Роман Илич "Аурум"

– Дятел, твоя задача агитировать, а не открывать им глаза на правду, что жизнь не такая веселая, как им хочется. Это же подростки.

Никто не стал комментировать тот факт, что все они сами недавно были этими самыми подростками.

– Вот именно! – это был Ник – Про родину напиши!

– Это как?

Ник ответил сквозь лукавую улыбку.

– Правду напиши! Напиши про то, как паршиво сидеть сутками на орбите и беспрерывно таращиться в экран радара. Как тут тесно и неудобно. Про туалет в невесомости упомянуть не забудь, на трех страницах и во всех красках.

Дятел вздрогнул, замотал головой. Ник сделал вид, что злится.

– Тебе что-то не нравится?

– Я бы не сказал, что данное выражение достаточно точно отображает всю глубину моего мнения о вашем видении сути поставленной передо мной задачи, – выдал он скороговоркой.

– Что? – видно было, что Ник затупил, но правильно понял посыл сказанного.

Из кабины раздался крик:

– Ник, готовься на смену. У тебя минута до караула.

Ник клацнул челюстями перед носом Дятла и даже не проверив время, поплыл в кабину, оставив планшет висеть в невесомости перед носом Дятла.

Тот сразу же попытался за него схватиться, но движение получилось слишком резким, и вместо того, чтобы притянуть его к себе, он сам притянулся к нему. И теперь, хватаясь за все что можно, Дятел, кувыркаясь в трубе жилого модуля, пытался вернуться на кушетку. Со стороны он напоминал белку в колесе. Не хватало только панических криков.

В кабине стояло четыре кресла. Два для радистов-наводчиков, кресло командира и кресло управления ретранслятором связи орбитальной артиллерийской станции «Потрошитель».

Занято сейчас было только одно – кресло первого наводчика рядом с командирским. За ним, уперев локти в приборную панель и обхватив голову руками, и сидел Лео.

Никита влетел в кабину и кувырком втиснул зад в узкое кресло командира.

– Ну, как я здесь смотрюсь?

Лео ответил, не уводя взгляда от голограммы радара:

– Тебя полнят удобные кресла.

Никита скосил взгляд на живот.

– Правда, что ли? Тьфу ты! Смеёшься?

– Конечно же, да! Мог бы и привести себя в порядок перед практикой.

– Не. Это не для меня. Это Дятлу нужно себе экипаж подбирать. А у меня все схвачено.

– Папа поможет?

Ник промолчал.

Завтра выпускной, последняя их ночь перед трехлетней практикой. И, разумеется, мажорам вроде Ника хотелось бы провести время практики в компании поприятней. Но у Ника есть папа. И если этим делом будет заниматься он, то вместо упругой груди, тонкой талии и подтянутой попки Ника ждет щетка, гель дезинфекции, душащий шею застегнутый воротник и много–много того, что Никита Вигович просто ненавидел.

Никиту передернуло.

– Нет. Сам себе экипаж подбирать буду. – Он внимательно посмотрел на Лео. – Не стуканешь?

– В этом нет необходимости.

Ник напрягся.

– То есть?

– Смена, говорю. – Лео приподнялся над креслом и отчеканил давно измученную фразу: – Пост сдал!

– Пост принял! – ответил Никита и, пересев в кресло второго радиста, согнулся над голографическим кубом радара. – Так почему необходимости нет?

Лео остановился у шлюза, вернулся и на этот раз сел в свое законное место командира станции.

– А ты как думаешь?

– Все уже решили! Без меня?

– У тебя еще есть шанс внести кое-какие коррективы в планы отца.

– Как же меня это достало.

– Все очень просто! Идешь к бате, падаешь перед ним на колени и говоришь…

– Хватит!

– …«Папочка, я уже взрослый! Мне уже двадцать три годика. И мне хочется девочек. Покрасивее и посговорчивей… И обязательно модельной внешности! Устрой, пожалуйста, чтобы этих трех девчонок со мной в один экипаж устроили».

Никита стал пунцовым.

– Лео!

Но Лео уже понесло.

– А он тебе такой, руки в бока и говорит: «С ума сошел, сынок? А если узнает твоя жена? На кого трех деток оставить решил?»

– Не гони, брат! Нет у меня никакой жены. И детей, кстати, тоже. И кстати, эта шутка уже с бородой!

– Анекдот, может, и старый, но действует он на тебя просто потрясающе.

– А?

– Профилактически.

– Не понял.

Лео тихо шепнул Нику на ухо:

– Где дочек своих от меня прячешь?

– Нет никаких дочек! И вообще, отвали и не мешай.

