Магазин волшебных украшений
Наталия Полянская
Моя тетя Розалинда очень любила город Райстон. Там она жила, там и умерла – смертью столь загадочной, что до сих пор никто объяснить не может. Мне она оставила свой магазин, где мы когда-то вместе создавали волшебные украшения, странный защитный кулон и целый ворох загадок. Я приехала в Райстон, чтобы самостоятельно разобраться в происходящем, вернуться к работе мастера-артефактора и выяснить, что в последнее время скрывала от меня тетя. А еще, возможно, это шанс для меня заслужить прощение. Поверьте, есть за что.
Наталия Полянская
Магазин волшебных украшений
Глава 1
Все должно было начаться с того, что я стою перед магазином и восклицаю: «О, ничего не изменилось!» – или: «О ужас, что с ним стало!». Мои глаза блестят восторгом или печалью, солнце задумчиво греет макушку, а герань на окнах домов склоняет соцветия, чтобы приветствовать меня. Из соседнего переулка доносится тихая музыка: это мальчик-скрипач водит смычком по струнам, но в его шапке еще ни одной монетки…
Я иногда рисую себе картинки, как все должно быть. В основном красивые, конечно. Иногда лезут мне в голову всякие ужасы, а я их выгоняю потрепанным веником и захлопываю за ними дверь. Это не значит, что я далека от реальности; это значит, что я предпочитаю верить в хорошее.
Реальность, конечно, была совсем другой.
Шел проливной дождь, и шел не первый день, как часто случается здесь в начале весны. Поверенный попросил кэбмена остановить экипаж перед входом, и мы быстро перебежали под козырек. Пока мистер Стайлс возился с ключами, мои ноги в тонких сапожках успели промокнуть. Эх, где-то дырка.
– Приложите, пожалуйста, руку.
– Что?
– Руку. Вот сюда.
По двери прошла волна защитной магии, и замок открылся. Мы ввалились в торговый зал, где не было видно ни зги. Однако мистер Стайлс неплохо ориентировался: тут же открыл заслонки, мешавшие тусклому дневному свету проникнуть внутрь, и я смогла оглядеться.
Магазин был таким, каким я его помнила, только гораздо более пустым. Пыльные витрины укоризненно смотрели на меня стеклянными глазами, цветные бутылочки на полках, где тетя хранила бусины, толпились в беспорядке. Мистер Стайлс еще раньше поведал мне, что все ценное имущество по описи уложили в коробки и увезли в банковское хранилище: не стали разбираться, где там драгоценности, а где артефакты. Без таинственного блеска эмалей и камней магазин выглядел ограбленным интеллигентными ворами, которые постеснялись разводить беспорядок.
– Так, – сказал поверенный, извлекая из портфеля пачку бумаг, – вы здесь уже бывали, верно? Помните, что где расположено?
– Сначала торговый зал, дальше тетин кабинет и подсобные помещения. Мастерская ювелира вон там, – я ткнула пальцем за стеклянную загородку. – Кстати, магическая защита еще держится?
– Проверьте, тут все на вас настроено.
Я подошла к отгороженному закутку. Тетя любила работать так, чтобы ее видели, и это привлекало покупателей, поэтому чаще всего сидела не в кабинете, а заставляла ювелира делиться столом. У нее часто брали простенькие защитные амулеты для детей после того, как те налюбуются на цветное мастерство мага-артефактора, которое тот мог продемонстрировать, если хотел. Однако любопытные ручонки всегда норовят стащить нечто запретное, поэтому в закуток разрешалось заходить только мастеру или его помощникам. Я провела ладонью по стеклу: искрит, но слабо. Надо обновлять.
– Если хотите, я вызову мага, он поставит контур, – сказал мистер Стайлс, наблюдавший за моими действиями.
– Да, пожалуйста, – кивнула я. Неизвестно, чего ждать от местных, я слишком давно здесь не была. Пока не стоит упоминать о том, что я сама могла бы установить защиту.
Поверенный сделал себе пометку.
