– На Луну?! – дивился сейчас со взором не меньшим, чем у компаку, Ильдар-чародей. – Сказал бы, что это может быть небезопасно, но с вашими способностями кто его знает… Что, если вы и вправду дочь бога?
– Тогда пусть мой небесный отец хоть раз проявит себя как-то и не позволит мне выйти замуж! – приподняла принцесса глаза к потолку, прокричав нервным голосом. – Я во что бы то ни стало верну во дворец похищенную Оясунэ и уговорю её присмотреть себе жениха из вельмож, даймё, почтенных самураев или сыновей соседних правителей, – опустила она свой пронзительный взор на собеседников. – Многие хотят жениться на златовласке, и не все так уж плохи. Можно было бы устроить тайные смотрины, визиты, свидания… Но приехавший рыцарь-посол всё испортил! Выкрасть дочку микадо и не подумать, что это приведёт к войне?! Каков наглец! Мы ждали три года, послали письма, на которые никто не ответил, а затем начали готовить военную кампанию, – сообщала гостям принцесса.
– А самому этому рыцарю писать не пробовали? Только Мортимеру? – поинтересовался Ильдар.
– Чем же мы, по-вашему, те три года занимались? Он тоже молчал. Но в этот раз мы уже до него доберёмся, – заверяла мужчин Кагуя.
– Схожу навестить этого Дельвига. Хотите со мной? – предложил им Бальтазар.
– Кроненгард-сама, если я приду в его башню, я не выйду оттуда без Оясунэ! – строго заявила ему ведьма-красотка. – Пока я не устроила бойню и не требую головы похитителя, лучше вам разобраться с вашим вассалом.
– Хи-хи-хи! А я бы пошла с удовольствием прогуляться, – улыбнулась Кацуми, кокетливо строя глазки некроманту.
– Так и быть, всё разведаешь и честно доложишь. Ему я так доверять не могу, как тебе, – разглядывала тёмного лорда принцесса, отправляя свою компаку на задание.
– Дайте слово, что до нашего возвращения не будет никаких военных действий, – просил Ильдар-чародей.
– Ну, разумеется, – кивнула ему Кагуя.
– Зря так настойчиво звучишь, – скребла чёрными когтями внутри по рёбрам Бальтазара царица-тьма. – Выдаёшь, что тебе кто-то дорог.
– Просто хочу защитить своих поданных и свою территорию, – звучал некромант как бы и ответом для той, что шептала изнутри, и пояснением для дайконской чародейки.
– Но предупреждаю вас, – угрожала Кагуя. – Если вы наоборот, решите помочь Дельвигу сбежать и увести подальше от наших границ наследную принцессу, мой гнев будет легендарен. Войска пехотинцев, лучники, мечники, самураи! Сколько под моим командованием отрядов!
– Десять взводов по десять, пять взводов по двадцать, семь отрядов особого назначения, три в тяжёлых доспехах и с двуручным вооружением, – тараторила Чиаса. – Шесть полков лучников. Подкрепление из двух сотен пехотинцев. Собранные ёкаи. Всего порядка…
– Спасибо, я не собираюсь делиться данными численности собственной армии, – остановила её Кагуя и вновь поглядела на Бальтазара. – Ваши летописцы с ужасом будут передавать потомкам, как бессмертная армия, не знающая сна, голода и усталости, прошлась по всему краю, как змий Дайкона пожирал всех и вся, как драугр и его воинство нечисти терзало народ нашествием ёкаев!
– Драугр? – заинтересовался Бальтазар упоминанием живого трупа.
– Один из моих генералов, – с гордой ухмылкой отвечала Кагуя. – Всегда молчит, но верно служит. Это он управляет ёкаями, он их собрал и привёл, когда началась подготовка к войне. Сейчас занят местными кладбищами, чтобы вы мертвецов не смогли поднять. А какие союзники есть у вас, Кроненгард-сама? Далёкие орки, тёмные эльфы? До меня всякие слухи доходят.
– Уж не от посла ли в Бушваль? Как там её? Оротойо Бешима? – усмехнулся тёмный лорд. – Передавайте привет и поклон, давно не виделись.
– Набешима Отойо. Она не только в Бушваль, она представляет интересы Дайкона в самых разных концах Иггдрасиля. Может быть, ещё встретитесь, – холодно заявляла ему темновласая чародейка.
