Василий Арсеньев "Противостояние"

– Какая-то девушка… Имя – Ольга. Просила, чтобы вы ей перезвонили, – секретарь протянула клочок бумаги с номером телефона. Мэтт просиял, словно солнце, схватил его и набрал номер на своём мобильнике. Сердце бешено стучало в его груди.

– Ольга? – выдохнул он, услышав тёплый женский голос: «Алло».

– Мэтт? Это ты? – проговорила девушка. – Как я рада услышать тебя!

– Взаимно! Как ты нашла меня? Ах, да…

– В прошлый раз мы так и не обменялись телефонами.

– Все мои мысли занимала война, а потом я… много думал о тебе. Я хотел искать тебя.

– Я слышала, тебя ранили. Как ты сейчас?

– Рана почти не тревожит меня…

– Береги себя, Мэтт.

– И ты себя, Ольга… Я надеюсь, мы скоро встретимся.

– Ты прилетишь в Москву?

– Да, я бы хотел увидеть тебя, продолжить нашу беседу, начатую в том подвале…

– Сохрани мой номер, Мэтт, и позвони на него, когда прилетишь. Мы обязательно встретимся. Жду тебя…

Вечером Мэтт Кларк вошёл в студию телеканала CNN. Его обступили гримёры и техники. Завершился обратный отсчёт времени. Началась съёмка. Ведущий представил телезрителям «отважного корреспондента Нью-Йорк Таймс Мэттью Кларка» и задал первый вопрос:

– Мэттью, расскажите, что случилось, когда вы оказались в Цхинвальском регионе Грузии?

– Я приехал в Цхинвал седьмого числа, а в ночь на восьмое город подвергся обстрелу со стороны Грузии. Под утро грузинские войска вошли в Цхинвал, в городе начались бои…

Ведущий изменился в лице.

– Мэтью, вы, должно быть, что-то путаете. Это были русские войска…

– Нет, – решительно возразил Мэтт. – Я ничего не путаю. В ночь на восьмое августа Грузия предприняла попытку вернуть под свой контроль строптивую республику. Грузия напала на Южную Осетию, подвергнув обстрелу позиции русских миротворцев…

Ведущий побагровел, мысленно проклиная своего собеседника, – ему по контактному наушнику подсказали, что нужно делать:

– Уважаемые телезрители! Приносим свои извинения за технические неполадки…

В этот момент прямая трансляция была прервана.

– Что вы несёте? – набросился на Мэтта телеведущий.

– Я просто сказал правду, – мрачно отозвался Мэтт, покидая студию. На следующий день его вызвали в кабинет главного редактора.

– Шеф рвёт и мечет. Мэтт, что вы такого натворили? – спросила перепуганная секретарша.

– Я просто сказал правду, которую не хотят слышать… – проговорил Мэтт, заходя в кабинет высокого начальства.

– Что ты натворил?! – заорал Келлер, вскакивая из-за стола.

«Сейчас он начнёт брызгать слюной», – усмехнулся про себя Мэтт и спокойно отвечал:

– Сэр, не понимаю, о чём вы говорите.

– О твоей выходке на CNN…

– Сэр, при всём моём уважении к вам… Я сделал что-то не так?

– Ты знаешь, кто мне вчера звонил после эфира?

– Попробую угадать – Тэд Тернер?

– Знаешь, что он мне сказал?

– Наверное, он сильно ругался. Я угадал?

– Ты понимаешь, что загубил свою карьеру?

– Понимаю…

– Ты ничего не понимаешь, молокосос!

– А это, мистер Келлер, уже оскорбление, – усмехнулся Мэтт. – Не боитесь, что вызову вас в суд? Сэр, я могу рассчитывать на то, что мой контракт не будет продлён?

– Ты ещё издеваешься? Мэтт, ты не понял, во что вляпался. Ты бросил вызов всей системе, которая складывалась на протяжении последних ста лет. И теперь ни одно американское издание тебя не примет на работу!

– Охотно верю, что гигантский монстр… Спрут, если хотите. Помните, итальянский сериал о мафии с Микеле Плачидо в главной роли? Этот спрут запустил свои липкие щупальца во все структуры этого государства. СМИ, правительство, банки, высокотехнологичные компании, университеты, – всё управляется из единого центра, головного мозга этого монстра, который прячется в тени.

– Ты уволен, Мэтт, и чтобы духу твоего не было в редакции через пять минут, – заревел главный редактор газеты «Нью-Йорк Таймс».

– Я уйду, мистер Келлер, но ответьте мне на один вопрос. Почему оказались попраны принципы журналистского сообщества? Разве мы не должны искать и нести людям истину? Разве мы не должны действовать независимо?

– Вон из моего кабинета! – закричал Келлер, брызгая слюной.

«Я всё-таки вывел его из себя», – подумал Мэтт, выходя из кабинета бывшего начальника. Он шёл по притихшему офису, ловя испуганные взгляды бывших коллег. На его губах играла довольная улыбка. Он чувствовал себя, как никогда прежде, свободным и счастливым, не думая о своём туманном будущем…

Глава вторая. Между Западом и Востоком

Московская область. Пять лет спустя

– Милый, где ты? – прозвучал тёплый женский голос. – Ты как будто не со мной…

Андрей Ковалёв почувствовал нежное прикосновение, обернулся и встретился взглядом с той, которую любил больше жизни.

– Марина? – выдохнул он, прижимая жену к груди. – Как же я соскучился по тебе!