Лео, не скрывая смеха, вплыл в отсек отдыха экипажа, оставив Ника в рубке наедине с целым ворохом разной фиксирующей техники, включая обзорную панель визуального наблюдения. Через нее часто любовались космосом молодые курсанты. Но, к счастью Лео, в его экипаже молодых не было. Кроме одного нюни. И как раз им он и планировал сейчас заняться.

Лео не стал ложится на свободную койку, а присел возле Дятла.

– Не кисни, Дятел. Расслабься. Ник отстоит свои три часа, и домой.

Из кабины угукнул угрюмый голос Никиты.

– Лео, ты же знаешь, как у меня мозги варят под конец дежурства. А речь дописать все-таки надо.

– Так в чем проблема?

– Ну, нужно, чтобы и агитация была, и чтобы с уклоном на историю.

Ну хоть про агитацию он понял.

– Так плохо с историей?

– Не то чтобы плохо. Личный экзамен завалил… Теперь вот на эту политинформацию подписался, чтобы хоть на пятьдесят балов вытянуть.

– Кто тебе сказал, что это поможет? – спросил Лео, не понимая, как такой ботан, как Дятел, умудрился что-то завалить.

– Это она так сказала.

– Она?

– Кира Питеровна.

Преподаватель и замдекана исторического факультета. Дама с весьма серьезными полномочиями. И при этом хоть и пожилая, но хорошо сохранившаяся тетка.

Лео даже улыбнулся. Наслышан он был и про нее, и про ее отношение, и про ее страсти… По слухам, разумеется.

– Ты пьешь? – прямо в лоб спросил Лео.

Дятел аж вздрогнул от такого вопроса.

– Конечно, нет.

– Правильно, не пей. Ей это не нравится. Просто найди ее, скажи, что хочешь пересдать, и как только вы зайдете в класс, закрой дверь. А потом просто отключи мозг и попытайся расслабиться.

– Это как, в смысле, что… Что ей надо от меня?

– Ей нужен ты, Дятел. Ты и только ты. И никакие речи тебе тут не помогут.

У Дятла аж глаза на лоб полезли. Но через секунду он как будто собрался с духом и, видимо, принял какое-то решение.

–Тогда лучше сразу после вахты. Пока мозг не работает, а тестостерон зашкаливает.

– Прям с языка снял. Но речь все равно приготовь.

– Зачем?

– Ее это заводит. Расскажи, что мы стоим на страже покоя и мира на нашей планете. Храним сон прекраснейших женщин… В этот момент обязательно ей в глаза посмотри.

– У-уй…

Пунцовый от стыда Дятел пытался спрятаться ото всех на квадратном метре свободного пространства. Видимо, мысль о том, что его кто-то хочет попользовать, ударила по психике гораздо сильнее, чем мог изначально предположить Лео.

– И про историю тоже не забудь. Скажи нечто вроде: «Международные Силы Планетарной Обороны Аурума были созданы на закате Великой Космической Войны, продлившейся чуть менее двухсот лет и унесшей более пяти миллиардов жизней в трех солнечных системах». И тут снова посмотри ей в глаза…

– У-ууууа…

– И главное, так героически произнеси: «Лишь только Аурум остался нетронутым этой страшной бойней. И мне нужны сто балов по истории, чтобы не допустить этого и впредь!». А после этого сразу же начинай ускоряться…

– Сто-оп! – видимо, Дятел решил, что над ним опять решили пошутить. – Ты это откуда знаешь?

– От меня, – прогремел басом с потолка Гном.

– А вы? – спросил Дятел, указывая взглядом на Лео и Ника.

– А у нас все нормально было.

– Как так?

Ник ответил сквозь смех, загибая пальцы.

– Мы молодые, красивые, успешные… Чем мы можем ее заинтересовать?

Оба отсека утонули в смехе.

Лео толкнул Дятла в плечо.

– Да я тебе говорю: не напрягайся ты так. – И, пристегнувшись к койке, снова обратился к Дятлу. – Разбуди за десять минут до сдачи смены?

В ответ Дятел тихо кивнул и попытался врасти в стенку отсека.

Лео развалился на койке и еще раз проверил ремни, чтобы не улететь. Хоть станция и стабильна, но невесомость постоянно норовит выкинуть новый номер с нерадивыми обитателями просторов космоса.

Не сказать чтобы он прям так сильно хотел спать. Во-первых, у него были планы на вечер. А во-вторых, надо дать Дятлу время, чтобы все обдумать. Слабый он. И как таких только в СПО берут?

Перед глазами стояла темнота. Потом ее сменил поплывший горящий пейзаж уничтоженного города. Красные пески Марса поглощали всех, кто не смог им сопротивляться. И теперь город, который волей судьбы был приговорен к удару с орбиты, заносило рыжими барханами. Тускнели черные пятна следов бомбардировки. Песок пожирал все…