Артем Буряк "Дети Кронарха. Путь Наследника"

Грогар занимался поиском способа запасания энергий магистров, раз ее растрата влияет на наших Создателей, и преуспел в этом. Он первым придумал и сделал энергетические кристаллы с различной энергетической емкостью. А потом на их основе сконструировал могущественный артефакт – особые доспехи, невообразимо увеличивающие силы его владельца, делая его практически неуязвимым. Он показывал, каким сильным может сделать человека эта могущественная броня. Грогар надевал ее, чтобы стать сильнее, чтобы она помогла найти ответы. Другие люди, которые отказались тратить свои силы и время на непонятные призывы Грогара, вели праздный образ жизни. Я прекрасно понимала их, ведь они только что узнали, что когда-нибудь умрут и о них никто не позаботится. Ведь если раньше Марана продлевала наш век, то теперь она пропала, люди начали умирать, а это страшно. На просьбы и мольбы больше никто не отвечал. От этого кто-то горевал, кто-то злился, кто-то пожелал отомстить. Многие жрицы и магистры покинули город и рассеялись по миру, не желая наблюдать упадок и разврат.

Многие пренебрегли просьбой Грогара и продолжали тратить силу Творцов. Грогар всячески пытался вразумить людей, говорил, что слышит голос Творца в своей голове и он умоляет быть умеренными, воздерживаться и помогать, но его никто не слушал. Сначала это его очень печалило, затем стало раздражать. Тем более, что люди тратили остатки силы на увеселения и глупости.

Не мудрено, что Грогаз вскоре сорвался и выместил свою ярость на бездельниках. Но сделал он это слишком ужасно и жестоко. В то время я была очень занята и неделями пропадала в глубинах живой материи и невероятных далях Вселенной. Когда я пришла в себя, город уже лежал в руинах, всюду были мертвые тела горожан, а Грогар в своих страшных доспехах яростно крушил постройки и убивал всех вокруг. Я оцепенела от ужаса и усталости, а когда он приблизился, то просто открыл портал и швырнул меня в него. Так я оказалась здесь, в этих краях, совсем на другом континенте.

С тех пор я никогда не видела Грогара и ничего не слышала о нем. Никого из экзонцев не осталось. Через несколько дней, отойдя от горя и скорби, я отправилась с помощью хин на место нашего города, но обнаружила лишь пепел и прах великого города, он бесследно исчез, а вокруг того места образовалась огромная пустыня. Несколько лет я жила в одиночестве, а потом повстречала племя Ири. Я спасла их вождя от болезни, и они последовали за мной. Многие из жителей племени оказались отзывчивы к духовному обучению. Так что я стала их наставницей, и вскоре мы основали Кромен. Несмотря на то, что я женщина, мне поддаются неживые материи. Это оказалось очень кстати, когда нужно было обучать новых магистров. Надеюсь, тебя я тоже смогу достойно обучить. Историю Кромена Трован уже рассказал, а мой первый урок для тебя подошел к концу. Есть ли у тебя вопросы ко мне, Джоджо?

– К-конечно. – сбивчиво отозвался я. – Много вопросов. Но я даже не знаю с чего начать.

– Начни с самого главного.

– Наверное самое главное, это то, почему вы решили взять меня к себе. Я совсем не ожидал этого. Меня очень беспокоит этот вопрос.

– Это хороший вопрос, но я отвечу на него позже. Сейчас у меня самой нет четкого ответа. – Нира все время улыбается, улыбнулась и сейчас, только по-другому, как-то не по-настоящему.

– А Создатели, вы видели их? Как они выглядят.

– О, это совсем другое. Никто их не видел, только образы, сны, голоса. Теплые, окутывающие радостью, покоем и уверенностью образы, воспоминания. Всегда было понятно, что это они, но никогда не было одинаковых образов и ли голосов, чтобы понять хотя бы, кто из них его прислал, кто говорит с тобой – Создатель, или Марана. Конечно, это совсем не важно, но это может хоть как-то передать ощущения от общения с ними. Далеко не все люди на свете жили в Экзоне. В мире всегда было множество диких племен и мне порой было очень жаль, что когда я спала в теплой постели и слышала голос Матери, где-то в холодной пещере ютились несколько человек и жались друг к другу, чтобы согреться. Они тоже дети Мараны, но оторваны от нее, живут в постоянном страхе и даже не представляют, как это прекрасно, – побыть в ее теплых объятиях. Вот так они выглядят, Джоджо.

Я почувствовал, что в руках и ногах усиливается дрожь, немного бросает в жар. Наверное, Нира тоже это заметила.

– Что ж, Джоджо, для тебя пока хватит нового. Я знаю, ты многого не понимаешь сейчас, но запомни эту историю и все, что я буду рассказывать, это знание понадобится тебе в будущем, и постепенно ты все поймешь. Ты появился в переломный момент для города. Мало кто это понимает, но вскоре все откроется. Не упускай ничего из того, что я буду говорить, запоминай все. Через год, или через десять, все встанет на свои места, главное, чтобы ты запоминал и знал все с первого дня. А отвар поможет тебе в этом.

– Запомню, госпожа… – ее рассказ был мне очень интересен, но одновременно навел такой ужас, что просто парализовал мое тело. Какая-то огромная ответственность из ниоткуда рухнула на мои плечи, но мне пока не разглядеть и не почувствовать ее, я только знаю, что она есть и она огромна.

– Наставница, я буду очень стараться, – руки трясутся и дрожь невозможно унять. Это было совсем не то, чего я ждал от сегодняшнего дня. Мне страшно, хочется уйти. Я был не готов, но жребий уже брошен, а я не тот, кто бежит с позором от трудностей. Даже в такой ситуации… Нира, похоже, понимала мою внутреннюю борьбу и смотрела с едва заметным умилением в синих глазах.

– Создатели молчат уже много веков. Магистры и жрицы перестают верить в их существование, и это вполне естественно. Последние видения и образы, которые я от них получила, содержали события, имеющие очень большое значение. Но они были настолько тонкие и глубокие, что я не в силах была их разгадать все эти годы. Я сохранила их в камне памяти, пересматривала в деталях много раз… Сейчас эти камни уже не работают, или же люди утратили способность выпивать из них знание. Вероятно, по той же причине, по которой Создатели покинули нас. Вот, взгляни, – Нира протянула руку к одному из стоящих рядом шкафов, и один из разложенных на полке резных сине-зеленых камней подлетел ко мне.

– Это один из них. Мы создавали такие в большом количестве и сохраняли с их помощью знания, образы, обрывки памяти. Они перестали работать около тысячи лет назад. С тех пор нам приходится сохранять информацию на страницах каменных книг. Ты ведь уже заметил, что здесь почти все сделано из камня или металла. Это не случайно, так как камень – самый распространенный материал на Тертусе, а наши мастера могут придать ему любые свойства и форму.

Я повертел в руках небольшой, но довольно тяжелый камень, и как только мои пальцы разжались, он взлетел и метнулся на свое место.

– К сожалению, в книге нельзя сохранить образ… – с легким налетом разочарования произнесла Нира. – То, последнее видение Создателей… Я даже не могу словами его передать, так много в нем было тонкого смысла, который разворачивался все сильнее, чем дольше я пыталась раскручивать его логическую последовательность. У меня так и не вышло сделать это полностью. В нем был человек. Кажется, близкий мне, но это не точно. Он был слаб и хрупок, но что-то в нем было особенное, скрытое свечение, сила. Он пришел, как приходят многие, но ушел как никто. Или не ушел вовсе, а остался навсегда, до самого конца. Его имя вызывало страх, трепет и зависть. Он – великий победитель, и его знают все. Но никто не знает его тайну, только я. И знание это меня возвышает, делает сильной, как сама Марана. И я ухожу, а он остается. Я не хочу уходить, но это нужно, это мое предназначение, а он должен остаться в том его предназначение тоже…

Нира опустила глаза, и на мгновение мне показалось, что в ее волосах промелькнули почти неуловимые искорки. Но она тут же подняла голову и посмотрела на меня.

– Похожие образы Создатели посылали каждому из нас, тем, кто не сдавался. Это не звуки и не изображения, даже не сон. Это нечто, едва воспринимаемое сознанием. Как будто сложный кусок информации прилип к нему и оно не в силах эту информацию прочесть, расшифровать, как и избавиться от нее. Когда тебя привели, когда я увидела тебя и поговорила с тобой, во мне что-то изменилось. Я поняла, что ты как-то связан с этими образами, что ты нужен всем нам. Раз уж ты сам пожелал остаться здесь и сам решил стать магистром, я помогу тебе в этом. Но знай, что это будет нелегко.

В начале урока и после случая в храме я не на шутку взволновался. Но сегодняшнее общение с Нирой повернуло мое волнение совсем в другую сторону. Теперь я боялся не справиться, не оправдать своего присутствия здесь. Я чувствовал себя бесполезным нахлебником, который хочет присосаться к городу, как пиявка, и ничего не давать взамен. Но это было вовсе не так, я бы хотел помочь, но ничего не могу противопоставить умным горожанам и хитрым приспособлениям. А речи Ниры могли бы довести меня до трясучки, но этого не произошло. Ее мягкий, добрый голос подавлял плохие эмоции, и я перестал бояться наставницы, которую сначала считал колдуньей.

После краткого курса истории мы до самого вечера обсуждали мое предстоящее обучение. Я узнал, как мне лучше питаться и отдыхать, какие мастера и чем могут мне помочь. В конце концов я так утомился, что начал заваливаться на скамейку. Нира заметила мою усталость, дала еще какой-то напиток и отправила отдыхать:

– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но постарайся расслабиться. Сегодня состоялся твой первый урок, состоялась первая встреча с правдой. Я чувствую, как Трован крутится у пирамиды, он тревожится за тебя. Ступай к нему, отдыхай. Обдумай услышанное, твой разум сам очистится от ненужного и оставит только доступное для себя, когда ты проснешься, память же сохранит все остальное. Завтра жду тебя здесь утром, и мы продолжим.

Я поднялся и молча поплелся на непослушных ногах к выходу из шара, бесшумно возникшему в положенном месте. Первый урок длился довольно долго, а постоянное напряжение меня порядком измотало. Буря эмоций терзала мою душу, затмив все вокруг. Я сам не заметил, как оказался у подножия пирамиды в теплых, но жестких и грубых руках Трована…

– Эй, парень, ты как? Что там случилось, зачем Владычица увела тебя? Трован осыпал кучей вопросов, видно, что он порядком напуган. А я постепенно выходил из оцепенения.

– Все хорошо, Тров. Я немного растерян, потому что Нира будет меня учить. Они там отказались, а Нира взяла к себе, я теперь буду ходить к ней туда…

– Владычица взялась тебя учить? Но как это возможно? Она не занималась обучением послушников уже много лет!

По дороге домой я рассказал о случившемся сегодня. Постепенно перевозбуждение ушло, оставив после себя сильное недомогание. Придя к дому, я попрощался с Трованом и решил прилечь. Нужно было успокоить организм, отдохнуть. Не прошло и пятнадцати минут, как я незаметно для себя покинул реальность и погрузился в глубокий сон.

***

– Здравствуй, Тонар, я не думала, что ты придешь сегодня. – Владычица, не поднимая глаз, поприветствовала бородатого человека в белом платье с капюшоном и алом плаще, неслышно вошедшего в ее чертог. Он сделал легкий кивок и подошел ближе.

– Я узнал, что вы будете учить маленького дикаря. Это правда? – лицо человека выражало некоторую озабоченность, он то немного хмурился, то начинал бегать глазами по комнате, будто не зная, как себя следует повести.

– Все верно, друг мой. Совет отказался и мне ничего не остается, как самой заняться его обучением. – Нира устало подняла взгляд на гостя.

– Но госпожа, нет ничего удивительного в их отказе. Я заметил и не раз говорил вам, что многие магистры и жрицы подвержены непонятному мне тлену, они все меньше времени уделяют тому, что является долгом каждого магистра… Они не стали бы перетруждать себя даже в более значимой ситуации, но это обычный дикарь, он не готов к такому обучению и уж тем более – не достоин его! Я не понимаю вас! – беспокойство на лице Тонара сменилось разочарованием. – Вы не стали обучать Хорта, Небуса или Варина, но беретесь за новичка из леса! То были достойные ученики, я видел, на что они способны и вы могли бы развить в них великие силы, но не сделали этого. А теперь Совет вырастит из них подобных себе хвастунов!

– Все видели в них способности – и Тира и Квент. Они давно уже вцепились в этих юношей и породили в них взгляды, схожие со своими. А те, в свою очередь, приняли даруемую им милость, а не отказались от нее. Так что не нужно упрекать меня в том, что тебе неведомо. – Нира вновь отвела глаза и более не смотрела на собеседника, будто намекая, что ему не следует оставаться здесь. Но, спустя несколько секунд продолжила говорить.

– А что касается готовности, то разве ты был готов, когда начал обучение? В отличии от «дикаря» ты многое знал о мире, ты готовился стать магистром заранее, но, как и все, так и не смог добиться достаточных высот, чтобы не задавать вопросов. Для ребенка или взрослого настоящее знание всегда обрушивается как снег на голову, к нему невозможно подготовиться, потому что оно всегда скрыто, оно всегда будет чем-то новым для любого человека. И чем больше он будет его постигать, тем тяжелее оно будет для него становиться… – Нира запнулась и замолчала. Она находится в постоянных раздумьях и отрывается от них для общения на совсем короткое время, нехотя, через силу. Но Тонар не придал этому должного значения. В круглой комнате неестественным эхом раздались металлические ноты его голоса.

– Я устал от этой лжи, госпожа! Вы построили это место, но не хотите им заниматься! Нужно все менять, потому что ваше бездействие разрушает город. Совет загнивает и позабыл о своих обязанностях, бездельники-горожане ищут способы не работать, сваливая все на рыбаков и землепашцев, дикари наводнили улицы, а одного из них вы даже обучаете Великим знаниям! Людей нужно заставлять быть такими, какими они должны быть. Нужны законы, правила, а тот, кто их нарушает, должен быть наказан. Тогда всяк будет знать свое место. Так должно быть!

– Я поступаю так, как завещали Создатели, юный Тонар. – Тонар злится, когда его называют юным, но для Ниры он чрезвычайно юн, поэтому нельзя упрекнуть ее в язвительности. – Уклад нашего города – есть его душа и есть закон, о котором ты говоришь. Город вырос и стал подобен живому организму. Насильственно менять его значит убить, если не полностью, то частично. Жители города разумны, если они захотят сохранить его, то сделают это. Либо, ему суждено умереть от «тлена», который ты также упомянул. Выходит, что город умрет в любом случае. Но мы должны верить, что этого не произойдет и не вершить насилия. Насилие всегда хуже естественной смерти.

– Да что с вами такое? – не унимался Тонар – Кромен, мой дом, рушится на глазах и я ничего не могу сделать. Я пришел к мудрейшему человеку, которого знаю, чей долг защищать и добиваться процветания, а он, вместо совета и дела по спасению моего города, лишь подкидывает побольше хвороста в огонь, на котором он медленно сгорает! Я не могу этого больше выносить. – Тонар взмахнул плащом и стремительно вышел из комнаты. Нира же как будто не заметила его ухода, продолжая блуждать в своих раздумьях.

***

Пустота отступила. Ей больше не совладать со мной, и она смирилась с таким положением. Я – сверкающий туман. Под действием моей мысли туман движется, собирается в тугие потоки, которые сплетаются в невообразимые узоры и фигуры. Он растет, его все больше. Но все узоры слились в один. Могучий сверкающий поток замкнулся в кольцо, раздулся и принял форму вращающегося светлого шара. Шар светится, становится плотнее и ярче. Свет заливает все вокруг, кажется, самой пустоты больше не существует, ее заменил плотный и гибкий свет. Внезапно свет вспыхивает в сотню раз сильнее и тут же гаснет. Если бы у меня были глаза, я бы ослеп, но их нет и слепота мне не страшна, потому что я вижу чистое. Я вижу, как туманный шар лопнул, а его осколки загорелись миллиардами крошечных звезд и устремились в неизвестность. Они двигаются, находят друг друга и начинают кружиться в бесконечном танце-хороводе. Появляются стаи и семьи звезд, появляются галактики и туманности. Некоторые звездочки начинают созревать, лопаться, и через некоторое время у них появляются малютки планеты. Я смотрю на происходящее, и становится так тепло, хорошо, спокойно. Кажется, что это самое лучшее и так будет всегда…

***

Проснулся рано. Трован уже поднялся, но ожидал моего пробуждения много позже, поэтому моя плетущаяся к умывальнику фигура его несколько удивила, к тому же он был чем-то взволнован.

– Доброе утро, Джо, как спалось? После возвращения из пирамиды ты проспал весь вечер и всю ночь, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, все хорошо. Вроде бы сны какие-то видел – про Ниру, человека с бородой, еще что-то, не помню о чем. Но сон добрый, кажется…

– Главное, что не злой – хмыкнул Трован – давай умывайся, я сбегаю за завтраком.

Я умылся и вышел на улицу встречать друга. Горожане уже начали сновать туда-сюда, занимая свои рабочие места. Некоторые подозрительно косились на меня, вероятно, уже весь город знает о вчерашнем происшествии. Вскоре я увидел спешащего Трована с какими-то рыбинами и кувшином. Вообще в домах принято держать холодильные ящики для хранения пищи. Это каменные коробки, настроенные магистрами так, что внутри они всегда холодные. А еще есть разогревающие плиты – всегда теплые, гладко отполированные каменные доски, их температуру можно регулировать специальной вертелкой. Это все сделано для удобства, но Трован не любит эти вещи. Он считает, что намного полезнее сбегать за свежей едой к раздаче, чем сидеть дома и откармливать свою лень.

– Вот, золотистые губачи, вкуснейшая рыба, а уж я-то знаю в ней толк, еле достал – последние два оставались. Сейчас попробуешь!

Мы зашли в дом и приступили к завтраку. Губачи действительно оказались вполне ничего. Запив их абрикосовым компотом, я заметил, что Тров не спешит на работу.

– Слушай, Трован, ты вроде бы должен отбыть на неделю к реке, тебе не пора собирать вещи?

– Об этом не беспокойся, рыбаки уже давно ушли. А мне Нира поручила помогать тебе, пока ты будешь учиться. Вместо меня уже отправился Кассан, мой ученик, тем более что он уже готов занять мое место, а я потом тоже в магистры пойду, раз тебя взяли. – Он сделал шутливую гримасу. – Так что я пока поживу с тобой. Видимо, тебя ждет тяжелая работенка, раз она дает помощника. – Тров улыбнулся. – И настроение в городе поменялось. Теперь у ворот храма стоит очередь желающих стать магистрами, а их даже слушать не хотят. Храмового привратника прогнали – там послушник в будке был, испугался и убежал. В общем, не понятно, чем это все закончится. А ты поторопись, Нира ждет тебя.

Действительно, время за завтраком и беседой пролетело незаметно. Нужно идти к Правительнице. Дорогу я выучил, и в городе уже хорошо ориентируюсь. Прохожие в основном не обращали на меня внимания, но некоторые любопытно поглядывали вслед. Проходя мимо врат храма, я обнаружил толпу желающих, упомянутых Трованом, которые тихо негодовали по поводу безразличия к ним. Пройдя в шар я сразу же увидел Ниру. Она сидела неподвижно и смотрела перед собой стеклянными глазами. Мое звонкое приветствие будто пробудило ее ото сна.

– Доброе утро, Джоджо. Как спалось?

– Очень хорошо, спасибо.

– Трован наверняка уже рассказал, что будет твоим помощником. Он хороший человек. Не мудрено, что вы так быстро подружились. – я сделал легкий кивок, соглашаясь с Нирой – А теперь слушай, что мы будем делать дальше. – Нира развернулась вместе с креслом лицом ко мне. – Так как ты не рос здесь, то не получил должного образования. Нам следует очень быстро пройти курс тех знаний, которые помогут тебе освоить суть дела магистра. – Я уселся поудобнее и приготовился слушать.

Нира начала рассказ о том, как вообще люди обучаются в Кромене, какие бывают науки и какие из них нужны мне. Так как жители города изначально не знают, кого примут в храм, то и науки они изучают преимущественно связанные с их предпочтительными профессиями, но с небольшим уклоном в дело магистров, дескать, задел на будущее. В моем случае, науки будут только необходимые для понимания устройства мироздания.

Следующие несколько месяцев я каждое утро приходил к Нире и учился всему, что она считала важным для меня. Владычица каждый день готовила для меня кувшин с «монаром». Этот напиток не только утоляет жажду, но и помогает запоминать все, что она говорит. Предназначен он в основном для послушников – ведь им важно запомнить абсолютно все, что говорит наставник. Опытные магистры и жрицы порой также употребляют его для своих целей. Но, к сожалению, как говорит Нира, напиток не помогает понимать смысл знаний, а лишь способствует запоминанию.

Постепенно я перестал бояться владычицу, потому что она всегда была очень заботлива и внимательна ко мне. Она тонко чувствует, когда мне не комфортно, или когда я чего-то не понял до конца. При этом она мягко, но точно наводит на нужную мысль, говорит и делает все так, что я как будто ни разу не ошибся в своих самостоятельных предположениях и рассуждениях, правильно трактуя мои же слова по теме урока, хотя сам я совсем не то имел ввиду. На первый взгляд может показаться, что это плохо скажется на обучении, но на самом деле мне становилось легче понимать сложные науки.

Так я постепенно изучил математику и физику. Начиная с простого, переходя к сложному, я увидел, как явления и силы природы можно записать, схематично представить суть процессов, чтобы их было легче понять, а затем воспроизвести в голове. Науки заставили задуматься о том, как течет вода, сколько ее в озере и на Тертусе; как падают предметы, почему притягивается магнитное железо, из чего состоит камень и почему он тонет в воде, а не висит в воздухе, как облако… Множество всего, что происходит вокруг постоянно и кажется очень простым и естественным, никогда не вызывало такого интереса, как сейчас. А может, вызывало? Когда-то давно, когда я был совсем маленьким, было так же интересно, но не было того, кто мог все объяснить. Может, если бы были специальные наставники для детей, которые, как Нира, умело объясняли и разжигали интерес ко всему, жизнь была бы намного насыщеннее. Ведь уже с малых лет дети в племенах не знают ничего кроме рыбалки, охоты и собирательства, а повзрослев, им уже ничего больше не нужно. У меня в племени есть только няньки или такие же мамаши, которым ни до чего нет дела, – лишь бы ребенка не украли и не съели. А стукнет им тринадцать-четырнадцать и все, предел достигнут. А ведь есть столько всего… У шаманов, конечно, очень интересные занятия, но они не для всех. Прямо как здесь знания магистров.

Как-то Нира сказала, что я делаю огромные успехи – я сходу ловил и усваивал формулы и закономерности. Так, как я, не учился еще никто, говорила она.

После твердых наук о мире, мы перешли к более мягким, например, науке о живом. Для меня она оказалась более сложной, непонятной. И это не случайно, ведь живые организмы устроены значительно сложнее неживых тел, а комбинации различных веществ и элементов в организмах невозможно сосчитать, – настолько они разные и изменчивые. Все это постоянно движется и пульсирует, тысячи веществ каждую секунду попадают в организмы, перерабатываются и покидают его уже совсем в другом виде. Это было очень сложно понять и запомнить. Тем не менее я узнал о том, как устроены и как живут самые крошечные существа. Как под действием духа жизни древние моллюски превращались в рыб и так далее до млекопитающих, птиц и других современных созданий. Самое первое живое существо было меньше песчинки, потом их стало больше звезд на небе, или, как говорит Нира, – мириады мириад. Они усложнялись и объединялись, но всегда оставались и самые простые, чтобы, в случае чего, можно было начать сначала. В то же время простейшие тоже усложнялись, ведь из них потом может получиться нечто лучшее, чем есть сейчас, а значит, умнее и сильнее.

После биологии мы изучили науки о космическом пространстве и нашей планете. Но это занятие оказалось очень скучным, ведь звезды я видел тысячу раз. Пускай я теперь знаю, из чего они состоят, как рождаются и умирают, впечатлений от этого оказалось меньше, чем от падающего под силой притяжения камня.

Основой географии являются карты. На некоторых есть изображение Кромена и окрестностей, а бывают карты всего Тертуса и всех его трех континентов. Еще Нира рассказала о том, как менялся облик нашей планеты после того, как на ней появилась жизнь. Это было уже интереснее, но все равно, слушать приходилось тяжеловато. Нира сказала, что астрономия и география мне понравятся намного больше, но чуть позже, когда мы начнем изучать силы и способности магистров. Единственным любопытным уроком по географии стал тот, в котором я узнал об оси наклона планеты и смене времен года. Оказалось, что сейчас не зима, как я считал, а лето. То есть поток перенес меня не просто далеко, а совсем в другое полушарие. Мое племя отыскать стало сложнее, а ответить на вопрос, как такое случилось, Нира не смогла.

За пару месяцев я преодолел начальный этап обучения. В то же время в городе ситуация изменилась в худшую сторону. Ко всевозрастающей толпе «будущих послушников» никто не выходил, и они объявили забастовку. Около трехсот человек перестали работать, не желая мириться с несправедливостью. Из-за этого нагрузка на более сознательных граждан немного возросла, но они продолжали выполнять свои обязанности. А потом ситуация ухудшилась еще больше. Количество бездельников увеличилось в несколько раз. Одни стали недовольны тем, что дикарь учится тайным знаниям, другие тем, что первые недовольные не работают, третьи – что магистры или Владычица не могут с этим разобраться, четвертые – тем, что Тонар – единственный здравомыслящий человек, один из самых сильных магистров и лучший ученик Ниры – объявил о своем уходе из города, а с ним ушли многие уважаемые магистры и жрицы. В конце концов врата распахнулись и к людям вышел магистр Квент. Сильной волной ветра он разогнал толпу негодующих и объявил, что Совет не намерен брать кого попало в храм, а Джоджо учится только по воле Владычицы, и если есть недовольные, то пусть идут к ней. Ниру боятся и уважают, никто не пошел к ней с жалобами. Тем не менее, спокойствие и процветание Кромена были нарушены. Настроения многих людей поменялись. Все больше хмурых и несчастливых лиц можно было увидеть в городе. На меня все чаще падали тяжелые, недовольные взоры и не только. Как-то раз мне в спину прилетела палка, но на мои вопросительные взгляды с этой палкой в руке никто так и не решился ответить.

Сначала я чувствовал свою вину в происходящем. Но после разъяснений наставницы понял, что виноват я только в том, что пошел исследовать ту удивительную пещеру в скалах. Все остальное – дело рук невеж и лентяев. А еще я все никак не мог понять, почему люди вообще так поступают, особенно в таком тихом и приятном месте. Когда этот вопрос созрел в моей голове полностью, я задал его Нире.

– Понимаешь, Джоджо, люди очень сложны. Даже Создатели толком не знают, как устроен наш внутренний мир, им недоступны такие глубины. Но самим людям вполне по силам изучить себя, особенно магистрам. Дело в том, что пока Создатели были с нами и во всем помогали, у людей была полная уверенность в безопасности и своем всеведении. Мы думали, что будем жить вечно и наслаждаться жизнью вместе со своими Родителями. Они предупреждали, что есть вещи, которые сможем понять только мы и понять их очень важно. Мы внимали им, но так и не смогли полностью осознать их воли. Мы по-детски считали, что все сущее зависит только от них, а нам остается лишь радоваться, веселиться, нежиться в благах и покое. Если честно, так считали и сами Создатели, но мы все ошибались. Это стало ясно очень давно, еще до появления храма Двух Начал, когда умер первый из нас. Тогда люди не старели – старость пришла позже, с поколениями. Мы часто ранились, изучая Тертус и могли вылечить перелом или порез очень быстро. Но Тун, погибший первым, разбился при падении со скалы. От природы люди боятся сильных ударов, столкновений, а Тун решил испытать себя и не сотворил силового поля для защиты. Он умер мгновенно. Творцы тут же среагировали, начали его искать во всех доступных им уголках мира, но ничего не нашли. Его сущность бесследно исчезла, хотя тело осталось. Мы ждали, что Создатели найдут решение, спасут его, но этого не произошло. Мы боялись трогать его тело на случай возвращения духа, или еще чего-то необычного, но тлен поглотил плоть. Мы сожгли останки, а все, что теперь напоминает о Туне, это его камень памяти. Только после первой настоящей смерти люди поняли, что Создатели не всесильны, и начали им помогать, но не все. Некоторые, наоборот, стали отстраняться, видя их слабости.

От нас не требовали помощи насильно, но желали ее. Мы были и остаемся полностью свободны, и это главный принцип наших Создателей. С тех пор мы посвятили себя разгадке тайн смерти, создали храм Двух Начал и придумали его устав, чтобы образ жизни его обитателей отличался от образа жизни других людей. Мы изучали все, даже начали делать некоторые успехи, но вдруг Создатели исчезли. Это было неожиданно и внезапно. Их голоса перестали звучать вокруг. Некоторых охватил страх, других покинула надежда на спасение. Мысль о том, что когда-нибудь придет смерть и придется исчезнуть навсегда, ядовитой занозой засела в каждого из нас, отравляя существование и не давая сосредоточиться. Одни быстро справились с этим «ядом» и вернулись к исследованиям, а другие нет. Те, кто не справился, оставили попытки найти спасение и продолжили наслаждаться жизнью, пока смерть их не настигнет. Но это были уже не те люди, которых я знала. Ожидание смерти отравило умы. Они стали более низкими, как будто им обрезали невидимые корни, питающие доброй силой. Беспечное поведение, разгулы и увеселения разрушали этих людей изнутри, а еще хуже то, что такое отношение подрывало волю еще не сдавшихся. Все мы уставали в исследованиях, бесконечном пребывании в состоянии хин, в то время как другие веселились. Постепенно исследователей становилось все меньше. Мы придумывали новые материалы и средства продления жизни, а другие – просто брали их и использовали. Это еще больше ломало наш порядок, рождались недовольство, зависть и чувство несправедливости. В итоге Грогар запретил делиться нашими достижениями, а еще через несколько месяцев Экзон сгинул…

