– Не все покупают проституток для плотских утех.
На лице Эверилд отразилось полное недоумение. Мужчина осторожно забрал перо из ее пальцев и увлек девушку на кровать. Он приобнял ее, и Эверилд уловила печаль в его глазах. Перемена ее поразила, и почему-то стало жалко его. Она попыталась встать, чтобы написать вопрос, но Ганс не дал ей этого сделать. Эверилд сердито посмотрела на клиента, но негодование быстро отступило, сменилось сочувствием: господин больше не смеялся, его явно что-то тревожило. Эверилд начинала всё сильнее нервничать.
– Успокойся, – он погладил ее по волосам, – успеешь сегодня еще наработаться. Не все так будут любезны: нужна стойкость, чтобы не воспользоваться твоим телом. Многие сюда приходят за утехами, и им ничего больше не надо. – Он посмотрел в потолок, а Эверилд присмирела, ожидая продолжения разговора. С Гансом было уютно сидеть и ни о чём не думать.
Вдруг взгляд клиента стал отстраненным, пугающим. Он смотрел мимо девушки.
– У меня два дня назад умерла дочка. Ей было примерно столько же лет, сколько тебе. Она погибла от чахотки. Мечтала выйти замуж и странствовать с мужем по миру. Я часто ей из поездки привозил заморские украшения, ткани и многое другое. Жена у меня умерла еще раньше, когда моей дочурке было пятнадцать лет. Я долго в то время горевал, дочь всячески пыталась меня поддерживать, хоть я видел, что ей тоже плохо. Тогда я ей предложил отправиться в морское путешествие, сменить обстановку. Она согласилась, пожалуй, без энтузиазма, но покорно стала собирать вещи. Знаешь, иногда кажется, что мой род проклят. Я мать потерял, когда мне было десять лет, меня воспитывал отец. Потом он женился, и его новая супруга меня невзлюбила, поэтому отец закрывал меня в самой дальней комнате и запрещал попадаться мачехе на глаза, чтобы я ее не раздражал. Я тогда не понимал, как он мог предать маму и кричал, сбегал из дома, говорил, что найду смерть. Отец терпел сколько мог и потом отдал меня на военную службу, чтобы пыл остудить. Примерно в то же время мачеха забеременела и через девять месяцев родила мертвую девочку, а сама сгорела от родовой горячки. Я радовался ее смерти. Это было неправильно, но мне казалось, что она околдовала моего отца. Когда мне дали увольнительную на несколько дней, я приехал домой и не узнал отца: он весь похудел, сгорбился, в глазах погас свет. Мне тогда он сказал: «Когда я умру, веди дело достойно». Я стал его уверять, что он будет жить долго. Я глубоко ошибался: отец сгорел за пару недель, и в четырнадцать лет я остался один с огромным наследством. Было мне страшно? Очень, но делать было нечего, и я попросил, чтобы меня отпустили со службы, начал налаживать дела. Думаю, не надо говорить, что в ряды военных я не вернулся. После смерти отца я долго не решался жениться, но к тридцати годам увидел прекрасную девушку Диану, она цветы продавала. Я влюбился, ухаживал за ней и в итоге сделал своей женой. Я обучил ее грамоте, и мы жили душа в душу. К сожалению, она мне наследников не дала, а единственная дочь умерла два дня назад, и ты мне очень ее напоминаешь. Как ты оказалась в этом месте? – спросил Ганс. Он сам поднялся и принес пергамент, а Эверилд задумалась, что написать: что она была замужем, и ее муж умер, пропив всё, а она вынуждена выживать? «Да, это будет правдоподобная ложь. Может, он выкупит меня из борделя», – подумала девушка, хотя ей было страшно загадывать наперед.
Эверилд еще размышляла, когда Ганс положил руку ей на плечо.
– Ладно, если не хочешь говорить, не надо. Возможно, еще время не пришло, – мягко проговорил он.
