Ольга Ванькина "Проклятие любить. Фантазии, романтика, пара навсегда"

Я дотронулся до гладкой поверхности, активируя его.

Генри послушно подошел.

– Что ты видишь? – становясь позади него, спросил я.

В отражении появился все тот же Джексон, но сквозь него четко просматривался скелет окутанный дымкой тьмы.

– Этого не может быть, – выдохнул Генри, – почему Вы мне этого раньше не показывали?

– Ты думаешь, я бы тратил на тебя столько времени, если бы не был уверен кто ты? Видимо, каким то образом Ирен видит в тебе тоже, что и я, поэтому не сомневается. Сомневаешься в себе ты сам, и это не дает пробудиться твоей истинной силе. А не показывал я этого тебе, что бы ты старался, учился, а не надеялся на стихийную силу. Если ты не накопишь достаточных знаний, ты не справишься с некромантом внутри тебя. Или ты решил, что я пожалел тебя и занимаюсь, что бы дать возможность хорошему парню наладить жизнь? Не думай обо мне так хорошо Генри.

– Вот! Вот в чем разница, – подпрыгнул Джексон, – Ирен говорит мне правду сразу, не скрывая ничего от меня. На нее не действует мой природный магнетизм. Девушки стараются понравиться мне, готовы сказать и сделать, что угодно лишь бы заслужить мое внимание. Ирен говорит: «Генри ты дурак, нахал, проститут». Она бьет меня, если ей, что то не нравиться. Она намазала меня Ламициями, прокатила голой жопой по песку совершенно не испытывая угрызений совести. На нее не подействовал даже мой коронный «Мрррр».

– Ты применял «Мррр»? – с трудом подавляя гнев, поинтересовался я.

– Да, для танца, но не помогло, Ирен просто было щекотно. Драконий хвост мне в глотку, лорд Зейнц, да я даже спать с ней не хочу, что бы ни испортить наши отношения! – взвыл Генри.

Меня подпрыгнуло, как только, что Джексона. Вот! Вот чем она меня так привлекает, она разговаривает со мной как с равным, даже уже зная, что я Декан. Никто не позволяет себе со мной так себя вести: «Демонюга безрогий…», да меня так даже сестры боялись назвать. «Великая Тьма, мужественный темный маг умеет быть нежным, я беру – заверните мне два», «Клыки настоящие – покажи» бессовестно кинулась смотреть, обычно народ держится от меня подальше. Да Генри ты не одинок.

– Лорд Зейнц, если дело в том, что некому ее обучать, я готов стать ее куратором. Прошу Вас разрешите ей остаться у нас, она старается изо всех своих сил, – умоляюще смотрел на меня Джексон.

– Генри ты не потянешь. Университет, работа в модельной студии, беглое изучение пропущенного материала, занятия по некромантии, девушки твои бесконечные. Ты когда спал последний раз нормально? А это каникулы Генри.

Генри, опустил голову, зарычал, выдохнул, начал нервно ходить по кабинету.

– Я брошу девушек, – пошел на крайние меры Джексон.

– Черт побери, Генри! Ты думаешь, я не знаю, что она другая? Что ее упорству и настойчивости нужно поучиться не только студентам, но и многим другим? Не вижу как она защищает попавших в беду не жалея себя, и делала это еще будучи в пансионате? Что рядом с ней все меняется и мой Темный факультет превратился в разноцветный, потому что студентки стали брать с нее пример, стихийники уже смеются над нами. Думаешь, я не вижу какой у нее потенциал в магии? Ты, к сожалению забываешь, с кем разговариваешь, есть причины, по которым я не могу взять ее, не только на Темный факультет, но и в университет в целом.

Генри затих, выжидательно глядя на меня, он боялся вздохнуть, ожидая моих слов, вспомнив, наконец, что я не совершаю необдуманных поступков.

