Главным праздником у нас, конечно же, всегда был не новый год, а парад военно-морского флота. Ну, не могло быть иначе. Он и был воплощением всех тех высоких идеалов, ради которых мы жили, жертвовали собой, хранили и передавали из поколения в поколение традиции… Мы с самого детства не пропускали ни один парад. Сначала ходили со взрослыми. Когда доросли до старших классов, стали собираться девчонками, стараясь держаться своей компании, чтобы и похихикать, и пошушукаться, и поглазеть по сторонам. А поглазеть было на что. Без преувеличения можно сказать, что в этот день здесь были все- местные, приезжие со всех концов России, иностранные туристы, особенно из соседних стран. Калининградская область ведь анклав, окруженный со всех сторон международной границей. Что уж говорить про красавцев-военных в идеально выглаженной белой форме, сверкающей золотыми звездами на погонах. Они были непоколебимым авторитетом, мужчиной мечты каждой маленькой девочки… Я, наверное, тоже не была исключением. И хоть и била себя в грудь, доказывая с бравадой, что ни за что не выйду замуж за военного, все равно неизбежно тянулась к образу прекрасного капитана, пришедшего с большой воды…
–Зачем сразу замуж?-любила прихмыкнуть Светка, особенно если мы были в большой компании,– что у тебя все так скучно, Аврора? Знаешь, с мужчиной можно делать кое-что еще помимо похода в ЗАГС…– и прыскала в этот момент.
Я понимала, к чему она клонит и всегда тушевалась. Эта ее деланная наглость не шла ей. Ни по возрасту, ни по уместности… Светка росла только с матерью, местной парикмахершей. Стоит ли говорить, что та встала костью в горле не одной семье моряков… Всякий раз, когда Екатерина Андреевна шла по улице, женщины злобно шипели ей вслед, а ей было словно бы это даже забавно. Она любила делать высокий начес на своих обесцвеченных, накрученных химией волосах, подводить жирными стрелками серые глаза и красить длинные ногти красным лаком. А еще Светка вечно приносила от нее эти пошлые фразки, значение которых я начала узнавать только спустя годы. «Умные генералы, молодцы, заботливые. Постарались и сделали звездочки на погонах морячков гладкими, чтобы чулочки у нас не рвались», «а этот знатный эксперт в деле плетения морских узлов»… Когда-то я понимала все это буквально, вызывая снисходительную улыбку своим неведением. И жутко этого стеснялась. Осознание того, что этого-то как раз стесняться и не стоило, тоже пришло ко мне далеко не сразу. Мы все стесняемся неопытности и отчаянно пытаемся её запрятать- за вранье, за ошибки молодости, за авантюризм, а потом с сожалением оглядываемся назад и понимаем, что именно её-то и не вернешь…
В этом году я пропускала парад в первый раз. Странно было от этого на душе, как-то не так, словно бы особенное предчувствие окутывало все мое сознание. И дело было не только в том, что бабушка сказала, что я не выйду из комнаты до конца лета за свое жуткое поведение и не разговаривала больше со мной со вчерашнего вечера. Гораздо сильнее расстраивало молчание Светки, а ведь я ей набирала раза четыре за сегодня… Какой бы она ни была, что бы ни произошло накануне, мы с детства близки. И уж, конечно, какой же парад для меня без нее. Интересно, где она? И долго ли будет дуться. В горле запершило от обиды. Мне так хотелось объясниться с ней. Я ведь не виновата, ни в чем не виновата…
Настроение было из-за всего на нуле. Мысли то и дело возвращали меня к Демиду, знакомство с которым так рьяно ворвалось в мою жизнь, что я даже этого пока до конца не осознала. Об этом тоже страсть как хотелось поговорить со Светой, с кем еще мне было делиться? Я понимала, что никакого свидания у меня сегодня не будет. Скорее всего, вообще не будет, потому что бабушка в своих приговорах всегда очень категорична. Страх был только один- а вдруг он и правда придет и начнет ломиться к нам? И что тогда? Боже, стыд-то какой. Тут же успокаивала себя- в доме четыре этажа, по четыре квартиры на каждом, он попросту не найдет меня. По крайней мере, я на это надеялась. Или наоборот? Может быть, я, наоборот, мечтала, что он придет? Спустя много лет я пойму именно это- ключевое во всем этом было именно «мечтала, что придет»… Но это будет много после. А пока…
Вечерело. Стрелки часов давно миновали семь вечера и близились к восьми. Балтийское небо стало потягиваться перед сном последними солнечными лучами, уже пристроившимися почивать багровыми линиями на горизонте, белые облака-барашки накрывали их своими пышными перинами. Я в который раз за день взяла томик Грина, но снова его отложила. Странное дело, впервые книга не шла. Совсем не шла… Голова была слишком забита множеством мыслей, чтобы получилось забыться в книжной истории.