– Еще вам понадобится обновить защиту на сам дом. Тут до сегодняшнего дня охранники дежурили, это ваша тетя отдельно распорядилась. Даже пустой, такой магазин притягателен. Все-таки камни, приманка для сомнительных личностей… Если, конечно, вы не изменили свое решение.
– Продавать не буду, – тут же откликнулась я. Мистер Стайлс активно уговаривал меня избавиться от магазина, утверждая, что у него очередь стоит из покупателей на здание. Я их понимала: почти центр города, Ратушная площадь в двух шагах. – Давайте этот вопрос закроем. Для начала я хочу разобраться, что оставила мне тетя.
– Довольно немного, на мой взгляд, – вздохнул поверенный, видимо, отчаявшись меня уговорить. – Ваша тетушка, теплая ей память, последние два года почти не торговала. Магазин работал два дня в неделю, и покупателей было немного. Однако, никаких долгов за ним не числится, леди Галбрейт исправно оплачивала счета. Вот здесь, – он протянул мне толстую папку, – отчеты поставщиков за последний год и бухгалтерская книга. Остальное в сейфе. Вам следует наведаться в банк и заказать защищенную доставку, чтобы все ценности и бумаги перевезли сюда.
– Как скоро это удастся проделать?
Поверенный сунул руку в карман, извлек хронометр на цепочке и отщелкнул крышку.
– Так, сегодня у нас вторник… Боюсь, только завтра утром. До закрытия Континентального банка осталось всего полчаса, и хотя отсюда пять минут пешком…
– Конечно. Завтра утром меня устроит.
– Отделение прямо за ратушей, на Банковской. Советую прийти пораньше: служащих у них не так много, и очереди…
– Спасибо за совет, мистер Стайлс. Сейчас, с вашего позволения, я хотела бы осмотреть дом. Вы говорили, это обязательно.
– Формальность! Тут все в порядке, уверяю вас. – Он двинулся за мной по темному коридору, ведущему, как я помнила, к кухне. – Леди Галбрейт была очень добра ко мне, да и многие в этом городе еще долго будут вспоминать о ней. Из уважения к ее памяти я все лично здесь перепроверил, прежде чем имущество было опечатано в ожидании приезда наследницы. То есть вас.
– То есть меня. Я очень ценю ваше отношение, мистер Стайлс. Тетя Розалинда была доброй душой; мне тоже очень ее не хватает.
– Значит, откроете магазин заново? Вы сами артефактор – или будете кого-то нанимать?
– Полагаю, что да, открою, – кивнула я. Мистер Стайлс распахивал передо мной двери одну за другой, я мельком заглядывала внутрь – осмотр, действительно, не более, чем формальность. – У меня есть диплом артефактора, но, думаю, помощники мне не помешают. Я уже подала прошение об открытии. Сегодня утром, когда приехала в город.
– О, побывали в ратуше? Ну, теперь к вам нагрянет ИМД. Эти себя ждать не заставят.
– Как они тут у вас, сильно лютуют?
Мистер Стайлс пожал плечами и первым начал подниматься по лестнице на второй этаж.
– Когда как. Инспектора, опять же, люди разные. В целом, наши торговцы не жалуются, хотя контролируют их довольно строго. Здесь же проходит Великий тракт, все службы бдят. Но скажите спасибо, что у нас не портовый город, там бы вас через ледяное пламя прогнали, прежде чем вы получили бы разрешение на открытие. Даже если все бумаги в порядке.
– Охранники ничего не касались?
– Нет, просто присматривали. Там при кухне есть закуток, они спали по очереди. Обедали не здесь. Леди Галбрейт оставила очень четкие распоряжения.
Второй этаж мы осмотрели еще быстрее: там располагались личные комнаты тети Розалинды, и я решила, что буду разбираться с ними, когда въеду. Жить в гостинице накладно, да и мне хотелось находиться как можно ближе к магазину. Дел здесь невпроворот.
– Если все в порядке, подпишите вот тут и тут, – когда мы вернулись в торговый зал, мистер Стайлс положил передо мной бумаги. Я взяла у него из рук самопишущее перо и подмахнула там, где стояли галочки. – Теперь вы – официальная владелица, мисс Смит. Поздравляю со вступлением в права.
