– Догадываюсь…
– Мы знаем о Карцере, мире, где по мнению жителей идет война между сынами Света и дочерями Тьмы. Те, кто попадал к нам живым, много рассказывали о нем.
– С Карцером соприкасаемся только мы, лишь наш мир является преградой для заточенного в его недрах зла, – добавил Адвиг.
Я перевела взгляд на викинга, тот сидел нахмуренный и мрачный, но не видно было, что он жаждет меня убить.
– А жители вашего мира, могут попасть в Карцер?
– Никто по собственной воле не станет этого делать, – Анника покачала головой.
– Вы знаете, – изумленно выдохнула я. Все, что сумасшедший ученый надумал себе, правда! – То существо вы называете Тьмой, вы знаете, что оно питается людьми, жители соседнего с вами мира – лишь батарейки для этого чудовища! Вы… – я задохнулась от негодования.
– В подобном знании много горечи, но нет возможности использовать его для блага. Effector [3]сделал так, а не иначе.
– Эффэктор? Создатель? Вы верите в бога? – я была в некотором замешательстве, не ожидала услышать подобного. Обычно в религиях Тьма и Свет исполняют роли не только вселенских начал, но и демиургов. А тут почти явное противопоставление сущностей.
– Создатель был первой искрой разума в бесконечном хаосе, – проговорил Адвиг, покосился на Аннику, та ответил легким кивком. Я же в предвкушении наклонилась чуть вперед, уверена, меня ждет интересная интерпретация возникновения мира… миров. – Тысячи миров, созданных по его воле, он соединил между собой, потому что только в связке возможен порядок. Если один из миров окажется изолирован, он канет в хаос…
– Намекаете, что Создатель намеренно не хочет уничтожать то существо, что вы называете Тьмой?
– Ты умна, – похвалила меня Анника, хотя нет, судя по интонации голоса, она просто констатировала замеченный ей факт. – Я слышала тебя. Ты шустро рассуждала о глобальности сущностей. У тебя в голове каша, но это от недостатка информации. Мы пришли к выводу, что Тьма и Свет – абсолюты, безличные создания, но есть те, кто пытается говорить от их имени.
– Аватары?
Две пары глаз вопросительно уставились на меня, явно ожидая разъяснений.
– В одной из религий моего мира есть разумный Абсолют. Согласно этой вере, в один прекрасный момент Абсолюту стало скучно, и он сделал из самого себя аватары: людей, животных, природу. Люди верят, что все они – части одного целого. После жизненного цикла их ждет слияние с Абсолютом.
– Не так, – помотала головой Анника. – В нашем понимании, Тьма и Свет – неразумны. Они не столько сущности, сколько абстрактные понятия. Но это знаем мы, обычные люди вкладывают в эти понятия слишком много, например – добро и зло.
Я заметила, как она акцентировала сначала слово «мы», затем «нашем», после снова «мы».
– Кто это «вы»?
– Мы – это те, кто знает истину.
Я прикусила язык. Не хватало еще начать выяснить, что конкретно они понимают под истиной. У меня и так уже начала побаливать голова.
– Как можно верить в слияние с Абсолютом, понимая, что ты сам конечен? – задала логичный вопрос Анника.
Я собралась с мыслями и уже открыла рот, чтобы ответить, но женщина остановила меня изящным взмахом руки.
– Подожди. Давай поговорим о тебе. Как тебя зовут?
– Меня зовут Виктория.
На моем имени викинг вновь вздрогнул, явственно и даже не смутившись от того факта, что это заметили и я, и Анника.
– Можете звать меня Вика, – пожала я плечами.
– Вика, – медленно проговорила мое имя Анника. – Хорошо, – она вздохнула, немного помолчала и не спеша начала рассказывать, – В нашем мире издревле существует пророчество, что когда-нибудь наступит конец мира, его поглотит Тьма, – она посмотрела на меня, видимо, ожидая какой-нибудь реакции, я лишь пожала плечами. В своей жизни я перечитала кучу литературы, почти у каждого народа есть свое предсказание «конца света». – Мы, – вновь сделала она акцент на слове, – знаем, что имеется ввиду разрушение тюрьмы, вскоре после которого Тьма вырвется на свободу.
– Как это будет происходить?