Услышала звонок в дверь и встрепенулась. Может соседка? Кто в такой час? Бывало, что к бабуле захаживали- чай попить или муку позаимствовать.
В коридоре послышался звук открывающейся двери и отдаленный разговор. Я улавливала только тембры и интонации. Замерла. Мужской голос? Или мне показалось? На секунду почему-то даже всплыла отчаянная нелепая мысль, что это отец вернулся, но…
–Аврора!– услышала строго-заинтересованное бабулино из прихожей,– подойди, пожалуйста.
Выхожу и шумно выдыхаю… Демид. В буквальном смысле при полном параде. Военном. Значит, все-таки военный моряк, правильно я догадалась… С букетами цветов- две охапки- розы и ромашки…
–Привет! Как дела? Скажи, пожалуйста, своей бабуле, что я не самозванец, а то она не верит. Грозится за дверь выставить…-снова этот взгляд, от которого становится тепло в животе, а голова кружится. И улыбаться хочется его милой дерзости. Как ему форма шла, словно бы с картинки. Белый двубортный китель с отложным воротничком подчеркивал благородное лицо, обрамленное темными бровями, золотой аксельбант, брюки в цвет по фигуре с острой стрелкой, о которую, казалось, можно пораниться- только коснись.
–Бабушка, это Демид, он вчера… проводил меня до дома…-чуть не поперхнулась от своих слов, в горле все пересохло, а в голове завибрировало.
Сквозь напускную строгость бабули, успевшей скользнуть взглядом по его погонам, увидела просвет едва уловимой улыбки.
–То есть не самозванец, а виновник твоего вчерашнего демарша?
–Никак нет, мадам,– вмешался в наш диалог Демид, манерно наклонив голову в демонстрации почтения, сразу тем самым подкупив бабулю,– кстати, эти розы для Вас! Настоящей женщине только красные розы… А Вам, юная леди,– протянул мне терпко-ароматный букет белых мелких цветочков,– вести с полей…
–Ну, что ты стоишь в дверях, Аврора,– деланно упрекнула меня бабушка,– пригласи гостя в дом. Моряк моряка видит издалека… У нас же праздник сегодня, как-никак?
–Так вы тоже?
Бабушка гордо повела бровью.
–Мой супруг Ефим Петрович, капитан первого ранга в отставке,– профессор в Бурсе, между прочим. Один из лучших специалистов по артиллерии…
–Ефим Петрович?!-воскликнул воодушевленно Демид,– твой дед, Аврора?! Вот так совпадение! Вот это да!
–Что за шум, а драки нет?– в дверях появился хромающий дедушка, придя на наши голоса.
Демид снова принял самую достопочтенную позу, от чего его статная фигура, казалось, вытянулась еще больше.
–Разрешите представиться, товарищ капитан первого ранга, капитан-лейтенант Демид Пономарев, старший помощник на корвете «Резвый».