– Ещё чаю? – поинтересовалась у Ильдара, первым опустошившего все свои чашки, Чиаса.
– Лучше б ещё крольчатинки, – вздохнула рыженькая девица.
– Кацуми! Угомонись! – ворчала на неё госпожа.
– Эх… Гонят ветра грозовые тучи. Листва опадает. Мчит река яркий хрусталь своих вод. Только еда на столе ждёт неподвижно, – вздыхала та.
– Там же про неподвижные скалы, – хлопнула себя Кагуя-химэ по лицу.
– Скалы похожи на тортик, – облизнулась Кацуми, – посыпанный сахарной пудрой.
VIII
Недоверие между встретившимися правителями было взаимным. Бальтазар тоже сомневался в верности ведьмы-принцессы своему слову и опасался, что та не станет его ждать, а просто сотрёт ещё несколько деревень. А точнее, переоборудует их на дайконский манер, как он уже видел. Завоеватели мгновенно обживали захваченные дома, принося туда свою культуру, своих божков, свои традиции, еду и даже посуду.
Вкус змеиного шашлыка и черепашьего супа, где чеснок, острые перцы, тимьян и майоран застилали собой мясо, всё ещё царил шлейфом воспоминаний не то где-то во рту, не то лишь в его голове. В любом случае, повторять подобную трапезу он желанием не горел.
Быть может, распознать черепашье мясо на вкус помешал обожженный чаем язык, но тогда он должен был притупить и другие ощущения от лапши и ножек дичи со специями, чем-то напоминавших такие же ярко-красные, что он видел у орков в Урде, только пряности здесь были совершенно иными, за исключением некоторых повторяющихся.
Тёмный лорд приказал Ильдару защищать Люцию и приглядывать за ней. На местного, едва знакомого генерала он тоже не то чтобы прямо-таки мог всей душой положиться. К тому же тот был стар, пусть и ловок, и слишком хорошо знал враждебную культуру, будто из-за этого Бальтазар опасался предательства.
Поход к башне-замку сэра Дельвига Хаймлига состоялся всего лишь из двоих человек. Некромант взял с собой лишь навязанную ему Кацуми. Та вела себя беспечно и непринуждённо, словно у них какое-то свидание зимним солнечным днём.
Она оттягивала еловые ветки, швыряясь снегом в тёмного лорда. Пыталась раззадорить его игрою в снежки, потом просила скатать с ней снеговика, собрав тому глазки и носик из кедровых шишек, а обломанные сухие ветки лиственных деревьев вставили сотворённому созданию в качестве рук.
– Вот таких вот слепили и оживили. Целое войско, – качал головой Бальтазар. – Это ж надо…
– Читала про края, где таких чудиков плетут из соломы, а потом сжигают. Нередко с какой-нибудь жертвой внутри для богатого урожая, – делилась с ним рыжая компаку.
– Разные культы бывают, – кривил губы Бальтазар. – А что у Дайкона по жертвоприношениям?
– Раньше при возведении дворца или моста практиковали обычай хитобашира, – рассказывала Кацуми. – Добровольная жертва родившей женщины, которую заживо замуровывали, а дух её охранял от бед и землетрясений. Потом за время войны кланов как-то поняли, что оно не помогает и не спасает. Обычай практиковали все, но одни побеждали других, не все постройки выдерживали натиск стихий, пожары, военный натиск. Сейчас духам приносят, в основном, благовония зажжёнными палочками. На чайных церемониях несколько раз льют чай на угли нередко. Могут принести к алтарям какие-то поделки своими руками. Например, если чего-то желаешь, можно свою мечту сложить из бумаги, нарисовать, сплести, вырезать из дерева, из камня, вылепить из глины. Дети, например, когда хотят в дом собаку, так и поступают.
– Не все желания можно изобразить в виде конкретного объекта, – подметил вслух Бальтазар.
– Вас это вряд ли касается. Вы просто можете сделать трон, в который хотите сесть, – ухмыльнулась рыжая девица.
– Так очевидно, что мне нужен трон? – глядел на неё некромант.
– Император уже писал правителям Дайкона о нависшей угрозе. Со стороны Книта, земель изгнанников-чародеев, объявился чёрный маг, уничтожающий людей и правителей. Замок барона, потом замок лорда. Следующим вашим шагом должен быть поход на имперский замок. Зря, что ли, вас там так опасаются? – хихикала собеседница.
