Юрий Викторович Окольнов "Грязная Земля. Том 3"

Грязная Земля. Том 3
Юрий Викторович Окольнов

Инопланетяне делают решительный шаг. Смертельная угроза нависает над городом. Алиса и её друзья должны найти пришельца и победить его армию.

Юрий Окольнов

Грязная Земля. Том 3

Рафик рано утром

Рафику снились странные сны сегодня.

Шёпот на незнакомом языке.

Вопросы, чужое любопытство, настойчивый собеседник.

Ощущение лёгкости и невесомости, желание взлететь. Но при этом – странная тяжесть и оцепенение в теле, словно он прикован к земле тонкими, но прочными цепями. Словно Гулливер, которого волна выбросила на берег, и он очнулся, привязанный к земле лилипутами…

А потом чужие голоса затихли и ушли. И тяжесть ушла. И лёгкость ушла вместе с ней. Рафик провалился в свои обычные сны. Сны про школу, сны про друзей, сны про одноклассниц…

Рафик всегда вставал рано утром, когда небо только начинало светлеть. Раннее пробуждение с утра – лучшее снотворное на ночь. А лечь с закатом – значит легко проснуться с восходом.

Однако, этим утром Рафик проснулся ещё раньше, чем обычно. Он понял это, потому что было ещё темно. И в первые секунды он не мог понять, что его разбудило. А потом осознал.

Детский надрывный плач.

В принципе, Рафик был привычен к плачу младенцев. Все гастарбайтеры привыкают к скученной жизни, когда члены разных семей ютятся в одной комнате, и младенцы плачут прямо над ухом у нескольких семей сразу. Но его семья в последние годы жила в отдельной двухкомнатной квартире, и Рафик отвык от громких шумов общежития. Хотя младенцы в их семье появлялись и продолжали плакать, просто уже не над ухом.

Отдельную комнату занимал отец с матерью. Дети спали в другой. Но после рождения каждого следующего младенца расклад менялся. Вплоть до периода, когда младенец переставал плакать по ночам, мать перебиралась в детскую, а Рафик – в родительскую комнату. Потом туда же переместился и средний брат. Сестра осталась в детской комнате – так настаивал отец. Древние обычаи, чтоб их!..

Рафик пошевелился, открыл глаза. Почему-то этим утром мать не смогла успокоить младенца. Обычно в такой ситуации отец тоже вскоре просыпался и начинал ругаться.

Но сейчас он молчал.

Рафик пошевелился, медленно поднимаясь на кровати. Его кожа почему-то чесалась и местами даже саднила. Он потёр запястья.

Рафик огляделся. Средний брат всё ещё сопел рядом на их общей кровати – хороший, крепкий сон. Они спали валетом – ногами друг к другу.

А потом Рафик посмотрел на стоящую невдалеке кровать отца и осознал, что вместо белеющего в темноте одеяла он видит темнеющий холм. Рафик прищурился и протёр глаза. Поднялся с кровати, сделал босыми ногами несколько шагов вперёд…

А потом резко отпрянул назад, с размаху шлёпаясь обратно на свою кровать.

На кровати отца лежало дерево.

Петя и выбор

Петя вчера лёг спать довольно рано, что было на него непохоже. Он, конечно, пока ещё не дошёл до режима опытных компьютерщиков, которые ложатся за полночь, а встают после завтрака. Но стабильно раньше ложился в полночь, поднимаясь часов в 7.

Сегодня же Петя проснулся раньше.

Он не осознал, что его разбудило, пока не услышал крик отца из-за двери.

– Дети, бегите!

Петя похолодел. Сон резко выветрился из его глаз. Он соскочил с кровати и выбежал в коридор. Он не сразу сообразил, что хорошо бы поглядеть – а что там творится в коридоре и остальной квартире?

Первой его мыслью был пожар. Но в воздухе не было гари, и он не был горячим. Не было треска, не было дыма. Даже наоборот – босые ноги бодрил свежий сквознячок.

Тогда Петя подумал про нападение на квартиру. Почему-то Петя подсознательно ждал, что на них снова нападёт сын мэра. Или милицию натравит, как на Рафика. Или бандиты привяжутся – они же сломали их планы. Но было тихо, никакой стрельбы и угрожающих голосов.

Выскочив в коридор, Петя краешком сознания уловил, что по потёртому дощатому полу в утреннем полумраке вьются тонкие стебли травы. Но этот факт сразу исчез из фокуса его сознания.

Петя забежал в родительскую спальню, по совместительству выполняющую функции гостиной комнаты с телевизором и семейным столом для ужинов. Его глазам предстала ужасная картина, словно вышедшая из постапокалиптического фильма.

Из окна, сквозь разбитые стёкла, в квартиру протянулся по полу толстый древесный ствол.

Он был не сухим и застывшим, как положено дереву, а чуть шевелился, подрагивал и был покрыт небольшими сколами и зарубками, из которых текла тягучая гелеобразная смола. Вероятно, движение ствола вверх, в окна, было нелёгким. Трудно представить лозу, которая сможет так высоко вырасти с такой массой. И так же трудно представить дерево, которое сможет вырасти на несколько этажей за ночь.