Пономарев? Я не ослышалась? Вроде, такая же фамилия у ректора Бурсы, насколько я помню… Дед про него часто рассказывал.
–А, так вот оно, что, Пономарев-младший, значит… Наслышан о тебе, Демид, хоть и странно, что ты в Нахимовское поехал, на север, а не к нам…
–Так понятное дело, при отце… Не хотел, чтобы думали, что по блату, что кумовство…
–На флоте кумовство не грех, парень. Мы только и стоим, что на преемственности и традициях…-философски умозаключил дед, как любил.
–Пономарев?-переспросила деловито бабуля словно бы у себя и без ответа сразу все поняла,– так что же мы в дверях всё да в дверях?! Давайте быстрее в зал, к столу! Сегодня день-то какой! Нужно отметить! Аврорка, айда со мной на кухню, что-нибудь сообразим к ужину. У меня жаркое как раз в духовке доходит, а деду вчера в конторе,– как она любила по флотской старинке называть училище,– такой хороший дербентский коньяк подарили, пьешь- словно бы амброзия (прим.– в древней Греции легендарная пища богов).
Глава 5
-Удивительно, и как только бабушка меня отпустила с Вами?– как я ни пыталась, в голосе продолжала слышаться робость. Присутствие Демида заставляло меня трепетать, даже паниковать. Он казался таким взрослым, важным, сильным… И этот взгляд дерзко-лукавый. Он словно бы снисходительно потешался надо мной, как обычно это делают над детьми. Или мне это только казалось?
–И долго еще ты будешь меня на «Вы» называть?– усмехнулся, не спрашивая, взяв мою руку в свою,– отпустила, потому что умная у тебя бабушка, плохого не посоветует, ты ее вообще слушайся…
Я лишь вздохнула. А кого еще мне слушаться. Ее и слушаюсь… При мысли о том, кого и чего я слушаюсь, резко опять вспомнилась Светка, которая до сих пор так и не объявилась. На сердце неприятно засвербело. Некрасиво получилось с ней, неправильно.
–Куда пойдем, Русалка? В кафе тебя повести- мороженое поесть?
–Нет, давайте, то есть давай не в кафе,– поспешила я его отговорить, у нас на весь город этих кафе раз-два и обчелся… И там все свои, всех знают. Наверняка будет кто-то знакомый деда, отца Демида или его самого. Только этого мне не хватало, от стыда умру…
–Куда хочешь тогда? Любой каприз красавицы…– краешки его губ слегка дернулись в легкой улыбке.
–Может к морю?
–К морю? Серьезно?– снова эта его манера потешаться,– Русалка-Русалка, тянет тебя к своей стихии?
–А тебя разве не тянет?
Он задумался. И даже стал каким-то более серьезным что ли…
–Знаешь, тянуть не тянет. Честно тебе скажу. Для меня море- работа. Подвернулся бы по жизни другой, более комфортный и спокойный вариант профессии, с радостью бы переметнулся, если бы что-то умел еще делать. Да только все эти взбрыкивания и попытки найти себя в другом- разговоры ни о чем и ни к чему хорошему не приводят. Как у нас говорят, речной рыбе в море не плавать, хоть река и впадает в море. Каждый на своем месте. Отец у меня моряк, дед был моряком. Чем еще заниматься в нашем городе? Странно было бы пойти по другой специальности. У нас какая альтернатива- если не ВМФ, то вспомогательный флот, но ты ж понимаешь, какой это позор для сына военно-морского офицера, еще и адмирала? Служить на побегушках у военных, когда сам- белая кость, когда дома за стеклом награды предков? Засмеют. И такие красивые девчонки, как ты, внимание не обратят,– развернул меня к себе игриво. Демиду явно все эти разговоры за жизнь сейчас были совершенно неинтересны. Он не собирался развивать эту тему и логически ее закрыл. А я вдруг вспомнила про слова бабушки об отношении к морю… Значит, для него море-работа… Должно быть, это хорошо.