– А союз против Империи ваши эти даймё не желают со мной заключить? – поинтересовался Бальтазар.
– Верните её падчерицу, и госпожа Кагуя подумает наш таким предложением, – улыбалась Кацуми.
– Хорошо её знаете? Давно служите? – спрашивал Бальтазар во время прогулки.
– Хи, познакомились мы ещё в юности. Всё-то вам расскажи! – строила глазки рыженькая компаку.
– Вы тоже не слишком похожи на коренного дайконца, как и та, кого мы разыскиваем, – заметил некромант.
– Что поделать, не все могут быть столь прекрасны, – заявляла ему Кацуми, хлопая длинными ресницами.
– Тоже колдуете? – пытался прочувствовать её ауру Бальтазар.
– Может, немного. Самую малость. Этому тоже могут завидовать простые дайконцы. Я редко их понимаю. Я генерал при Кагуе, но я как-то ближе к природе. Спать и есть, любоваться цветами, встречать закаты, смотреть на облака, изучать звёзды. Пение птиц, цветение деревьев. Слышали когда-нибудь о коморэби? – спросила компаку.
– О да, – поминал разговор с Велетиром некромант.
– Значит, должны понимать, что такое абсолютное счастье в созерцании природы. Наблюдать, как падает капля росы, как порхают бабочки, как раскрывается бутон цветка! Ах, сколько их на полях! И каждый цветёт уникально. Чудо природы! Вы любите цветы? Кроненгард-сама? – глядела на него Кацуми.
– Разве что чёрные розы, – проворчал тот, ускорив шаг.
– Фи, никогда такие не видела, – поморщилась девушка. – У вас красивые сиреневые глаза. Есть сорта вишни, цветущие прямо точь-в-точь этим оттенком! Приезжайте к нам посмотреть как-нибудь по весне в Виридис и Флорус.
– У вас месяцы называют на общем? – удивился Бальтазар.
– О, нет, это просто чтобы вам было понятнее, – хихикала она, прикрываясь веером.
– Зачем они, кстати? – спрашивал о предмете в руках у неё некромант. – Ну, я понимаю, что это аксессуар, как мои застёжки и цепи, но какой прок зимой от веера? Я даже зонтик бы понял, от снега в конце концов.
– А вы ведь знаете, что изначально зонт был придуман именно на территории Дайкона и призван был защищать представительниц знати от переутомления на солнце? – лучезарно улыбалась Кацуми. – Это уже много веков спустя придумали конструкцию обтянуть парусиной. И то поначалу придумали просто чехол для зонта на хранение, дабы красивые кружева не попортились. Но, видимо, кто-то попал в дождь под чехлом и смекнул, что тот не промокает. Обидно, что эта жительница моей родины даже в летописи не попала. Зонтик ведь тогда был исключительно женским предметом. Как мужчины что-то изобретут, так всегда своё имя впишут. Фи! – пыхтела она, шагая подле некроманта.
– Что там про веера? – вернул её к своему изначальному вопросу Бальтазар.
– Смотрите, какие рыженькие! – махала она ими перед его лицом. – Такой закат изображён! Они придают ярких красок в довольно скучное время года. Развлекают меня. Я люблю всё пёстрое, особенно цветы. И фрукты. Фрукты даже больше, наверное, они дают не только приятный вид и аромат, но и вкус! Все чувства должны быть задействованы!
– А слух? – уточнял Бальтазар.
– Хруст мякоти сочного спелого персика или дыни, когда их вкушаешь, тактильное ощущение на губах, поднося ароматный плод! – закатывала та глаза. – Вскрою я бархата зелень… с центром кровавым… ножом… сладкий арбуз! – возвышенным тоном читала Кацуми стихи.
– Ваша госпожа не удостоила вчера подробностями своё второе желание от микадо, – припомнил некромант.
– Боюсь, я не уполномочена это обсуждать с иноземцами, лорд Бальтазар, – более серьёзным взглядом обвела мужчину собеседница.
– И не нужно. Я знаю, что это была просьба отыскать для неё легендарный древний артефакт. А в Дайконе давно уже скрывается щит-артефакт, – заявил тёмный лорд.
– Хрэти-ГалДур, красивенький! Уж всё знаете? – ахнула Кацуми.
