Евсения Медведева "Его Мишень"

Я: «Тогда своей мишенью тебе нужно было сделать Дюймовочку, что ест ползернышка»

Он: «Мишень…Мишель… Одна буква решает всё.»

Действительно. Как быстро Мишель превратилась в мишень. Точно чокнутый… Еще и из моего города. Это совпадение? Я внезапно рассмеялась, упала на диван, уставившись в потолок, и заснула… Сытая и почему-то довольная.

Детский крик развеял мой мирный сон, когда на часах опять было четыре часа вечера.

– Это что такое? Новый график? – пробурчала я, но взгляд внезапно зацепился за ворох раскрывшихся белоснежных бутонов, и меня просто подкинуло с дивана. Вскочила на ноги, понимая, что на сборы мне всего-ничего осталось… Но я продолжала стоять, пытаясь осознать всю абсурдность ситуации. Получается, что я согласна идти с ним на свидание? А ведь я даже не раздумывала! Просто приняла это, как данность. Дура!

Сеня! Очнись! Это не твоя жизнь! Все эти цветы, сюрпризы, бессмысленные переписки до поздней ночи. Кому это нужно?

– Мне! – внезапно закричала я, словно рядом со мной был ещё кто-то, и бросилась в душ, стараясь не анализировать свой импульсивный порыв. Я подумаю об этом завтра…

Так и сделала. Впервые за долгое время достала косметичку, заодно утилизировав то, что было просто непригодно уже к использованию.

Макияж, волосы – это не самое сложное, настоящий ад меня застиг у дверей гардеробной. Все мои вещи до сих пор лежали в чемоданах, потому что бестолковый ворох тряпья в обычной жизни мне просто был без надобности. Я вполне обходилась спортивными костюмами, джинсами и базовыми футболками. А на особые случаи у меня были миленькие сарафаны, что грели душу родителей яркостью красок и беззаботностью цветочного орнамента. Но вот ресторан…

Вытащила самый большой чемодан, и стала рыться в кипе уже давно позабытых вещей. Ладони коснулся нежный шелк, я подцепила пальцами и вытянула чёрное платье. Вот и прекрасно… Даже искать ничего не буду. Схожу один раз, утолю любопытство и забуду, как страшный сон. Это же сказка какая-то, честное слово. Собираю свою разбитую душу на свидание с незнакомым мужчиной, что одним только своим голосом заставляет меня биться в панической атаке страха. Боялась его, но всё равно собиралась. Быть может? это я чокнутая?

Я быстро отпарила наряд, радуясь удачной лотерее, потому как оно было ниже колена, руки скрывали длинные прозрачные рукава, а сдержанный квадратный вырез лишь подчёркивал грудь, а не выпячивал, как главное достоинство. Прекрасно!

Впрыгнула в дежурные лодочки, ещё раз осмотрела себя в зеркале и вышла из квартиры навстречу странному, пугающему, но очень увлекательному…

Дорога до ресторана пролетела мгновенно, я словно ехала в тумане и на автопилоте. Намеренно заставляя себя горланить тупые песни, что крутились по радио. Рассматривала водителей из соседних рядов, выжимала педаль газа, пролетая мигающие светофоры, не в силах стоять на месте лишние несколько минут. Лишь бы не думать… Лишь бы не анализировать… Потому что иначе я развернусь!

И лишь припарковавшись у центрального входа в ресторан «Мгла», меня затрясло, а ладони вновь стали влажными. Глаза запекло, дыхание сбилось, а обтягивающая ткань стала туго сжимать грудную клетку, мешая вдыхать щедрые порции живительного кислорода.

Рассматривала современное строение, ловила любопытные взгляды парковщиков, что ждали, когда я покину салон, и готова была расплакаться, но… Слёз опять не было. Лишь противная режущая боль, что иссушала слизистую, заставляя моргать часто-часто.

– Ты уже приехала, дурочка. Поздно трусить и мозг включать! – толкнула дверь, поправила платье и даже выдавила из себя улыбку парковщику, что забрал ключи от моей малышки.

– Мишель?