Эверилд с досадой подумала, что опоздала, и вместо ответа написала вопрос: «Чем займемся?» – Но клиент даже не посмотрел на текст, он опять мыслями был далеко.
– Я думаю взять себе еще одну жену. Как бы мое горе не было велико, мне нужен наследник. Мне очень понравилась Оксана, милая, обходительная девушка. Она всё умеет. Мне кажется, она может мне родить сына. У нее уже есть два ребенка, два мальчика, возможно, она родит и мне наследника. Чужих детей я тоже готов принять, – продолжал размышлять Ганс вслух.
Эверилд через силу улыбалась: «Вот почему Оксана смотрела с такой ненавистью – боится, что клиент передумает. Я моложе и почти никем не тронута». – Она поморщилась своим мыслям.
– Как думаешь, достойную она составит мне партию?
Эверилд не удержалась от язвы и написала быстро, пока не передумала: «Если вы любите стерв, то вполне подойдет».
Мужчина перевел взгляд на пергамент, прочитал и усмехнулся:
– Справедливо. Я следил за ней, это очень злобная женщина. Ты права, мне такой демон в доме не нужен.
Эверилд почему-то полегчало от его слов. Она понимала, что глупо надеяться, что Ганс выкупит ее, ведь ему нужен наследник, а она бесплодна. А вот Кристина могла бы ему подойти.
«А кто-то вам еще из девушек нравится?»
– Нет. В борделе никто.
«А почему бы вам не взять в жёны девушку из аристократической или купеческой семьи?»
– Не хочется невинных дев. С ними скучно в постели. Да я стар уже, чтобы молодуху всему с нуля учить.
«Я думаю, в городе полно вдов», – написала Эверилд. Она сама не понимала, зачем это делает: вот ее шанс вырваться из борделя, а она каких-то других девок предлагает. «Хотя какая из меня жена? – подумала Эверилд. – Пока мой старый муж жив, я не могу выйти замуж еще за кого-то. От него надо избавиться. Откуда во мне столько злобы и ненависти? Пока Ник жив, я гожусь лишь на роль содержанки – и не более того. Даже если он женится повторно, я останусь не у дел. К тому же, чтобы выйти замуж, будучи падшей женщиной, нужно спросить дозволения у императора, а он наверняка прознает о том, что я замужем. Нет, пока я не избавлюсь от Ника, дорога замуж мне закрыта. Значит, будем становиться любовницей. Что еще остается».
– Вдов много, да не одна мне по вкусу не приходится, – печально вздохнул Ганс.
«Присмотритесь к Кристине, она очень смышленая девчонка», – написала Эверилд. Кристина ей нравилась: добрая, отзывчивая – такая, какая Гансу нужна.
– Хорошо, я присмотрюсь. К сожалению, наше время вышло. Прости, что так разоткровенничался, устал этот груз на душе носить. Иногда хочется просто наложить руки на себя. У меня никого не осталось. Мне нет смысла жить. А наследство я могу отдать государству.
«Оставьте эти мысли. На тот свет не стоит торопиться. Жизнь прекрасна, какие бы испытания не подбрасывала. Бог испытывает нашу волю, и мы должны это принимать с благодарностью. Я думаю, вы найдете свою даму, у вас очень доброе сердце», – написала Эверилд.
– Спасибо за твою веру в меня. Держи деньги, спрячешь от мамочки. Я же знаю, что она забирает большую часть, а вам оставляет гроши. – Он протянул ей мешочек с монетами, Эверилд растерянно приняла его, задумалась, куда спрятать. В итоге убрала мешочек под тюфяк и написала: «Вы очень щедры. Да хранит вас Бог».
– Я очень надеюсь, что ты заговоришь. У тебя наверняка чудесный голос.
«Заговорю, не сомневайтесь. Пройдет время – и вы услышите, как я пою. А еще я умею играть на флейте, могу вам в следующий раз сыграть. Это всё, что я смогла забрать из дома», – написала девушка.
Мужчина улыбнулся и погладил ее по волосам.
