Родион Семенов "Бронзовый век"

Бронзовый век
Сергей Ларин

Родион Семенов

Саша Николайчук

Из камня и металла #2
Уже ни один год длится война между памятниками и людьми. За это время некогда проигравшее человечество изучило своего врага и научилось с ним бороться. Вот только и враг не стоит на месте. Сможет ли человечество вновь вернуться на своей пьедестал? Или же ему суждено исчезнуть, освободив место для новой эпохи?

Бронзовый век

Иллюстратор – Владислав Титенков

Корректор – Элеонора Тодинова

Благодарность:

Авторы цикла книг «Из камня и металла» выражают огромную благодарность Аксенову Ивану Леонидовичу, участнику «Созидательного общества», директору и учредителю ООО «ТЕРРА» – одного из крупнейших проектных бюро Республики Хакасия за помощь в создании этой книги.

Хочется сказать Вам человеческое спасибо! От всей души желаем Вам добра, процветания и счастья!

ВНИМАНИЕ!

В книге присутствую сцены жестокости и насилия, не рекомендуется к прочтению несовершеннолетним, беременным и людям с нестабильной психикой.

Все персонажи, места и описываемые события, используемые в данном произведении вымышленные, любые совпадения случайны.

Образы реальных памятников используются в художественных целях исключительно как собирательные образы и не несут за собой цели оскорбить или опорочить исторические лица, в честь которых были созданы данные объекты культуры.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается.

Описание: Главный герой выживает в авиакатастрофе глубоко в лесах и, не дождавшись помощи, сам выходит к цивилизации. По прибытию он видит, что люди потеряли свою доминацию на планете и угодили в самое настоящее рабство к тем, кого когда-то создали сами. Сможет ли человечество вернуть свою свободу? Или же так и останется в плену тех, для кого они не более, чем куски живого мяса?

Вступление

2025 год. Северное море. Нидерланды

С момента пробуждения ему казалось, что окружающий мир далеко не так прост, как о нем говорили собратья. Уже не один раз, наблюдая за окружающим его пространством, он подмечал явления, которые другие просто не видели, спрятавшись в глубинных слоях своих страхов и ненависти. Вот и сейчас в его разуме то и дело всплывали слова братьев о том, что мягкая и податливая водная гладь таит в себе опасность. Но то, что предстало перед его глазами, было иным. Он отчетливо ощущал, как пронизывающие весь мир колебания плавно играются в раскинувшейся вокруг корабля жидкости, образуя замысловатые узоры. Их переплетения были словно бескрайняя динамичная картина. Ни разу не повторившая свой облик, сколько бы он ни смотрел на нее. А смотрел он долго. Очень долго.

Огромный грузовой корабль с лаконичным названием «Сирена» уже третью неделю рассекал гладь северной части Атлантического океана, направляясь в Амстердам. И все это время он стоял на палубе, подставив ветрам свое выточенное из белого гранита лицо, пытаясь понять, о чем сказал один из управляющих кораблем рабов. Еще до пробуждения этот человек работал капитаном дальнего плавания, а потому понимал и любил ту романтику, которую дарит морякам бескрайняя водная гладь.

– Господин, – обращался он к памятнику, склонив голову и подставляя свою начавшую лысеть голову солнцу. – Могу ли я дать вам совет?

– Попробуй. Почему бы и нет? – снисходительно разрешил памятник одного из самых великих деятелей прошлого столетия.

– Я вижу, что вы отличаетесь от ваших собратьев. Простите за эти слова, но мне кажется, что вы куда больше заинтересованы в понимании этого мира, чем другие владыки. А потому я бы хотел дать вам совет, который однажды дал мне человек, которого я считаю своим наставником, – он на мгновенье замолчал и, убедившись, что стоящий перед ним памятник не собирается убивать его, продолжил. –Дословно его слова звучат так: «Созерцай мир, и он откроет тебе свою суть». И я наблюдал. Сотни часов я смотрел в горизонт, пытаясь понять его слова. Пока не осознал неповторимость волн. На первый взгляд они могут показаться одинаковыми, но стоит приглядеться к ним, и они явят свою неповторимую суть. Мне кажется, это относится ко всем явлениям этого мира.