С тех пор прошло более двух тысяч лет. Я старалась научить людей сопротивляться тому «яду», о котором сейчас тебе рассказала, но это слишком сложно. Следов Создателей не осталось, а из живых свидетелей их присутствия здесь осталась только я. То, к чему я призываю, придумано не мной, но Ими. Для многих слишком сложно искать то, к чему нет дороги, чего не увидеть и не почувствовать. Когда надежда найти ответы исчезает, у людей остается только вера. Вера в то, что они следуют правильным путем, что тратят свое время не напрасно. И сохранить эту веру, глядя на других людей, которые развлекаются, наслаждаются жизнью вместо кропотливого труда, очень сложно. Это вполне естественно, что люди выбирают легкий, проверенный жизненный путь, я не в праве и не собираюсь их осуждать. И могу только радоваться тому, что все еще есть люди, следующие за мной или хотя бы притворяющиеся, что следуют. Я знаю, что на самом деле делают магистры и жрицы в храме. Многие из них уже не пытаются вести исследования, а вскоре они даже перестанут это скрывать. В тоже время другие, не способные к духовным силам, будут продолжать работать, для обеспечения своего и их существования, и это непременно вызовет раскол, волнения и, скорее всего, падение Кромена. Поэтому я наставляю тебя, Джоджо, не поддавайся тлену, помни эту историю и не теряй надежду. Когда-нибудь именно ты найдешь лекарство от смерти или место, куда мы отправляемся после нее. По крайней мере, я так понимаю последние свои видения…

Нира закончила свой рассказ и снова отрешилась от мира, она постоянно находится не здесь, а где-то далеко, глубоко в своих мыслях. Наверное, она давно собиралась сказать мне это, но лишь сейчас я оказался готов, а может, просто момент подходящий. Ее воля невероятно сильна, но я вижу, что и бремя велико. В тот момент я решил для себя, что никогда не подведу свою наставницу и буду стараться до последнего.

Чем больше я узнавал, тем серьезнее относился к обучению. Все больше и больше становилась ответственность, которая ложится на плечи вместе с знаниями. И я не понимал, как можно бросить эту работу, если это завет самих Создателей. Нет, только глупцы, слабаки и предатели так поступают, а я не из их числа!

Глава 4

После выступления Квента город поутих, многие вернулись на свои рабочие места, а я смог лучше сосредоточиться на образовании. Нира говорит, что следующий шаг будет намного сложнее. Так же она поделилась своим сожалением о том, что не догадалась сама выйти в город и объявить о моем обучении – так было бы правильнее. Не совсем понимаю, зачем она мне это рассказала, наверное, в обучающих целях. Первый урок на «новом этапе» случился утром после недолгих дней отдыха от нагрузок на мою безразмерную память.

– Джоджо, теперь ты готов приступить к обучению новому ремеслу. Все, что ты теперь знаешь, так или иначе связано с деятельностью жрицы или магистра. Но быть магистром – значит быть почти Создателем, это большая ответственность. Мы начинаем обучение управлению физикой и живой материей. Когда ты усвоишь основы, ты должен будешь сам продолжить свое совершенствование, ибо понимание сущности Создателя приходит к каждому ученику по-своему, индивидуально. Итак, чтобы приблизиться к сущности Творца, следует стать подобным ему, стать обитателем «другого мира». Для этого нужно научиться отделять свое сознание от тела. Мы зовем это состояние – хин. Перейти в такое состояние довольно сложно. Сейчас не многим магистрам это под силу, но тебе точно удастся освоить его, я не сомневаюсь. Предупреждаю, это не совсем безопасно. – Нира многозначительно посмотрела на меня и продолжила: – Человек – существо, не отделимое от знания. Вся его жизнь протекает не в мире, а в его собственной голове, в иллюзии мира. Знание человек получает за счет органов чувств: зрение, слух, осязание. Вкус и обоняние тоже помогают получать некоторые сведения, но их значимость в нашем деле не так велика. В любом случае органы чувств – это каналы, на которые мозг и сознание постоянно реагируют. Они как хворост, а твое разумное сознание – огонь, оно черпает силу из всего, что ты получаешь от своих органов чувств. Сознание накапливает знание в памяти, запасая хворост, и потом может жить на нем еще долгие годы. Так в сознании каждого человека формируется своя иллюзия мира, которая в различной степени точности копирует мир настоящий и позволяет ему ориентироваться в нем. Это естественный древний процесс, его очень трудно перебороть.

Тебе нужно научиться входить в состояние хин, побеждая собственное тело. Это требует сильной концентрации сознания на отключении органов чувств. Тело будет сопротивляться, твой мозг будет пытаться скопировать ощущения хин, которые ты постепенно будешь испытывать. Мозг встроит их в свою иллюзию мира, и тогда тебе вряд ли удастся когда-либо войти в нужное состояние. Раньше мы обучали этому даже детей. Некоторые из них иногда самостоятельно осваивали технику в играх или же во сне. Но теперь это стало невозможно. Впрочем, как и многое другое… Видишь этот настой? – Нира указала на стакан с темной жидкостью, стоящий на столе, – он поможет тебе отключить чувства и встретиться со своим подсознанием. И в этом как раз заключается опасность – ты можешь остаться в подсознании на очень долгое время. Слишком долгое пребывание в подсознании закроет выходы из него, ты запутаешься, забудешь реальный мир. Тогда подобрать ключи к выходу уже не получится, и ты будешь узником собственного воображения. Разбудить тебя не получится, и ты постепенно умрешь во сне. Я буду наблюдать за тобой, но риск все же есть. Если тебя пугают мои слова, или ты чувствуешь, что для этого процесса еще слишком рано, только скажи, и мы повременим.

Такого урока я совсем не ожидал. Мне наконец-то открылся секрет, благодаря которому магистры умеют то, что умеют, но цена силы оказалась довольно высока. Ниру что-то явно беспокоит, раз она спешит предложить мне столь рискованный процесс. Конечно, я не был готов к конечной его цели, но зато полностью готов выпить настой и посмотреть, что произойдет. Тем более что это очень интересно, и я ни на секунду не сомневаюсь, что Нира не допустит беды. Потому я смело ответил согласием.

– Хорошо. Когда ты отключишься от привычной реальности, будет самое трудное: ты останешься один на один со своим внутренним миром. Внутри него ты будешь такой же фантазией, сгустком информации, как и все остальное, что там есть, а выйти за пределы этого мира почти невозможно. Когда ты окажешься в нем, я не смогу помочь до тех пор, пока ты не прорвешь его оболочку – главный защитный рубеж, твой кокон. Помни, когда ты будешь пытаться выйти из внутреннего мира, не забывай о своей цели ни на секунду, не забывай, кто ты есть на самом деле. Подсознание будет запутывать тебя, показывая сны и видения, сны во снах. Не поддавайся им. Самое главное – в твоем подсознании ты такой же хозяин, как и твое тело, борись с ним и победи. Ну а теперь пей и давай ложись. Не теряй бдительности, когда уснешь. – Лицо Ниры серьезное, холодное и прекрасное, оно не выражает эмоций, но я чувствую ее волнение. – Я выпил не очень приятную на вкус жидкость и улегся на мягкую, ставшую вдруг более широкой каменную скамью.

