– Я все сделаю для тебя! Что ты хочешь?!
– Просто будь таким, какой ты есть.
– Но я все время читаю тебе нотации и вообще много говорю.
– Говори, – и Ник притягивает его к себе, чтобы поцеловать…
Они любили друг друга в ту ночь, впервые любили друг друга втроем.
Именно тогда, Корс почувствовал какое-то нереальное единение их троих, экстаз, и Силу, которую давало им это слияние. И в этом триединстве он достиг блаженства.
– Я счастлив, я счастлив сейчас. Вы возьмёте меня с собой, в свой мир?
– Ты хочешь?!
– Да! Больше всего на свете! Раньше не хотел, а сейчас хочу. Пусть я не стану Демоном как Арел, пусть я останусь просто вашим рабом, но заберите меня, пожалуйста, с собой, прошу вас!
– Ты станешь.
– Что?! Что ты сказал?
– Ты станешь Демоном. Вернее, не так, тебе незачем им становиться, ты им всегда и был.
– О-о-о! – И Корс в отчаянии закрыл лицо руками. «Зачем? Зачем он вспомнил это сейчас?»
Глава 5
Немного придя в себя от нахлынувших на него ярких чувств и воспоминаний, Корс наконец открыл портсигар. Тот был практически пуст, в нём оставалась лишь пара сигарет.
«Нужно позвать Эдриана, пусть принесёт мне сигареты», – подумал Корс и мысленно позвал своего раба.
Положив на стол коробку с сигаретами, Эдриан стоял перед хозяином, опустив голову и глядя в пол. Корс невольно отметил про себя, что Эдриан очень худой. Его одежда воина, которая когда-то была ему впору, теперь буквально висела на нем, и ему пришлось перетянуть штаны на поясе дополнительным ремнем, иначе они бы просто свалились. Когда Эдриан был в седле, это было не так заметно, но сейчас Корсу бросилось в глаза, насколько его раб истощен. На доли секунды ему даже стало жаль его.
– Каково это – быть наказанным Белым Лордом? – растерянно крутя портсигар в руках и думая о своем, вслух произнес Корс.
Но Эдриан расценил это как вопрос, заданный ему:
– Я сам себя наказал, господин, – ответил он, по-прежнему не поднимая головы и продолжая упрямо пялиться в пол.
Корс отложил портсигар и скептически усмехнулся:
– Сам?
– Девиз Белого Лорда: НЕ БОЙТЕСЬ НИЧЕГО, а я испугался. Испугался и стал проваливаться вниз. Он хотел как лучше, я сам не слушал его, не поверил ему и дал слабину. Я не слышал, что мне говорят. В итоге я падал все ниже и ниже, – на доли секунды Эдриан вскинул взгляд на Корса, посмотрев тому в лицо как-то очень серьезно и внимательно, но тут же снова опустил голову.
Корс замер: «У Ника есть девиз? А мне он его не сказал! Все нечистые знают его, а я – нет! Я решил, что девиз Ника – «Никогда ничего не проси». И Ник со мной согласился. Как всегда, согласился и не возразил. Не сказал: «Нет. У меня другой девиз». Правильно, а зачем? Пусть все вокруг знают его девиз, кроме отца! Какая разница?! Обманщик! Но теперь все будет по-другому!»
– Ладно, с меня довольно этого бреда, иди к черту, Эдри! – бросил раздраженно Корс, и его раб быстро попятился к выходу.
Корс вдруг подумал о том, что ни разу не спрашивал у Эдриана, в чем заключался его проступок. Не интересовался он об этом и у других нечистых. «Это трусишка» – так примерно ему сказали, и Корс не стал уточнять. Так в чем заключалась твоя трусость, Эдриан? А впрочем, какая разница?
Корс маялся весь оставшийся день. Он то ложился на кровать, то вставал и курил, и так каждые минут двадцать. Ему было скучно, тоскливо, невыносимо одиноко и страшно. Ничего не происходило так, как он хотел, и он не знал, что ему делать, прекрасно понимая, что Ник спит и не позовет его. Нужно было ждать. Не выдержав, Корс все же «посмотрел» на него.
