Глава 1
Годом ранее
2.100M20, иджумаа 08 токскатл
(Пятница 08 мая 200 020)
Нота за нотой, и я чувствую, как мои пальцы активизируются и возвращают свою подвижность. Каждый день моё тело набирается сил. Каждый день я возвращаю себе власть над своими конечностями. Я люблю наслаждаться спокойствием, которое мне обеспечивает моя комната. Это моя защита от внешнего мира. Это единственное место, где я восполняю свою энергию. Одиночество многое мне приносит… Но так было не всегда. С тех пор как я стала вести самостоятельную жизнь, всё идёт хорошо. И всё было хорошо, когда меня украли, когда меня заморозили, и я проснулась 150 лет спустя. Я больше не человек! Я – мутант! Это звучит о-о-очень позитивно! В этой Империи никто не смотрел «Людей Икс»? Потому что «мутанты» – это, конечно, мило. Земляне, которые представлены эльфами, нимфами и метаморфами, могут жить сотни лет. Они обязательно должны были посмотреть «Людей Икс» рано или поздно! Признаться, я немного преувеличиваю… Официальное название моего вида – «реборн»! Перерождённый, а не мутант. Мутант – это разговорный термин, который используют земляне, считающие наше происхождение противоестественным. То есть, так считает подавляющее большинство остального мира… Но я не об этом.
Каждое утро, поднимаясь с постели, я вижу своё Пробуждение, как будто это было вчера. В действительности это было три недели назад, так что, логично заключить, что это было травматично. Я не могу перестать погружаться в это воспоминание… Достаточно мне закрыть глаза, и всё возвращается.
– Ты меня слушаешь?
– Мне трудно проснуться…
Ваух, я сплю… Или показалось, будто я застонала? Но я не чувствую себя хорошо. Мне хочется блевать.
– Это нормально, ты долгое время оставалась в коме.
– А? В какой коме? – спрашиваю я, с трудом приподнимаясь в своей больничной койке.
Я слышу писки в ритме стука своего сердца, которые ускоряются и нервируют меня. По крайней мере, это помогло мне проснуться, хотя мне не слишком нравится быть подключённой к разного вида устройствам.
– Пей, это тебе на пользу.
Я даю несколько мгновений своему мутному зрению; жду, пока оно выйдет из тумана. Вау, это слишком ярко для меня. Точно так же я могла бы смотреть на солнце – аналогичное ощущение. Я могу различить теперь черты мужчины передо мной. Красивый брюнет в белой рубашке, лет тридцати, с проницательными карими глазами… Конечно же, он доктор! Вроде всё в порядке. Но он протягивает мне странный напиток в бокале с соломинкой для питья… Я знаю, что «полный ноль» в медицине, но я не могла представить, что лекарство может быть похоже на смузи. Мило!
Я пью с трудом, пока меня поддерживает доктор. Стоять прямо сложнее, чем кажется. По мере того как я глотаю эту розовую жидкость с приятным вкусом, мой мозг, кажется, снова начинает работать. Затем у меня появляется возможность наблюдать за тем, где я нахожусь… В роскошной безупречно белой отдельной больничной палате! Я не знаю, что случилось, но должно быть, я попала в ужасную аварию.
– Авиакатастрофа, – отвечает мне доктор на мой молчаливый вопрос.
– Хм… Ты говоришь о полёте из Бишкека в Москву?
– Да.
– Чёрт возьми! – крикнула я, подавившись смузи-лекарством. – Ой, извините. Я обычно стараюсь избегать грубых слов.
– Без проблем, – говорит он, еле сдерживая свой смех.
– Ты говоришь по-русски?
– Между прочим, да, – ехидно отвечает он…
– Где мы? Как там остальные пассажиры?
– Мы в Атоме. То есть, для тебя это Япония.
– Что? Я ничего не понимаю.
