Роман Илич "Аурум"

– А ты, дурочка, думала, что ты тут родину защищаешь?

Не обращая внимания на мокрую сцену, Марк вырвался вперед и, развернувшись, шел лицом к друзьям.

– У меня официальное заявление! В этом году на этот праздник выделили на 47 процентов больше бюджета. И это значит что?

– Пей поменьше – вырубишься попозже, – ответил Ник.

– В двое больше красных маркеров в коктейлях, – поддержал Лео.

– Нет, друзья! – Марк уперся спиной во входную дверь. – Это значит, что этот вечер вы не забудете никогда!

Он повернулся и распахнул настежь двухстворчатую дверь клуба.

В глаза ударил свет, в уши ворвалась музыка. Огромный зал, сотрясающийся от ритмичной музыки и танца сотен людей. А подняв голову, взгляд сразу же приковывался к группе воздушных акробаток, обмотанных в одежды из красного шелка, с плывущими рядом такими же красными лентами. Плавая в магнитном поле под крышей, они танцевали свой невообразимый танец… Наверное, как всегда что-то изображающий или означающий. Но всем как всегда было плевать. Главное, красиво.

Между входом и главным залом расположился широкий, округлый вестибюль, где находились гардеробная и ряд терминалов социальных служб. Возле одного из терминалов стояла шумная компания. Шестеро парней с вытянутыми руками, с включенным режимом записи на запястных устройствах, окружили сидящую на полу девушку. Несчастная была «в дрова», нервно хихикая и без-интеллектуально улыбаясь, она ловила ладонями голографических бабочек, пускаемых самими же парнями.

И такое тоже бывает.

По периметру зала шли два этажа со столиками и диванами. По краю первого этажа шла одна длиннющая барная стойка. Все это окружало огромный круглый танцпол. Именно там и находилась большая часть народу.

Здесь были только те, кто служил в их городе. И их было реально много. Парней и девушек, которые, отдавшись музыке, снова и снова сотрясали покрытие танцпола.

Друзья свернули влево и поднялись на первый этаж столиков. Когда они поднимались по ступенькам, свет в зале начал мигать, а музыка замедлилась и басом начала отсчитывать обратный отсчет. Зал загудел «халява». Три, два, один, и с потолка вниз полетели голограммные птички и бабочки.

Лео увидел, что прямо за перилами и ниже стоит молодая девушка с шевронами первого курса. Она уже прицелилась и приготовилась словить летящую на нее алую бабочку. Но Лео ее опередил, хлопнув бабочку за секунду до ее броска.

Лео посмотрел на ладонь. «Коктейль Мари–Аврора». На вкус – так себе. Но это было не важно. Своей цели он добился. Разозленная такой наглостью первокурсница попыталась сперва сжечь Леонида взглядом. Не получилось. И тогда она побежала к лестнице, чтобы догнать и наказать наглого ублюдка. Лео стоял на том же самом месте. За его спиной остановились и остальные. Они знали, что происходит.

Увидев за спиной обидчика команду поддержки, девушка слегка сдулась. Но за свой коктейль она решила рвать до конца.

– Это был мой коктейль!

Лео искренне удивился.

– Серьезно?

Взгляд девушки начал бегать по форме оппонентов. Взгляд задержался на погонах и знаках отличия. Выражение ее лица начало меняться от слабо рассерженного до не слабо перепуганного, как бы говорящего: «угораздило же нарваться». Лео сделал вид, что не заметил этого преображения, и продолжил.

– Приношу свои извинения. Готов загладить свою вину и угостить тебя и еще двух твоих подружек. Если устраивает, подходите к седьмому столику.

– Седьмому? Так он же для этих… – Тут до девушки наконец дошло, кто перед ней стоит. – Не снимайте больше никого, я мигом!

В следующий момент девушка со старта набрала скорость не менее первой космической и улетела к барной стойке. Лео показалось, что он слышал, как треснул шов на ее юбке.

