Вот нормальные люди это все за 2-3 года все же преодолевают (скорее, переживают, то есть, выживают). Но вот нашему поколению удалось получить этот кошмар в пролонгированном виде: уже больше 20 лет – и все никак.
Родители из клинча не выходят. Дети, кажется, тоже.
И вот я голову буквально сломала, пытаясь понять, почему так. И тут я посмотрела сериал – и все поняла. Ну, не все. Но многое. Или кое-что.
То есть, дети наши оказались в этом смысле не оригинальны. Они все делали ровно так же, как и мы. В плане приёмов. Вот буквально копипаст.
То есть, речь даже не идёт о кризисе классической добродетели – мы ее сами благополучно преодолели. С младых ногтей. Родителям ничего никогда не рассказывали. Свою подлинную жизнь тщательно скрывали.
Ну, и они же не идиоты: рассказывать такое предкам?
Другое дело, что поколение наших детей получило в этом смысле крайне богатую и насыщенную жизнь.
Ну, то есть, в плане внутреннего содержания, она на самом деле страшно бедная и скучная. Ещё и куда беднее нашей.
Потому что у нас были там книжки, какие-то творческие амбиции, политические протесты, какие-то сразу после школы планы на карьеру – ну или хотя бы просто – на профессию.
Дикий разврат сводился к танцам на дискотеке, вину «Салют» и сомнительных удовольствий сексуальному опыту, пока мама на работе или родители там на даче. Все!
Ну вот такова была на тот момент социальная действительность.
То, что мы на таких условиях все же умудрялись напиваться, ругаться матом и превращаться в матерей-одиночек, это, я щитаю, нам просто сильно повезло.
Детям нашим повезло больше. Они уже сразу попали в мир, где можно все. Не только можно, но и нужно. И мало там напиться. Или взасос целоваться. Это все вообще для детсадовцев!
Наши дети в полном объёме, отправляясь, типа, в клуб на танцы или там – на день рождения к подружке, успевали и напиться, и накуриться, и нанюхаться, и таблеток наглотаться, и между делом – максимально опасный и незащищённый секс, скопированный ровно из порнографических роликов, и всех видов же эксперименты над собой, и я, вот правда! – даже ещё и не знаю, что. Мне не сообщали.
И при этом они у нас оставались умными и хорошими, прилично себя при родителях вели, учились на пятерки, страшно поднаторели в том, чтобы вешать старшим лапшу на уши.
Ну а мы, не имея опыта, и предположить-то не могли. Как дураки, всему верили. Жили в иллюзорном мире. И так у нас благополучно выросло целое поколение.
Причём, вне какой бы то ни было моральной революции или хотя бы интеллектуальной программы. Вот ровно этой поверхностной фигней вся их философия и ограничилась.
Типа, разврат и разложение (вот скажем прямо, ровно так это и называется) есть основа всего.
Короче, о сериале. Там захватывающий на самом деле сюжет. С кучей поворотов, от каждого волосы дыбом. И сердце заходится.
Как наши дети, под таким общим социальным давлением осваивают все. Что можно. Наркотики – от лёгких до сильных. Ломки, реабилитации и риски для жизни.
Рискованный секс в коктейле с ревностью, обидами и изменами. Поступки крайней степени безнравственности, вот один другого ужасней.
Сюжеты, в былые времена становившиеся основой для триллеров.
Но это все, конечно, с точки зрения былых устаревших поколений.
Главное, они и нас в былые устаревшие поколения записали сразу уже с наших максимум 40 лет. Когда мы их вполне себе и учим, и кормим, и содержим. Не бы подождать, пока нам не исполнится 80))
И, конечно, страшным водоразделом оказался интернет. И пока мы там неуверенно осваивали, скажем, сайты знакомств (для тех, кому за 30)), в также читали политические новости и пробовали кулинарные рецепты, дети наши освоили все. Что только было можно. И как продвинутые поколения сразу начали с самого плохого.
Вот при всем богатстве выбора.