– Или ты решил, что мне просто чем-то не понравилась девушка, и я хочу от нее избавиться? Раз ты так заботишься о ней, я скажу тебе причину. Она погибнет тут, уже было три случая, когда она могла бы пострадать, прошла всего неделя Генри. Я знаю, ты скажешь, что это университет магов и тут все возможно. Но ответь мне три случая за неделю, это норма?

– Почему? – ужас, несвойственный для Генри, накрыл его. – Что в ней особенного?

– Я не могу тебе всего рассказать. Я прошу тебя помочь мне, отвести от нее беду – смерть, если хочешь! Она доверяет тебе, может, ты сможешь, уговорить ее уехать. Если нет, то собеседование она не пройдет, как бы вы не старались. И я настоятельно рекомендую тебе, не рассказывать ей о том, что ее тут ждет.

– Так может, стоит рассказать? Она не глупая и сама решит, что лучше уехать, – начал искать варианты Джексон.

– Нет Генри, представь, как ты ей это говоришь, поверит ли она?

Я посмотрел на него в упор.

– Вы правы, она не поверит, наоборот воспримет, как вызов остаться.

Плечи Генри опустились, он также как и я не хотел ее отпускать, но понимал, что так нужно.

– Сколько у нее времени? – задал резонный вопрос Джексон.

– Я не знаю. Пока я делаю все возможное, что бы уберечь ее. Но к сожалению я проигрываю в этой битве, есть один вариант, но я не уверен. Возможно уже поздно, и отстранение ее от университета не прекратит череду несчастий, – устало ответил ему я.

Джексон уставился на меня в упор проницательным взглядом, осуждение хлынуло от него волной.

– Что? – резко спросил я.

– Вы запали на нее…

– Вот не надо сейчас фантазировать Генри, – начал злится я.

– Это не фантазия, я здесь пять лет, ни на одну женщину Вы так не смотрели. Я думал, Вы убьете меня в зале хореографии. Думал, это из-за того, что я игнорировал Ваш приказ явиться, но нет, вы ревнуете Ирен.

– Тебе показалось Генри, в любом случае это не поможет ей сюда поступить.

Это не его собачье дело. Я не ревную ее, если бы я захотел, соперников бы не осталось.

Но Генри это Генри, он также как и Ирен говорил правду в лицо всем, не стесняясь должностей и положений. Ну и парочка была созданная моими руками.

– Простите меня, но Вы… под… – он все-таки сдержался, – Зная, что уже поздно, даже если Ирен уедет, ей будет угрожать опасность, Вы отправляете ее подальше? Баба с возу кобыла в курсе дела? Вы оставите ее без защиты? Выкинете на улицу? Опекунша не станет платит, за другой университет, ей придется пойти на улицу, жилье ей не дали. Там же, как раз самое безопасное место.

Генри замолчал, о чем-то задумавшись.

– Вы правы. Будь она Вам небезразлична, Вы так бы не поступили.

Это был удар под дых, ну Генри ну стервец.

Внутри ревело пламя, он прав, но от этого я злился еще сильнее. Он сказал мне в лицо то, что я скрывал даже от себя, веря в то, что убрав ее с глаз, проблема решиться.

– Научи ее защите Генри.

– Почему я? Почему Вы сами этого не сделаете? Вы самый лучший преподаватель.

– Ей лучше держаться от меня подальше. Иди Генри, мы друг друга услышали, – выпроводил его я, собираясь или пойти напиться к Дарию, или пойти кого-то убить, вторе мне нравилось больше.

Студенты Темного

Генри ко мне сегодня больше не пришел, хотя я ждала. Очень хотела узнать, о чем они поговорили. От него пришло послание «Все хорошо Ирен, завтра зайду за тобой в шесть вечера, Генри» и никаких тебе «Жопа с ручкой», «Приду поцелую», «Генри великолепный», это точно он писал? Похоже, разговор прошел не очень. Ладно, где наша не пропадала, я села за книги, времени было мало, и я засиделась до десяти утра.

Наставник пришел, как и обещал к шести часам, помятый и с красными глазами.

– Генри, ты что пил? – спросила с порога я.