– Что с тобой? – удивилась женщина, вглядываясь в его глаза. – Ты какой-то странный сегодня! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я так счастлив, что ты снова со мной, – говорил Андрей Ковалёв, осыпая жену поцелуями. – А где это мы?

Он огляделся по сторонам. Вокруг расстилалась зелёная лужайка, залитая лучами солнечного света.

– Это рай?

– Говорят, с милым рай в шалаше, – улыбнулась женщина. – Я так рада, что мы с тобой смогли вырваться на Украину… Здесь живут добрые красивые люди. Я люблю этот гостеприимный народ!

– Украина? – остолбенел Андрей Романов. – А как мы оказались тут?

– Да что с тобой такое? – всплеснула руками женщина. – Похоже на потерю памяти. Ты разве не помнишь, как твой отец помог нам?

– Мой отец?! Он старый чекист, ему нельзя доверять! – вскричал вдруг Андрей Ковалёв, вскакивая с места. – Марина, бежим отсюда!

Он схватил жену за руку, увлекая её за собой. В этот момент в небе послышался шум. От фюзеляжа летящего самолёта оторвалась бомба и со свистом грянулась вниз. Прогремел оглушительный взрыв. Андрей Ковалёв рухнул на землю. Немного погодя, он нетвёрдо поднялся на ноги и обернулся. Дымилась глубокая воронка, на краю которой неподвижно лежало тело женщины в белой вышиванке, запятнанной кровью…

– Марина! – завопил мужчина и бросился к ней. – Марина, очнись! Вставай. Я не могу потерять тебя снова…

Умываясь слезами, Андрей пытался оживить жену, но все его усилия оказались тщетны. Марина была мертва. Тогда он подхватил бездыханное тело и понёс его. Солнце скрылось за тучами, хлынул проливной дождь. На землю опустилась тёмная ночь. Вдали замерцали огни большого селения.

– Помогите! – крикнул Андрей Ковалёв и припустил изо всех сил. Он вбежал в дом, из которого доносились голоса, и замер на месте. Посреди притихшей хаты за длинным столом сидели люди в нацистской форме, они уставились на непрошеного гостя.

– Нет, такого не может быть… Это просто сон! Война давно кончилась… – прошептал Андрей, повергая мёртвое тело жены наземь и пытаясь ущипнуть себя за руку.

– Москаль… Росiйський шпигун! Хлопцi, хапайте його – с этими словами нацисты набросились на врага и поволокли его во двор, где был разожжён высокий костёр. Огненное пламя обдавало чудовищным жаром. Нацисты были готовы кинуть «шпигуна» в огонь, но их остановил суровый властный голос:

– Стойте! Убить его мы всегда успеем.

В свете костра мелькнуло знакомое лицо со шрамом.

– Не может быть! – вскричал Андрей Ковалёв. – Вася? Вася Егоров? Ты… с ними?!

– Проснись, Андрей, – раздался вдруг как бы глас с неба, подобный раскату грома. – Да, проснись же ты!

***

Андрей Ковалёв чуть приоткрыл глаза. Тень нависла над ним.

– Что тебе надо? – огрызнулся он. – Уходи, отец…

– Вставай, Андрей. Поднимайся.

– Оставь меня, – Андрей Ковалёв отмахнулся рукой и повернулся на другой бок.

– Ну, уж нет! Ты от меня так просто не отделаешься!

Грубая сила потянула мужчину за плечо и швырнула на пол. Он ударился и вскричал:

– Что ты делаешь? У меня голова болит!

– Голова у тебя болит от беспробудной пьянки, – возразил Владимир Ковалёв. – Ступай – прими душ. Нам с тобой надо поговорить…

Мужчина схватился руками за голову, в которой больно стучали молоточки, протёр глаза и опустился на кровать.

– Мне бы опохмелиться, – крикнул он. – Отец, принеси пива!

– Забудь о пиве, сынок. Прими-ка, вот. Авось, легче станет, – сказал Владимир Ковалёв, протягивая банку рассола. Мужчина схватил её и жадно прильнул губами.

– На кого ты стал похож, Андрей?! – сокрушался его отец. – Посмотри-ка на себя в зеркало. Осунулся, побледнел, поседел…

– Мои седины не связаны с запоем, – мрачно усмехнулся Андрей Ковалёв и застонал от боли в виске.

– Плохо тебе, сынок, да? А будет ещё хуже, если не прекратишь эту пьянку, – сурово выговорил Владимир Ковалёв.

– Только давай без нотаций, отец. Я уже давно не подросток.

– А ведёшь себя как маленький ребёнок. Ступай – прими душ. Нам с тобой предстоит разговор… о работе.

– О работе? Какой работе? – морщась от боли в голове, переспросил Андрей Ковалёв.

– Узнаешь. Сначала приведи себя в порядок.

Андрей Ковалёв, пошатываясь, побрёл в ванную комнату. Пока он принимал душ и брился, Владимир Ковалёв вскипятил воду в чайнике и приготовил яичницу.

– Садись, ешь, – сказал он сыну, когда тот вышел из ванной.

– Что ты там говорил о работе? – спросил Андрей, опускаясь на стул.

– Да ты ешь уже!

– А что же ты?

– Я не голоден. Дома перекусил.

Владимир Ковалёв наблюдал за сыном и, когда тот покончил с яичницей, заговорил:

– Я присмотрел тебе место в службе безопасности одной коммерческой компании…