У меня такое ощущение, будто я попала в другую вселенную…
– Ты должна кое-что знать…
– Да-а-а? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Чтобы тебя спасти, мы должны были ввести тебя в искусственную кому и криогенизировать…
– Та-а-а-к, что ещё? – спрашиваю я, игнорируя криогенизацию, потому что чувствую, что он мне анонсирует ещё что-то более сумасшедшее. – Давай, взорви мне мозг, тебе есть что ещё сказать!
– Ты спала около 150 лет…
Доктору странно наблюдать, что я не выгляжу разъярённой или, по крайней мере, что я не разрыдалась. Ну а я хочу сказать, что каждый справляется с неприятностями в своей манере.
– А водочки у тебя случайно не будет?
Открываю глаза. Прошли три чёртовы недели. Почему я должна об этом думать каждый день? Нет, я поняла всё правильно… Все люди, которых я знала – мертвы; Земля изменилась, технологии как никогда развиты, а ещё существует магия. Всё нормально. Я пью недостаточно водки.
В любом случае на данный момент моя стратегия проста: играть в страуса, что даёт мне время проанализировать ситуацию и, прежде всего, понять, кто они – мои враги. Первого было нетрудно найти. Ничего страшного, речь идёт о человеке, которого я вынуждена видеть почти каждый день и к которому я склонна испытывать привязанность. Ах, почему мой доктор должен быть именно… им? Хорошо. Дело в том, что, когда он заговорил со мной по-русски, я что-то почувствовала. Моё сердце ускорилось от этого ощущения, такого… знакомого. Это странно. Я чувствую, будто он много значил для меня в прошлом. Я не знаю. Я больше не знаю. Может быть, я пью слишком много. Или недостаточно.
Пока я буду продолжать вести свою «страусиную политику», он не будет знать, что я всё поняла с самого начала. Я поняла, что под камнем, как говорится, живёт угорь. И это хорошо! На данный момент моё время разделено натрое: время одиночества в моей комнате, время с моими собратьями, время с медицинским персоналом и, соответственно, с ним. Каждое утро, когда я просыпаюсь, мой первый рефлекс – поиграть на пианино. Сегодня это моя любимая композиция… «К Элизе» немецкого композитора Бетховена. Иногда игра на пианино оказывает на меня такое же действие, как и принятие душа. Я лучше размышляю и совершенствую свои стратегии, которые уже использую…
Несмотря на умозаключения моего странного мозга, я всё ещё способна быть социальной. Я уже привязалась к двум своим собратьям по несчастью – к Сайто и Эмме. Мы встретились в танцевальном зале, который стал нашим излюбленным местом для встреч. Мы занимаемся с ними в таком темпе, что к концу месяца, кажется, мы станем друзьями.
Мы запланировали сегодня встретиться в 8 за завтраком. По своей привычке, до Пробуждения я мало спала. Возможно, как и они. Мои часы показывают 7. Закрыв глаза, я встаю, включаю плейлист с высоким томным вокалом… Песни, которые мне напоминают о прошлом, растворяются по всей комнате. Я даю себе время, чтобы медленно открыть глаза и отойти от пианино, на которое я облокотилась, чтобы дать пройти головокружению. Вау, я себя удивляю. Когда это я начала обращать внимание на своё головокружение? Да и вообще – здоровье? Ах, да, с тех пор, как я решила, что мне лучше сбежать. Я должна быть в хорошей форме в нужный момент.
Одетая в простую, но изысканную пижаму, я собираю листы картона, которые разложила на своём столе накануне, а также всё необходимое для шитья. Затем я сажусь на пол в костюме и продолжаю шитьё, делая несколько лёгких движений верхней частью корпуса, чтобы размяться. Это что-то небольшое. Я далеко не белошвейка с волшебными пальцами, и я решила вышить розу на двух листах картона. Позже я подарю это Сайто и Эмме, чтобы показать им свою привязанность.