– Сильно заметно? Да, встретил даму одну с вдребезги разбитым сердцем, пришлось утешать, – кажется, соврал мне Генри. – Ирен сжалься, помоги, а?

– Чем? Я не умею людей лечить.

– Я расскажу что делать, сам себя не вылечишь, – и Генри забрался на мою кровать, похлопал по краю.

– Эээ, мы так не договаривались.

– Я голову тебе на колени положу, так удобнее.

Генри показал руну исцеления и рассказал, что делать.

– Ну и доверяешь ты мне Напарник, я ж в тонкой магии не сильна.

– Хуже мне уже не будет, – то зеленея, то бледнее пояснил он.

Я положила руки нему на лоб и начала очень тихонько пробовать снять похмелье. Попытка прошла удачно, Наставнику стало легче. Теперь я перешла к пыткам и пошла греть чайник…

Генри уже легко встал и стал разминать конечности.

– Я не буду спрашивать, почему ты не говоришь правду, где ты был, это твои дела. Скажи, как прошел разговор? У тебя вообще совесть есть? Я тут извелась вся, последние волосы на жопке повыдергивала на нервах, – начала допрос я, наливая Генри крепкой кофе.

– У тебя на жопке волосы? Фууу Ирен, не издевайся над моей нежной, детской психикой, воображение у меня хорошее, я только от похмелья отошел.

– Генри…

– Да моя Ирунька…

– Ирунька? Ты серьезно? – меня начало разбирать истеричное хи-хи.

– Можно так Ирушенька, Ирусик-Пусик, – продолжал издеваться Наставник.

– Пусик я сейчас душить тебя начну, – нападая на него прохихикала я.

Генри легко увернулся, при этом схватил меня сзади и крепко обнял. Замер. Я задержала дыхание.

– Генри, так все плохо, да?

Я затихла в его руках.

– Не спрашивай меня, – еще крепче сдавил меня Генри, как будто боялся отпустить, – мы будем продолжать готовиться, может, к Ведунье тебя отведу, заклятье на Декана наложим, – сдавленным голосом предложил он.

– Фигунье Генри! – сглотнула подступающие слезы. – Давай так, если я не сдам, попрошу Ректора попробовать поступить на Природный, Мария мне поможет.

Генри окутало отчаяние и боль, таких эмоция от всегда веселого и неунывающего бабника, я никогда не чувствовала. Что такое сказал ему, это чертов Демонюга безрогий?

– Давай Ирен я кое-чему тебя научу, – предложил Наставник, – даже если ты не останешься у нас, это пригодится тебе на всю жизнь. И каждый раз, когда ты будешь использовать эти заклинания, будет получаться что я с тобой и защищаю тебя, моя девочка.

Я поняла, что все хуже некуда, и разревелась на груди у Джексона. Я плакала не потому, что должна была уйти из университета, сердце разрывалось от того что я потеряю Генри и Марию. Девушка уже присылала мне послания в виде стрекоз с разными впечатлениями, записав меня в свои друзья. А еще хотелось прибить этого дурацкого Демонюгу безрогого, что б у него и правда, рога отпали.

– Ирен, давай оформим фиктивный брак, нам дадут квартиру в городе от университета, я буду учить тебя сам. Попрошу Мастера взять тебя к нам пришивать всякую мелочь, зарплата не большая, но на еду и одежду хватит.

– Ага, а я совершенно случайно, нарожаю тебе фиктивных детишек, да Генри? – размазывая сопли и слезы, улыбнулась я.

– Ну, а что, мне еще два года учиться, потом легче станет, можно и детишек, – поглаживая меня по волосам, согласился Джексон.

– Ты не исправим Генри, – успокаивалась я.

– Ну вот, уже хорошо, а то развела тут сырость. До этого момента я вообще не задумывался, что у меня дети могут быть, давай пятерых а? Не-не десятерых маленьких Джексонов и Иреночек.

– Я тебе, что инкубатор? У тебя наверное уже десяток внебрачных где-то бегает папку зовет, «Тятя, тятя на кого ты нас покинул, кушать нечего мамка гулящая».