– Да-а-а, – неуверенно откликнулась я, заметив высокого мужчину с бэйджем «управляющий» на груди, уверенно идущего в мою сторону. – Вас ждут.

– Кто? – прищурилась я, пытаясь уловить смену его мимики.

– Ментор, – мужчина галантно подставил мне локоть и достал из-за спины шёлковый чёрный платок.

– Что это?

– Это сюрприз для вас. И, к сожалению, мне запретили рассказывать подробности.

– Минуту, Григорий, – я прочитала имя мужчины, открыла сумку, чтобы найти телефон.

Конечно… От Ментора не было ни единого уведомления. Он, сука, был уверен, что я прибегу к нему! Злость сильнейшей волной ударила мне в голову, и сейчас всё уже не казалось таким безобидным и интригующим. Я стала оборачиваться в поисках парковщиков, что исчезли с моей малышкой… Но улица вдруг стала погружаться в темноту… Фонари один за другим стали гаснуть, а проезжую часть перестали освещать фары автомобилей. По коже побежали уже знакомые мурашки… Резко обернулась в сторону ресторана, где на втором этаже дёрнулась плотная портьера. Он…

Гипнотизировала телефон, не понимая, что делать. Лишь тусклый свет экрана, сигнализирующий низким зарядом батареи, давал мне ориентир в пространстве. Григорий сделал два шага в сторону, кивнул, понимая, что мне нужно позвонить. Ткнула в иконку с ЕГО именем и зажмурилась, слушая протяжные и бездушные гудки.

– Мишель?

– Как тебя зовут? – прошипела я, отворачиваясь от пристального взгляда из окна, который чувствовала каждой клеточкой тела.

– Это не важно…

– Мне важно!

– Нет, милая. Имена, должности, галантность и деньги – это мишура. Я дам тебе больше. Просто доверься мне, Мишель…

– Я умом понимаю, что мне стоит тебя бояться.

– Если кого и стоит бояться, так это себя. Но я всё исправлю… Обещаю. А теперь выключай телефон, позволь завязать себе глаза, и я жду тебя.

Отключать телефон не имело смысла, потому что этот бесполезный гаджет сам моргнул и погас, погружая переулок в полную мглу… Ещё не так поздно, да и это общественное место! Почему так темно?

– Вы готовы?

– Да…

Закрыла глаза и задрожала, как только холодная шёлковая ткань коснулась моего лица. Мужчина завязал, но не слишком туго, затем крепко взял меня за локти и медленно повёл навстречу неизвестности…

Глава 12.

Хлопнула дверь… Послышался шорох и шёпоток, что эхом стал гулять вокруг меня, дразня танцем неизвестности. Управляющий отпустил хват на одном локте, как тут же чужие руки обхватили меня с другой стороны.

– Не бойтесь, Мишель. Мы поможем вам спуститься по лестнице, – голос Григория был тихим, уверенным и успокаивающим.

Мне оставалось лишь вздыхать, потому что сил сопротивляться уже не было, потому что я утонула в тревоге, с горькой примесью азарта, что бурлил тёплым шампанским по моим венам. Считала ступени, слушала музыку, что становилась всё громче и громче… Лестница кончилась, и каблуки утонули в мягком ковролине, приглушая их звонкие удары. Но этот стук был ничем, по сравнению с моим сердцем, что било в там-там, оповещающий об опасности. Вот только мозг не слушал его, позволяя телу покорно идти в самое пекло неизвестности.

– Мишель… – знакомый голос вмиг остановил сердцебиение. Шелковая повязка спала, вот только ничего не произошло… Тьма не рассеялась. Подняла руки, чтобы убедиться, что на глазах ничего нет. Зрение стало адаптироваться, позволяя различать слабые силуэты, слух обострился, впитывая знакомый звон приборов, тихие разговоры и стандартную для ресторанов медленную музыку.

– Мгла, значит? – усмехнулась я, почему-то вцепившись пальцами в руку Ментора. Ощутила край рубашки, манжета которой была скреплена запонкой. Вздохнула и двинулась ниже, чтобы ощутить тепло человеческого прикосновения. Ощущала его близость и густой, ставший уже знакомым аромат парфюма, что щекотал нос дерзким купажом ноток востока. Мой незнакомец стоял, позволяя исследовать свою раскрытую ладонь правой руки. Пальцы машинально проскользили по её тыльной стороне.

