Нилу я все-таки принесла булочку с корицей: этот длинный безумный день заслуживал того, чтобы достойно его завершить. Хотя для меня он еще далеко не закончился. Вивьен порекомендовала мне бакалейную лавку неподалеку, и я сходила туда, договорилась с владельцем о доставке продуктов и набила корзинку мукой, пряностями и любимыми моими сушеными абрикосами. Затем заглянула к мяснику, сосватавшему мне говяжью вырезку, и к зеленщику – владельцу роскошных прилавков, властелину укропа и яблок. Позже нужно будет нанять кухарку, однако сейчас я намеревалась готовить сама.
Дома, наскоро настрогав ужин и оставив его томиться на плите, я поднялась наверх. Тут все плакало по генеральной уборке, и у меня руки чесались начать ее прямо сейчас. Следовало разумно расходовать силы, поэтому я ограничилась тем, что вымыла ванну, пол в спальне и перестелила белье на кровати. У тетушки в шкафах хранились запасы простыней, наволочек и пододеяльников, переложенных веточками лаванды и парочкой амулетов от моли. Амулеты я выкинула – они окончательно выдохлись; судя по отсутствию дырок на белье, моль тоже выдохлась. К полуночи я ее хорошо понимала.
Наскоро поужинав и покормив Нила, тут же забравшегося на мою кровать и свернувшегося клубком, я взяла тарелку с сырами и курагой, купленную у бакалейщика бутылку вина, все это водрузила на маленький круглый столик и оттащила его в ванную. Набрала воды, зажгла свечи, капнула ароматическое масло из привезенных запасов и с наслаждением залезла в горячую воду. Трубы еле слышно гудели, потрескивал растопленный камин в спальне, от свечи с травами поднимался уютный летний запах. Я лежала, маленькими глотками пила вино, ела сыр и думала.
Впервые за долгое время я чувствовала себя в безопасности.
Казалось бы: в доме герцога Аддисона мне тоже ничто не угрожало, да и вне его я вряд ли была кому-то нужна. Обо мне давно забыли, некоторые приложили к этому особые усилия, как моя семья, например. Только тетушка Розалинда продолжала поддерживать со мной связь, а я, хоть и отвечала на ее письма, стыдилась приезжать сюда. Мне казалось, что стоит мне, с моим прошлым, оказаться в этом до боли знакомом магазине, и что-то внутри треснет и окончательно рассыплется. Аддисон-Холл стал для меня местом, где время застыло. Оно шло, конечно, и я становилась старше, и видела, как растут герцогские дети, однако внутри… Внутри меня словно остановились часы, и какой-то предприимчивый паучок заплел их паутиной. Несмотря на это, чувство мерзкой, зудящей тревоги было постоянным моим спутником. А здесь оно исчезло.
Я слушала дом. Нил сказал, что крыс тут нет, только несколько мышей в подвале; мы решили их не трогать. Дом покряхтывал, что-то бормотал себе под нос, устраивался вокруг меня, вспоминал. Он был еще далеко не стар и собирался прожить долгую интересную жизнь; я стану ее частью. А вот насколько большой – покажет лишь время.
Будильник я поставила на пять утра, чтобы успеть проснуться, одеться и выпить кофе до того, как явятся мои работники. Вчера я выпросила у Вивьен немного кофейных зерен, и хотя булочница звала меня заглядывать к ней с самого раннего утра, я решила не навязываться. Мельничку, поднос с подогревом и турку мне подарил герцог Аддисон на прощание; наливая в чашку первую утреннюю порцию кофе, я вспомнила его светлость добрым словом. Я стольким ему обязана, что жизни не хватит расплатиться. А он и не думал требовать с меня этот долг.
Я разгребла стол за торговой стойкой и уселась там с бумагами. Нил еще спал, в доме царила тишина, хотя на улице уже началось движение. Я обожала это время, которое принадлежало лишь мне; ранним утром, если ты проснулся и бодр, кажется, будто все возможно. Надеюсь, это чувство меня не обманывает…
Первым делом я открыла папку «Персонал», ту самую, что вчера взяла с собой в «Доброе утро», да так и не удосужилась достать. Надо возвращать жизнь в магазин, а в одиночку это сделать не получится. Я не из тех героинь, что будут все тащить на своих плечах; кое-что можно без зазрения совести переложить на чужие. Достойно вознаградив, разумеется.
Первым делом мне требовалась небольшая армия уборщиц… ну ладно, хватит и двух, которых отметила тетушка. Надеюсь, они быстро приведут в порядок все помещения, прежде чем я начну расставлять по полкам товары. Которые, кстати, надо еще изготовить. Так как тетя занималась частными заказами, вполне возможно, в ее драгоценных коробках я обнаружу только пустые амулеты, которыми и паучка не отпугнуть.