В их палатке по-прежнему царил беспорядок, Верный и Валентин ничего не убрали, и сапог Ника так и валялся у входа, там, куда он его швырнул. Корс увидел Ника и Арела. Они спали вдвоем на узком топчане, небрежно укрывшись парчовым одеялом и тесно прижавшись друг к дружке. Ник лежал на месте Корса. Его лицо оставалось обмотанным черными полосками ткани. Он выгнал Корса, но не снял их, не разбинтовал лицо. «Наверное, там действительно что-то серьезное, – с грустью подумал Корс, – он не справится с лечением и все испортит, он окончательно все испортит! Ну что за упрямый идиот!»
Ник лежал, прижавшись к Арелу. Корс видел его забитое татуировками и потому казавшееся черным плечо, полностью разрисованную и от того такую же черную руку, лежащую поверх «золотого» одеяла. Он обнимал Арела, а тот мирно спал, чуть приоткрыв рот и тихо похрапывая. Волосы князя, как водопад из темного шоколада, струились вниз с края топчана до самого пола. «Но почему Ник так любит Арела?! – Корс этого не понимал. – Они всегда вместе. Они вообще когда-нибудь ссорились по-настоящему? Почему? Почему он так его любит?!»
«Арел ничем ему никогда не помогал, ничего не сделал для Ника. Ненадежный, капризный и жестокий потомок древнего рода, он всегда плохо обращался со своими людьми, и Ник не был исключением. Арел использовал его, не жалея, приказывал доставать для него деньги! Не лечил его, а наоборот, только избивал и калечил. Унижал. Надел на него «пояс верности». Никак не развивал его, не объяснял правила жизни, не давал разумных и полезных советов! Не спасал из тюрьмы. Он ничего не сделал для Ника! Ничего! И несмотря ни на что, Ник так его любит! А я всё для него делал! Лечил, учил, заботился! И что в итоге? Меня обманывали, потешались и прогнали! Вот она, благодарность!» – Корс со злостью «схлопнул» видение.
Он хотел наконец перестать бесконечно думать о Нике и растравливать себя обидами, поэтому позвал Парки, чтобы тот доложил ему об обстановке в их лагере и хоть как-то отвлек его.
Парки со спокойным равнодушием отчитался о том, что все в полном порядке, и, к разочарованию Корса, не дал ему ни малейшего повода применить свой железный прут.
– Парки, ты знаешь, что я не только слышу мысли, но могу видеть жизни, и не только каждое плохое слово или мысль обо мне я услышу, но и каждый проступок я увижу. Ты знаешь об этом? Любой тайный поступок станет явным. Понимаешь? – строго спросил его Корс.
– Да, конечно, командир, – ничуть не испугавшись, ответил Парки, – у меня нет дурных мыслей, и я выполняю ваши приказы.
А Корса вдруг осенило:
– Парки, а ты видишь мой демонический звериный облик?
– Да, командир, – совершенно буднично ответил тот.
И Корс едва скрыл удивление:
– Ты видишь мои рога?!
– Да, командир, – Парки пожал плечами.
– О-о-о! И ты поэтому в своих мыслях назвал меня шерстяным в начале? Потому что я покрыт шерстью?
Парки засмеялся:
– Не-е-ет, командир, не поэтому. Простите меня.
– Представь мой образ сейчас!
– Есть, командир!
Корс попытался увидеть свой звериный образ в мыслях Парки, но видел лишь размытое темное пятно. Высокий мощный силуэт с двумя длинными загнутыми отростками в районе головы. Даже судя по этим нечетким теням, рога выглядели внушительно.
Парки молча, стоял перед ним, ожидая. Корс понял, что не может ничего толком рассмотреть, и ему не хватает силы увидеть свой демонический облик таким способом.
– Достаточно, – раздосадовано приказал он.
– Есть, командир, – Парки не сдержал быструю едва заметную улыбку. По-видимому, представлять своего командира в рогато-мохнатом виде показалось ему забавным.
– Да почему ты такой веселый, волчок-дурачок? – Корс успел заметить эту ухмылочку. – Всегда тебе весело!
– ОТ УЛЫБКИ СВЕТЛЕЕТ, – сказал Парки.
– Вот идиот! Все, убирайся!
