Роман Илич "Аурум"

Он стоял посреди длинного серо-стального коридора с голубым полом и множеством длинных окон на стенах. За одним из окон был виден медицинский отсек, в центре которого стояли столы, а на них лежали трехметровые бледно-желтые капсулы гибернации. Уже открытые. А на полу растекалась лужа багровой крови.

И с первых слов взволнованного корреспондента стало ясно, что торжественной эта встреча не будет.

Экран был разделен надвое. И ведущий студии первым начал диалог.

– Мы переключаемся на нашу команду, ведущую прямой эфир из Центровского Научно-Медицинского Центра Вакуумной Патологии. И с нами на прямой связи наш корреспондент Маркиз Шэрк. Маркиз, мы видели в космопорте множество капсул. Скажите, как проходит процесс пробуждения наших гостей?

Корреспондент ответил не сразу. Было видно, что ему не просто сообщать плохие новости.

– Да, студия. Процесс идет, но… Я бы хотел для начала прояснить некоторые факты, повлиявшие на полет Межзвездного Крейсера «Спрут Грома», который недавно вышел к нашей звездной системе.

Ведущий в студии широко улыбался.

– Маркиз, мы все прекрасно знаем о неполадках в работе главного маршевого двигателя. Мы уже месяц обсуждаем проблему столь ненадежного вида двигателей.

– Нет, я хотел прояснить не про двигатели. – Он снова сделал глубокий вдох. – Если коротко, то безопасность межзвездных перелетов обеспечивается по принципу коллективной обороны. И преодоление такого пути одним кораблем, в одиночку, считается нереальным. Тут дело не в двигателях, студия, а в том, что космос не так прост и гостеприимен, как нам хотелось бы думать.

Ведущий в студии резко убрал натянутую улыбку с лица.

– Маркиз, неужели на корабле были потери? – Он задал этот вопрос, не скрывая ни горечи, ни печальной надежды в голосе.

– К сожалению, да, студия. Нам стало известно, что после многочисленных столкновений и атак астероидов системы корабля получили ряд критических повреждений, что почти полностью вывело из строя систему жизнеобеспечения.

– Уже известно число погибших?

Казалось, что Корреспондент хочет выпить.

– Да, студия. Как сообщалось до этого, Крейсер «Спрут Грома» был предназначен для наземных десантных операций, и поэтому на его борту находилось порядка двенадцати тысяч человек. Это были элитные подразделения Космического Десанта и части Бронетанковых Войск. Разумеется, нельзя забывать про экипаж корабля и обслуживающий персонал.

– Маркиз, у нас есть точное число погибших?

Прямо в этот момент в нервном напряжении замер не только Корреспондент. Вся планета, затаив дыхание, ждала ответа на этот вопрос. Наконец, Корреспондент решился.

– Да, известно. С прискорбием вынужден сообщить, что из четырех с лишним тысяч капсул, которые были обнаружены в том, что осталось от корабля, признаки жизни подавали только четырнадцать.

Ведущий помотал головой.

– Подождите-подождите, Маркиз. Выжило только четырнадцать человек?

– Нет, студия. Это количество капсул, которые подавали хоть какие-то признаки жизни. И я еще раз напомню о том, насколько сильно были нарушены все условия гибернации. К сожалению, мы получили подтверждение, что трое пассажиров не пережили извлечения. Их тела находились в настолько плачевном состоянии, что попытка вызволить их привела к летальному исходу. Но, несмотря на это, процедура не была остановлена, и наши врачи продолжают бороться за жизни пассажиров крейсера «Спрут Грома».

За спиной Корреспондента через коридор прошла делегация из абсолютно разнообразной публики. В ней были врачи в белых комбинезонах, военные в форме разного покроя и цвета, от темно-синего до темно-зеленого. Были среди них и люди в гражданской одежде. Но всех их объединяло одно: выправка и твердость походки. Только лишь врачи не вписывались в эту компанию.

Прямо на ходу они вели разговор на повышенных тонах. То ругаясь с врачами, то резко переходя на незнакомый зрителям диалект. Так они говорили только между собой.

Врачам доставалось по голове весьма сильно. Особенно от невысокого, но весьма плотного пожилого мужчины с узким лицом и зарождающейся лысиной.

– И как это у вас получилось?

На врача было жалко смотреть.