Да, наверное, по её мнению, Демид идеальный, то-то она с ним меня так легко и отпустила погулять вечером. А ведь уже вечерело…
Посмотрела на него искоса. А он и правда идеальный. Красивый такой. Осанка горделивая, стать. И девушки на него так заглядываются, пока мы идем. И я даже себя как-то чувствую иначе- меня словно бы замечать начали… А раньше ведь я вообще была для всех невзрачной тенью яркой Светки.
Погода на набережной привычно ветреная. По седым волнам бегают белые барашки. Балтика редко когда бывает спокойной. То хмурится, то сердится, то просто настораживается в напряженном ожидании. А я всегда умела словно бы различать эти её настроения- с детства обожала вот так прибегать к большой воде и смотреть, какая она сегодня, какое оно- мое море. Странно, наверное, но кто жил вот так, на берегу, меня поймет…
–Расскажи мне немного о себе, Аврора, я же почти о тебе ничего не знаю.
–Ну, живу я с бабушкой и дедушкой, как ты уже понял. Учусь…
Первое предложение далось с трудом. Должно быть, он ждал от меня чего-то о родителях, но этим с ним делиться сейчас не хотелось… Еще слишком рано… да и это слишком личное.
На удивление, Демид словно бы почувствовал мое возросшее напряжение. Тактично продолжил, сам поведя разговор в нужное русло.
– Студентка второго курса, получается?
–Да, учусь на языковом,– чуть кашлянув, снова подавив нерешительность, отвечаю робко,– учу английский и французский.
–Ух ты, что, прям знаешь два иностранных языка?
Я пожала плечами.
–Ну, не то, чтобы знаю. Наша начальник курса всегда поправляет, что язык- это такой особый мир, что и всей жизни мало, чтобы все его нюансы знать… Поверь мне, устрой нам строгий экзамен по русскому языку, родному- мы и его завалим…
–Ну, ты как бы свои знания оценила?
–Я уверенно читаю в оригинале на английском, потому что училась в школе языковой. По-французски пока с трудом, но думаю, что потихоньку тоже начну- по крайней мере, старшекурсники так говорят, после третьего года обучения он пойдет легче и понятнее. Там грамматика сложнее, чем в английском, зато много родственных слов с английским, и представляешь- даже с русским! К примеру, все наши слова на «–ция» – французского происхождения.
–Надо же, молодец какая. И читает она, и столько всего знает. Я вот тоже английским вроде как владею. Ну, могу объясниться. Нам же важно, когда заходим в иностранные порты. Но это так, всё больше на пальцах объясниться. Главное, чтоб поняли. Не до изысков лингвистических.
А я опять не поняла, это комплимент или он снова меня ментально поощряет, как маленького ребенка…
Сильный порыв ветра подхватил мои распущенные волосы и заставил затаить дыхание, хлестнув по лицу. Я поежилась.
–Холодно, красивая?-не дожидаясь ответа, накинул на мои плечи свою тужурку. А я мысленно порадовалась, что не напялила юбку. А то бы сейчас чувствовала себя по-идиотски, опасаясь, что ветер ее задерет.
Непривычно было чувствовать на себе его одежду- и дело было даже не в том, что это часть парадной формы и казалась мне очень тяжелой. Она несла его запах, его энергетику. Мужскую энергетику. Впервые так близко была чужая мужская энергетика. Это кружило голову.
Мы дошли до старинного сквера на набережной, излюбленного места парочек. Не только за красивый вид, но и за интимность, которая создавалась сенью развесистых крон старинных вязов. Красивое место. Я ведь тоже мечтала, что буду ходить сюда со своим парнем, безумно влюбленная и взрослая. А теперь вот оно, как…
Сегодня народу здесь было очень мало. Может из-за погоды, хотя кого ею испугаешь у нас в Калининградской области.