Никакой торжественности в его голосе не было – очередная формальная фраза. Мистер Стайлс мне, кажется, даже немного сочувствовал. Видимо, чуял, что я влипла.
Что ж, он был прав.
Поверенный любезно подвез меня от Лавандовой улицы до гостиницы, предложил обращаться к нему с вопросами, ежели у меня таковые возникнут, и отбыл. Я поднялась в номер, который сняла сегодня утром: небольшая уютная комната с собственной ванной, оклеенная зелеными обоями, отчего казалось, что лежишь во мху и смотришь на сосны. Нил где-то прятался, и я не стала его искать. Умылась, переоделась, сменила промокшие сапожки на туфли и спустилась в ресторацию – поужинать.
Райстон я посещала в последний раз на каникулах перед третьим курсом; тогда стояло роскошное лето, будто сбрызнутое дынным соком и пропахшее сухой травой. Сейчас была середина весны, и, когда закончатся дожди, придет жара. Но пока воздух был сырой, прохладный, тяжелый от влаги. В ресторанном зале горел камин, и все равно я куталась в шаль.
Я уселась за столик в дальнем углу – мне видно всех, а меня почти никому не видно, – и, заказав суп из спаржи и телячью отбивную, принялась разглядывать посетителей. Мне когда-то нравились путешествия, дарующие случайные встречи, нравилась возможность рассматривать людей, каждый из которых, словно шлейф, тащил за собой историю. Некоторые читались легко, других же не угадаешь. Вон за тем столиком, похоже, коммивояжер, и судя по напомаженным усишкам, ему в лапы лучше не попадаться. Торгует какой-нибудь женской дребеденью, считает всех дам глупыми щебечущими птичками, пристанет, как репей к заднице. А вон там, у самого входа, парочка светских львиц: блестящие платья, облака меха на плечах, сигареты в мундштуках. Интересно, местные? Если да, то еще увидимся: подобного типа дамы – самая платежеспособная публика в магазине артефактов.
Мне принесли суп (отменный, кстати) и, в качестве комплимента от заведения, бокал горячего вина. Я ела и продолжала наблюдать за людьми: большинство, конечно же, здесь проездом, однако стоит вспомнить, как они вообще выглядят. Проведя последние годы в замкнутом мирке Аддисон-Холла, я, кажется, слегка одичала. Не то чтобы мне хотелось отпустить без зазрения совести крепкое словцо или же смачно высморкаться через плечо, как тамошние крестьяне, однако следовало вспомнить ритм жизни большого города. Когда-то я наслаждалась этим ритмом, мое сердце билось в нем, я представить себе не могла существования вовне. Лезла на стенку, когда это случилось. Казалось, вернусь – и мгновенно вольюсь в это вечное движение; а я ощущала себя здесь чужой.
Однако мне необходимо привыкнуть заново. У меня просто нет иного выхода.
Глава 2
В ратуше меня неожиданно пригласили к бургомистру.
– Вы уверены? – поинтересовалась я у клерка, который и озвучил сей любезный посыл. – Мне только разрешение на торговлю получить, бумаги у меня в порядке.
– Бургомистр лично отметил, что хочет вас видеть, поэтому прошу, – он указал мне на дверь и подождал, пока я выйду, чтобы тут же пристроиться на шаг впереди.
Ратуша в Райстоне мне всегда нравилась. Роскошное здание, построенное пару веков назад, еще в имперские времена, содержалось в порядке – хвала городским главам. Клерк провел меня по галерее над приемным холлом; здесь тонкие колонны были выполнены в виде древесных стволов, а их каменная листва сплеталась на потолке в причудливый, ни разу не повторяющийся узор. Высокие окна, украшенные витражными стеклами, пропускали внутрь солнечный свет; болезненно-яркий на улице, здесь он дробился на цветные леденцовые пятна. Так и хотелось их лизнуть.