Парки ушел, а Корсу не стало легче – наоборот, ему стало еще хуже и еще обиднее, что его сила так мала, и никого он сжать не может, и образы сущностей видит обрывками и нечетко. А Демон его ничему не научил и ничего не дал ему! И ничем не помог! Арела научил, а его – нет!
Корс совершенно не понимал, чем занять день. Раньше у него всегда были дела, важные встречи, работа, аудиенции во дворце. По вечерам – поездки в гости. Часто он сам устраивал приемы в своем особняке. У него не было ни минуты свободного времени, его постоянно окружали соратники, нужные люди и друзья.
С Ником он все это растерял, невольно подстроившись под его ритм, а Ник большую часть времени кололся, употреблял разную дурь и спал. Он совершенно не занимался ничем полезным, и валяться на кровати было его излюбленным времяпрепровождением, ему и не надо было ничего. Корс, конечно, поначалу был шокирован подобным стилем жизни, но очень скоро и сам как-то втянулся. С Ником хотелось быть здесь и сейчас, никуда не тянуло, ничего было не нужно, кроме как только быть с ним рядом. Корс вспомнил, как раньше, присутствуя на каком-нибудь приеме и общаясь с нужными и важными людьми, он вдруг терял интерес к происходящему и начинал ощущать скуку, понимая, что в этот момент, хотел бы совсем другого – оказаться, к примеру, за одним столом с Варахом, душевно выпить и поболтать. Но он оставался и проводил время на этом приеме, потому что так было нужно, да и Варах занят своими делами. С Ником такого не было никогда. Если Корс был с ним, ему уже не хотелось ничего другого, никаких других встреч и другой компании. Не хотелось никуда идти и ни с кем общаться. И даже если они с Ником ничем не занимались, или занимались, по мнению Корса, полной ерундой, с ним это было интересно и весело. И Корс всегда делал выбор в пользу Ника, забывая про все другие дела. А сейчас у Корса нет ни дел, ни друзей, ни Ника.
Он ограничен обстоятельствами, как стенами тюрьмы. Нет никаких интересных дел, нет друзей, ничего не происходит, и он не может на это повлиять. Остается только лежать, курить и в конце концов постараться заснуть, провалиться в спасительное забытье как можно скорее.
Корс «видит» себя со стороны. Это прошлое, и он ещё довольно молод, ему здесь, может быть, чуть больше тридцати, но как плохо он выглядит! Запавшие мутные глаза в синяках, опухшее лицо, сгорбленные плечи, на столе стоит бутылка, и на полу валяются уже пустые. Корс пьет. И по количеству бутылок, и его внешнему виду понятно, что пьет он давно и много. О-о-о! А ведь он и забыл этот период своей жизни, вычеркнул из памяти, как дурной сон. Зря он ругал Ника. Судя по тому, как выглядит он сам, его сыну было от кого унаследовать тягу к алкоголю. Корс сидит за столом и мрачно смотрит на Камиэля Вараха, который стоит перед ним.
– Нам нужно уехать, – с волнением говорит Варах, – ты погибаешь здесь. Достаточно этого безумия. В столице тебя ждут!
– Нет, – тяжело мотает головой Корс.
– Сколько писем от наших друзей ты получил?
– Я не считал.
– А сколько писем из Черного города ты просто выбросил, так и не прочитав?!
Корс не отвечает, отворачивается и тянет руку к бутылке.
И, видя это, Камиэль Варах вдруг бросается к застекленному шкафу, стоящему у боковой стены комнаты. Рукой в кожаной перчатке он бьет по нему, с какой-то отчаянной злостью кулаком разбивает стеклянную дверцу. Раздается оглушительный грохот и звон, но Корс даже не поворачивает головы. Внутри шкафа на полках поблескивают ордена и медали Корса. Они красиво разложены на черных бархатных подушках и подставках. Варах хватает один из орденов, и, приблизившись к Корсу, буквально сует его ему в лицо:
– Посмотри! Неужели это все было зря?!
Корс безразлично смотрит на свой орден «За отвагу», полученный им за освобождение села Луговое. Ему все равно.