Притянул к одной из пустующих лавочек. Усадил, а сам сел совсем рядом. Так, что наши бедра касались друг друга. Сердце забилось, как сумасшедшее. Внутри что-то натянулось. Для меня все это было странно, ново, неизведано и пугающе. Я как будто вылезла на крышу несущегося поезда и стояла, наслаждаясь моментом и в то же время дико боясь, что упаду. Страшно и заманчиво одновременно. Свобода, взрослая жизнь… Волнительно…
Развернул мое лицо к себе. Провел по коже щеки костяшками пальцев. В глаза заглядывает. Будто бы считать меня пытается.
–Все-таки красивое у тебя имя, Аврора… Подходит тебе. Необычное… Как и ты сама. Думаю о тебе второй день. Давно таких девочек не встречал, да еще и где- к стенке прижатой возле туалета в клубе.
Я дернулась от его слов и явно покрылась пунцовой краской, воспоминая вечер накануне. Прямо почувствовала, как к щекам прилил жар. Хотела было опять что-то возразить, объясниться, но он не дал. Накрыл мои губы своим большим пальцем, прошипел тихо-тихо, но повелительно «Тсс»…
Приближает ко мне лицо. А у меня сердце вот-вот вырвется из грудной клетки… Как же все быстро. Как на карусели, когда голова кружится…
В последний момент отпрыгиваю от него, как коза. Он, наверное, и не ожидал, да и я сама не ожидала. Еще секунду назад смотрела на него, как зачарованная, а теперь вот что-то внутри меня само заставило в последний момент отстраниться.
–Прости…– говорю, почти задыхаясь, не отрывая взора от пола, страшно поднять на него глаза,– просто… Всё слишком быстро. Я… не готова…
Я на другом конце лавки, но его это, видимо, не смущает. Он тут же преодолевает расстояние между нами. Снова чувствую его пальцы- теперь на подбородке. Поднимает мое лицо на себя.
Наши глаза пересекаются и я удивляюсь тому, что он улыбается, а не расстроен от моей выходки малолетней неумехи.
–Ты еще не целовалась ни с кем, Русалка, да?– его голос сейчас немного хриплый. Наверное, это сильный ветер. Продуло. У нас вот так подхватить простуду проще простого…
Отрицательно качаю головой. Снова отвожу глаза.
А Демид снова берет меня за подбородок.
–Не волнуйся, красивая. Не обижу я тебя… Всё будет хорошо… Пойдем домой, а то простудишься еще.
Опускает ладонь на коленку.
–В джинсах такая же кукла точеная, как и в юбочке. Нравишься ты мне, Аврора. А это знаешь, что значит?
–Что?-звучит тихо-тихо и сипло.
Снова потешается над моим вопросом.
–Секрет,– на этот раз улыбка шире и более открытая,– завтра снова украду тебя у твоих бабушки и дедушки. С друзьями тебя своими познакомлю. Хорошо?
Я нервно киваю, а у самой внутри все замирает. Волнительно и страшно до безумия. Как я там буду смотреться, среди его друзей? Они, наверное, такие же взрослые, как и он?
–А можно я подружку с собой возьму?– это как раз тот случай, когда рот произносит слова раньше, чем мозг соображает. Инстинктивно как-то это получается. Светка всегда меня выручала в ситуациях, когда было до безумия неловко… Может и сейчас. И только спустя мгновение вспоминаю, что мы же типа как в ссоре. Ну, она со мной так точно.
Демид на секунду замирает, немного хмурится, а потом кивает мне.
–Конечно, бери…
Глава 6
Помните роман «Дети Дюны» про волшебный, неизведанный мир? Сюжет мне, честно говоря, не очень понравился- немного это не мое- вся это космически-воинственная романтика, зато название запало в душу навсегда. «Дети дюны»– а ведь мы и правда были детьми дюн, опоясывающих Балтику причудливым, вечно движущимся светло-желтым поясом. Удивительное явление природы. Вечно меняющая свои очертания от порывов ветра песчаная масса с задорными проросшими хохолками зелени и торчащими то там, то здесь острыми зубами бетонных плит- остатков построек времен войны- этот образ моего детства перед глазами, стоит только их прикрыть и улететь в прошлое.