Однако, вот оно – выросло.

И теперь это дерево, не имеющее ветвей, раздвоилось. Один из двух стволов лежал на кровати, утолщаясь, словно удав, заглотивший слона. Второй ствол загибался, и тянулся вслед за отцом, замершим в углу комнаты.

На конце ствола подрагивали и играли словно бы ветви-щупальца, слепо ищущие отца.

И весь пол покрывала редкой сеткой серо-серебристая трава. По ней словно бы шли безветренные волны. И эти волны были направлены к отцу.

– Петька, хватай детей, беги! – заорал отец. – Оно схватило мать!

Петя снова перевёл взгляд на кровать и чуть не заплакал. В утолщении ствола была заключена мама! Но Петя собрался. Надо спасти отца и братьев!

– Прыгай через него! – заорал он отцу. – Я его отвлеку!

– Не дури! – закричал отец с яростью. – Бегите!

Петя подскочил к стволу и пнул его. И сразу отскочил назад, словно заманивая врага. Как они постоянно делали в компьютерных играх – затаунтить, а потом закайтить. Подразнить – и вытягивать на себя.

Но ствол не реагировал. И серебристая трава вокруг – лишь на миг колыхнулась к Пете, а потом снова обратилась к мечущемуся в углу комнаты отцу.

– Она на меня не агрится! – закричал Петя. – Сейчас я её отвлеку, готовься прыгать!

Он огляделся, судорожно пытаясь что-то придумать. Что делать?!

Если бы у него был огнемёт… Петя лишь тоскливо вздохнул. Впрочем – плеваться огнём в многоквартирном доме – это верное самоубийство. И ведь там рядом мать внутри дерева! А на собрании говорили, что люди внутри деревьев ещё живы!

Побежать на кухню за ножом? Даже не смешно.

Вытащить из шкафа молоток и гвозди? Неплохая идея, дерево может отвлечься. Но гвозди Петя забивал не очень ловко и быстро. Такая подвижная цель скорее всего заставит его разбить себе пальцы.

Он обратил внимание на стол для семейных ужинов, имеющий раздвижную столешницу.

Петя вскочил на ствол дерева. Отец снова закричал – но ствол на Петю не среагировал.

Парень подхватил сложенный стол с круглой столешницей и резко завалил его набок, прямо на ствол. А потом перевернул столешницей вниз. Толкнул её вперёд, к отцу, придавливая часть щупалец, создавая безопасный выход. И сам скакнул на столешницу.

– Прыгай на стол, ко мне! – воскликнул Петя и протянул руку.

Отец прыгнул вперёд, протягивая руку.

Его нога приземлилась на столешницу, ударяя её, подминая щупальца внизу.

Отец ухватил Петю за руку, и тот потянул на себя, помогая удержать равновесие.

Трава колыхнулась, поворачиваясь к отцу. Щупальца дерева, ощутившего удар, дёрнулись, изгибаясь – и схватили отца за ноги.

– Беги, Петька! – закричал отец.

– Нет!! – заорал Петя. – Я тебя вытащу!

Он подался назад, всем телом вытягивая отца за руку.

Но щупальца лишь тянулись вверх, дёргаясь, поднимаясь всё выше.

Перед внутренним взором Пети пронеслось детское воспоминание – он ломает гибкую ветку, перегибая её.

Надо заставить их согнуться сильнее!

Он снова дёрнул отца, таща его на себя, заставляя деревянные щупальца изгибаться так, как не могли бы изогнуться ветви обычных деревьев.

– Беги, дурак! – яростно сказал отец. – Бросай меня!

– Нет!

Щупальца, держащие ноги отца, изогнулись и захрустели. Петя потянул отца на себя с новой надеждой.

А потом всё дерево задергалось и новые ветви выстрелили со всех сторон.

Щупальца обхватили отца, запирая его, обхватывая его и вытянутую руку.

Обхватывая руку Пети.

Замыкая древесный саркофаг вокруг отца.

Петя ощутил резкую вспышку боли и услышал хруст кости в своей руке, сминаемой ветвями.

А потом волна тепла унесла его разум и Петя потерял сознание.

Все ваши базы принадлежать нам

Заснул Григорий крепко, но под утро спал неспокойно.

Ему начал сниться липкий кошмар. Ему снилось, что он застрял в тёмном узком тоннеле, через который пытался выползти из какой-то пещеры. Он ощутил давление на грудь. Он ощутил, как сердце пропускает удары. Он ощутил панику и накатывающий медленными волнами страх…

А потом он услышал резкий звуковой сигнал.

И это помогло вырваться из кошмара и проснуться.

Сквозь утренний сумрак Григорий непонимающе уставился на кустарную пластмассовую коробочку, лежащую у кровати и мигающую красным светодиодом. Это же…

– Дом атакован! – сипло крикнул Григорий пересохшим ртом и закашлялся.