– Ты орнитолог? – усмехнулся Ментор. – Или это твоё хобби искать окольцованных птиц?

– Да.

– Мишель, ты очень забавная. Разве ободок из драгметалла может хоть что-то гарантировать? – мужчина сделал шаг, заходя мне за спину, аккуратно уложил руки на мою талию и легко подтолкнул, опуская в мягкое широкое кресло. – Нет. Но гарантию даёт честность. Ты же можешь просто спросить.

– Ты женат? – на выдохе задала тревожащий меня вопрос.

– Нет, – его бархатный голос раздался над самым ухом, а затем ножки соседнего кресла шаркнули по мягкому ковровому покрытию, и он сел совсем близко. – Я закурю?

– В ресторанах нельзя курить. Или тебе и эти ограничения не интересны? – я расслабила окаменевшие мышцы, откидываясь на спинку кресла. Перестала сжимать ремень сумки и убрала её на пол.

– Нам можно всё, Мишель… – рассмеялся он, щёлкая зажигалкой… Я замерла в предвкушении увидеть его лицо. Но чёрт! Это была какая-то хитрая зажигалка с накалённой спиралью. Успела урвать лишь пухлые губы, искривлённые в ухмылке. – Раздосадована?

– Чем?

– Тем, что не смогла увидеть лицо.

– Вообще-то да, даже сложно представить, как я буду составлять фоторобот насильника, к которому самостоятельно пошла на встречу в ресторан, где не хватило денег даже на одну чёртову лампочку! И вообще, это не справедливо! Ты видел мою фотографию, а я твою – нет.

– Милая… Отпусти себя. Закрой глаза, – его голос вдруг вновь послышался так близко, а по щеке скользнуло теплое облако сигаретного дыма. – Позволь себе один вечер неизвестности.

– Я не могу…

– Можешь, Мишель, – теплая ладонь опустилась на мою руку, разжал пальцы, вкладывая в них холодный хрусталь бокала.

– Я за рулём.

– Уже нет, – снова усмехнулся Ментор. – Твоя машина уже стоит на парковке у дома, а ключи отданы консьержу. – Выпей.

– Мне нужно тебя бояться. Чувствую, что непростой ты, опасный. Кстати, а как ты узнал, где я живу? – шальная мысль внезапно озарила меня резким ударом в самое темечко.

– А это тебе урок, Мишель. Когда ты даешь человеку номер своего телефона, то автоматически вываливаешь ему на блюдце всю информацию, что покоится в гос. реестрах, – рассмеялся он, туша сигарету. – Давай поужинаем?

– Скажи, а ты специально тут свет погасил?

– Нет, конечно. Это ресторан, в который люди приходят ощутить старые чувства по-новому.

– Это как?

– Терпение, Мишель… Позволь мне сделать заказ для тебя? Аллергия есть?

– Нет, но с сегодняшнего дня, кажется, я перестану любить темноту.

– Глупости, ты перестанешь её бояться.

– Скажи своё имя.

– Скажу, если перестанешь дёргаться.

– Обещаю! – я зачем-то прижала руку к груди, ощутив быстрое биение сердца.

– Борис.

– Буду называть тебя Ментор, – неожиданно для самой себя рассмеялась я.

– Хорошо, – почему-то покорно согласился он и поднял руку, на которой тускло-тускло вспыхнул синий огонёк, а уже через мгновение к нашему столику кто-то подошёл.

Я закрыла глаза, вновь откинулась и попыталась отдышаться, чтобы не выдавать своё состояние растерянности. Глубокие вдохи помогли, потому что, распахнув веки я стала чётче видеть силуэты, даже звуки стали будто громче. Признаться, наличие других людей меня смущало больше, чем компания этого загадочного мужчины. Почему-то мне хотелось оказаться в этой мгле, внезапно ставшей такой уютной и обволакивающей без свидетелей.

Повернула голову, пытаясь разглядеть Бориса получше. Казалось, что у него чуть вьющиеся волосы, уложенные от лица, по-мужски грубый нос и чёткие, словно вырезанные из камня скулы. Он сидел в расслабленной позе, переговариваясь со склонившимся к нему официантом.