– Твои боевые заслуги дают тебе… нам шанс проявить себя в столице! – кричит на него Варах. – А твой талант находить дезертиров и предателей родины? Скольких тайных врагов мы обезвредили благодаря твоему чутью! Теперь что? Все псу под хвост?! Ты все сливаешь в алкогольную яму!
Корс как-то уныло качает головой:
– Убери это, – он указывает на орден, – убери.
Варах слушается, и, подойдя к шкафу, сквозь разбитое стекло аккуратно возвращает орден на полку, укладывает его на бархатную подушечку:
– Пойми, в городе для тебя откроются новые перспективы, – говорит он чуть более спокойно, – Леонардо отметил твои способности, то, как мы зачистили от предателей освобожденные территории. Он прислал мне лично два письма, в которых просит повлиять на тебя и привезти в город. Безопасность короля превыше всего остального, и ты не имеешь права пропивать свой талант! Ты обязан использовать его для процветания нашего мира! Приносить пользу государству и королю! Ты давал присягу и клялся служить верой и правдой на благо родины!
– Нет у меня никакого таланта!
– Нас ждут в службе безопасности короля! И ты сможешь вычислить неблагонадежных людей в его окружении.
– Нет!
(«А, похоже, глупое упрямство тоже передалось Нику от меня», – думает Корс, наблюдая за этой сценой из прошлого. – Какой же я был глупец!» – сейчас Корс понимает, что Варах прав, но тогда он не хотел его слушать).
– Я должен найти своего ребенка! – говорит Корс, – пока я не найду его, я отсюда никуда не уеду.
– О, Боги! – Варах кажется, едва сдерживается чтобы не взорваться, – Сколько лет прошло! Мы все обыскали, всю округу, каждого ребенка в Комре проверили тысячу раз!
– Я должен его найти!
– Витор, очнись, вполне возможно он не был рожден и погиб вместе с Инесс, ты ведь не можешь быть точно уверенным, что ребенка не было внутри нее.
– Нет, не могу, – соглашается Корс и резко вскидывает на Вараха горящие безумием темные глаза, – мне что, нужно было ей разрезать живот и посмотреть?! – он хватает стакан и залпом выпивает его, с грохотом возвращая на стол.
(«Да, идиот, так и нужно было сделать!» – мысленно кричит Корс себе молодому. Сейчас он бы так и сделал, а тогда… тогда он был слишком сентиментальным и не смог осквернить мертвое тело своей возлюбленной.)
– Витор, если бы ребенок остался жив, мы бы его уже нашли! – продолжает Варах, – Все эти годы мы искали! Вполне возможно, он и не родился, что ты ищешь?
– Её живот был меньше…
– Витор! Прекрати! Тебе просто хочется верить, что твой ребенок родился и остался жив! Но подумай о своей дочери, вот твой реальный и живой ребенок! Она лишилась матери, а сейчас лишится и отца! Ты ей нужен!
Корс молчит.
– Давай уедем отсюда, уедем в город. Витор, не убивай себя бесплодными поисками, подумай о Карине! Неужели ты хочешь, чтобы она всю свою жизнь прожила за семью замками в подвале?
– Я забочусь о ее безопасности!
– Ей пора дать какое-то образование… ведь в будущем она станет благородной дамой.
– Я обучаю её!
– Боевому искусству?
– Она должна уметь постоять за себя!
– Учить ее драться с мечом – не совсем то, что нужно для воспитания будущей женщины. В столице она сможет стать подругой принцессы, блистать при дворе, найти выгодную партию! Ты не хочешь счастливого будущего для себя, но ты не хочешь его и для Карины! Ты не думаешь о ее будущем, ломаешь ее судьбу! Этого хотела Инесс для вашей любимой девочки? Что бы Инесс сказала тебе на это?
И Корс вздрагивает.
– Что ты скажешь Инесс, когда вы встретитесь в загробном мире? Как ты оправдаешь свой эгоизм? Как объяснишь, что сломал судьбу дочери?! Ты не любишь на самом деле Карину! И Инесс тоже ты не любишь! Тебе наплевать на них!
– Я люблю их. И ради них я готов на все!
– Тогда уедем в город!
Корс молча сидит какое-то время и потом, наконец, тихо произносит:
