От дружбы до любви
Xeni Niellse
Есения и Кирилл – лучшие друзья с самого детства. Она влюбляется в парня из университета, мечтая завоевать его внимание. После того, как всё-таки смогла обратить на себя внимание привлекательного мачо, происходит неизбежное: впереди первая прогулка, объятья и, разумеется, поцелуй. И всё бы ничего, но Есения совсем не имеет опыта в поцелуях. Тогда ей приходит в голову сногсшибательная идея – попросить об этом лучшего друга. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы показать один раз, как правильно нужно целоваться, чтобы было приятно. Как отреагирует Кирилл? Что теперь станет с их дружеские отношениями? Изменятся или останутся прежними? Читайте в «От дружбы до любви».
Xeni Niellse
От дружбы до любви
Глава 1. Помощь
Промёрзлое утро последнего сентябрьского дня напоминает, что нужно пошевеливаться и поторапливаться на учёбу. Сеня натягивает белую блузку, поверх песочного цвета жилетку, новые капроновые колготки, вскрытые пять минут назад, и классические чёрные шорты. Крутится возле зеркала, чтобы удостовериться, что выглядит достаточно привлекательно и официально.
И до сих не верится: она студентка.
И как такое возможно?
– Сень, поторапливайся, иначе папа не успеет тебя подвезти, – в комнату входит мама, застёгивая серёжку на одном ухе. – Боже, какая ты красивая.
Женщина подходит к дочери, вставая за спиной и обнимая за плечи. В голубых радужках сияет счастье, и Сеня нежно проводит руками по тыльным сторонам ладони.
– Совсем уже взрослая, – фраза, звучавшая на грани очередных слёз, вызванных тем, что не заметила, как выросла дочь. – Ещё недавно ты только-только пошла в первый класс, а уже сегодня учишься в университете. Как быстро летит время.
– Мам, я по-прежнему остаюсь твоей маленькой девочкой, – тепло отзывается Есения, нежно улыбаясь.
– Это верно, – женщина отходит от дочери, двигаясь в сторону двери, но тут же останавливается, поворачиваясь вполоборота. – Кстати, ты помнишь, что сегодня вечером мы идём на юбилей к Дубровским?
– Да, мам, – Есения хватает сумку и движется в сторону двери. – Я помню, что у Михаила Константиновича сегодня юбилей.
– Не опаздывай. Они собираются в ресторане на Ленина возле Айсберга ровно в семь, – строго произносит мама Сени.
– Хорошо.
Папа любезно довозит дочь до университета, желая удачи, и срывается с места, чтобы успеть к началу рабочего дня. Есения быстро ступает по сухому асфальту, заходя на территорию учебного заведения, в котором целых восемь корпусов. Неудивительно, имея особый статус в области и стране. Сюда съезжались не только областные, но и из других регионов страны.
Сеня вдохнула побольше воздуха, улыбаясь собственным воспоминаниям, когда с замиранием сердца смотрела итоговые результаты. Мониторить стало обыденной вещью, начиная с семнадцатого августа, когда выставили рейтинги поступивших и сдавших оригиналы. К счастью, Сеня уверенно держалась в десятке всё время, пока не пришли списки об официальном зачислении. И там она тоже была десятой.
Нужно отдать должное маме, потому что она заставила нанять хорошего репетитора по английскому, дабы вместо слабой четвёрки иметь стабильную пять и хорошо подготовиться к экзамену. Кстати, с литературой было то же самое.
И вот, она стоит перед главным корпусом, в котором пройдёт очередная за сентябрь лекция по русской литературе. Топчется на месте, решая, что задержится ещё немного на прохладной улице, чтобы унять дрожь от волнения.
Глаза сами цепляют знакомое лицо, а губы расплываются в улыбке. Роман Григорьев перевёлся к ним в группу неделю назад, и это стало её маленькой мечтой – познакомиться, сходить погулять, на свидание. Хотелось узнать Рому поближе, потому что от него исходили светлые лучи жизнерадости.
Такой яркой, что притягивало магнитом.
Однако, всякая улыбка сходит на нет, когда Сеня видит, как к Роме подходит пышногрудая блондинка с идеально выпрямленными волосами и в сексуальном платье, чётко достигающем середины бедра. Её зовут Алина Нестерова, и она с самых первых дней произвела особенный фурор на большую часть мужского внимания в группе.
Красивая, не глупая, с хорошей фигурой и заливистым смехом. От неё разило уверенностью, которой не обладала Сеня. Несмотря на свои восемнадцать, она не могла так резво пойти познакомиться и навязаться симпатичному парню.
Даже если бы такое случилось, вышло бы всё из рук вон плохо. Распереживалась бы настолько, что начала бы покрываться красными пятнами, смущаться и запинаться не то, что на каждом слове, на каждой букве.
Рома ей нравился, и она хотела бы быть смелее, чтобы сделать шаг навстречу своему маленького идеалу, дабы добиться его расположения.
– Тебе надо быть менее заметной, если хочешь, чтобы он познакомился с тобой, – до боли родной голос раздаётся прямо над ухом, и она испуганно вздрагивает, замечая, как Кирилл равняется напротив неё. – Это наша нелогичная логика. Сначала нам нравятся доступные, а потом втайне мечтаем о тихоне, потому что, как говорится…
Он не успевает договорить, потому что Есения игриво шлёпает его по руке и шикает, призывая замолчать. Она улыбается, цокая языком и закатывая глаза.
– И тебе доброе утро, – лепечет Сеня, глупо улыбаясь. – Пока рядом с ним Алина, я вряд ли смогу что-то сделать.
– Ничего не делай, малышка. Он сам найдёт тебя, когда заметит. Ты очень красивая, чтобы оставаться в стороне его внимания, – губы Кирилла растягиваются в улыбке, и он кивает в сторону здания. – Пошли давай, воздыхательница.
Кирилл такой Кирилл. Они дружат с самого детства, потому что их мамы дружат со своих студенческих лет. Сеня серьёзно считала Кирилла своим лучшим другом и старшим братом, который изредка давал нравоучительные советы касательно взросления.
Для них норма спать в одной кровати, обнявшись, или же сплетаться конечностями, хотя по утру смотрят друг на друга, желая высказать, что спать было довольно-таки неприятно, потому что тяжёлое тело Кирилла навалилось на Сеню почти целиком.
Он старше на пять лет, так что Есения застала тот период, когда из смазливого парнишки он превратился в мужчину. Когда на его подбородке и скулах появилась аккуратная щетина, высмеяла его и сказала, что выглядит это не совсем уж и брутально, как пишут в некоторых книгам и показывают в фильмах.
Кирилл был тем самым парнем, за которым ходил табун просящих девок. Их неуместный и временами мерзкий флирт был настолько раздражающим, что Сеня не выдерживала и старалась держаться подальше от лучшего друга, чтобы не стать свидетельницей чересчур откровенного разговора.
И всё же, порой становилась, отчего было неприятно, даже мерзко! Она никогда не пыталась специально подслушать. Всё получалось само собой. От этого было нелегче.
Он знал о ней всё, вплоть до месячного цикла, поэтому в эти дни был старательно любезен и обходителен, чтобы не нарваться на неприятности и склоки.
И даже знал, что в ящике с бельём лежит всё, от чересчур детских трусиков с рисунком до развратных стринг.
Ответит на каждый вопрос о ней, если кто-то решится поспорить, что он не знает о ней столько, сколько Сеня знает сама.
Их дружба исключительно платоническая, завязанная матерями совершенно случайно и оставшаяся на долгую жизнь. Она никогда не сможет вычеркнуть из жизни Кирилла, потому что слишком дорог и важен, чтобы просто так или по глупости лишаться хорошего человека.
У него тяжёлый характер. Слишком самоуверен в своём превосходстве над остальными. Глаза с зелёными радужками всегда излучают лишь холод и отчуждение, но лишь изредка позволяет себе быть более радостным, когда вместе проводят время. Твердолобый, со своими жизненными устоями и позициями, которые выстроились благодаря закалённому и строгому воспитанию.
Единственное, он был слишком открыт для знакомства с противоположным полом. Его самые долгие отношения длились полгода. И причиной расставания являлась Сеня, к которой вечно ревновали. Как бы глупо не звучало, но Кирилл действительно ставит Панову выше девиц. И их это по-злому бесило.
Как только входят в главный корпус, Дубровский останавливается, окидывая девочку взглядом. Из-под распахнутого пальто торчит чопорная одежда, которая вполне уместно смотрится на худом теле.
Он привык к тому, что Панова любит классику. Неизменную, нестареющую классику. Особенно ей нравится спокойная цветовая гамма и отсутствие вычурных деталей: рисунки, блёстки, колокольчики… и всё другое.
– Ладно, малая, – Кирилл равняется с ней, всматриваясь в тёплые глаза. – За тобой заехать вечером?
– Разве у тебя нет очередного свидания с мисс-я-крутая? – дразнит Сеня, улыбаясь.
Если бы он хорошо не знал подругу, подумал бы, что она ревнует.
– Нет, – отвечает с лёгкостью, разворачиваясь, чтобы уйти.
– Тогда можешь заехать, но учти, что нужно приехать без опозданий, – она тянет его за рукав, призывая повернуться. Кирилл останавливается, оборачиваясь, и вопросительно смотрит на подругу. – Мама попросила.
Кирилл смотрит на розоватые щёчки и готов расплыться в улыбке, потому что в карих глазках мелькает немой приказ, который не подлежит обсуждению.
– Ладно. Будь готова к половине седьмого.
Он уходит по коридору, пока не сворачивает в дверь, ведущую к лестнице. Сеня провожает его взглядом, тяжело выдыхая. Их дружба дала маленькую трещину, словно распоротая по шву ткань. И она не понимает, в какой момент это случилось.
Сеня спешно добирается до аудитории. Стаскивает на ходу пальто, аккуратно перехватывая рукой, чтобы преподаватель не начал ворчать, что гардероб работает и стоит сдавать вещи туда, чтобы они не мешали.
Садится за длинную парту со скамьёй, приветливо улыбаясь Даше, которая отрывается от телефона и тянется, ласково прижимаясь губами к щеке.
– Ты не поверишь, что я услышала от нашего Ромео, пока Ильич открывал дверь, – загадочно воркует подруга, доставая из сумки тетрадку.
Даша Рогова – подруга, оставшаяся ещё со школьных времён. Она перевелась в среднюю школу в седьмом классе, зарекомендовав себя литературным чтецом, и, наверное, тогда Есения поняла, что они очень похожи, поэтому завязали крепкую дружбу.
Когда пришло время выбирать университет, Даша сразу сообщила, что кроме государственного ничего не рассматривает, поэтому смело подала документы на филфак. Они вместе скрупулёзно следили за результатами, но Роговой не стоило переживать, потому что она написала экзамены почти идеально.
Сеня кладёт на парту тетрадь и поворачивается к подруге, чтобы посмотреть в горящие голубые глаза. Вопросительно выгибает бровь в ожидании чего-то, что должно, вероятно, понравится ушам Пановой.
– Наш Ромео свободен, – таинственно начинает Даша. – У него нет девушки.
– И как ты это поняла? – интересуется, прикусывая изнутри щёку, потому что внутри трепещут бабочки, означающие, что дорожка к знакомству с Ромой может вскоре открыться.
Наличие второй половинки – это фактор, который может дать либо зелёный сигнал, либо запрещающий красный. Сеня не из тех девчонок, которые прут тараном, чтобы завоевать чьё-то внимание. Тем более, что у неё никогда в жизни не было мыслей ссорить пару и уводить партнёра.
– Алина задала ему прямой вопрос, – Даша закатывает глаза, вызывая у Сени искривление губ в отвращении. – Он ей с улыбкой ответил, что его сердце свободно. Думаю, что тебе стоит подойти к нему, чтобы познакомиться. Тем более, может, это случится на посвящении в следующую пятницу?
Есения тяжело выдыхает и качает головой, сдерживая довольную улыбку, потому что у неё в голове уже созрел небольшой план, как можно «удачно» познакомиться с Ромой. Чтобы быть уверенной в своих действиях, нужно согласоваться с Дашей и Кириллом.
– Я расскажу тебе свой маленький план, но ты пока молчи. Хочу ещё Кириллу рассказать, – шикает Сеня, уставляясь в подругу многозначительным взглядом.
– Кстати, как поживает твой лучший друг? – она играет бровями, отчего Панова закатывает глаза и пихает локтем в бок.
– Не знаю. В последнее время мы мало проводим время вместе, – в груди болезненно сжимается сердце, в горле нарастает ком. – Кажется, он взялся за ум и нашёл себе хорошую девушку.
– Ту рыжую с детородными бёдрами? – прыскает Даша. – Поверь мне, если бы я не знала Кирилла, то согласилась бы. Но, Сеня, нет. Вы из-за неё перестали видеться?
– Да. Нет. Не знаю, – отмахивается ладошкой. – Я звонила ему в прошлые выходные, но он так и не ответил мне, – жмёт плечами. – Может, что-то случилось, о чём не хочет говорить.
– Может быть, – Даша кусает нижнюю губу. – Хочешь, я поговорю со Славой?
Единственный человек, через которого можно узнать, что именно происходит с Кириллом в моменты, когда он отдаляется от Есении, Слава Петров. Он являлся парнем Даши ещё с десятого класса. После школьного выпускного они даже съехались, поэтому теперь статус Роговой можно было именовать как «семейная» или «домашняя».