Оказавшись за столом, друзья сделали стартовый заказ, «на разогрев». За все платил Лео. Ник сегодня остался не у кассы папиного кошелька.

Они только успели выпить, как к ним подошла недавняя знакомая с тремя подружками.

Ник заметно оживился, притягивая к себе сразу двух брюнеток яркого Земного типа. Одну даже попытался посадить к себе на колени, но не получилось. Ну оно и понятно: он просто их сразу обломал. Все первокурсницы в эту ночь пытались познакомиться с кем-нибудь из старшего офицерского состава. А идеальным считалось переспать с экзаменатором практики. Ибо это был билет к офицерскому званию, сессии без хвостов, почету, уважению, связям и даже какой-никакой власти над сверстниками.

А Лео был именно экзаменатором. И вот ему на колени были согласны сесть все, кто носит шевроны первого курса.

Марк носил капитанские погоны и нашивки Дальней Тактической Авиации. Не так круто, как Экзаменатор. Но он был солидным прикрытием. И так же мог помочь в решении многих вопросов.

А вот Никита – всего лишь третьекурсник. Хуже него только второй курс. И поэтому девушки не сильно обрадовались его вниманию. Но этот парень знал, как исправить эту несправедливость.

– Привет, девчонки. Разрешите представиться. Никита Вигович, сын Командующего СПО Нейтона Виговича.

Лица девушек мгновенно переменились, стали более ласковыми… и как будто более доступными.

К Лео сразу же подсела его недавняя знакомая. «Мика», представилась она. Лео, не глядя на нее, назвал свое имя. Все его внимание поглотила та девушка, которая присела на диван рядом с Марком.

Девушка не подправляла свой наряд, оставив его официальным. Но это не могло спрятать худого и при этом жилистого тела тренированного бойца. Бледная, почти белая кожа, подчеркнутая легким, но строгим макияжем, и тугая коса пепельных волос не оставляли сомнений…

– Алголит, – сказал Лео, сам не поняв, задал он вопрос или озвучил очевидный факт.

Девушка кивнула и представилась Яной. И якобы случайно положила руку на колено Марка. А тот якобы и не заметил.

Ну ты, брат, и попал.

Жители системы Алголит редко покидают свои родные планеты. И причин для этого целая масса. Одна из них заключалась в том, что многим было неудобно смотреть им в глаза. И дело тут было не в стыде или страхе, совсем нет. Просто они не являлись людьми в привычном понимании этого слова. Они все были продуктом космической гонки. Когда в Системе Алголит обнаружили планету с пригодной для дыхания атмосферой, туда отправили не людей. Отправили замороженные эмбрионы. А по ходу полета корабли принимали сигналы с зондов разведки, и будущие поколения генетически модифицировались, гарантируя выживание колонии. А тот факт, что именно их система больше всех пострадала от Великой Космической Войны, невольно приводил к выводу, что шутить эти «люди» не умеют. Если положила руку на колено, то она тебе его и отгрызет по самый локоть.

По крайней мере, так гласит устоявшийся в народе стереотип про этих якобы представителей нашей расы.

– На кого учишься?

Яна многозначительно посмотрела на Марка.

– На пилота Дальней Авиации.

И тут Леонид заметил ранее упущенную деталь. Остальные трое девушек смотрели на Яну с нескрываемым подозрением и недовольством. Она присоединилась к ним в самый последний момент.

Приехали.

Марк тоже все понял. Поднял бокал «Выпьем?». Яна не покачала головой.

И именно в тот момент когда она отказалась, Лео заметил как на нее смотрит Марк. Так они знакомы?

Вот, брат, от кого ты прячешься. Ну, что тебе можно сказать, держись.

Выпили. Не чокаясь.

***

Разгар вечера!

Те, кто пришли первыми, прибывали в легком состоянии полного нокаута. Мальчиков уже развезли по домам. Девочки валялись на диванах недалеко от туалетов и VIP комнат с почасовой оплатой. Бери и иди.