– Постепенно. В пророчестве описаны восемь предвестников Ее прихода. Как только восьмой предвестник исполнится – мир будет не спасти.
– А есть варианты? – хмыкнула я.
– Можно помешать исполниться пророчествам, и тогда Тьма будет ждать своего часа столетиями.
– Вымещая свой гнев на людях мира-клетки? То есть, мира Карцера? – поправилась я.
– Зато наш будет жить! – чуть повысил голос Адвиг, подтверждая поговорку, что «своя рубашка ближе к телу».
– Но что это даст? Небольшую отсрочку…
– Несколько поколений смогут родиться и прожить жизни.
Я впала в легкую прострацию. Несмотря на то, что я получила специальность «религиовед», я не любила религиозных диспутов и пустопорожних споров о смысле жизни. Можно было бы начать говорить, что в то время, пока здесь будут сменяться поколения, в соседнем мире будет твориться натуральный ад, ведь существо уже на свободе. Можно было бы. Но зачем?
– За нашим миром – другие миры, – негромко уточнила Анника.
– Вы сказали второе название вашего мира – Тханур. Что оно значит?
– Это просто название, – откликнулся Адвиг, но почему-то мне показалось, что он слукавил.
– В пророчестве сказано о приходе Посланницы Тьмы, – слишком быстро заговорила Анника. – «В облике белокурой невинной девы ступит она в наш мир…»
– «По правую руку от девы идти будет воин статный, возле ног тенью виться будет чудище неведанное…», – подхватил викинг, а мне почему-то показалось, что они много чего пропустили. Ну да ладно, спрошу позже.
– Пророчеству несколько сотен лет, – проговорила женщина, поднимая картину и ставя ее на стол. – Знаешь, почему Адвиг не убил тебя сразу, хотя мы в первую минуту поняли, что ты и есть та, кто изображена здесь?
– Почему?
– Картине нет и одного года, – уверенно заявил мужчина с видом знатока антиквариата.
Я нахмурилась и ждала ответа.
– Наш народ – долгожители, некоторые из нас доживают до двухсот лет. Вся наша жизнь проходит в горах, но в юности каждый из нас отправляется в путешествие по миру, которое может длиться до полувека.
Я внимательно слушала, но пока не понимала, куда она клонит.
– Адвиг, – легкий взмах руки в сторону важно выпятившего грудь воина, – увлекался живописью, он сам имеет дар чувствовать написанное.
– Эта картина еще не обрела себя, у нее нет характера, – туманно пояснил викинг. – А еще, в нашем мире в таком стиле никто не пишет, – он посмотрел на Аннику и добавил, – и не писал.
– Варианта все равно остается два, – заметила Анника. – Либо тебя, Вика, кто-то усердно подставляет. Либо кто-то пытается открыть нам глаза на твою суть.
– Мою суть?
– Как Посланницы Тьмы.
– А пророчество точно старое? – скептично заметила я.
– Сомнений нет, – кивнул Адвиг. – Мне еще мой прадед о нем рассказывал. А ему – его.
– Приход в наш мир Посланницы Тьмы возвещает об исполнении пятого пророчества.
– А что, четыре первых уже исполнены?
Ответом мне было удрученное молчание.
– Расскажите мне обо всех.
Глава 5. Новый мир
– Скажи, как далеко в твоем мире продвинулись люди, владеющие знанием? – Адвиг вопросительно поднял одну бровь.
– Мой мир дошел до такой степени развития, что в нем все люди владеют знанием, – сначала проговорила, а потом до меня дошло, как сильно мои слова отдают пафосом.
Мои собеседники не обиделись, напротив, они весело рассмеялись.
– А у тебя хорошее чувство юмора, – улыбаясь, выдала Анника. – Чтоб у всех людей мира знания были! – она еще раз хохотнула и хлопнула себя ладошкой по колену.
Смеялись они недолго. В один миг викинг прервал веселье, махнув рукой.
– Если ты утверждаешь, что владеешь знаниями, то должна понимать, что может значить для мира гибель ночного светила, – мужчина внимательно посмотрел на меня.
Я пожала плечами.
– В моем мире лишь одно ночное светило, думаю, если бы оно погасло, планету… – запнулась на последнем слове, но быстро исправилась, – мир захлестнули бы наводнения и прочие бедствия.