Далее мне требовалось возвратить на место – а именно за стойку ювелира – помощника, который работает с драгоценными металлами. Сама я на ювелира не училась, хотя у девушек с моим даром такая возможность и имелась. Артефакторика – своеобразное исскуство: при должном умении мы можем соорудить амулет, как выражались мои невоспитанные однокурсники, «из навоза и палок». Такие вещички, будь они сколь угодно мощными, годятся лишь для определенных слоев населения. Состоятельные люди желают серебра, золота и бриллиантов, хотя последние в консервации магии очень и очень нехороши. Алмазы слишком самодовольны, чтобы долго держать в себе что-то, кроме своего блеска. После огранки становится немного лучше, если огранка верная. И вот тут мне требовался истинный виртуоз.
В тетушкиных бумагах значилось имя Зельды Ханниген. Я удивилась. Ювелирное дело – в основном, мужское искусство, существуют целые династии, где тайны передаются от отца к сыну. Женщины в этой профессии – явление редкое, даже среди артефакторов. Еще более любопытным оказался адрес, по которому следовало искать ювелира. Если меня не подводит память, район этот далек от благополучных; пожалуй, надо захватить кого-нибудь крепкого, прежде чем идти туда.
Кроме ювелира, мне на месте понадобится охранник и курьер, который сможет доставлять заказы. Тетя оставила на выбор несколько вариантов; что ж, эта задача кажется довольно простой.
Дальше шел длиннющий список поставщиков. Первым значилось имя Дейва Линдена, который держал магазин с полудрагоценными камнями, и вот к нему я собиралась наведаться в первую очередь. Уже давно я не перебирала камни, дабы сотворить из них что-то, и меня немножко потряхивало. Я не утратила свое искусство за годы отсутствия практики, ибо утратить его невозможно, только вот возвращение оказалось немного больнее, чем я предполагала. Хотя я прекрасно знала, что в основе всего лежит дело, которое поручил мне Людвиг. А остальное… Это, наверное, временно.
В дверь постучали, когда я добралась до других торговцев камнями и пометок вроде: «У этого аметисты не бери – кислые!». Я взглянула на ходики, которые запустила еще вчера. И шести нет! Неужели мои помощники пожаловали так рано?
Увы, увы. Вместо нескольких веселых дюжих парней за дверью обнаружилась женщина лет пятидесяти. Высокая, с выправкой, как у военного, пронзительными черными глазами и гладкой прической. И что самое важное – одетая в серую форму ИМД.
«Вот и началось», – подумала я.
– Доброе утро. Чем могу быть полезна?
– Марика Смит? – женщина была выше меня и потому смотрела сверху вниз, хотя у меня создалось впечатление, что она в любом случае на меня бы так смотрела. – Инспекция по магическим делам, Лора Финч. Позволите войти?
Я распахнула дверь. Женщина вплыла внутрь, прошествовала к торговой стойке и водрузила на нее портфель. Сыто щелкнули пряжки, на свет появилась кипа бумаг. Все на меня, полагаю. Надо же, какая я важная персона…
– Хотите кофе?
– Нет, благодарю.
– Чаю?
– Давайте к делу, мисс Смит.
– Хорошо, – я пожала плечами и полезла в сейф: знала уже, что от меня требуется.
То, что инспектор заявилась так рано, ничуть меня не удивило. В ИМД обожают огорошить внезапными проверками в неурочное время, чтобы ты, поднятая из теплой постели, сонная и растрепанная, хуже соображала и выдала все свои страшные противозаконные тайны. Ну-ну, посмотрим. Я нашла папку с необходимыми документами и протянула ее инспектору Финч.
– Пожалуйста.
– Вы подали прошение на открытие магазина леди Розалинды Галбрейт, – начала Финч, листая мои бумажки с печатями, – вернее, теперь вашего, так как вы вступили в права наследования. Кое-что заинтересовало Инспекцию, и вы, наверное, догадываетесь, что именно.
– Наверное, – я похлопала ресницами. Инспектор с подозрением покосилась на меня, видимо, решая – слабоумная я или издеваюсь над нею.
– Вот это, – она безошибочно выудила из кипы мою самую любимую бумагу, аж с двумя гербами и десятком размашистых подписей, уже впечатлившую Хораса Шакли. – Это спецразрешение на магическую работу.
– Определенно оно, – любезно согласилась я.
– Зачем вам спецразрешение, мисс Смит?
– О, – удивилась я, – но мне казалось, что Инспекция должна знать?