И весьма сочной особенностью подобных вечеров был «Светофор». Слово из прошлого, которым сейчас обозначали коктейльную программу. Всего было пять цветов коктейлей. Белый – вообще не алкогольный. Зеленый – либо разогреться, либо похмелиться. Желтый – идеально, что бы напиться, но при этом поболтать. Оранжевый – авиационный спирт с ликёром. И, наконец, Красный – сок, стимуляторы и целый салат легальных наркотиков. Выпить Красный коктейль означало… Все что угодно! Наутро ты можешь быль как посмешищем всего училища, так и уважаемым в городе человеком.

Девушка, которая ловила бабочек на входе, однозначно выпила Красный.

Но главная жестокость «Светофора» заключалась в бокалах. На вкус и цвет их содержимое не различалось. А цветная эмблема коктейля проявлялась на стенке бокала уже после того, как тот будет опустошен. Прикольно. Сперва выпил, а потом уже понял, что ты выпил.

Но подобная лотерея касалась только бесплатных розыгрышей, которые проходили каждые двадцать минут, и халява сыпалась на голову с потолка.

Лео принципиально не ловил бабочек во время розыгрыша. Он хотел повеселиться и отдохнуть. Не хотелось ему сегодня рисковать. Поэтому, опустошив с девчонками по бокалу, направился к танцполу. Надо кровь разогнать… А танцы – это единственный способ сделать это без вреда для здоровья и психики.

Кстати, об ущербной психике.

– А не видели, куда Ник делся?

***

В туалете клуба стоял гул. Дым от наркотических ингаляторов витал непроглядной стеной, а из кабинок повизгивали и постанывали.

Стоя в кабинке, Ник держался за края разделительных стенок. Задрав голову к верху, он ловил кратковременное чувство сладостного удовольствия и все-расслабляющего облегчения. Этот момент длился недолго, но ему нравилось его ощущать каждой клеткой своего тела…

Снизу раздался тонкий, но при этом еле мямлящий девичий голосок.

– Кир, дай отдохну.

Облом.

Ник опустил взгляд. На унитазе раком стояла полуголая, миниатюрная, рыженькая девчушка. Ничего особенного, кроме весьма симпатичной, упругой попки. Ее слегка покачивало от качества выпитого и количества партнеров по кабинке.

Она уже почти лежала на бачке, дополнительной опорой ей служила левая ножка, которую она поставила на пол для устойчивости. Черные кружевные трусики лежали в сантиметре от кожаной туфельки. И даже беглого взгляда на них хватало, чтобы понять, что их на ней рвали. Остатки так же разорванного бюстгальтера свисали с правого плечика.

Ник хотел уже было натянуть брюки, но вовремя заметил не гигиеничную увлажненность своего бойца. «Надо исправить». Но не над умывальником же его мыть.

Решение пришло само собой. Он схватил девушку за пояс на юбке и перевернул, посадив голой попкой на крышку унитаза. В следующий момент на него уставились два удивленных зеленных глаза.

– А где Кир?

Ник положил ладонь ей на затылок.

– Я за него. Рот открыла.

Но девушка отвернулась.

– А тебя как зовут?

– Валера. Я сказал, рот открой!

Силой развернув ее голову к себе, он резко вставил своего бойца в теплые объятия ее чувственной и старательной похоти.

Не смотря на недавний оргазм, Ник заметил, что начинает снова возбуждается. Рыженькая старательно двигалась всем телом, где надо прижимая и где нужно ослабляя. Постоянно изгибаясь, двигая бедрами, обнимая его ноги коленками, она не прекращала смотреть ему в глаза. Обе руки продолжали ласкательную симфонию возле ее лица…

Рыженькая знала, что нужно делать.

В туалете раздался нервный крик: «О-о. Кролики хреновы! Вы задолбали кабинки по полчаса занимать! Дайте посрать!».

Но тут Ник вспомнил ее вопрос: «А где Кир?». Он не знал, кто такой Кир. И был ли Кир на самом деле. Он ведь тоже назвался Валерой. И сколько у нее было этих Валер и Киров за этот вечер.