– Теперь знаю, – улыбнулся он на её реакцию, а девушка тут же покраснела, нахмурилась, надула щёки и сжала кулачки. – Ваша хозяйка же так и сказала: мол, «есть чем себя защитить». Вот только я был уверен, что речь об Эгиде – куске стены, что заграждала Дайкон, а у вас Хрэтигалдур, что блокирует магию. Как интересно.
– Обманули! Провели! Перехитрили! Это ж надо! – возмущалась она, не зная, куда себя деть, чем его треснуть со злости, лишь разбрасывала снег вокруг, да дёргала за ветви деревьев, припорошив белыми хладными хлопьями и без того довольно светлую причёску лорда.
– Ха-ха, иногда нужно смотреть наперёд, – самодовольно улыбался Бальтазар, ускользая из-под снегопада.
– Я сама могу обхитрить кого угодно, но чтобы меня вокруг пальца обвели! Грр! Фи так с девушкой поступать! Фи таким быть! – тыкала она пальцем в застёжки плаща его мундира.
– Тише ты, у нас важное дело, – остановил её некромант, когда дыхание прижавшейся, почти накинувшейся девушки, уже вовсю паром обдавало его лицо.
– Что важного? Видим рыцаря, узнаём, где ключи, сносим ему голову, захватим как трофей. А потом пойдём вызволять пленницу, если жива. Кто знает, может, он безумец, похищающий знатных девушек! – хмыкнула Кацуми.
– Тогда я должен ощутить обилие трупов в его подвалах или какие-нибудь захоронения, – заверял её Бальтазар, отцепляя её хваткие руки от своего мундира.
– Может, задержимся тут ненадолго? – прикусив губу, вновь провела по его торсу сквозь кожаный наряд рыжая компаку.
– Соблазнительное предложение, конечно, но нет, – нежно схватил за запястье, но удерживал поодаль от себя её руки некромант, дав понять девушке, что ничего не получится.
– Фи какой вы! – надула она снова губки. – Это из-за Кагуи? В неё влюбились? Как же все по ней сохнут! Ей мужчины не интересны, зря стараетесь! Иначе б давно уже вышла замуж за микадо. Пассии лучше в Дайконе не найдёшь всё равно. А у вас я кольца не видела, чтобы вы так отнекивались. Ещё не поздно передумать. Думаете, снег, лес, холод нам помешают? Страсть топит любой лёд, Бальтазар-сама! Люди нагие… тесно телами сплелись. Любят друг друга, – проговорила она вновь в стиле дайконской поэзии.
– Способны ли вы любить кого-то так же сильно, как вы любите поесть? – глядел на неё некромант.
– Хи-хи, я тот ещё проглот, это да, – умилялась девушка. – Вас это так отталкивает? Это ведь не сказывается на фигуре! – провела она по своему телу левой рукой.
– И вправду уникум, – подметил Бальтазар, разглядывая просвечивающие формы, и двинулся дальше.
– А я что говорю! В жизни главное – это удовольствия! Наше материальное тело и все вот те чувства, о которых мы говорили. Вкус, обоняние, зрение… Всё нам дано, чтобы наслаждаться! Красивым видом, нежностью прикосновений и вкусной пищей в том числе! Куда ж без неё! – заявляла Кацуми. – Как я уже говорила, какой-нибудь персик или арбуз – это всё сразу. Хруст, аромат, текстура, сладость, ах, вы только вдумайтесь! Только представьте! Что представлять… лучше попробуйте! Ешьте не чтобы утолить голод, не потому что вам нужны силы на что-либо. Попробуйте получить от еды максимум удовольствий! И сразу снизойдёт дзен. Полное удовлетворение. Счастье. Коморэби!
– Примерно так и живу, но блюда у вас больно острые, сжёг весь язык этой ночью, – заявлял Бальтазар.
– Ой, как же так, давайте я поцелую, и всё пройдёт. – Коснулась женская ладонь его подбородка. – Фи, даже не побрились перед нашим свиданием! – отдёрнула Кацуми руку от мужской щетины.
– С чего вдруг это свидание, – хмыкнул некромант. – А если б с нами пошёл Ильдар или Велетир? Ещё сопровождающие. Ваша госпожа или её гейша.