– Мы начали проверку, когда получили из ратуши сообщение о полученном вами позволении от города заниматься торговлей. И наткнулись на препятствие. Вы понимаете, какое?
– «Информация по особому запросу вышестоящих лиц», – процитировала я.
– Вот именно. – Инспектор Финч поджала губы. Они у нее были бледные и тонкие, как незагорелые дождевые червяки. – Нам пришел ответ, что ваша лицензия артефактора была приостановлена на неопределенное время по причинам, которые не разглашаются, а теперь королевская канцелярия выдала вам разрешение на работу сроком на год, с возможностью продления.
– Так и есть, – вздохнула я.
– Это все, что вы можете мне сказать? – Финч положила спецразрешение на стол и скрестила руки на груди. – Вы собираетесь работать в моем городе. Я дружила с вашей тетей и хотела бы чувствовать уверенность, что вы не создадите артефакт, который провалит Райстон прямиком в бездну. За что вас лишили лицензии?
Я посмотрела на нее пристально и заметила то, на что раньше внимания не обратила: серьги. Крохотные шарики варисцита, покачивающиеся в ушах инспектора Финч, имели знакомый отголосок магии и любопытный входной стандарт. Работа тети, без сомнения.
– Боюсь, я не вправе разглашать подробности, – мягко произнесла я. – У меня присяга. Но, поверьте, ничего такого, что могло бы угрожать городу и людям, которые здесь живут. Я квалифицированный артефактор, и я…
– Кстати, о квалификации, – перебила меня инспектор. – Указано, что у вас есть диплом Канденского магического университета, однако вы не значитесь в списках выпускников.
– Я училась и сдавала экзамены заочно, и мое имя не указано в списках, это правда. По… по личной просьбе вышестоящих.
– И эти вышестоящие?..
– Герцог Аддисон, – вздохнула я. – Видите ли, моя семья была против моего обучения на артефактора и отреклась от меня. Позже их… не стало в моей жизни. Я сирота. Герцог из-за одного морального долга принял меня к себе на службу и поспособствовал тому, чтобы я обучалась частным образом.
– Частным образом? – повторила инспектор Финч, и уголки ее губ чуть дрогнули.
Я догадывалась, о чем она думает, хотя женщина вела себя очень сдержанно. Частное обучение и лицензия в итоге – обычное дело, когда речь идет о прихоти родственницы или… любовницы. Я не являлась родственницей герцога Аддисона. Но я была достаточно хорошенькой, чтобы создать определенное впечатление. Пришлось еле заметно улыбнуться и опустить взгляд; надеюсь, подтекст был считан. А если Финч копнет глубже, то узнает, что герцогиня Люсинда Аддисон – тоже рыжеволосая красотка, и сделает выводы о пристрастиях его светлости.
«Я спала с ним, а он осыпал меня благами. Думай так».
– То есть вы вначале выучились, потом натворили нечто, из-за чего вам приостановили лицензию, а теперь ее возобновили? И вы полагаете, будто нас не должно беспокоить, что в городе появился подобный… специалист? – последнее слово она уронила, будто случайно схваченную мерзкую жабу.
– Я хороший артефактор. Иначе мне не вернули бы лицензию.
– Ваша тетушка почти не рассказывала мне о вас. Пару раз упоминала, что у нее есть племянница, но о ваших способностях – ни слова.
– Мы мало общались. Я была… занята.
– Похоже на то. – Инспектор отвернулась и принялась перебирать бумаги дальше. Спецразрешение так и лежало отдельно.
Я знала, что она ничего не сможет со мной поделать. У меня была печать королевской канцелярии и особые рекомендации – против этого не попрешь. Она может хоть каждый день в пять утра стоять на моем пороге, однако ИМД придется разрешить мне работать. Во всяком случае, какое-то время.
– Какую деятельность вы намерены вести в магазине? – наконец, поинтересовалась Финч.
– О, я уже рассказала бургомистру Шакли, что больше люблю делать обычные украшения, а артефакты – это, скорее, дополнение. Ничего выше третьего уровня здесь продаваться не будет… а если мне закажут нечто особенное, я запрошу разрешение. И, разумеется, печати будут ставиться даже на мелкие амулеты. Я хочу следовать правилам, инспектор Финч.
– Все это звучит слишком сладко, мисс Смит.