– Ради этого точно стоит прийти еще раз.
Заглянула мамочка, Ганс откланялся, отдал ей деньги и удалился. Лилия отсыпала часть себе, а остальное бросила на кровать Эверилд. Мамочка ушла, а Эверилд стояла в полной прострации. Вдруг дверь с треском открылась и в комнату влетела Оксана, она схватила Эверилд за горло.
– Признавайся, сколько денег он тебе дал, ведьма! – Эверилд попыталась что-то пропищать в ответ. – Говори, где они лежат. Я всю комнату перетрясу.
Эверилд мотнула головой в сторону кровати, где лежали деньги. Оксана ее отпустила, сгребла монеты, пересчитала.
– Не ври мне, зараза. Он щедро платит проституткам. Где остальное?
Эверилд снова промычала что-то невнятное, и Оксана ее ударила, через пять минут вошла ее компаньонка.
– Ксана, держи ее. Ты принесла раскаленные спицы?
– Конечно, – промурлыкала девушка и показала инструмент пыток.
– Прижги ей лицо, – зло ухмыляясь, сказала Оксана.
Эверилд дико замычала, ее охватил звериный страх.
– Деньги под тюфяком, – с трудом выговорила она.
– Так-то лучше. Оставим экзекуцию спицами на потом, – проворковала Оксана. Она достала мешочек с деньгами и, довольная, покинула комнату. А Эверилд позорно разревелась.
– Меня убьет эта стерва. Я не выживу. Зря я привлекла его внимание. – Хотелось забиться в угол и вязать, как она это делала всегда после изнасилований и побоев от мужа. «Может, нам Бог не дал детей, потому что между нами нет любви, а плод – это Божий свет? И свет не пойдет к тьме. Может, оказавшись с любящим мужчиной, я бы смогла родить ему детей? Надо успокоиться».
В двери постучали, вошла Лилия.
– Что ленимся? Иди принимай следующих клиентов. А то без еды останешься, – пригрозила мамочка, и Эверилд обреченно вышла к мужчинам. Многие играли в кости. Девушка пошла на кухню, где уже стоял поднос с алкогольными напитками, взяла его со стола.
– Эверилд, – окликнула повариха.
– Да? – сипло ответила девушка.
– Отнеси к третьему столику рагу с бараниной. – Она махнула на поднос с тарелками.
Эверилд поставила на место поднос с выпивкой и подняла другой, желудок свело: она вспомнила, что сегодня ничего не ела. Девушка вышла и, не удержавшись, взяла из тарелки клиента кусочек мяса, быстро затолкала его в рот и, обжигаясь, прожевала. Воровато оглянулась, но в коридоре было пусто, Эверилд вышла в зал и подошла к третьему столику.
– Ваш заказ, – просипела она.
– Что? Пташка, ты говоришь? – Мужчина, издеваясь, наклонился и больно укусил ее за грудь, Эверилд чудом не выронила поднос. – Ставь! – весело расхохотался клиент.
Эверилд поставила поднос на стол и поспешила отойти.
– Куда ты? Сегодня ты будешь обслуживать наш столик, – хохотнул мужик. – Если будешь себя хорошо вести, то познаешь, что такое настоящий мужчина. – Его друзья грянули хохотом.
– Слишком много здесь вас собралось. Думаю, я уже познала, что такое настоящий мужчина, – тихо ответила Эверилд, голос всё еще плохо ей повиновался. Также после вынужденного молчания она помнила, что много говорить нельзя, иначе голос пропадет снова, а без него совсем плохо.
– Ха-ха, малышка не промах. Садись, я тебя накормлю, я вижу твой голодный взгляд, – предложил мужчина.
Эверилд к нему не хотелось садиться, очень уж у него был неопрятный вид. Волосы торчком, грязные, кривые зубы, волосатый, она не любила таких. Волосы будут колоться, и касаться их неприятно. У нее муж был волосатым. Она поморщилась и, преодолевая отвращение, присела на колени к клиенту.