– О, Чиаса слишком скромная для таких дел. Она, как хвостик, от Кагуи ни на шаг, бегает щеночком с самого детства, как её приютили. Услужливая, милая, любит рисовать зверьё и бренчать на цитре, если никого нет рядом. Стесняется, – хихикала рыженькая компаку.
– Тоже сиротка? – предположил Бальтазар.
– Нет, младшая из пяти детей одного из соседних даймё, с которым дружен наш микадо, и госпожа хорошо ладит с его женой и старшими дочерьми. Потому договорились, что пристроят талантливую младшенькую во дворец. Она должна была просто быть «ангелочком». Ну, знаете, теньши – девочки для услады глаз, слуха и досуга не в нашем с вами его понимании. Танцы, стихи, настольные игры. Для интимных услуг есть таю, а для сословий поскромнее – юдзе или асобимэ. Я держу несколько публичных домов, доходное дело, – улыбалась Кацуми. – Я знаю, что нужно моим клиентам.
– А «змий Дайкона» это кто или что? Вряд ли просто метафора, – уточнял Бальтазар, не ведясь на все её поглаживания и ухаживания.
– Ох, я при слове «змий» думаю совсем о другом, – провела девушка по застёжкам в области живота некроманта, спускаясь в сторону кожаных брюк.
– Мы же две враждующие стороны в войне, – вновь схватил Бальтазар девушку за руку. – А ваша распущенность меня поражает.
– Но я же вижу, как вам хочется, как вы облизываете губы. Буквально облизываете меня взором, пожираете глазами. Разве я не спелый и сочный персик? М? Говорю же, я довольно опытна в таких вещах и всегда вижу по человеку, какие ласки и какие клиентки ему нравятся, что ему подойдёт. Вам вот непременно нужна такая, которая будет вас боготворить. Таким, как вы, с такой гордыней, это у нас явно общая черта, Бальтазар-сама, – кокетливо хихикала Кацуми, – угодить непросто. Ваша супруга или таю должна любить играть в служанку и властного хозяина, в жертвенную девственницу на алтаре и явившегося бога, в озорную влюблённую дочку для похотливого папочки.
– Хватит уже, – фыркал тот, снова ускорив шаг по снежной тропе через лес.
– Что? Хочешь сказать, не желаешь уложить меня на свои коленки и хорошенько отшлёпать? – скакала вокруг и заливалась звонким шаловливым смехом рыжая девица. – Тебе нравятся несносные хулиганки и плохие девочки. Любишь побеждать и укрощать строптивых. Они для тебя словно трофеи. Вот только рядом с собой видеть ты хочешь всё равно хорошую, покладистую, верную, боготворящую. Принимающую тебя любого в горе и в радости. Которой плевать на твои сокровища и неудачи. Потому что своенравным и плохим девочкам ты не доверяешь. Я хорошо знаю этот типаж «сплю со всеми подряд, но жду ту единственную», ага. Не думай, что такой особенный.
– Ты больно особенная! Будто первая, кто ко мне так клеится, – хмыкнул Бальтазар.
– Я никогда не утверждаю, что лучше других! Я же не виновата, что другие хуже меня! – чуть не прыгала ему на спину Кацуми, снова уронив с еловой ветки снег мужчине на волосы. – Ждёшь, чтобы я первой разделась? А укутать, согреть, осыпать горячими поцелуями? Все вы, мужчины, одинаковы, ждёте нагого тела на снежной земле. Чтобы вам всё на блюдечке подносили.
– Я не жду, я беру что хочу, – с безразличием отвечал ей некромант.
– Смотри, я ягодка спелая. Когда вернёмся, другого шанса у тебя не будет. Хи-хи-хи! – заливалась звонким смехом девица.
– Боишься, что госпожа заревнует? – усмехнулся Бальтазар, отряхиваясь и зачёсывая каскад своих волос назад.
– Да как вы смеете! Кагуя-химэ самый чистый и честный человек во всём Дайконе! – колотила его кулачками рыжая компаку по спине.
– Это мы ещё выясним, посмотрев по возвращении, сдержит ли она своё обещание, – чуть вибрирующим от такого «массажа» голосом говорил ей некромант. – Ну, всё, хватит ребячиться, почти пришли.
Из леса они вышагали на территорию зимнего сада рядом с каменной высокой башней. Виднелись мощёные дорожки у лавочек и покоящихся в это время года фонтанов, арочные каркасы, голые аллеи и укутанная снегом хвоя в небольшой рощице.