– Вот язва! Нет Ирен, у магов есть более надежный способ, чем вынул – выстрели. Дети от меня могут быть только по моему исключительному желанию, когда найдется та, которая выдержит мой несносный характер.

– Ой, давай без подробностей твоих перестрелок, – покраснела я, – А ты уверен, что всегда предусмотрительно накладывал заклинания? – посеяла я сомнения хитро глядя на него.

– Женщина! Ты! Вот!… Теперь я буду думать об этом, и мне во снах будут являться чумазые ручонки, которые тянуться ко мне и просят – «Папа кушать», и заметь это будет на твоей совести.

Я довольно заулыбалась невинной улыбкой, за инкубатор было отомщено.

– Так, значит? – сощурился Генри. – Пошли, буду тебя с Темными знакомить, Пупсик кусачий.

По дороге на темный факультет Генри рассказал, что на самом деле самый простой способ узнать темный ты маг или нет, это обмен энергией с себе подобными. На мой праведный вопрос, почему мы этого не сделали раньше? Генри сказал, что ему поручалась экскурсия, а не приобщение к темным массам.

Мы пришли в один из общих залов, где управляющая отчитывала нерадивых темных студентов и давала напутствия на следующий учебный год. С нашим появлением все затихли, управляющая жадно посмотрела на Гении и презрительно на меня. Это была немолодая козочка – Сатир мадам Жаннет, с красивыми рогами, Генри говорил, что это ее гордость.

– Мистер Джексон, приводит посторонних на факультет запрещено, – отчеканила она.

– Мисс Милтон не посторонняя, я как раз привел, ее познакомится с нашими студентами, абитуриентка желает влиться в эти нестройные ряды, коварных, безжалостных, могучих магов, – выдал гордый Генри.

– Еще одно влюбленное недоразумение на мою голову, – вздохнула Козочка, поворачиваясь к собравшимся, – все меня поняли? В этом году буду отчислять всех, кто нарушает дисциплину! Хватит, моя доброта кончилась, не детки уже! – с этими словами она покинула общий зал.

После ее ухода в нас полетело какое-то заклинание, и меня вместе с Генри окутало мощное защитное поле. А Джексон зло смотрел на высокого полноватого мага, который довольно лыбился.

– Ни чего себе Джексон, это с каких пор ты так бережешь своих мимолетных девушек? Обожаю, когда ты используешь чистую силу, это так будоражит, – измывался толстячек.

Генри зарычал, от него волнами расходилась сила некроманта. Я от восторга округлила светящиеся глаза, радуясь за него, набрала полные легкие воздуха желая озвучить только что увиденное и…

– Генри! Ап… – он приложил свой палец мне к губам. И я с круглыми глазами надутыми щеками сквозь щель в губах, в полной тишине выдала, – Пиифффффффф…

– Ирен, пукать при всех очень неприлично, все первое впечатление о себе испортила, – со смехом в глазах и очень громко сказала эта сволочь.

Повернулся к начинающим покатываться студентам и выдал:

– Позвольте представить! Бабуха-пердуха Ирен Милтон!

Общий зал рухнул со смеху. Я стояла красная, догадываясь, что это месть за кошмарные сны о голодных детях. Тихонько протянула руку к его заднице и со всей силы, на которую была способна, ущипнула его за ягодицу.

– Уууууууууу! Ииииии! – взвыл Генри, переходя на визг, – Сволочь мелкая! Больно! – отпрыгивая от меня, ревел Джексон.

А я с гордым видом также громко как до этого Генри объявила:

– Позвольте представить! Визгун-орун! Еще известен как: колдун, болтун, потаскун, хвастун, брехун, иногда плясун. Особь обыкновенная, млекопитающая, окрас каштановый, в питании неприхотлив, одомашниванию не подлежит, среда обитания – где хочу там и шляюсь, характер покладистый, но может и взбеситься.

И я быстренько удрала к знакомому Козерогу, который демонстративно спрятал меня за спиной, шепотом выдал «Обожаю тебя».