– Открой ротик! – И Эверилд подчинилась. Мужчина стал совать пальцы ей в рот, оглаживать зубы, ее едва не вывернуло. – Оближи мои пальчики! – повелел он, она сделала. – Молодец, – похвалил клиент, затем грязными пальцами взял кусочек мяса и просунул в рот девушки. Эверилд покорно пережевала, он поцеловал ее. – Ты невинна. Сразу видно, что недавно тут. Целоваться не умеешь. Зачем вас, таких неумех, выпускают. Ну не переживай, я тебя научу.
Он жестко и властно впился в губы девушки, язык ворвался в рот и всё по-хозяйски там осмотрел. Потом он резко столкнул ее на пол. Мужики расхохотались, а Эверилд больно ударилась, из глаз брызнули слёзы.
– Сними сапоги! – потребовал он, и Эверилд стянула грязные военные сапоги. – Теперь носки стяни зубами! – Они воняли, девушка отрицательно покачала головой. – Нет?! – взревел клиент и ударил Эверилд в лицо, из носа потекла кровь.
Подошли охранники.
– Вы не имеете права портить наш товар, – сурово сказали они.
– Я не имею права его портить? Я заплатил огромные деньги, чтобы эта тварь меня обслужила. Она обязана делать всё, что я скажу. Я ей приказал зубами снять носки, она отказалась. За что я плачу вам деньги? За этих неумелых шлюх!
Все за столами повернулись на шум. Грудь Эверилд сдавил страх, она поднялась и попятилась. К третьему столику уже спешил хозяин борделя.
– Что произошло? – спросил он брюзжащим голосом.
– Что произошло! – взвыл солдат. – Твои проститутки совсем не обучены манерам. Эта тварь меня укусила. Я требую ее публично выпороть.
Хозяин борделя поклонился.
– Как пожелаете. Принесите розги! – велел он.
Охрана ненадолго скрылась, и вскоре Эверилд потащили на помост, там ее лицом бросили на доски – и раздался первый удар. Девушка вздрогнула и всхлипнула.
– Дайте я! – потребовал солдат. Он выхватил розги и начал жестоко стегать Эверилд. Она пыталась сдерживаться, но это оказалось выше ее сил, и она закричала. Еще неокрепший голос снова сорвался, и ей оставалось молча глотать слёзы. Когда ее подняли, она чувствовала, как по телу течет кровь.
– Теперь ее только на помойку выкинуть, – брезгливо пробрюзжал хозяин.
– Не переживайте, она слишком молода. Поверьте, через пару недель следа не останется. Я берегу ваш товар. Но обязан был собственноручно проучить девчонку.
– Да, конечно, – согласился хозяин. – Уведите ее! – приказал он охране.
Эверилд повели прочь, спина адски болела. Она думала о том, что не сможет больше на ней спать. Охранники грубо впихнули ее в комнату.
– Можешь поблагодарить господина, тебя на пару недель освободят от работы. Ты же этого добивалась. – Один из охранников ее пнул, и они вышли.
«Господи, как я хочу умереть», – взвыла Эверилд мысленно. Она с трудом поднялась, от каждого движения морщась от боли. Двери скрипнули, и к ней в комнату проскользнули Кристина и Ядвига.
– Как ты? Боже, как он тебя выпорол. Это ужасно, – сочувственно сказала Ядвига, Эверилд молчала.
– Сейчас мы помажем раны мазью – и станет немного легче, – ворковала Кристина, доставая из кармана баночку. – Ляг на кровать, – сказала она, Эверилд покорилась. – Ядвига, принеси таз с водой, – попросила Кристина и присела на край кровати. – Сейчас полегчает. Ладно хоть палками не били с девятихвостой плеткой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69245038&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Куриалы – средние землевладельцы, входившие в состав городских курий, относились к привилегированному сословию.
2
Декурионы – как и куриалы, средние землевладельцы, входившие в состав городских курий, относились к привилегированному сословию.