– Ну, хорошо, – я скрестила руки на груди и хмыкнула. – Тогда скажу начистоту. Я умею делать артефакты, это правда. Тетя и преподаватели из Канденского подозревали во мне большой талант, хотя я сама никогда не считала, будто смогу сотворить нечто выдающееся. И я не молодею. У меня нет больших накоплений. Этот магазин – мой шанс себя обеспечить на всю оставшуюся жизнь. Если дела пойдут хорошо и мне удастся наладить здесь работу, я найму другого артефактора, а сама выйду замуж и буду вести жизнь респектабельной леди. Это мой план. Магазин нужен мне, особенно… – я сглотнула и отвела глаза, раздумывая, пустить слезу или это будет слишком, – особенно сейчас, когда в моей жизни нет никакой опоры. И даже единственная родственница, которая поддерживала со мной связь, умерла.
Лора Финч разглядывала меня с интересом энтомолога, который пытается понять: эта бабочка – новый вид и пора насадить ее на булавку, или же пусть летит. Я надеялась, что инспектор уловила весь мерзкий смысл моей жалостливой истории. «Дамочке дали отставку, откупившись спецразрешением». Эх, ваша светлость, простите меня…
Хотя именно его светлость как раз в курсе.
– Даже забавно, – сказала инспектор Финч и дотронулась до сережки, – что у леди Галбрейт, имевшей безупречную репутацию, столь своеобразная племянница. Это обясняет, почему она почти не говорила о вас. Впрочем, меня интересует исключительно ваша лояльность и законопослушность, мисс Смит.
– Я очень лояльная, – заверила я, – и законопослушная.
Не думаю, что инспектор мне поверила, однако оснований чинить мне препятствия больше не оставалось. Конечно, ИМД имела определенные полномочия, и все же инспекторов тоже жестко контролировали. Его величество выступал за экономическое процветание и поддержку малых предприятий, и если уж отказывать в ведении дел, то лучше приложить к отказу пачку аргументов «против». А перед Финч лежала моя папка «за»…
– Что ж, – сказала инспектор и расписалась-таки на нужном документе, – добро пожаловать в Райстон, мисс Смит. Надеюсь, после того, как вы закончите здесь торговать украшениями, от города что-то останется.
– «Лазурит» точно устоит, – задумчиво сказала я. – В нем хорошая защита.
– Не провоцируйте меня, мисс Смит. Запомните: одна ошибка – предупреждение и штраф. Вторая – и я вас закрою. До следующей встречи. Очень скорой.
Мы вежливо попрощались, инспектор плавным шагом покинула магазин, а я закрыла за ней дверь и села на ближайший стул.
– Скорая встреча – это когда? – спросила я у потолка. – Сегодня после завтрака? Она ко мне будет каждый день ходить?
– Учитывая обстоятельства смерти твоей тетушки, может, и будет, – сказал Нил. Он сидел на лестнице, свесив на пару ступенек вниз пушистый хвост. – Она мне не понравилась, эта инспектор Финч. Есть в ней нечто… мертвое.
– Некромант, что ли? – заинтересовалась я.
– Ну уж точно не практикующий, или даже получивший образование. – Кот задумался. – Оттенок смерти… Возможно, она перенесла большую утрату, и это выжгло часть ее души.
– А, ну конечно. Вот тут я и проникнусь к ней сочувствием.
– Ты не должна ей сочувствовать, Марика. Ты должна ее бояться.
– А разве я не боюсь?
– Нет, – хмыкнул Нил. Благодаря нашей связи он неплохо чувствовал мои эмоции.
В дверь постучали, и я подскочила на стуле. Неужели во мне открылся пророческий дар, и инспектор Финч вернулась? А ведь даже позавтракать не успели…
На пороге стоял дюжий парень, за ним еще два – сонные, взлохмаченные, милые.
– Доброго утра, миледи, – поклонился первый. – Меня зовут Джо, а это Бен и Калеб. Мы от Вивьен, она сказала, что вам нужна помощь…
– Да, – с облегчением вздохнула я. – Конечно, заходите. Кто-нибудь хочет чаю?
Глава 6
Парни трудились все утро, расставляя коробки и ящики так, как я просила. Некоторые мы вскрыли сразу же, чтобы потом мне было меньше возни, а некоторые я покамест оставила запечатанными. Если там то, что написано, оно подождет.
К полудню мы с моими новыми помощниками расстались, очень довольные друг другом. Ребята получили две серебряные монеты (подозреваю, они совсем скоро перекочуют в карман трактирщика), а я – относительный порядок в торговом зале и кладовой. Нил прятался, пока шла перестановка, а после ухода работников вылез и начал ныть. Бедный котик умирал голодной смертью.
– У тебя очень круглые бока, – огрызнулась я, когда нытье мне надоело, – и лапы скоро не достанут до пола! Как насчет диеты?
– Какие страшные слова ты знаешь! – Нил завалился на бок и прикидывался мертвым. – Что ж… Тогда мне остается съесть подвальных мышей.