Возбуждение постепенно отпускало. Азарт и инстинкт постепенно вытесняло чувство отвращения и брезгливости. Посмотрев снова в зеленые глаза, Никита увидел лишь мерзкий кусок гнилого мяса. Мяса общего пользования. Ранее возбуждающий запах пота стал омерзительно тошнотворным, а миленькое личико стало пластиковой маской секс куклы. Куклы без души и мыслей.

– Эй, ты чего, устал?

Ясно дело, Ник уже не хотел ничего. Поэтому он просто приказал кукле снова встать раком на унитаз, застегнулся и вышел из кабинки, громко произнеся: «Следующий».

Уже у двери он услышал знакомый голос «Валера?» и ответ «Валера–Валера, спинку прогни». Он тоже уйдет. И следующий тоже.

Чувствовал ли Ник жалость к рыжей кукле? Нет. Чувствовал ли он себя сволочью? Нет. Он уже давно понял, что жалость к подобным ей не влечёт за собой ничего хорошего. Когда человек не способен ни к чему стремиться и добиваться цели, собственным умом и силами, а вместо этого ждет, что ему все на тарелочке принесут, он не достоин ни жалости, ни снисхождения. Таких мир перемалывает своими жерновами без всякой жалости. Их и тех, кто будет рядом. В этом случае жалость может очень дорого обойтись.

Другое дело, если стремлений и амбиций целый вагон и тележка, но что-то постоянно не получается. Ну как будто не судьба. Таких нужно поддержать. Ведь если долго мучиться, то что-нибудь получится. Глядишь, сегодня ты ему поможешь, а через год он тебя из жопы вытащит. Ибо главное – это иметь силы идти дальше. А если ты стоишь и ждешь, пока кто-нибудь подкинет, то так можно очень долго стоять. И не известно еще, кто и за что согласится тебя подвезти.

Только было вот одно «но». Сейчас мыслями Ника правили алкоголь и наркотик. Сам же по себе он не представлял из себя ничего стоящего. И кроме как «Папа», аргументов у него не было.

Вспомнить даже тот случай в начале практики. Отец его тогда отмазал, но впоследствии намертво привязал его к Лео. От этого Ник был, мягко сказать, не в восторге, так как считал, что именно Лео не дает ему нормально жить и двигаться вперед. Отец считал, что Лео просто нянька, но Ник знал, что он задумал. Ник, как сын командующего, будет просто взлетать по карьерной лестнице, а Лео, как нянька, будет следовать с ним плечом к плечу. И в такие моменты Ник чувствовал, что его просто используют. Как куклу.

Он вспомнил рыжую из туалета и почувствовал себя на ее месте. Вот кого Лео видит в Нике. Куклу для достижения своих целей.

Его кулаки крепко сжались, а лицо исказила маска злости.

– А где Лео?

***

Ника нигде не было.

«Зашибись, еще бы всю жизнь его не видеть».

С этими мыслями Лео подошел к барной стойке. К нему тут же подъехал робот-бармен. Лео поднял руку и произнес «Повтори», но не успел он произнести и полслова, как бармен поставил возле него широкий, но низкий бокал.

Лео удивился резвости робота.

– Ты прям мои мысли читаешь.

Тут Лео почувствовал, как его щеки коснулись длинные, пахнущие лавандой волосы. Нежный голос предложил: «За новый курс!».

Лео взял бокал, развернувшись, чокнулся бокалами и, не глядя на собеседницу, выпил.

Вернув бокал на стойку, он наконец решил рассмотреть свою новую спутницу. Благо спутница уже встала за стойку, и Лео не пришлось снова разворачиваться.

«Вот это глазища!», была его первая мысль. Перед его глазами стояла и улыбалась очаровательная блондинка. Прическа каре, а-ля Клеопатра. Ярко выделялись большие, ярко-голубые глаза. Тонкая шея, узкие плечики, отличная грудь, осиная талия. Дальше все скрывала свободная юбка. Но что-то подсказывало Лео, что и там все в порядке. Ножки тоже были ничего.