– И что это дает? – заинтересованно спросил стоящий на палубе памятник.

– Я хочу сказать, что все в этом мире имеет свои, присущие только ему черты. Даже големы, которые сейчас находятся в трюме. Пускай они сделаны одними и теми же людьми по единому шаблону. Да, снаружи они могут почти не отличаться. Но внутри у них…

– Внутри у них цемент и другие примеси. К чему ты ведешь, человек? – перебил его собеседник.

– Как между собой отличаются морские волны, так и мы с вами можем легко отличаться от своих собратьев. Думаю, вы понимаете, что сами являетесь отличным доказательством моих слов. Сколько раз я уже перевозил других владык через море, но вы первый, кто вообще согласился выйти на палубу по своему желанию, – он сделал небольшую паузу, наблюдая реакцию памятника. Увидев заинтересованность, продолжил. – Но, помимо нас самих, отличается и наш путь в этой жизни.

– К чему ты ведешь? – насторожившись, спросил стоящий на палубе исполин.

– Я хочу сказать, что все мы уникальны. Каждый по-своему. Я люблю море. Оно уже давно стало моим вторым домом. И меня радует, что вы также смогли познать его красоту. Не позволяйте никому подавить в вас эту тягу к прекрасному. Неспособность воспринимать красоту мира делает нас ущербными.

– Интересное предположение. Я обдумаю это, – ответил памятник. Ему понравились слова моряка. То, что сказал ему наставник, было более лаконичной версией идеи, к которой человек из белого камня пришел сам. А потому стоящий на палубе Мартин Лютер Кинг решил последовать совету человека и попытаться понять ту самую неповторимость волн, о которой говорил его учитель. И стоило ему несколько дней понаблюдать за динамичными движениями водной глади, как он понял, о чем говорил моряк. Вот только его слова обрели несколько иной смысл, ибо людям не дано увидеть мир таким, каким его видят пробудившиеся памятники. А если было бы и дано, то, скорее всего, они просто сошли бы с ума от царившего перед глазами хаоса колебаний воды, звуков и воздуха.

Ему хотелось и дальше любоваться той пляской пространства, вызванной этими волнами, только вот время его созерцания подходило к концу. Показавшийся на горизонте берег Нидерландов оповестил экипаж корабля о скором прибытии в пункт назначения – порт Сонтхейвен в городе Амстердам. А это означало, что первая часть его миссии подходит к концу. Груз, который он должен передать в руки местного управления, все это время покоился в грузовом отсеке корабля в ожидании его приказов. Големы нового образца были собраны и отправлены в Амстердам для демонстрации перед лидерами крупных групп памятников. Еще не так давно эти существа были всего лишь безвольными куклами, не способными самостоятельно принимать решения. Вот только прогресс, как и время, не стоит на месте. За пять лет с момента первого пробуждения памятников им удалось открыть ту недостающую частичку, которая дарила сознание пробуждающимся существам. Душа скульптора. Именно она стала той составляющей, которая была необходима. И стоило включить ее в процесс производства, как безмолвные ранее големы впервые заговорили.

Изначально процесс их создания был прост и не особо технологичен. Но стоило за дело взяться настоящему скульптору, как в каменных марионетках стал зарождаться разум. Только вот даже они были далеки от совершенства своих первородных собратьев. Имея собственное сознание и способность мыслить, големы все так же оставались подчиняющимися марионетками, не способными противостоять воле своих повелителей. Но даже так это был значительный скачок качества. И если ранее при их производстве происходила простая заливки бетона в заранее подготовленные формы, отдаленно напоминающие людей, то теперь их вручную вытачивали из бетонных колонн. И чем больше сил скульптор вкладывал в процесс их производства, тем лучше они получались.

А с наличием скульпторов проблем не было. Потерявшие надежду на свободу люди нашли свое спасение в вере. И вера эта была посвящена служению своим повелителям из камня и металла. А потому тысячи фанатиков мечтали стать скульпторами, чтобы достойно служить силе, которая вмиг растоптала старые уклады мира.