– Господин Командующий, мы приняли все меры, но они вырываются. А в таком состоянии… Мы не можем им даже успокоительное вколоть, для них это яд.

– А чтобы не вырывались, надо было делать, как я говорю. Где роботы? Почему их вообще на планету опустили?

– У нас нет механоидов медицинского назначения. А медицинских центров на орбите просто не…

– Ладно. Но роботов найдите! – Командующий выдохнул и продолжил уже спокойней. – Они закрыли глаза на Земле более трехсот лет назад. И их готовили к тому, что после открытия капсулы их будут ждать невесомость и киборги, которые о них позаботятся. А тут они видят гравитацию и людей, к тому же, говорящих на непонятном языке. О чем они могут подумать? Вот и вырываются!

Все это время камера вела прямую трансляцию, тихо следовала за процессией и, фиксируя каждое слово, передавала его в прямой эфир. Корреспондент остался где-то за кадром.

Один из людей в гражданском обратился к Командующему на странном, грубом диалекте.

– Командир. Предлагаю нарядить наших ребят в скафандры и вести вскрытие в их присутствии. Может, это сработает? Хоть с языком проблем не будет. Сразу все объясним…

Но его перебил военный в зеленой форме. Он резко подскочил к Командующему, указывая ему на планшет.

– Нейтон Владимирович! Смотрите!

На секунду Командующий замер, а после, качая головой во все стороны, эмоционально выдавил сквозь зубы шипящую фразу, которую потом перевели как «ах ты ж, таракан бессмертный». И, тыкая в планшет, показал его врачу.

– Вот этот где?

Врач на мгновение растерялся, но, прочитав информацию с планшета, тут же указал рукой вдоль коридора.

– Пятый блок.

Все сорвались с места и побежали. На бегу Командующий кричал, чтобы капсулу не открывали. Но было уже поздно. Остановившись возле прозрачной панели герметичного мед-блока, они увидели, как крышка капсулы ползет вверх. Во все стороны ударили струи пара, а из образовавшихся щелей потекла вода в пересмешку со сгустками желтой жижи. Вскоре они увидели и того, кто лежал внутри. Тонкое, костлявое тело без малейшего намека на мышцы, а кожа казалась вообще прозрачной и отдавала сильной синевой. «Скелет» зашевелился, вдохнул грудью воздух, выгибая при этом все тело, и повернул голову, пытаясь оглядеться. Но глаза были красными и пустыми. Он мало что различал, кроме света и тени, но у него оставался слух. Почти нормальный слух.

Командующий занервничал. Крикнул в микрофон на стене:

– Аккуратно, ребят. Героя мне не угробьте!

Один из гражданских рванул к шлюзу мед-блока. И, как только дверь за ним закрылась, начал быстро натягивать на себя белый медицинский комбинезон скафандра. Если он хотел войти, ему была необходима защита. Ведь те, кто выходит их крио-сна, уязвимы для всего. Любой микроб может их убить. И меры предосторожности были реально важной необходимостью.

Тем временем, двое врачей в белых скафандрах попытались перегрузить «скелета» из капсулы на каталку. Они не могли ему помочь, пока он находился в тесной капсуле. И вот тут и начались проблемы.

Начиная приходить в себя, «скелет» начал что-то понимать. И при попытке вытащить его из капсулы попытался сопротивляться. Получалось это у него плохо. Изношенный организм и дистрофичное тело не могли дать серьезного отпора. Но вот его органы работали исправно. Почки напряглись, выпуская в кровь дозу адреналина, а за ним ускорилось и сердцебиение, угрожая разрывом сосудов и еще целым комплексом разных видов летальных диагнозов.

Командующий кричал что-то в микрофон. Но его слышали только врачи в своих наушниках. И не известно, чем бы все закончилось, но именно в этот критический момент в мед-блок ворвался уже переодетый гражданский. Растолкав врачей, он нагнулся над «скелетом», пытаясь докричаться сквозь закрытый шлем.

– Лео, Лео! Слышишь меня? Я Соломон Гауфман! Помнишь? Третий техник с «Астра-Блема»! Вспомни. Вспомни!

Скелет непонимающе смотрел на гражданского продолжая вяло двигаться.

– Лео, в глаза, смотри мне в глаза! Я Соломон Гауфман! Узнаешь? Лео!