– Как насчет устриц?

– Мне кажется, что от моего ответа ничего не зависит, – на белой скатерти отчетливо виднелась чёрная пачка сигарет. Я взяла её, открыла крышку и вдохнула аромат, сравнивая со своим воображением. Все сходится… Дорогой, купажный, собранный из крупного сигарного табака с примесью чего-то сладкого, опьяняющего. Машинально вытащила длинную сигарету и вложила в губы. Тяжелая ладонь внезапно скользнула по открытой спине, а тонкая ткань рукава пропустила его щетину, запуская вулкан новых ощущений, что дрожью побежали по телу обжигающей лавой. А перед лицом вспыхнула раскалённая спираль. Ментор специально отвёл лицо, чтобы не терять маску таинственности. Его касания были странные. Лёгкие, как капли дождя… Органичные и лишенные пошлости. Он словно путал меня, опьянял, водил по лабиринту, выход из которого был известен только ему. А меня это устраивало… Ну и пусть! Как только крышка золотой зажигалки захлопнулась, я откинула голову, выдыхая облако дыма под потолок, еле сдерживаясь, чтобы не застонать от того, что его руки стали медленно соскальзывать с моего тела, возвращая меня в ледяное одиночество.

– Нравится?

– Это лучшее, что доводилось пробовать…

Не знаю, о чем я говорила, то ли о его мимолетных прикосновениях, то ли о густом, сладком, как его парфюм, дыме, что заполнял мои лёгкие. Голова закружилась от крепости, а мой искуситель мгновенно вложил в мою руку бокал шампанского.

– Пей…

– Убьёт, люди добрые… – рассмеялась я, понимая, что чужие разговоры в зале прекратились. Все, наверняка, обернулись в мою сторону… Но мне было всё равно, потому что в темноте я никому ничего не должна… Нога качнулась, скидывая лодочку на пол, подняла вторую, как вдруг тёплые мужские ладони обхватили мою щиколотку. Быстрый бег пальцев по ноге заставил задрожать… Тело предавало, выпуская на первый план всё, что я скрывала за бетонным монолитом. Ментор взялся за каблук и стянул туфлю с ноги.

– Так лучше?

– Так хорошо.

– Давай поиграем, Мишель? – Ментор тоже закурил, чуть отведя лицо в сторону, чтобы в тлеющем кончике сигареты я могла видеть лишь его профиль. – Правда или действие.

– Давай… – я осушила бокал и поставила его на стол.

– Правда?

– Правда.

– Таблетки?

– Таблетки, – кивнула я и ощутила спасительную жидкость, что скатывалась по щекам, наверняка разнося тушь по лицу. Я теперь всегда буду рыдать в его присутствии? – Меня спас друг, что внезапно заскочил, чтобы завести документы по общему проекту. Он промывал меня до утра.

– Ты смотришь ему в глаза?

– Я не видела его глаз много лет… Уехала на следующий день, затерявшись в Европе на долгие пять лет.

– А теперь?

– А теперь смотрю.

– Почему?

– Потому что скрывать больше нечего. Он узнал всю боль, что кипит во мне до сих пор, поэтому прятаться больше не от кого. Только родных берегу и другу признательна, что никому не рассказал.

– А ты не думаешь, что было бы лучше, если бы рассказал?

– Нет. Я и так превратилась в мозоль, что ноет в сердцах родителей много лет. А если узнают, то ни одна мазь не затянет родительское сердце. Они не достойны слабой дочери, которая решила расстаться с жизнью во имя любви.

– А сейчас? Ты думаешь об этом?

– Иногда, – я кивнула в темноту, когда услышала, как бокал вновь наполнили. Официант стоял рядом? Боже… Я тут нутро своё вываливаю при посторонних… Но меня же никто не видит. Я просто тёмное пятно в этом ресторане. – Когда становится тошно, то жалею, что не довела дело до конца. Но повторять не буду. Не хватит больше смелости, трусливая стала. Тебе не кажется, что ты задал больше, чем один вопрос?