Вот и сейчас Мартин Лютер Кинг был отправлен в Европу с целью поделиться новыми технологиями производства, а также оценить порядки и уклады местных властей. С момента, когда его назначили на эту миссию, внутри него поселилось не веданное ему ранее чувство – любопытство. Ведь, в отличие от Штатов, в Европе был принят иной способ руководства пленными людьми. Рабов не пытались зомбировать, а лишь ограничивали свободу, заставляя работать не покладая рук, создавая пускай и не самых качественных големов. Но зато их были легионы.

Поговаривали, что в руинах городов то и дело пробегают свободные, но успевшие одичать люди. Местные памятники почти не трогали их, воспринимая как жалких животных, которые роются в завалах в надежде найти пропитание. Они сами шли к ним. Обезумев от голода, многие предпочитали уйти в рабство, нежели умереть голодной смертью. Да. Стать рабом для них было выгоднее, чем обрекать себя и своих близких на мучительную, но свободную смерть. Ведь хозяева заботятся о своих слугах. Возможно, порой они жестоки и позволяют себе избавиться от надоевшей зверушки. Но главное было просто не попадаться им под руку. И тогда жизнь становилась терпимой.

Находящиеся тут люди смогли сохранить свою личность, но в то же время были вынуждены по своей воле становиться рабами памятников. Этот способ управления существенно отличался от того, что памятники применяли в США.

Лишь единицы знали настоящий облик ответственного за промывку мозгов памятника. Перед остальными он являлся безликой двухметровой фигурой, облаченной в мантию, из-под которой торчали ангельские крылья. Но аура могущества, витавшая вокруг него, подавляла у людей любую попытку противиться его воле. А накачка наркотиками с последующим психологическим воздействием окончательно превращала их в послушных фанатиков, готовых убить себя, стоит только приказать.

Но все это осталось там. На другом континенте, за Атлантическим океаном. И вот-вот перед его глазами откроется новый мир. Со своими порядками и правилами. С каждым часом прибрежная полоса на горизонте увеличивалась в размере. Кинг не видел ее в привычном человеческому глазу образе. Он лишь подмечал, как прекрасный хаос витающих вокруг колебаний словно разбивается о стену, прекращая свою бурную пляску. По мере приближения эти колебания становились все четче, а их количество существенно сокращалось, создавая четкую картину впадающего в море канала, к устью которого и направлялся корабль. Их конечной целью был порт Сонтхейвен, расположившийся в центре Амстердама. И вот когда корабль плавно зашел в русло канала, витающие вокруг колебания существенно затихли, оставляя за собой лишь образ былой пляски.

Корабль медленно приблизился к пристани, на которой уже стояли встречающие. Двадцать три фигуры, расположившиеся на небольшом отдалении от спуска в воду, замерли в ожидании. Глядя на то, как собратья опасливо не подходят ближе, Мартин Лютер Кинг издал короткий смешок.

– Глупцы, – пронеслось у него в голове.

Когда расстояние между кораблем и пирсом сократилось до пары метров, он резко сорвался с места и в один прыжок преодолел разделяющее их расстояние. Приземлившись на бетонную поверхность пристани, он пару секунд вновь привыкал к стабильной поверхности под ногами, после чего спокойным шагом направился навстречу стоящим в отдалении статуям.

По мере приближения он заметил, как от группы отделилась фигура и медленным, местами вальяжным шагом направилась к нему. Завернутый в плащ бронзовый памятник плавно приближался к Мартину, и стоило им поравняться, как он представился:

– Рембрандт Харменс Ван Рейн к вашим услугам. Я один из членов местного управления, и мне представлена честь быть вашим провожатым на время вашего пребывания в Европе, – он сделал короткий кивок и замер в ожидании ответного приветствия.

– Мартин Лютер Кинг. Прибыл к вам по поручению своего руководства с целью обмена опытом и технологией производства, – он сделал ответный кивок, чем вызвал улыбку на лице Рембрандта.

– Я восхищен вашей смелостью, Мартин! Должно быть, вам было крайне некомфортно находиться в гуще этого хаоса, – он указал в сторону воды и продолжил. – Или, может, у вас есть какой-то секрет?

– Что вы, никаких секретов. Просто я по своей природе любопытен и не мог отказаться от этого путешествия. Ведь это новый опыт и впечатления. К тому же в пути я познал кое-что новое для себя. И, признаться, теперь я менее радикален по отношению к той опасности, что таит в себе вода.

– А вы отчаянный, – с улыбкой ответил Рембрандт. – Что ж, пока происходит разгрузка ваших подарков, позвольте предложить вам прогуляться к штабу. Заодно насладитесь архитектурой Амстердама. Думаю, вы уже наслышаны о красоте европейских городов.

– Благодарю. Я и правда желал пройтись после того, как несколько недель провел на борту корабля. А по поводу разгрузки подарков, часть из них сами на это способны, – произнес Кинг и отдал всего один мысленный приказ. – Ко мне!

Раздался громкий звук деформирующегося металла, и спустя какое-то время на палубу стали выходить так называемые «подарки». Три десятка големов медленно спускались на берег и выстраивались перед Кингом в ровную колонну. И как только последний из них занял свое место, раздался громкий гул множества голосов:

– Приветствуем вас!

– Потрясающе! Впервые вижу говорящих големов! – восхищенно воскликнул Рембрандт. – Вы и правда достигли прекрасных результатов. Позволите?

Он указал на ближайший к нему «подарок» и, дождавшись кивка от Кинга, недолго думая, ударил голема в голову с такой силой, что у того откололся кусок носа.

– Замечательная стойкость! А я ведь хотел снести тебе голову, – с ухмылкой обратился он к голему.

– Да, повелитель. Я это заметил, – неожиданно ответил тот.

– Они что, разумны? – замерев от удивления, воскликнул Рембрандт, даже стоящие позади фигуры из бронзы, игравшие роль его свиты, замерли в тишине, потеряв дар речи от увиденного. – Вы смогли это сделать?

В его голосе отчетливо звучали нотки надежды и восхищения. Перед его глазами было самое настоящее чудо! Первые в его жизни големы, имеющие свое собственное сознание. Это был даже не шаг, скорее гигантский прыжок к мечте каждого памятника. Увеличение их популяции. Безвольные куклы, не способные мыслить, были лишь грубой пародией на своих первородных братьев. Но сейчас на пристани стояли те, кто максимально приблизились к ним. И это не могло не радовать.

– Это просто потрясающе, – тихо прошептал он, прощупывая колебаниями стоящего перед ним голема. – Прошу простить мне мою грубость. Я не знал, что ты разумен. Как только прибудем в штаб, я отдам приказ, чтобы тебе восстановили лицо.

– В этом нет необходимости, господин Рембрандт, – ответил за голема Кинг. – Восстановись!

Услышав команду, оставшийся без носа слуга наклонился, подбирая с пола осколки, некогда бывшие частью его лица, и, продемонстрировав их окружающим, впитал их в свою руку словно жидкость. И тут же повреждения на его лице стали постепенно восстанавливаться, пока полностью не исчезли, вернув облик голема в изначальное состояние.

– Я сам был в таком же шоке, когда впервые увидел их, – обратился Мартин к Рембрандту. – Это потрясающее достижение наших скульпторов. Единственный их минус – это время производства. К сожалению, каждого из них приходится делать вручную, причем далеко не каждый человек с этим справится. Нужны люди с особым талантом. Но об этом я расскажу вам позже. Не хочу повторяться, потому буду рад рассказать обо всем на предстоящем собрании.

– Да-да, конечно! Ни в коем случае не тороплю вас, – ответил встречающий. Мартин понимал, что тот находится в состоянии шока от увиденного, и потому не стал дальше рассказывать ему о других особенностях новых големов. А ведь их было еще очень много.

– А теперь я буду очень рад, если по пути вы расскажете мне о вашей модели управления рабами и производстве големов. Насколько помню, вы решили делать акцент на объем производства. Возможно, благодаря вашему опыту мы сможем устранить некоторые недостатки наших технологий, – попросил Мартин и, приказав големам двигаться следом в десяти шагах, сделал приглашающий жест, намекая Рембрандту на его прямые обязанности. Встретить и сопроводить.

Спустя несколько часов прогулки по улицам города они приблизились к штабу местных памятников, который расположился в стадионе с лаконичным названием «Амстердам арена». Его строение издалека напоминало футуристичный космический корабль. А выступающий наружу каркас зрительских трибун еще больше придавал ему облик летающей тарелки инопланетян. Еще на подходе к зданию Мартин заметил промелькнувшую маленькую фигуру. Она была куда меньше людей. Двигаясь на четвереньках, существо словно убегало от кого-то. Об этом сообщали колебания, которые издавало его крохотное сердце. В нем отчетливо ощущались страх и паника. Бежало существо к стоящим неподалеку людям. И стоило ему приблизиться к ним, как стоящее с краю от группы дитя резко схватило подбежавшее существо и, недолго думая, сунуло его под висящую словно мешок футболку. И в этот момент из-за завала камней вылетел голем. Только вот глупая кукла просто-напросто пробежала мимо спрятавшегося под футболкой ребенка существа, чем вызвало у Мартина легкий смешок и гордость за големов, которых производят на его родине. Эти бы не упустили.

Судя по всему, его задачей было ловить местных животных для пропитания рабов. Такая практика раньше применялась и в Штатах, но качество такого питание оставляло желать лучшего, а потому по совету некоторых людей было принято решение возобновить сельское хозяйство. Довольный раб – трудоспособный раб.

– Вы все еще кормите их отбросами? – не столько спросил, сколько констатировал Мартин.

– А разве они заслуживают чего-то лучшего? – с усмешкой спросил Рембрандт.

– Вы слишком принижаете потенциал и возможности человеческой расы. Даже мы уже поняли, что не стоит слишком сильно давить на них. А если дать им приемлемые условия, то польза от них возрастает существенно.

– Мартин, оставьте свои лекции для других. Мы не давим на них вообще. Просто иногда даем еду тем, кто соглашается работать, и разгоняем их, когда они пытаются собираться в большие группы, – в голосе бронзового памятника отчетливо слышалось пренебрежение, а идущие позади спутники дружно засмеялись, поддерживая лидера.

Кингу не нравилось это высокомерие. Он уже не раз слышал отчеты о том, как памятники, принизившие людей до уровня муравьев, стали жертвами этих самых букашек. Они хитры и непредсказуемы. За их плечами тысячи лет человеческой истории, на протяжении которой они постоянно вели междоусобные войны. А жизнь памятников началась всего пять лет назад. Все, что у них имеется, – это личная сила и те крохи информации, которые они с трудом добывали из человеческих книг.

Проходя мимо группы роющихся в завале людей, Мартин еще раз пригляделся к ребенку, под футболкой которого отчетливо ощущалось два сердцебиения. Одно сильное и отчетливое, а второе слабее, но более ритмичное. А образ, созданный окружающими колебаниями, дал ему ясно понять, что перед ним стоит девочка. Ее испачканные, растрепанные волосы были неуклюже перевязаны куском какой-то ленточки, а из одежды присутствовали только длинная, порванная местами футболка и такие же штаны. Да и те были явно не по размеру, что вызывало у ребенка некоторое неудобство. А учитывая откровенно худое телосложение, было понятно, что дитя голодает. Подозвав к себе одного из прибывших с ним големов и не поворачиваясь к нему, он отдал приказ:

– Найди побольше еды и отдай его этим людям.

Приученный к подобным командам голем молча сорвался с места и рванул в направлении окраины города. Как правило, редко в каких городах оставалась приемлемая еда, а потому их отправляли на охоту в ближайшую дикую местность. Вот и сейчас, не дожидаясь пояснений к задаче, которые были необходимы обычным големам, он принял самостоятельное решение, дабы выполнить приказ максимально качественно.

– Ждите здесь. Скоро он вернется и даст вам еду, – обратился Мартин к замершей в удивлении группе людей. – Если он принесет много, поделитесь с близкими. Я знаю, что у вас это принято.

Напоследок подмигнув замершему с открытым ртом ребенку, он повернулся к своему сопровождению и тут же уловил исходящее от них недовольство.

– У нас так не принято, – мрачно произнес Рембрандт.

– Я не ваш подчиненный. Мне не нужно ваше разрешение для того, чтобы предпринимать какие-либо действия, – не менее твердо ответил Мартин. – Люди умеют быть благодарными. И чем раньше до вас это дойдет, тем быстрее вы увидите всю глубину картины.