Валентина Ивановна улыбнулась, и ей захотелось поскорее вернуться домой, чтобы успеть выразить свою любовь и благодарность маленькому рыжему шалунишке, даже если он не имеет никакого отношения к её миссии на Земле…
март 1994
God, Barsik and Borsch
Three women were talking in a hospital room. One of them, Lyudmila, a young and beautiful girl, had just been brought in by ambulance for an urgent surgery under general anesthesia. Lyudmila settled down on the bed by the door and didn’t even bother to put out the things, hastily gathered at home, leaving the packages at the bedside table.
«Don’t worry, Lyudmila,» Galina, already operated on, encouraged the girl. «Everything happens to us once for the first time! My first anesthesia was like a dream without dreams! Nothing interesting! And the second one… I relaxed, I thought, „I won’t see God, and thank God!“ An-no! Imagine, I found myself flying at a high speed in a dark corridor, like in a pipe. As soon as I noticed the Light at the end of the corridor – at the most interesting moment! – they woke me up!»
«I don’t remember how many times I’ve been under anesthesia,» said Valentina, whose bed was located right by the window. «Each time it was some kind of a new experience. Yesterday I felt as if in reality. There was a light, but such a muffled one, and some voices were heard. Were they calling me? Maybe. The grass in the field was fresh and bright, of emerald color, there were a lot of flowers and beautiful butterflies there. I felt so good, so easy, walking across the field into the distance. As if in my childhood, with parents nearby. I raised my head and saw them waving to me and saying, „We love you. We watch you from here, and we know everything about you, and we’ll always help you!“»
«Why on earth didn’t you stay in that Paradise?» sighed Galina. «Anyway, it’s easier there than here!»
«It seemed to be a border there,» Valentina replied. «Right in the fields. An invisible one. As I reached it, I just couldn’t go further, that’s all.»
«I believe neither in God nor in Light,» Lyudmila said smiling. «Even if a million people swear on the Bible. I will never believe it, until I see it myself!»
After the surgery, which was a success and didn’t portend any complications, anesthesiologist began to wake Lyudmila up, but she remained unconscious. Her heart slowed down and… stopped. The girl’s face expressed neither sadness, nor pain, nor joy. It was mysteriously beautiful in its unearthly calmness. The anesthesiologist ran out of the room for the resuscitators. Lyudmila’s roommates remained speechless.
An Angel appeared in the room. Lyudmila, sitting by her body on the edge of the bed, involuntarily smiled.
«Wow! So, do angels exist?! Have you come to take me away?»
«Hello, my soul! In fact, everything exists, both real and once imagined by humans. Now you will be taken to the intensive care unit and returned to your body.»
«Oh, no!» exclaimed Lyudmila. «I feel great here! I see no reason to return! No one needs me on Earth, and I’m completely un-adapted to life! Everything fell out of hand! I was always approaching some goal, step by step, and bang! – at the last moment! – the world used to collapse!»
«Every soul has its own mission on Earth. If you don’t complete it, you won’t be able to continue your journey in Heaven.»
«And which one is mine?»
«Just to serve God and people.»
«To serve? What do you mean?» Lyudmila asked, having understood nothing.
«One day you will be a famous nun. Right because you are un-adapted to live as common people.»
«Me? A nun?!» Lyudmila cringed at the mere thought of it. «Are you saying that I am not destined to find earthly love? If you promised me now that I would become the happiest woman in the world, I would probably return! But to become a nun?!»
A Demon showed up in the room.
«Let’s go!» he smiled, holding out his furry paw to Lyudmila.
«Where?» the girl involuntarily moved closer to the Angel.
«Where? On Earth, of course!»
«Have you both agreed beforehand?! I’ve already told that I’m not going back to my body to become a nun!»
«No, no! Come on! Not to your body! And I’m not about the nun!» the Demon chuckled. «Let’s move into a bum!»
«A homeless bum?!» Lyudmila cried out, mentally picturing herself freezing in the slushy mud on the street outside the grocery shop.
«But you don’t want to be a nun!» the Demon laughed.
The resuscitators rushed into the room and took away Lyudmila’s body, while her soul with the Angel and the Demon followed the body to the intensive care unit to continue the conversation there.
«Listen, Valentina,» Galina turned to her neighbor, «our unbeliever must have seen the Light! She liked it there, in Paradise, so much that she decided not to come back! Oh, thank God, I didn’t get to Paradise yet! I might have been a fool to stay there, since I have four grandchildren, they will be lost without me here! Who will cook my borsch for them?»