Губы «скелета» дрогнули. Превозмогая слабость, он тихо прошипел: «Сало?». Пульс начал успокаиваться, вызвав у присутствующих громкий выдох облегчения.

Соломон радостно продолжил:

– Да, да, Сало. Я Сало, Лео. – Он был искренне рад, что друг его узнал, но продолжал говорить медленно и вкрадчиво. – Лео, твой корабль отстал от всей группировки на тридцать лет полета. Мы уже все старики. Узнаешь Командира?

Он указал на прозрачную панель, за которой стояла вся процессия. Командующий, широко улыбаясь, поднес открытую ладонь к виску.

– С прибытием, Старшина.

Соломон снова привлек внимание Лео.

– Лео, понимаешь? Ты опоздал на тридцать лет!

Лео, видимо, начал наконец что-то понимать, и его взгляд нервно забегал по сторонам. Соломон приблизился к нему еще ближе, кладя руки ему на плечи.

– Лео, слышишь? Все нормально, тут везде свои. Война закончилась. Слышишь?

Ответом ему был полный наивности округлый взгляд, медленно переходящий в щенячий восторг. Он понял.

– Да, Лео. Все! Все кончилось. Кончилось все! Война закончилась. Слышишь? Война закончилась!

Камера переместилась, чтобы увидеть, что написано на интерактивной панели возле окна. «Старшина. Быков Леонид Юрьевич. Принадлежность: Марс».

Стоя на подоконнике и завороженно смотря на очнувшегося героя, светленькая девочка точно знала, что по его лицу стекала не вода. Это были слезы. Слезы радости от того, что он наконец оказался здесь.

На ее планете.

Ее мягко толкнули в ножку. Мальчик, сидевший у ее ног, рассерженно вытирал голову ладонью.

– Ты чего, Оль? – зло спросил он.

И тут девочка заметила, что и сама плачет. И это тоже были слезы радости. Быть может, теперь она не будет одна на этой планете.

Она не будет одна.

Глава 1

Темная мгла бескрайнего космоса. Не та черная пустота, которая означает отсутствие чего-либо. В космосе есть много чего интересного, в частности звезды и облака газа, подсвеченные ими. Звезды далекие и близкие. И, как и в любой истории, которая начинается в космосе, есть одна, самая близкая звезда, вокруг которой и будет вращаться вся эта история. И, разумеется, речь идет о планете.

Аккуратный голубой шарик с паутиной вытянутых островов и океанами пышных облаков. Белых и чистых облаков.

Планета хоть и была заселена людьми, но еще не успела быть ими испорчена. Поселенцы очень бережно относились к своей новой обители. Ведь это была пока единственная найденная планета с таким уровнем комфорта для человека. И, как и следовало ожидать от людей, планету тут же окрестили не иначе как Земля Два. За чем последовало много событий, от скачка численности населения до попыток захвата. Но каждый раз все как-то мирно успокаивалось. И в мире, который еще недавно рвала на части Великая Космическая Война, остался только один нетронутый уголок.

Уголок, не тронутый ни политикой, ни кризисами, ни войнами. И не без гордости люди называли свой мир «АУРУМ». Как и золото, которое их предки почитали величайшей ценностью.

Но, несмотря на долгие годы мира, каждый житель Аурума понимал, что природа человека рано или поздно возьмет верх и попытается разрушить их идиллию. И поэтому планету круглосуточно и без выходных стерегла целая армия тех, кто решил посвятить свою жизнь сохранению мира.

И первым эшелоном защиты были Силы Планетарной Обороны (СПО), ведущие постоянное патрулирование системы на своих боевых станциях. Огромных стальных монстрах, несущих смерть всякому нарушителю спокойствия жителей планеты. Чей смертоносный нрав сейчас служил только для отстрела пролетающих астероидов. В основном они просто убивали время на своих сменах. И именно с бездельем и было связано большинство проблем, возникающих в экипаже. Исключением не стал и экипаж Тактической Артиллерийской Орбитальной Станции Системы Залпового Огня «Потрошитель» под позывными Два-полста-десятый Зебра семь-второй, ведущей боевое дежурство на орбите столицы системы.

У них так же, как и у всех, были свои проблемы в процессе совместного времяпрепровождения.