И секс в интернете, и детская поргнография, и чудовищный троллинг (причина бесконечных самоубийств) – и преследования, как – раз плюнуть, и повсеместный абьюз, и это, что запрещено сейчас пропагандировать (сами догадайтесь, что, но сильно неприличное. Против чего мы теперь – всем миром. В одной отдельно взятой стране)) – и взаимные жестокие предательства, и секс (традиционный. Но, правда, тоже не очень), и выпивка, и наркотики.
(Моя дочка претендовал все же на интеллектуальный уровень. Поэтому – трансгуманизм, Юваль Ной Харрари в виде окончательного пророка, популярная биология, рыбка Бананан, которая меняет пол, когда захочет, Джоан Роулинг уничтожить, с этим ее здравым смыслом, смерти нет, ноги-руки сменим на механические, сознание скачаем в облако и будем жить вечно, а пока что – смена пола и гендерные допущения. Ну и там – мода на антифэтшейминг (всем назло будем жирные и вас заставим этим восхищаться, имеются даже в этом плане гуру, правда, за деньги) – и покрытие себя с ног до головы татуировками. Чтобы, я так понимаю, самой себя не резать. А то за это упекут. А в Германии с этим делом строго: хрен получишь потом страховку))
И только на последнем месте уже у них оказался – рок-н-ролл. Хотя у нас было с точностью до наоборот. Мы с рок-н-ролла начинали, многие на этом и задержались)))
И я не говорю, что дети наши плохие. Они, блин, хорошие. Но вот я вспоминаю прошедшие 15 лет, с тех пор как моя дочка вышла замуж и полностью избавилась от моего контроля. Перешла под контроль молодого мужа (не очень-то и молодого, 30 лет)
Он ей открыл дивный новый мир. От которого я ее 18 лет отбивала. Вот просто бросалась между воюющими армиями, принимая удар на себя. С переменным, правда, успехом.
Мамаша! Где были твои глаза?
Ведь по поведению можно было же судить! Когда мой ребёнок вскоре вообще перестал со мной разговаривать? Уже даже и о погоде? Вот раз в неделю приходят с мужем в гости, как часы (ну, им деньги были нужны, поэтому они со мной не ссорились) – и Сашка сидит безвылазно в своём телефоне. Не реагирует, слова не вытянешь.
Ведь можно было бы понять, что врет! И что есть, что скрывать? (Зять при этом и вообще никогда ничего не ел. Что характерно. Ну, то есть, очень плохо. Все оставалось на тарелке, даже самое вкусное. Вечно не было аппетита…)
А потом мне звонит соседка, из нашего старого дома, и мне с тревогой рассказывает. Что Саша моя раз за разом возвращается домой темной ночью, с мужем, но в таком виде… И что у соседки сомнения. И что есть впечатление, что дорогой зять специально ее доканывает, вот у соседки ровно так было, когда кавалер нацелился отобрать у неё квартиру…
– А зять твой, Оля, при этом – в полном порядке. Вот Сашку ноги не держат. А этот – прямо как огурец!
А это и правда была у соседки лихая судебная история, весь дом знал. Все в суде свидетельствовали. Ее отбивали и квартиру ее – тоже. Ещё и с сумасшедшим домом в анамнезе. Ее кавалер и туда упёк.
А Саша моя в ответ на мои тревоги только смеется…
И вот что, я не знала, куда я, к примеру, зятя в Останкино работать устроила? И кто там чего употребляет? И чем вообще занимается? Или я думала, что Сашу мою поберегут?
Она мне сама же и рассказывала, якобы про их с мужем приятеля, крутого дизайнера с Первого канала. Что вот он, мамочка, все же без кокаина – не такой веселый.
И не такой интересный.
Они годами, каждый месяц, выпрашивали у меня всю мою зарплату. Типа, на ремонт. Ремонт делали дольше 7 лет, денег все не хватало. Вот если взять: и посчитать?
Я, к примеру, за месяц всю новую квартиру обставила. И на смешную сумму. Но тогда мне, по неопытности, можно было впаривать, что угодно.
Ну, вообще-то, это я понимаю. Если все спускать на кокаин, так ремонт никогда и не закончишь.
Короче, я многие годы сама же и оплачивала все то, на что мой ребёнок за компанию там с прочими гениями и выпивал, и курил, и нюхал. Хорошо ещё до тяжёлых наркотиков дело не дошло. Ну, то есть, я надеюсь.