Бургомистр обитал на верхнем этаже: поближе к богам, подальше от шумной Ратушной площади. Перед кабинетом сидела за столом дама средних лет, сухая, будто палка, с лицом несостоявшейся балерины. Она недоверчиво на меня уставилась, нашла мое имя в списках и, не переставая подозревать, конвоировала внутрь. Клерк проводил меня сочувствующим взглядом.
Кабинет, разумеется, оказался роскошным. Я здесь раньше не бывала, хотя с тетушкой мы в ратушу когда-то наведывались: леди Галбрейт заглядывала сюда по делам, а еще водила знакомство с предыдущим городским главой. Этот бургомистр был для меня новым, его, как я знала, назначили всего пару лет назад. Даже хорошо, что наше знакомство состоится прямо сейчас: по слухам, новый городской глава – негласный ставленник герцога Крофтона, а на это Людвиг велел обращать особое внимание.
Окна были закрыты, чтобы крики торговцев не тревожили бургомистра, и оттого кабинет обнимал духотой. Под ногами простирался бесконечный вансанский ковер, на котором отважные воины гнались за белоснежной ланью и никак не могли ее поймать. Кресла обиты винным бархатом, в камине томится целое бревно, а оленья голова на стене как бы символизирует, что ковер ковром, но от охотников никуда не деться.
Бургомистр поднялся мне навстречу. Я оценила: как глава города, он был не обязан меня так приветствовать, даже несмотря на то, что я леди. В этом кабинете я не более чем просительница, уповающая на милость и снисхождение властей. Учитывая все обстоятельства…
Руку мне бургомистр целовать не стал, ограничился вежливым кивком. Это был невысокий, крепко сбитый человек с широкими плечами и без капли лишнего веса, которым часто отличаются многие из тех, кто высоко сидит. Темный костюм словно обволакивал тренированное тело, на шейном платке поблескивала хризолитовая булавка. Волосы бургомистр стриг коротко, смотрел исподлобья, и его волчий прищур мне не понравился. Серьезный человек, совсем не напоминающий Бэрстона, что сидел тут раньше и походил скорее на булочника, чем на чиновника.
– Леди Смит, – приветствовал он меня и коротким взмахом руки отпустил свою помощницу; дверь позади тихо закрылась. Бургомистр указал мне на кресло для посетителей. – Я Хорас Шакли, управляю этим городом. Вы знаете, почему я вас пригласил?
– Честно говоря, теряюсь в догадках, – ответила я, усаживаясь.
– Полагаю, вы лукавите, миледи. – Шакли тоже уселся, покопался в груде папок и выудил одну, с зелеными завязками. – Я внимательно изучил ваши документы и поданное прошение. Честно говоря, вы меня озадачили. Не знал, что у леди Галбрейт имеется наследница-артефактор.
Он открыл папку и принялся перебирать бумаги, пока не дошел до одной.
– Вот это, – он вытащил лист, в самом низу которого болталась гербовая печать с синей ленточкой, похожей на язык утопленника, – письмо от герцога Аддисона с особой просьбой оказать вам содействие. В этом послании, содержание которого, разумеется, вам известно, его светлость настаивает, чтобы я принял вас с надлежащим уважением и по возможности способствовал вашему, гм, успеху в качестве владелицы магазина артефактов.
– Украшений, – любезно подсказала я. – В первую очередь. Артефакты – лишь небольшая часть, дополнение.
– Да-да, конечно, – хмыкнул Шакли, ни на секунду мне не поверив. – Я мог бы игнорировать это письмо, ведь оно исключительно неофициально. Однако пропускать мимо ушей просьбы герцогов – значит навлечь на себя неприятности, верно, леди Смит?
Мне понравилось, как он говорит, а это означало одно: если бургомистр замешан, он – опасный противник. Пора включать обаяние. Я мило улыбнулась и смущенно опустила взгляд.
– О, сэр Шакли, я понятия не имею, о каких неприятностях тут может идти речь. Видите ли, герцог Аддисон был так любезен оттого, что я прослужила в его доме несколько лет. Я была одной из учительниц его детей, преподавала этикет и – для младших – основы магической безопасности. Мы… немного сдружились с герцогом, и когда моя тетя умерла и я выразила желание вступить в наследство, он захотел мне помочь.