– Мы договорились их не трогать.
– Но теперь, когда я при последнем издыхании и не могу двигаться, только подвальная мышь сможет стать моим спасением…
– Разве что подойдет и запрыгнет тебе в рот. Ты ж ее не догонишь.
– Злая ты, Марика, – грустно сказал кот, поднялся и убрел в сторону кухни. Скоро оттуда послышался грохот кастрюль: Нил уничтожал остатки вчерашней готовки. Я слишком вымоталась, чтобы его гонять.
Снаряжать себя и кота для длительной прогулки мне не хотелось, и потому, крикнув Нилу, чтоб немного потерпел, я наскоро заперла магазин и направилась к Ратушной площади. Там я еще вчера заприметила небольшое кафе с сандвичами, пирожками и прочей едой навынос; мне не хотелось обижать Вивьен, однако набивать голодный желудок сладким – так себе идея.
В «Лазурит» я вернулась через полчаса с объемным пакетом, призвала Нила съесть колбаски и, убедившись, что кот накормлен, сама приступила к еде. Жуя сандвич с ветчиной и корнишонами, я просматривала список поставщиков и думала о том, кто из них мне нужен немедленно, а кто еще немного подождет.
По всему выходило, что следует побеседовать с мастером камней – Дейвом Линденом, а также разыскать ювелира. Минералов в открытых ящиках оказалось немало, однако я прекрасно представляла, какие объемы товара могут продаваться в этом магазине. Бухгалтерские книги тому свидетели, дела у тетушки шли хорошо. И учитывая интерес местных жителей к бытовым амулетам, а знатных дам – к украшениям, пусть и без примеси магии, мне нужно сделать запасы.
Этот факт меня обрадовал. Я обожала камни, могла часами в них рыться, чуть ли не на зуб пробовала. В последнее время мне нечасто удавалось запустить руки в каменные закрома; разве что, когда мы с детьми герцога Аддисона выезжали на прогулку в ближайший городок, я позволяла себе на несколько минут заглянуть в заветную лавку. Впрочем, выбор там был невелик, да и не покупала я ничего особенного, чтобы не привлекать к себе внимания: тогда мне еще не вернули разрешение работать артефактором.
Я поймала себя на том, что немного трушу перед встречей с поставщиком. Визит к нему означал, что я берусь за дело всерьез (а вот подписанные бумаги, перестановки и визит инспектора были не всерьез, ага), и мне предстоит выполнить то, на что я подписалась. Вполне объяснимый страх, учитывая истинное тетушкино наследство. Однако это мой шанс если не оправдаться перед самой собой за все, что я раньше натворила, то хотя бы послужить на благо общества. Вполне себе достойная цель. Ну, а дойду ли я до нее, покажет время.
По дороге к магазину Дейва Линдена я воображала, каким должен оказаться мастер камней. Наверняка ему лет пятьдесят, примерно как тетушке было – не зря же она прониклась к нему таким уважением и настоятельно мне рекомендовала. Тетя, насколько я помню, водила дружбу с уважаемыми членами общества – а это значит, все они были уже в возрасте. Вот войду я в лавку, увижу благообразного старичка с седой бородой клинышком, и сразу мне станет так хорошо, как будто я пришла сдавать зачет по минералам профессору Тейнеру…
Идти оказалось довольно далеко, однако я предпочла не брать кэб; мне интересно было посмотреть на Райстон и прикинуть, насколько сильно он изменился за те годы, что я тут не появлялась. Как и многие торговые города, этот постоянно менял обличье: исчезали одни дома, возводились другие, лезли к солнцу, как ростки, ажурные башенки, что вошли в моду. Вместо нескольких переулков обнаружилась широкая улица, забитая тавернами под завязку, а на башне с часами я увидела новую фигуру – мальчика с воздушным змеем…
Детали, запахи и звуки кружили мне голову. Я сама не заметила, как стала шагать энергичнее, словно больше не нужно осторожничать и мне ничто не угрожало. Моя новая свобода пахла разогретыми камнями мостовой, жареным мясом и специями. Мимо промчалась стайка детей с корзинками, полными голубых первоцветов, и исчезла в направлении рынка. На рынок тоже нужно будет заглянуть, но попозже.
Правда, все время я не могла отделаться от ощущения, что за мною следят. Необъяснимое чувство, будто кто-то буравит взглядом мою спину. Я даже осматривалась пару раз, думая, что, может быть, Людвиг меня страхует, однако его не заметила. И вообще никто подозрительный мне на глаза не попался – а зудящее чувство не исчезло, поди ж ты…
