день, Алексей. Всё нормально. Но всё-таки: дела у прокурора, а у нас – сплошной эпидпроцесс, – с какой-то холодной серьёзностью ответила Ира. И для её тона были основания.

– Ой, Лёша, привет! Слушай, у меня к тебе будет просьба, – быстро нашлась Катя.

– Что угодно прекрасной леди? – застыл в учтивом поклоне новоявленный «рыцарь».

– Получи, пожалуйста, тест-системы, ну те самые, на клещевой энцефалит. Юлька просила передать: она подойдёт завтра. Хочет серологию поставить какую-то.

– Будет сделано! – ответил Алексей и тут же перевёл взгляд на Иру. – Могу я быть полезным Ирине Николаевне?

– Конечно, можешь, – опередила Иру Катя. – Принеси доктору стакан сока. Персикового.

– Я мигом! – и «рыцарь» Лёша поспешил сделать заказ.

– Эх, мужики, – шёпотом произнесла Катя, когда парень отошёл. – Главное в отношениях с ними – вовремя скомандовать. А иначе толку от них мало…

Через минуту вирусолог Алексей поставил на стол два стакана с соком.

– Ирина Николаевна, а вы свободны сегодня вечером? – «рыцарь», кажется, перешёл в наступление.

– Мы с Ириной Николаевной уезжаем в командировку. Ещё нужно всё подготовить. Так что облом тебе, Ромео! – засмеялась Катюша.

Ира слегка улыбнулась.

– Ну, ясно, – Алексей был явно смущён. – В другой раз. Приятного аппетита!

И потерпевший фиаско «Ромео» поспешил к своему столику.

– Ирина Николаевна, а мальчик на вас запал, – удивлённо подмигнула Катя. – К тому же смелый…

– Не в моём вкусе, – ответила быстро Ира.

Но она, однако, слукавила.

Алексей работал в институте недавно, но уже не в первый раз проявлял интерес к Ирине Николаевне. Некоторое время намерения молодого человека казались Ире серьёзными. Этот парень даже начал ей нравиться. Но вскоре девушка поняла, что не она одна была объектом его внимания. Можно сказать, что флирт был для Алексея универсальным средством общения с противоположным полом, а не проявлением личной симпатии.

Честно сказать, Ира была разочарована.

С другой стороны, чего, собственно, следовало ожидать? Ещё один пример того, что все мужики – ду-ра-ки! Если не сказать хуже…

От последней мысли Ире вдруг стало смешно. Она вяло улыбнулась, видя, как Лёша делает какой-то изысканный комплимент молоденькой лаборантке.

«Все – одинаковые». Саратникова повернулась в сторону окна.

Квартира Ирины

18:45