Загипнотизированная ниткой и иголкой, я теряюсь в своих мыслях. Ах, я всё ещё возвращаюсь к Пробуждению. Но меня до сих пор мучает один вопрос, который мне задал доктор. Он задал его, зная, как мне тяжело, ведь я проснулась в мире, который больше не принадлежит мне. Он задал его, но отказался налить мне водки… «Последнее, что я помню?». Я ничего не забыла из своей прежней жизни. Никаких подробностей. Моё последнее воспоминание – мой полёт на том самолёте. Но то, что я пережила за несколько месяцев до этой поездки, было для меня настолько ценным, что я очень старалась ничего не забыть, напрягая всю свою память. Затем всё прекратилось в ту знаменательную ночь, которая была последней в моей прежней жизни и в мире, который я знала. Я покидала Кыргызстан, чтобы вернуться во Францию, на мою родину.
И именно поэтому я позаботилась о том, чтобы не забыть, что я узнала этого доктора. Я познакомилась с ним в турецком кафе за день до моего отъезда. В то время он был моего возраста и изучал медицину. Но есть кое-что ещё… Как будто что-то не так с этим воспоминанием. Если я действительно встречалась с ним однажды в спешке, почему мне кажется, что я знаю его больше, чем один день? Вот почему я предпочитаю притворяться, что не знаю, кто он, по крайней мере, на данный момент. Я чувствую, что он хранит некоторые секреты, касающиеся меня – и я насторожена. Мне нужно собрать как можно больше информации, ожидая подходящего момента. Надеюсь, мне удалось притворство, когда я проснулась, потому что я чуть не обняла его, узнав знакомое лицо.
Когда я размышляю о своей жизни, я говорю себе, что я жива. Это не так уж плохо, учитывая количество людей, погибших во время Возвращения сто пятьдесят лет назад. Здесь ко мне хорошо относятся, и теоретически у меня может быть будущее, как и у других перерождённых. Никто из нас этого не ожидал, мы не просили этой жизни, но мы были спасены. Я постоянно задаюсь вопросом о критериях отбора. Почему мы, когда были миллиарды других людей? Почему мы, люди без способностей, а не какие-то волшебники? Почему мы настолько особенные, что нам не дали умереть?!
К тому же, кто именно эти «мы»? Я знаю, что, если я действительно хочу понять опасность, которая меня окружает, и защитить себя, я должна ответить на эти вопросы. Глядя на своих товарищей, я начинаю понимать, почему они… Но я? Я не более достойна интереса, чем кто-либо другой. Окей, у меня странный мозг, но я думаю, что так бывает со всеми. Странный и уникальный мозг – принимаем мы это или нет. В глубине души это то, что делает нас, людей, очаровательными.
Хочется отметить, что они не просто подвергли нас криогенизации. Мы перенесли множество операций. Физически это незаметно, но я чувствую разницу. Раньше я была близорука, и моё зрение постоянно ухудшалось. С тех пор как я возродилась, носить очки стало бесполезно, поскольку моё зрение улучшилось минимум в десять раз! Я могу видеть гораздо дальше. Я могу видеть детали, которых не видно невооружённым глазом. А ещё я стала обладать ночным зрением. То же самое и с моим телосложением, которое, я чувствую, стало более крепким, чем раньше. Я уже говорила об этом своему доктору, но он ограничился ответом, что сейчас технологии намного более развиты, чем в человеческое время. Когда же он перестанет принимать меня за дурочку? Или хотя бы будет обманывать лучше?
Во время нашей криогенизации были обнаружены потенциальные физические или генетические недостатки, позволяющие медицинскому персоналу лечить нас. Хотя мой доктор использовал термин «вылечить», я уверена, что он имел в виду «улучшить» в зависимости от образа, который они хотят видеть в реборнах. Осталось выяснить, кому всё это надо…
На данный момент у меня мало ответов. Моё выживание зависит от того, пойму ли я, где я нахожусь и как мне вписаться в этот новый мир, чтобы выжить. Если мы – реборны, то это не случайность. Люди так решили. Наше поколение совсем недавно проснулось. И я должна приложить все усилия, чтобы быть внимательной и дисциплинированной; чтобы узнать больше, прежде чем сбежать. Как всегда, придётся импровизировать!