– В нашем мире так и случилось, – грустно проговорила Анника, от былого веселья не осталось и следа. – Два десятилетия назад наше ночное светило умерло, но, как и было предсказано, последний долетевший до земли луч пробудил в темных нижних водах неведомых ранее тварей. Тех, кто беспробудно спал до того дня. С тех пор люди не осмеливаются ходить по морям. Лишь воды реки Крок остались безопасными, но подземные сады оказались затоплены…
– Мне жаль…
– Это был только первый предвестник, Вика, – мрачно проговорил Адвиг. – Вторым стал уход дневного светила. Солнце впало в траур, и на Тханур опустилась беспросветная мгла, являя собой предсказанный символ второго предвестника.
– Третьим явилось пробуждение мертвецов, – подхватила мрачное повествование Анника, посмотрела на меня, но после мира-клетки ожившими скелетами меня не напугать. – Они поднялись из своих могил и начали наступление на еще способных дышать…
– У вас до сих пор царит вечная ночь? – решилась спросить я после затянувшегося молчания.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Дневное светило вернулось на свое законное место, но мертвые продолжают ходить.
– Но не они стали самым страшным исполненным пророчеством.
Я удивленно посмотрела на сидящих передо мной людей.
– Кто же?
Терялась в догадках. Призраки? Болотные чудовища? Кто, по мнению этих двоих, самый страшный?
– В наш мир пришли мессии, – от удивления я ойкнула, вот чего не ожидала, так это пророков. Анника не обратила внимание на мой вскрик, продолжила дальше, – Они прельщают души людей, внушая ложные надежды, вселяя ужас в их сердца.
– Все настолько плохо? – не сдержалась я, слишком трагичным было выражение лица женщины.
За нее ответил Адвиг:
– Вот цитата из пророчества отшелого от мира сего Белобородого Старца: «Мессии будут прельщать слабых сердцем речами лживыми, и явят собою предвестник четвертый. И будут они вознесены тысячами, и не способно будет их ранить или убить».
– Их на самом деле нельзя убить? Они неуязвимы? – ошарашенно проговорила я.
На мой вопрос не дождалась ответа, спросила по-другому:
– Кто мессии в вашем мире? – вполне возможно, что сами понятия отличаются.
– Начинается все одинаково, – тяжело вздохнула Анника. – Появляется человек, он может быть нищим или богатым, в один день ему вдруг приходит в голову некая идея и он начинает внушать ее остальным.
Я нахмурилась, а женщина продолжала:
– Так говорят очевидцы, родственники этих людей, – она пожала плечами. – Мы склонны им верить, слишком сходятся слова всех пострадавших.
– Человека, который говорит о незнакомых богах либо о давно забытых верованиях, могут избивать, поднимать на смех, но! – Адвиг даже хлопнул ладонью о стол, чтобы усилить эффект от следующих слов. – Как только у него появляются последователи, мир награждает их смертоносной магией. Чем больше у него появляется единомышленников, тем большей Силой обладает мессия.
– Что это за магия?
– Некоторые способны заставить человека перестать дышать, кто-то из них обладает такой силой внушения, что противники сами убивают себя. Их способности разнообразны настолько, насколько различны их идеи, которые они несут в наш несчастный мир, – мне показалось, что Анника всхлипнула.
– И они неуязвимы… – проговорила я больше для себя, чем для сидящих передо мной.
– Мы думаем, что они отдают жизнь своего последователя за собственную в тех случаях, когда это необходимо, – произнесла Анника и, видя, что я не понимаю, объяснила, – Если в мессию, например, стреляют, то стрела не попадает в него, даже если стрелок находится в двух шагах от цели. Но обязательно погибает кто-нибудь из его паствы.
– Как-то все расплывчато и неточно, – по очереди посмотрела в глаза обоим, ни один не смутился. – Вы можете сказать конкретнее? Какие именно идеи проповедуют мессии? Как именно их пытались убить?
– Мы довольствуемся лишь слухами, – невозмутимо ответила Анника. – Мы не имеем права покидать свой пост.
– Давно у вас стали появляться мессии?
– Уже около двух лет…
– Двух лет! – бесцеремонно перебила я. – А когда случилась гибель луны? Еще раньше, правильно? А границы клетки, в котором была заточена Тьма, были разрушены совсем недавно!