Закрыв глаза, я сконцентрировался на слухе, потому что запахов здесь я не ощущал, а чувство собственного тела быстро растворилось в мягком каменном ложе. В ушах зазвенело, и звон этот никак не давал сконцентрироваться. Через некоторое время он прекратился, и я увидел светло-голубой туман. Очень странный туман, кажется, что он находится прямо в моей голове. Туман увлек меня в вихре, и вот я уже в воде, в мощном потоке, набиваю бока и не могу вдохнуть. Я в том самом потоке, который вынес меня к рыбакам. Но я не могу надышаться, захлебываюсь. Понимая, что сейчас утону, я проснулся и резко вскочил со скамьи. Нира смотрит на меня и улыбается:

– Не волнуйся, юный ученик, ты просто уснул. Так чаще всего бывает в первый раз.

– Надо же, я уснул, но все было как по-настоящему.

– Сегодня попробуешь еще раз, но в первые дни лучше не пытаться проделывать это больше двух раз в день, пользы будет не много. Я буду здесь, но ты не увидишь и не услышишь меня. Давай, попробуй еще раз. Когда закончишь, иди домой и постарайся понять, почему у тебя не получается.

Нира встала и скрылась в глубинах каменного шара. Я попробовал снова отключить чувства. Это теперь оказалось проще, потому что зелье подействовало, и я вообще не чувствовал своего тела. Только зрение и слух все еще приносили мне хворост информации. Через некоторое время я снова оказался в тумане. Он быстро меняется, вибрирует. Я провалился в него, падаю, но дух не захватывает, ничего не чувствую. Внизу земля, полумрак.

Очнулся я в лесу. Деревья и местность похожи на знакомые мне с детства дубравы и чащи у реки Каи. Мощные стволы, крупные, широкие листья отличаются от тех, что были у более тонких и высоких деревьев, которые я встречал в окрестностях Кромена. Время здесь как будто остановилось: ни ветерка, ни звука. Птицы и насекомые застыли в полете. Среди деревьев пролегла узкая тропа. Она вывела меня к горному хребту, сплошной стеной окружающему лес, и уперлась в отвесную скалу – дальше хода нет. Я ощупал камень. Он твердый и древний, стена неприступна. Но что-то не дает мне уйти прочь. «Помни, тело попытается тебя обмануть» – вертится в голове. Стукнув кулаком по камню, я определил еще одну странность – боль от удара хоть и сильная, но ощущается не в месте удара, а как бы вокруг меня, в пространстве, от чего переносить ее не так тяжело. Тогда я собрал всю свою волю и, разогнавшись, ударил плечом в стену. Камень не поддался. Лишь сильное ощущение боли повисло вокруг меня, словно светло-серый туман. Нужно срочно придумать как пройти дальше. «В подсознании ты главный…» – вновь слышу я голос Ниры в своей голове. Может, нужно попробовать использовать знания из ее уроков? Немного поразмыслив, я подошел вплотную к скале и подул на нее, внутренне сконцентрировавшись на том, что выдыхаю очень холодный воздух. Скала начала потрескивать и покрываться инеем. Надо же, получилось! Тогда я снова подул, только на этот раз думал о горячем дыхании плавильного горна. Все как в уроках физики – скала резко нагрелась, потрескалась и разрушилась. Образовалось отверстие, представляющее собой идеально ровную арку. Все-таки странно, что, следуя по дороге внутри своего подсознания, можно выйти из него. Ведь мой мозг знает все мои мысли, и если я задумаю его обмануть, он тоже узнает об этом. Наверное, есть какой-то секрет, о котором Нира не сказала. Я пока еще твердо осознаю, что нахожусь не в реальном мире, от чего эта придуманная действительность прямо пестрит несоответствиями. Подсознание будто понимает, что я не обманут, и не стремится скрыть фальшь в виде идеально ровной арки и фокусов с моим дыханием. Интересно, что же будет дальше.

Через арку я прошел в пещеру. Здесь только камни и кромешный мрак, но я смог все видеть, представив, что у меня кошачьи глаза. Благодаря урокам Ниры проходить это испытание становится все веселее и интереснее. Но лабиринту нет конца. Я остановился и задумался. Вдруг это замкнутый круг или другая ловушка. Ярких недочетов в окружении не видно, подсознание приспосабливается ко мне. Как только эта мысль промелькнула в моем сознании, мрак начал становиться гуще и превращаться в призраков. Когда я был малышом, бабушки и няньки рассказывали страшные истории о бестелесных существах, которые похищают детей. Пусть теперь я знаю, что это были выдумки, для того чтобы дети не убегали далеко от взрослых. Но сейчас подсознание вновь почувствовало мое чужеродство и атаковало тем, чем смогло. Десятки призраков тянут ко мне свои дымчатые корявые лапы, но ничего не могут сделать, лишь пролетают насквозь. Мне становится немного страшно, но я по-прежнему ничего не чувствую. Нужно прекращать это безумие. Я хватаю ближайший камень и бью им по стене, выбивая яркую искру. От нее во все стороны, по всем сводам побежали такие же искры. Они делились на двое и число их умножалось невероятно быстро. Через несколько секунд вся пещера залилась огнем и светом, который жег призраков, мгновенно испаряя их. Я подумал, что вновь победил, но это оказалось не так. Подсознание перехватило узду местной реальности, свет начал сгущаться и вновь превращаться в призраков. Они принялись летать сквозь меня, на этот раз раня и обжигая. Моя одежда стала чернеть и обугливаться. Не придумав ничего получше, я побежал прочь изо всех сил. Призраки немного отстали, а я все набирал скорость. Своды пещеры стали мелькать все быстрее, окружение слилось в нечеткую картинку. Я бегу так быстро, что уже не вижу своего тела, будто от меня остались одни глаза. Но пещера не заканчивается, она превратилась в сплошной светлый коридор. Я понял, что это бесконечная пещера, подсознание устроило очередную ловушку. Ни звука, ни слова издать не вышло, я закрыл глаза и рванул вверх, сквозь своды пещер и толщу камня. Я ничего не видел, но все еще понимал, что двигаюсь. Наверное, получилось… Скалы и гора взорвались, обратились гигантским вулканом, а я вылетел из жерла, словно вулканическая бомба. Открыв глаза, я увидел впереди только солнце, и я лечу к нему. Все быстрее, все ближе. Хочу остановиться, свернуть, но не могу. Нет ни крыльев, ни ног, ни рук, я захотел лететь, но теперь не могу остановиться, потому что не понимаю, почему лечу. Нужно найти связь, закономерность, но не могу. Подсознание побеждает меня. Вдруг я начинаю чувствовать. Солнце обжигает меня, но я не сворачиваю. Вот еще мгновение, и я сгорю. Боль невыносима, вот уже край горящей бездны, и я врываюсь в нее. В голове мелькнула мысль, что чрезмерные нагрузки в виде боли или непреодолимых в реальности стихий помогут мне найти выход. И в тот же миг все вокруг взорвалось, взметнулось клочьями и кусками материи. Я оказался в голубом космосе высоко над землей. В голубых просторах горят бесчисленные крупные звезды. Рядом со мной появляется Нира. Я замечаю, что мир ожил, он снова движется.