Глава 2
Итак, у меня есть всего тринадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к встрече. Я прячу листы в твёрдом переплёте в ящик и неуклюже раскладываю на столе всё необходимое для шитья. Затем я спешу умыться и одеться. Едва я закончила все свои дела, Эмма постучала в дверь. Я приветствую её, заключая в тёплые объятия. Как обычно, я восхищаюсь её красотой и элегантностью, делаю радостные вздохи… Рядом с ней я всегда чувствую себя иначе. Эмма – великолепная француженка, метиска; её отец был родом из Камеруна. Она как раз из тех уравновешенных и выдающихся людей, которых можно бесконечно ценить, а также гордиться тем, что они находятся в списке друзей.
Мы проходим по белому коридору, поднимаемся по лестнице и добираемся до комнаты Сайто. Есть ощущение, что он уже проснулся… Мы стучим в его дверь. Один раз… Два раза… Сюрприз! Растерянная, я не знала, что сказать. Он не спал с 5-ти утра! Сайто появляется с растрёпанными волосами, одетый в джинсы, кроссовки и широкую футболку поверх топа с длинными рукавами.
Мы спускаемся в столовую. Наконец-то кафетерий Далинской версии! Это буфет с самообслуживанием, работающий круглосуточно. Никаких сотрудников: всё управляется заклинаниями. При входе мы все должны пройти сканирование сетчатки глаза. Это позволяет устройству идентифицировать нас и предоставить нам поднос с лекарствами, адаптированными под наш метаболизм. В основном это усилители, необходимые после нашей декриогенизации. В моём случае это тот самый розовый напиток, похожий на смузи. Я его уже пробовала, когда проснулась в другой части этого огромного здания, которое на самом деле является замком. Крыло, в котором мы сейчас находимся, предназначено только для реборнов. Оно включает в себя наши комнаты (надо сказать – роскошные), столовую и зону отдыха, библиотеку и кухню. Весь замок является центром адаптации и социализации реборнов. Этот напиток – «эликсир здоровья», и это название всегда пишется подлинно на русском языке (eliksir zdorovya). Он представляет собой смузи, приготовленный из яблока, имбиря, свёклы и лимона – ингредиентов, которые мне знакомы. Помимо них в составе есть различные укрепляющие вещества, созданные врачами Далины, химический вкус которых скрывается под натуральными компонентами напитка.
Сегодня утром для меня не было подноса. Мне не нужно ничего глотать. Все возрождённые проснулись в один и тот же день три недели назад. За нами ведётся постоянное тщательное медицинское наблюдение. К нам очень хорошо относятся. Врачи настаивают на том, чтобы мы, пациенты, нашли время для того, чтобы как следует окрепнуть и стать полностью здоровыми. Только после этого мы сможем получить более подробные объяснения проблемам этого мира и найти в нём своё место. Ага, конечно! Как это удобно… Есть кто-нибудь, кто чувствует, что что-то идёт не так? Доктор, назначенный для Сайто, кажется более подвижным, чем остальные…
Я задаюсь вопросом: не параноик ли я? Я нахожу своих товарищей слишком небрежными в этом вопросе. А что если наши лекарства – это нечто большее, чем то, о чём мы все думаем? Я признаю тот факт, что чувствую себя намного лучше, так как принимаю укрепляющее средство три раза в день. Около недели назад я перестала его принимать из-за своих сомнений, но мне было без него настолько плохо, что я не могла стоять на ногах и одного дня. Поэтому я с радостью признаю, что эти укрепляющие средства способствуют улучшению нашего здоровья.
– …И поэтому границы каждого континента остались прежними. В настоящее время они разделены на области, области или княжества в зависимости от области. Айзада, ты нас слушаешь?
– Ой, простите. Мои мысли дрейфовали. Но я слушаю тебя! Я определённо хочу знать, что сказал тебе твой врач.
– Итак, как я и сказал, – продолжает он, стреляя в меня взглядом, в то время как я обращаюсь к нему с невинной улыбкой, – в настоящее время существуют две великие расы: люди и земляне. Люди – это чародеи и мы, реборны, рождённые до космического переворота, называемого здесь «Возвращением». И вместо того, чтобы умереть как большинство, они были восстановлены и подвергнуты криогенизации. С другой стороны, есть земляне, которые являются эльфами, нимфами и чародеями. Каждой из рас правит Король или Королева, и каждый вид представлен делегатом. И всем этим маленьким миром правит император – мужчина или женщина. Правитель обычно и принимает официальный титул императора Далины в честь Алины (первого императора), которая является инициатором Возвращения.
– Но я думала, что у землян всего два делегата, как и у людей… Их должно быть трое, верно? Первый – для эльфов, второй – для нимф, третий – для оборотней?
Ого, как это они сами обо всём узнали? Почему я ни о чём не знаю? Это так похоже на Кыргызстан! Знакомая ситуация, когда ты ничего не знаешь, тебе ничего не говорят… Но наступает момент, когда информация волшебным образом падает с неба!
– Да, потому что около пятидесяти лет назад представитель эльфов и представитель нимф соединились в браке. С тех пор оба вида были представлены одним делегатом.
Я разражаюсь смехом. Двое моих будущих друзей смотрят на меня так, как будто я сошла с ума. Учитывая то, что я сегодня ещё ничего не пила, я не связываю своё поведение с действием алкоголя.
– Я считаю, что это, как ты говоришь, очень похоже на политический брак, – отвечаю я.
– Нет, он был настоящим, – смешит уверить меня в обратном Сайто. – Казалось бы, это одновременно и политический брак, и брак по любви.
– Но не моногамный, – добавила Эмма с улыбкой и взглядом, которого я у неё ещё не замечала. – Земляне – большие приверженцы полиамории.
Взрыв общего хохота. После этого беседа продолжается:
– Сайто, что ты там говорил о континентах?
– Ах, да! Каждый континент изменил своё название и более или менее находится под эгидой одной из двух рас. Как вы знаете, мы находимся в Азии, которая превратилась в Атому и была населена в основном людьми, то есть волшебниками и реборнами. Что касается…
– Э-э-э… извини, что перебиваю, – вставляю я, – мы же говорили, что это вся Азия?
– Насколько я знаю, почти все страны Азии… А что?
– Я знаю, – весело отозвалась Эмма. – Потому что Айзада воспользуется первой возможностью, чтобы поехать в Кыргызстан.
– Всё ясно! Пожалуйста, продолжай. Я буду молчать, обещаю.
– Очень надеюсь на это, – усмехнулся Сайто.
Я бросаю на него свой самый возмущённый взгляд.
– Ну во-о-о-от, – продолжает Сайто, – что касается Африки и небольшой части Азии, в которую входят страны от Египта, расположенного на обоих континентах, до Афганистана – ситуация обратная. Африканский континент вместе с несколькими присоединёнными к нему странами теперь называется «Шумер» и находится под эгидой землян. Северная Америка, населённая в основном людьми, называется «Кауашешкунат». Как и Шумер, Южная Америка, называемая теперь «Мицтли», находится под властью шумеров. В геополитическом плане Мицтли считает Кауашешкунат своим заповедником.
Новый взрыв смеха с моей стороны. Я чувствую, что Сайто не собирается долго меня терпеть.
– Извини, но признайся, что это смешно! В наше время именно Соединённые Штаты считали Южную Америку своим заповедником. Всё-таки это ирония судьбы.
– Она права, – хихикнула в свою очередь Эмма.
Внимательно изучив мою реакцию, спустя несколько мгновений Сайто ответил:
– Я согласен. Теперь, если Айзада позволит мне закончить, я смогу объяснить вам всё остальное.
– Слушаю очень внимательно! – заявила я с ангельской улыбкой, хлопая ресницами.
– Океания сейчас свободна, а Гайст состоит из стран Северной Европы, помимо Германии, Бенилюкса и Швейцарии. Эти два континента населены землянами и людьми поровну. Вы догадываетесь, что это значит?!
– Что это наиболее гармоничные территории на всей планете с точки зрения межвидовых отношений?
– Вот именно!
Ах, эта Эмма… Какая хорошая ученица. Но мы обе теряем улыбку, когда Сайто заканчивает этот «урок истории»:
– Другие европейские страны, включая Францию, – мрачно объявляет он, глядя нам прямо в глаза, – стали местами заключения.
– Повтори-ка? – попросила Эмма.
– Все эти древние народы отныне называются Кректами, – вздохнув, добавил Сайто.
Вау. Как избавиться от утреннего холода? Я также хотела бы знать, почему доктор нашего товарища уже доверяет ему такую информацию, в то время как мне приходится бороться со своим собственным доктором, чтобы собрать хотя бы немного сведений. Как бы то ни было, сейчас у меня назначена встреча с моим доктором, поэтому мне запрещено что-либо употреблять. Я спрошу всё это у него. Итак, я иду в клинику…
Глава 3
Каждый раз, когда я прихожу в клинику, доктор приветствует меня тёплой улыбкой с маленькими ямочками на щеках. Почему же он такой милый? С тех пор как он заговорил со мной по-русски, произошёл какой-то «щелчок» внутри меня, но я не могу понять, о чём именно идёт речь… Ему всего лет за тридцать, и я воспринимаю его как человека солидного, который, к тому же, привлекает всех своей лучезарностью. Но это также является и причиной, по которой он меня пугает. Я думаю, что такие люди, как он, очень влиятельны. Само по себе это не так уж и плохо, поскольку это естественная особенность, и всё зависит от того, что мы с ней делаем. И несмотря на чувствительность, которую он пытается скрыть, я ощущаю, что он опасен и силён. Одетый в свой обычный белый халат, прикрывающий его безупречную одежду, он ведёт меня в свой кабинет…
Эта клиника и вправду огромна. Она построена по передовым технологиям, её работа немыслима без заклинаний. У каждого реборна есть личный врач и медсестра. Насколько я искренне ценю Эмили – медсестру, которая заботится обо мне – настолько же я очень настороженно отношусь к доктору, когда не занята тем, что думаю о нём, глупо улыбаясь. Кроме того, это меня бесит, потому что я никогда так себя не вела! Возможно, я потеряла все ориентиры, а люди, которых я любила, плохо повлияли на меня, поэтому я ищу эмоциональной защиты. Я даже не знаю, существует ли такой термин, чтобы описать моё состояние… Не всегда очевидно, что я притворяюсь сильной. Но… Хэй, мы должны это делать! Это вопрос выживания!
Молодой человек сначала предлагает мне сесть в кресло для взятия крови. Я неуверенно протягиваю руку, при этом отворачиваясь. Врач просит рассказать ему о моём раннем утре (это нужно для того, чтобы я не думала о махинациях со своей рукой). Отлично! Чудесная возможность дать ему понять, что пора бы мне рассказать немного больше об Империи Далина, если он не хочет, чтобы я расстраивалась.
Я не выношу анализов крови уже несколько лет. И не выносила задолго до моего Возвращения. Я нервно сглатываю, просто услышав о взятии крови… Моя проблема не в игле и не в крови – а в вене. И с тех пор как началась эта новая жизнь, ситуация ухудшилась. Я падаю в полубессознательном состоянии. Более того – мои глаза снова открываются в тот момент, когда я чувствую прохладу руки, ласкающей мою щёку. Конечно же, речь идёт о моём дорогом докторе.