Но не уверена.
Но, конечно, они с воскресного ужина всегда старались быстро убежать. Ну, у меня же дома не добавишь? Не вмажешь? Очередную дозу?
Я просто не понимала. Что у них ко всему – другое отношение. Как и у всех «ихних» товарищей…
И конечно: мораль, нравственность, психику, систему ограничений этот счастливый ее брак и новые интересные друзья разнесли моей дочке по полной. И я не знаю, можно ли это восстановить. Да и захочет ли она?
По-моему, она в Берлине продолжает в том же духе. И ещё и при полном убеждении, что мамаша – дура. Ну и правда: столько лет пропускать все подряд мячи? И я бы тоже так решила.
И вот я не знаю, кого там в сериале «Эйфория» какая сюжетная линия особенно тронет. Таки там вот прямо есть, чем увлечься.
Но я смотрела в первую очередь на второстепенных персонажей. То есть, на родителей. Которые проходят как бы фоном. Но вот я на них смотрела и я поняла. Что мы поголовно все такие.
Мы сделать ничего не можем. У нас не осталось прав, одни обязанности. И мы просто не готовы к столкновению с настолько агрессивной средой. Информационной в том числе.
У нас такого опыта не было! У нас воображение нам изменяет! Оно не справляется!
Нам остаётся только ничего не знать, все терпеть и – надеяться. Правда, непонятно, на что.
Ну и о чисто киношных достоинствах.
Во-первых, сценарий был написан на основе личного опыта, израильтянина, Рона Лешема, который едва не умер подростком от наркотиков, а не то что там абстрактные размышления. Продюсер Левин тоже на этот счёт сильно в курсе. И плавал, и знает. И лично употреблял. С сильно отрицательным результатом.
Во-вторых, исключительные просто актерские работы. При том, что актеры – страшно юные. Но страшно в этом смысле опытные.
В третьих, фильм (вот позволю себе его так называть) просто снят богато, красиво и талантливо. И в плане сценарных решений – просто изысканно. Там в каждой серии – своя фишка. И не одна.
Короче, это, конечно, сериал. Но сыгран и снят на топе сегодняшних киношных достижений и современных съёмочных технологий.
С глубоким, тонким и старательным использованием музыки: великих шлягеров и оригинальных композиций. И не в качестве фона, а в качестве смыслообразующего элемента.
С глубоким и остроумным закадровым текстом. Который позволяет многое понять. Отношение там, к действительности.
С внятным отражением всей доли цинизма, всей глубины отчаяния, всей доли искренности (все же это – дети) и всего того уровня опасности, в котором они (собственно говоря, мы все) теперь существуем.
То есть, мир изменился. Проблема в том, что мы не поняли. Когда и насколько.
Хотя, правда, сейчас понятнее.
* Но все же хочу ещё одно заметить. Что и герои сериала, и наши дети, которые предпочли, по словам Венички Ерофеева, «гибнуть откровенно», они все же куда как лучше тех, кто благополучно и лицемерно вписался. В этот самый социум.
И старательно богатеет, и слушается начальство, и заводит семью и детей, и там, ипотеку, и просто, как в 19-м веке, такой приличный и порядочный…
Эти и вообще хуже всех.
Наши дети хотя бы платят по счетам. Ну, или заплатят.
И невозможно вообще-то жить, как ни в чем ни бывало.
В этом конкретно мире.
Лев Рубинштейн:
«Внимание! Автор среди вас. Автор»
Вот Лев Семенович Рубинштейн, который и вообще страшно не любит сниматься, я даже и не знаю, почему он на мой фильм согласился, сыграл в моей жизни какую-то вообще решающую роль. Сам не ведая того.
(А уговорила я его на съёмки следующим образом. Лев Семенович спрашивал: чего это вообще, прямо сейчас? Зачем я к нему вдруг пристала? Какая к этому есть непосредственная причина? На что я ему логично отвечала: Лев Семенович, я хочу успеть вас снять, пока вас, при вашей общественной позиции, не облили зеленкой (вот ещё те были времена) и вам на голову не свалился кирпич. Это его почему-то убедило))
Но тут речь не о Рубинштейне и его значении для нашей отечественной культуры. (Фильм, если что, можно посмотреть. Там прямо вот – две серии). Тут речь о каком-то вообще метемпсихозе. Передаче мыслей на расстоянии.