В полусфере рубки управления из четырех кресел было занято только одно. Место первого оператора наводчика сейчас занимал Командир станции Старший лейтенант Быков Леонид Евгеньевич, или просто Лео. Его биологический возраст почти дотягивал до тридцати, но выглядел он гораздо моложе. Да и тренированное тело добавляло статности. В остальном обычный парень, только лицо было как-то странно вытянуто, и глаза имели странный цвет. По краям радужка была серая, а к центру темнела, плавно переходя в черный зрачок.

И, уперев в голограмму радара свои странные глаза, он отсиживал свою положенную вахту. Благо на станции их четверо. Так по очереди и дежурили. Три часа на посту, девять на отдых. И так целую календарную неделю. Чтобы потом вернуться сюда через месяц и снова таращиться в этот радар.

Так проходило его дежурство, тихо и спокойно. Лео уже даже голову руками обхватил, чтобы не убирать глаз от голограммы. Впиваясь пальцами в коротко подстриженные волосы, он старался не замечать того, что происходило за его спиной, в жилом отсеке станции.

В жилом модуле станции молодой парень сквозь смех пытался читать текст на планшете, отнятом у товарища:

– «Вы когда-нибудь пытались концентрировать свое внимание на чем-то конкретном более трех часов? Вряд ли. Но даже если эта способность хорошо развита, то скорее всего она не сможет использоваться серьезно. На этом сильно не заработаешь. Но сейчас новое время. И люди с подобными умениями…». Что-что? Лео, ты слышишь, что этот Дятел пишет? – парень веселился от души, а Лео со вздохом навис над радаром. – «И сейчас люди с подобными умениями могут обеспечить себе достойное и безбедное существование…». Я не могу это дальше читать. Я сейчас живот порву!

Парень, дергая копной светлых волос, чуть не плакал от смеха, одной рукой держался за живот, а в другой сжимал планшет. И весьма безуспешно боролся с приступом смеха, пытаясь уместить свою габаритную тушу на маленькой койке. Конечно же, смех был наигранный: парень просто желал развлечения путем унижения своего соседа.

И это был один из самых безобидных его способов поднять себе настроение.

Напротив него сидел тот самый Дятел, внешне очень похожий на ранее упомянутую птицу: длинный нос, конопатое лицо и пышная кучерявая шевелюра. Сидел и в пол глядел, потирая руками штанины летного скафандра.

Вообще-то Дятла звали Лерий. Лерий Гауфман. Странноватый родительский выбор имени для парня. Поэтому на кличку он не обижался. Все знали его как Дятла. Был даже слух, запущенный его братом, что однажды Дятел закатил родителям целый скандал по поводу своего имени. Но у пятиклассника не было ни единого шанса что-то доказать двум потомственным евреям. И вопрос о его переименовании оказался закрыт в пользу Лерочки Соломоновича Гауфмана. Но родители согласились называть его Дятлом даже дома. Для него это была реальная победа.

Однако ничто не могло закалить характера нюни. И теперь он просто смотрел в пол и робко бормотал:

– Ник, ну отдай.

Но тот и не думал возвращать планшет.

Дятла надо было срочно выручать. Да и Ника нужно было успокоить. Но это уже по возможности. Благо, повод для этого есть и не один. А гнобить сослуживцев, Лео не позволял принципиально. Хоть главным обидчиков всегда и выступал Ник, сын Командующего Сил Планетарной Обороны, его бывшего командира, этого здоровяка надо было постоянно держать в узде. В противном случае он снова что-нибудь учудит. Что-то такое за что его уже поперли из двух экипажей.

Поэтому в следующую секунду из рубки управления эхом выдохнул вопрос:

– Дятел, что у тебя опять не получается?

Все затихло. Даже здоровяк Ник перестал ржать.

Дятел, не понимая причину по которой Лео вмешался, поднял глаза на Ника. Тот недвусмысленно указал на вход в кабину. Ища поддержки, он посмотрел наверх, где спал Гном, или Хуан Делопа. Бородатый мини-космонавт. Но тот спал. И теперь Дятел просто смотрел на открытый шлюз между жилым модулем и рубкой управления орбитальной станцией, где на посту сидел Лео. Их командир и экзаменатор.

– Дятел, я задал вопрос!

– Да у меня же с курсовой проблема. Трояк по военной истории. Вот препод и предложила перед молодняком выступить.

Раздался еще один вздох.

– И ты собираешься им это читать? – новый вопрос из кабины.

– Ну, вроде того.

Еще один вздох.