Valentina sighed, silently nodded in response and looked out at the street through the dusty hospital window. She had heard the conversation of Lyudmila’s soul with the Angel and the Demon, though she hadn’t seen them in the room. Valentina had no one left on Earth long ago, except for… the red puss Barsik she had saved last winter.
«Perhaps serving Barsik is my mission on Earth. Isn’t Barsik the reason I am still alive?» Valentina pondered. «Or maybe… serving the Barsiks? I wonder how many cats I could save during my life, while I saved only one… How is he now, without me? Does the concierge remember to feed him? Probably, he has already broken a few pots of flowers, my little prankster!»
Valentina smiled, and she wanted to return home as soon as possible to express her love and gratitude to the red puss, even if he had nothing to do with her mission on Earth…
March 1994
2. Грешница
Позавтракав яичницей и прихватив с собой пару бутербродов с сыром и колбасой, чуть не позабыв Евангелие и крест, приходской священник Алексий Прошкин не спеша отправился исповедать некую прихожанку Пелагею, умирающую от тяжёлой болезни. Батюшка не знал её, поскольку в той церкви служил всего с неделю.
Войдя в убогую комнатку, он увидел женщину около сорока. Казалось, та уже не реагировала на окружающие звуки, а взгляд её был прикован к окну, выходящему в сад, где радостно пели птицы и шумел весёлый ветер. Батюшка подошёл к Пелагее поближе. Черты её лица показались Алексию слишком знакомыми, но тщетно пытался он вспомнить, где мог пересекаться с умирающей, поэтому, присев на стул у её кровати, как и обычно в таких случаях спросил:
– Мне передали, что ты хочешь исповедаться?
– Да, – слабым голосом произнесла умирающая.
– Тогда поведай мне грехи и прегрешения свои, – батюшка перекрестил женщину и приготовился внимательно слушать.
Пелагея стала рассказывать о своей жизни с самого начала: как в детстве разбила любимую мамину вазу, как часто ссорилась с сестрой и подругами, как не верила в Бога. Однако, оставшись без средств к существованию в пятнадцать лет, Пелагея пошла играть на флейте по улицам города, чтобы раздобыть денег на еду, но волею Всевышнего впервые оказалась в церкви, где для неё открылся совершенно иной мир. Рассказанное умирающей до этого момента не особо интересовало батюшку, он даже чуть-чуть всхрапнул, а, проснувшись, лишь периодически покачивал головой.
Иногда Алексию казалось, что он уже слышал нечто подобное раньше, но за свою жизнь батюшка успел послужить в стольких церквях, что тысячи историй, исповеданных ему прихожанами, давно перемешались в его голове и благополучно забылись, а новые не запоминались вовсе.
– Тогда я встретила его, – глаза умирающей вдруг заблестели, и она улыбнулась. – Он был добрым и заботливым, красиво ухаживал, но почти ничего не рассказывал о себе – говорил только, что любит меня и мы поженимся на Красную Горку. Однажды я случайно узнала, что жених мой учится в Духовной Семинарии, но перспектива стать женой служителя церкви меня совсем не испугала! Напротив, я даже обрадовалась, потому что сама верила в Бога! Но вскоре, когда я сказала, что у нас будет ребёнок, он запретил мне рожать нашего сына…
– Сына? – батюшка нахмурил брови и затеребил Евангелие.
– Да, Слава Богу, не приняла хоть этот грех на душу! Мы ведь так и не поженились – испугался мой жених, променял меня на дочь богатого и влиятельного чиновника. А сын мой внешне – копия своего отца, и я назвала его Алёшей.
– И сколько лет мальчику?
– Семнадцать.
– Ты рассказала ему об отце?
– Нет, батюшка. Мой сын поёт в церковном хоре и собирается поступать в Семинарию, и я не хочу, чтобы у него изменилось отношение к церкви из-за такого отца. Всё, что он знает, – так это то, что они безумно похожи внешне…
Алексий покачал головой. Его рука прикоснулась к руке Пелагии. Он немного помолчал, но затем, резко отдёрнув руку, грозно произнёс:
– Значит, дочь моя, ты соблазнила служителя церкви, затем не послушалась его вопреки тому, что женщина должна всегда находиться в послушании у мужчины, будучи созданной из его ребра, а в заключении ещё и сокрыла от него правду!