Мы любили проводить время в дюнах. Здесь бросались песком дети во время своих резвых игр, здесь уединялись парочки, здесь пытливые местные накапывали свои сокровища- выбрасываемые на берег янтарные кусочки, и ведь даже попадались среди добытых трофеев большие куски…
Сегодня мы тоже были здесь. И все как у взрослых- костер, мелодично-расслабляющее перебирание струн гитары, незамысловатые сосиски на толстой металлической проволоке… Демид и его друзья- еще две парочки…
Все они были старше и, наверное, тоже поглядывали на нас со Светкой свысока, тоже насмехались над нашей неопытностью и молодостью. Со временем я пойму, что это вовсе и не насмешка, а внутреннее, бесконтрольное сожаление об упущенных годах. Каким бы счастливым и успешным ты ни был в настоящем, всегда есть прошлое- и оно молодое, беззаботное, наивное… Там мы, как ни крути, лучшая копия себя- более чистая, более открытая и правильная. Вот по этому чувству, по этому состоянию мы всегда и будем скучать- и всегда будем презирать тех, у кого оно пока есть, кто пока живет в том моменте. Загляните ненароком в глаза старших, когда они смотрят на вас, словно бы наблюдая- и вы увидите взгляд, на самом деле обращенный внутрь себя.
–Девчонки, а что вы поутихли? Давайте что ли споем что-то веселенькое…– хохотнул Дима, веселый балагур компании.
–Не, а давай лучше, наоборот, невеселое, а романтичное… Сыграй ту, вашу, армейскую… А, вспомнила, «Напиши мне»…-вмешалась Ника, его девушка. Красивая блондинка нордического типа с гладкими и ровными, как шелк, волосами и ногами, как сейчас говорят, от ушей. На фоне коренастого Димы, сослуживца Демида, она смотрелась какой-то уж совсем не из этого мира супермоделью. По правде говоря, с Демидом они были бы как раз органичной парой- все-таки красивым он был, что ни говори. И форма к лицу, и джинсы с футболкой.
Светка, когда увидела его, аж присвистнула. Мы шли к машине его друга от моего дома, а она мне руку сжала и прошептала:
–Ну, даешь, Аврорка… А еще серая мышка, называется… Какого Аполлона захапала. Давай, и мне теперь такого организуй, за тобой вообще-то должок…
Организовать по ходу не получилось, потому что вся компания была разбита на парочки. Кроме Димы с Никой был еще Валера с Катей- оба друзья детства и одноклассники Демида. Обе пары скоро должны были пожениться, о чем Катя не уставала напоминать каждые полчаса, демонстрируя аккуратный блестящий камушек на пальце. Ника вела себя более холодно и отстраненно, но то, кто здесь хозяйка и королева, на территорию которой претендовать чревато, давала понять и без потуг. Правда, Свету такие расклады, похоже, ничуть не смущали. Она, в отличие от меня, быстро нашла со всеми язык. И песни все знала наизусть, и анекдоты умело травила… Я же, конечно, замкнулась в себе еще больше. Меня смущала эта взрослая компания. А еще я довольно часто ловила на себе цепкие, изучающие взгляды его друзей. И его самого. Демид сегодня был расслабленным, довольным. И взгляд какой-то сахарный, гладкий, скользящий.
Ребята допивали красное сухое вино из пластиковых стаканчиков, но мне Демид в шутку запретил.
–И что за ханжа?-рассмеялась гортанно, беря протянутый им же стакан Светка,– мне, значит, можно, а ей нет?
Как же я была рада, что Светка сейчас с нами и все-таки согласилась на мое приглашение, пусть и подняла телефон только с попытки пятой, не меньше.