Я, окончив Высшие режиссёрские курсы, имела в голове одну заветную идею. Мне хотелось сделать фильм для телеканала «Культура». Ну, мне там, в воспалённом режиссёрском воображении представлялось, что туда и в принципе можно как-то со временем пристроиться. Снять фильм, на канал продать, на вырученные деньги снять следующий…
Ну и я, поработав на телеканале «Культура» в промо, вообще-то знала, что пользуется спросом.
И я сняла фильм о таком киношнике, переводчике с итальянского, Валерии Сировском. (Я, кстати, этот фильм и вообще теперь нигде не выкладываю и выкладывать никогда и не буду. Ан нет, выложила уже. Ну, мне свою работу жалко. А то пропадает)))
И вот там много было всего интересного. Кроме того, что я на эти съёмки и монтаж угробила полтора года жизни и больше миллиона собственных денег (весь мой созданный мужем пенсионный фонд). Ну, все же 4 серии.
А герой моего фильма потом писал возмущённые письма на телеканал «Культура» и сообщал, что это он является режиссером, вместе с нашим оператором, а я – ровно что самозванка, и все его художественные работы для фильма у него вообще украла.
Но, правда, на профессионалов с телеканала «Культура» это никакого впечатления не произвело. Они, может быть, и циники, и даже и вообще чиновники – но вот совершенно не дураки.
Они даже и в промо на этот счёт повеселились, взяв для него цитаты о том, почему мой герой так и не стал режиссером. Ну, потому что он – явно хуже Тарковского, сам сказал, за язык никто не тянул…
Только что нервов мне, конечно, помотали.
Но тут и дело даже не в этом. Потому что, отдавая фильм на телеканал, я была готова ко всякой там цензуре. Я исходно – советский журналист и вообще в этом смысле – человек военный.
Но даже меня удивило, что меня заставили вырезать эпизод, где Сировский говорит, что прочёл в ФБ, что собираются вводить пищевые карточки. А он – мальчик вообще-то военного времени и даже карточки эти когда-то терял. И там про эти карточки – вот целая история.
И вот звонит мне дама, принимающая от кого попало на телеканал «Культура» всякие фильмы. (Прямо скажем, что и совершенно уже бесплатно. Вот просто ради чести показать своё творение по телевизору). И начинает мне рассказывать, какие в моем этом кино требуются общественно-политические правки. А то они и вообще мой фильм, даже и за бесплатно, показывать не будут.
И вот я в полном уже расстройстве. Раннее утро, я дома. Проклинаю уже все на свете. И хочу вообще отвлечься.
А у меня – куча отснятого и не смонтированного материала. И я с горя сажусь – и начинаю монтировать фильм-интервью со Львом Семеновичем Рубинштейном.
И тут вдруг, посреди всего остального текста, Лев Семенович возьми и скажи. Про тогдашние творческие проблемы. Застойного времени.
Что когда кто-то из неподцензурных и непубликуемых поэтов напишет какую-то фигню, все ему тут же и сообщают: Ну, это хоть сейчас неси – и печатай!
И вот прямо-таки просветление случилось в моем мозгу.
Я послание будущим поколениям на раз считала. Если хоть сейчас неси – и печатай, то это понятно же, какого качества текст.
И я тут же и отписалась на телеканал «Культура», что никаких правок я в свой фильм вносить не буду, а если им неохота, то пусть они его и вообще не показывают…
И раз – все вышло вообще-то по-моему. Хотя герой мой, собственно, и не был борцом с режимом, а был довольно хитрым человеком, который всю жизнь как-то умудрялся проскочить – между молотом и наковальней.
Но все же в фильме моем что-то такое на этот счёт было. Какая-то критика советского вообще режима. И его в конце концов показали, даже и с повтором. И с хорошим рейтингом. И заплатили мне за это 32 тысячи рублей, которые я тут же своему герою на карту и отправила.
Короче, все это пустяки, дело житейское. Но вот нравственный урок, полученный от Льва Семёновича Рубинштейна, я запомнила на всю жизнь.