Я снова посмотрела на бургомистра: лицо его оставалось непроницаемым, но взгляд… Легкая тень брезгливости, о да. Наверняка решил, что герцог запускал руки мне под юбку, пока его детки разучивали книксены и поклоны в соседней комнате. Прекрасно.
– Я люблю украшения, – продолжила я и провела кончиками пальцев по своему ожерелью, – и носить, и создавать. Это все, чего я хочу. Тетя давно говорила, что хотела бы оставить свой магазин мне. Поверьте, никаких неприятностей.
– Имеется еще один факт, леди Смит, – Шакли вынул следующую бумагу и продемонстрировал мне, – вот это. Почему? Здесь нет никаких подробностей, а указания достаточно четкие. Хотя это больше дело ИМД, чем мое, но мне хотелось бы знать.
Я глубоко вздохнула и понурила голову. Так, теперь главное – не переиграть.
– Видите ли, мой талант… Когда-то он был нестабилен, а я относилась к этому беспечно. Потому меня слегка ограничили. Но с тех пор прошло много лет, и сейчас все ограничения сняли. Я понимаю, что попадаю под особый контроль ИМД, и ничуть против этого не возражаю. Даже если они будут наведываться ко мне каждый день. Поверьте, – тут я снова взглянула на бургомистра, стараясь сделать голос как можно более нежным, – я хочу лишь спокойно работать, заниматься любимым делом и соблюдать правила. Мне снова дали шанс быть артефактором, на которого я училась. Я использую этот шанс.
– Вы уверены, что справитесь? – Он поморщился. – Простите за этот вопрос, миледи, но… Судя по бумагам, вы сирота, у вас нет семьи и заступиться за вас некому. Единственной вашей родственницей, сестрой матери, была леди Галбрейт. Артефакты – лакомый кусочек для теневого рынка, а, как бы я ни хотел полностью искоренить преступность в городе, вы догадываетесь, что она здесь есть. Великий тракт способствует. К вашей тете приходили, и к вам придут. Это не единственный магазин артефактов в городе, однако у леди Галбрейт имелась определенная известность. Она была довольно жестким человеком с безупречной репутацией. Ваша репутация, – он постучал пальцем по бумагам, – с самого начала не безупречна.
– Об этом знаем только мы с вами, не так ли?
– И будет знать ИМД. Вряд ли информация просочится, и все же… Мне хотелось бы думать, что я принимаю правильное решение, разрешая вам торговлю.
– Я найму круглосуточную охрану, – пообещала я, – и закажу защитный контур у лучшей компании в Райстоне. Как я уже сказала, мне милы, в основном, обычные украшения, не только и не столько артефакты. У меня нет лицензии на боевые амулеты или сложные заказы для лекарей. Защитные кулоны, мелочевка на удачу, браслеты от сглаза – вот то, чем я буду заниматься. Маленькая бытовая магия. Боюсь, если ко мне придет кто-нибудь из… бандитов, – я округлила глаза, – то я их очень сильно разочарую. Им ведь, наверное, не это нужно. И, разумеется, стоит сразу доложить вам?
– Не мне. Если к вам кто-то заявится, сообщите своему инспектору из ИМД, а дальше это их дело – и городской полиции. Ладно, леди Смит, – Шакли тяжко вздохнул, – из уважения к памяти леди Галбрейт и его светлости Аддисону… Я подпишу ваше разрешение на торговлю. Но учтите, за вами будут наблюдать, и постарайтесь вести себя достойно. Леди Галбрейт очень любила Райстон, даже помогала ремонтировать шпиль башни, – он указал куда-то вверх, – и делала все, чтобы город жил спокойно. От вас я ожидаю того же, только шпиль чинить уже не нужно. Это ясно?
– Предельно ясно, сэр.
Он подмахнул нужную бумагу, поставил печати, велел хранить в сейфе и отпустил меня. Я вышла, прижимая к себе папку с зелеными завязками и спиной чувствуя пристальный взгляд Хораса Шакли.