Сеня поистине восхищалась их отношениями, потому что Слава был полной противоположностью Даши. Убийственно спокойный, краток на разговоры и оказывающий доверительную поддержку. Когда Даша с Сеней шли на вечеринку, он отпускал со всего парой условий: позвонить, чтобы забрать, и не шляться по ночному городу двум хрупким девушкам.
Между ними было безоговорочное доверие, которым обладали не все пары. Даша не сомневалась в Славе, а он в ней. Они с теплотой и заботой относились к другу. Сеня даже не припомнит, чтобы они когда-то ругались так, чтоб доходило до расставания. Может, они из тех пар, которые не выносят сор из избы?
И да, Даша изредка вещала, что между ними не всё гладко, но на следующий день шла с широченной улыбкой, которая говорила сама за себя – у пары всё прекрасно.
Слава лучший друг Кирилла, потому что они вместе ходили на кикбоксинг с малолетства, затем оба получили кандидата в мастера спорта. Учились в разных школах, да и Слава после окончания девятого класса решил пойти в техникум. После учебы отслужил в армии, затем вернулся и продолжил строить свою жизнь. Институт, работа и самостоятельность. Несмотря на разные жизненные пути, они продолжали общаться с Кириллом.
Он был инициатором того, чтобы Даша к нему переехала. Разве не это поступок взрослого человека, который видит в своей девушке потенциальную будущую жену?
– Не думаю, что стоит. Думаешь, Слава скажет? – сомнение в словах Сени сквозит настолько, что невозможно не заметить.
Вариант, предложенный Дашей, вполне логичный, чтобы хоть что-то узнать, но он может провалиться с треском. Слава не настолько глупый, чтобы не понять, что Даша будет интересоваться для Есении.
– А почему нет? Я попробую что-нибудь узнать, – Даша ободряюще толкается плечом и выдавливает улыбку, чтобы хоть как-то поднять настроение Сене.
***
Кирилл вымученно потёр глаза, смотря на себя в зеркало в туалете. Плеснул холодной водой в лицо, чтобы хоть как-то прийти в себя. Пить в четверг было опасно, учитывая, что первой парой в пятницу стоял семинар, который никак нельзя пропускать, потому что стоишь третьим в очереди на доклад по уголовному праву.
Ему пришлось собрать себя по пазлам, чтобы выползти из кровати и, превозмогая головную боль, отправиться в университет. Последний курс был одним из самых сложных и важных, потому что после первого семестра придётся задуматься о том, куда пойти на практику, чтобы зарекомендовать себя как высоко заинтересованного «зелёного» юриста, который будет готов изначально выполнять грязную работу и бегать на побегушках у наставника.
Однако, жизнь оказалась вполне справедливой, потому что у него был отец, державший компанию по адвокатуре. Направление, по которому он учился, не пересекалось с деятельностью адвокатов, но, если захотеть, можно влиться и поработать над пробелами. Его планы на этот учебный год были расписаны заранее, чтобы не упасть с горы, на которую он карабкался долгих четыре года.
И почти успешно, если не вспоминать, как его чуть не отчислили с третьего курса за минимальную посещаемость и большое количество долгов. Кирилл бегал по преподавателям, как в задницу ужаленный, чтобы исправить неаттестации на вполне положительную отметку – тройку. Не обошлось без маленькой лести старым хрычам, которые любили крепкое пойло, но всё же с презентом и слабым рассказом он вырисовывал себе неплохое будущее.
В курилке многолюдно, но Кирилл примечает своих парней, с которыми учился бок о бок полных четыре года, поэтому, выбивая сигарету из пачки, двигается к ним. Первая затяжка, от которой по телу проходится лёгкая дрожь и расслабление. Становится рядом с Сёмычем, пропуская мимо ушей очередную болтовню о машинах.
Долгие затяжки почти до кашля, чтобы прийти в себя и отсидеть остаток пар с трезвой головой. Отпустило лишь после обеда, когда в желудок попал куриный бульон из местной столовой. Тело затрепетало, настроение мгновенно приподнялось, разливаясь теплом по венам, поэтому пары, стоящие до половины шестого, пробежали молниеносно.
Белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами и деловой костюм смотрелись как нельзя празднично. Отцовский юбилей, на котором придётся сидеть в душном ресторане до позднего вечера, обещал быть грандиозным. Пятьдесят лет – это половина прожитого века, поэтому грех не отметить на широкую ногу.