– Батюшка, но… – попыталась возразить Пелагея.
– О, грешница! Не написано ли в Библии, что всё, мною перечисленное, есть тяжкий грех?!
– Я искренне каюсь во всех своих грехах и прошу простить меня!
– А простил ли тебя тот человек?
– Где же я разыщу его теперь?! – уже в слезах прошептала несчастная. – Неужели моя душа обречена скитаться по свету неприкаянным призраком?
– Дочь моя, идёт Великий пост, так постись! Возможно, Бог и простит тебя, но не я…
Умирающая беззвучно плакала.
Батюшка возвращался в храм, явно будучи не в духе, но лишь одна мысль крутилась в его голове: «Боже, что делает время с женской красотой!» В тот же вечер Алексий оставил рясу дома и отправился с друзьями в кабак. Сильно напившись, на следующее утро батюшка прогулял службу и всю Страстную Неделю провёл с друзьями, вспоминая Страданья Христа, не расставаясь с бутылкой.
В Пасху, чтобы в очередной раз не лишиться работы, Алексию пришлось протрезветь. За праздничной трапезой после службы ему сообщили, что в пятницу Пелагею похоронили. Покойницу не отпевали по причине отсутствия денег у её сына, однако сорокоуст за упокой матери тот всё-таки заказал. Прихватив с собой церковного вина, Алексий отправился на могилу новопреставленной и столкнулся у кладбищенских ворот с красивым юношей. Батюшка узнал в нём сына, но сын не узнал бы в нём отца – тот слишком плохо выглядел…
28 июня 1994
A Sinner
After a small breakfast of scrambled eggs, taking with him a couple of cheese and sausage sandwiches, and only by chance remembering to take also the Gospel and the cross, the parish priest, Father Alexey, slowly went to confess a certain parishioner Pelageya, who was dying of a terminal illness. Father Alexey didn’t know her, as he had served in that church for a week only.
Entering a shabby little room, he saw a woman about forty. She seemed to no longer react to the surrounding sounds, and her gaze was fixed on the window overlooking the garden, where the birds were singing joyfully, and the cheerful wind was rustling. Father Alexey came closer to Pelageya. Her features seemed too familiar to the priest, but in vain he tried to remember where he might have crossed paths with the dying woman, so, sitting down on a chair by her bed, as usual in such cases, he asked,
«I was told that you want to confess…»
«Yes,» the dying woman replied in a weak voice.
«Then tell me your sins and transgressions,» the priest made the sign of the cross and prepared to listen attentively.
Pelageya started her life story from the very beginning: as a child she had broken her mother’s favorite vase, too often she had quarreled with her sister and friends, and she hadn’t believed in God. However, left without a livelihood at the age of fifteen, Pelageya went to play the flute in the streets to get money for food, and by the will of the Almighty, for the first time she found herself in a church, where a completely different world opened up for her.
What the dying woman had told him up to that point was not of particular interest to the priest, he even snored a little, and, waking up, only shook his head periodically. Sometimes it seemed to Father Alexey that he had already heard something similar before, but during his life the priest managed to serve in so many churches that thousands of stories confessed to him by parishioners had long been mixed up in his head and safely forgotten, and new ones were not remembered at all.
«Then I met him,» the eyes of the dying woman suddenly sparkled, and she smiled. «He was kind and caring, he courted me as a princess, but said almost nothing about himself, only that he loved me and we would get married after Easter. Once I found out by accident that my groom was a student at the Theological Seminary, however, the prospect of becoming the wife of a priest didn’t frighten me at all! On the contrary, I was even delighted, since I already believed in God! But soon, when I told him we were going to have a baby, he forbade me to give birth to our son.»
«Son?» Father Alexey furrowed his brow and fiddled with the Gospel.
«Yes, thank God, I didn’t take at least that sin upon my soul! After all, we never got married. My groom got scared, exchanged me for the daughter of a rich and influential official. And my son outwardly is a copy of his father, and I named him Alexey as well.»
«How old is the boy?»
«Seventeen.»
«Did you tell him about his father?»
«No, Father. My son sings in a church choir, he is going to the Seminary. I didn’t want him to change his attitude towards God because of such a father. All he knows is that they are too similar in appearance.»
Father Alexey shook his head and touched Pelageya’s hand. He was silent for a while, but then, sharply withdrawing his hand, said menacingly,