– У тебя получилось Джоджо! Ты теперь сильнейший магистр! – Нира протягивает ко мне свою руку. Я хочу взять ее, но что-то мешает. Что-то не так. Я знаю о космосе, звездах и планетах, хоть никогда и не видел их с орбиты Тертуса. Что же не так? С земли небо кажется голубым из-за состава атмосферы. Но в космосе нет ничего, значит он не может быть голубым, он черный и пустой. Я все еще внутри! Пытаюсь отдернуть руку от Ниры, но она хватает ее сама. Ее лицо изменяется, становится страшным, как у разъяренного зверя. Она кричит и издает рычащие звуки:

– Что же ты, мой юный ученик, отрекаешься от меня? – слышу я сквозь рык и вопли. – Так получи последний урок! – У наставницы в руках появляется пылающий клинок, и она вонзает его прямо в мое сердце. Я начинаю быстро падать. Кровь брызжет из раны, и капли ее собираются в шарики, медленно падающие вслед за мной. Через некоторое время я встречаюсь с землей. Я мертв. Вижу свое бездыханное тело в незнакомом поле. Ярко-синие глаза смотрят на меня и закрываются. Открываются глаза иные…

Нира сидит рядом со мной и держит за руку. Она встревожена, то и дело ощупывает пульс. Его уже не прощупать, его нет. Учительница вскакивает, ее ладони начинают светиться, рвет рубашку на моей груди, заносит руки, чтобы применить нечто мощное, что оживит и пробудит меня, но ее что-то остановило. Она оборачивается и смотрит в ту сторону, откуда наблюдаю я. Ее руки опустились, а на лице появилась слабая улыбка. Она не спеша положила руку мне на грудь в область сердца и от нее пошло свечение, распространяющееся по моему телу. Все пропадает, я вновь открываю глаза, все тело болит, дышать трудно. Нира склоняется надо мной.

– Молодец Джоджо, ты справился! Теперь отдохни, а завтра мы исполним наше предназначение и станем мужем и женой! – Нира смотрит широко распахнутыми глазами, лицо ее неестественно прекрасно. Мои же глаза вытаращились так, что, наверное, заняли всю площадь лица.

– Но, госпожа, я не понимаю! – Она так спокойно произнесла последнюю фразу, что это сбило меня с толку еще сильнее.

– Ты справился с поставленной задачей, Джоджо. Теперь ты магистр силы и твоя награда – это я. Ты же влюбился в меня с первого взгляда, я сразу заметила это. – Владычица игриво хихикнула, а я принялся щипать себя, чтобы разбудить. Я все чувствовал, а значит не спал. Тем временем Нира подошла ко мне и плюхнулась на колени, обняв мою голову и прижав ее к груди.

– Я всегда знала, что явится наш Спаситель, сильнейший человек и станет моим мужем. Завтра мы поженимся и навечно воцаримся во Вселенной! – Почему-то последние слова меня очень насторожили. Нира прожила много веков и знает цену вечности, а также она очень мудра и такое поведение совсем на нее не похоже. Точно не знаю, хочу ли я того, о чем она говорит, но чего бы я к ней не испытывал, сейчас мне неприятно быть в ее объятиях.

Концентрируясь на своих мыслях все сильнее, я начал как будто чувствовать больше, как будто открылись еще одни глаза или сошла пелена со старых. В этот миг я остро воспринял все непонятности своего окружения, главным из которых стало отсутствие сердцебиения у нас обоих. Усталость и боль исчезли, как и не было, я вскочил на ноги, сбрасывая с себя Ниру. Она покатилась по полу, вскочила и удивленно посмотрела на меня:

– Что с тобой, Джоджо? Ты не рад этой новости? Я не успел ничего ответить, как в сферу ворвался пышнобородый Тонар с кинжалом в руке и с размаху пронзил им Ниру. Она рухнула на пол, не издав ни звука, а Тонар посмотрел на меня и со злобной ухмылкой взревел: «Предатель!». Он поднял руку, меня тут же сковала неведомая сила и приподняла в воздухе. Я оказался полностью обездвижен, а через пару секунд в помещение вбежали несколько магистров.

– Этот предатель воспользовался доверием нашей Владычицы и хладнокровно убил ее! Повинен в смерти! – Тонар уставился на магистров. Они осмотрели помещение, окровавленное тело и вынесли вердикт:

– Виновен! Завтра на рассвете состоится казнь через сожжение, – заявил самый важный магистр, а Тонар взмахнул рукой и швырнул меня через этажи, прямо сквозь все полы и перекрытия в темницу под пирамидой.

Я оказался в тесном помещении. Это даже не темница, а подвал, набитый хламом – тут шкафы, полки, какие-то инструменты. Свет сюда почти не проникает, и ориентироваться пришлось наощупь. Мне повезло, и я нашел старый деревянный стул, наверное, еще тех времен, когда здесь не умели делать мягкий камень, или это скарб какого-то пришедшего в город очередного «дикаря». Я сел и начал размышлять.

Здесь все настоящее. Я чувствую боль и тепло, лишь мелкие детали не вяжутся с реальностью. И тем не менее я еще не проснулся. Кажется, я заперт в собственном, уже приспособленном подсознании. Видимо, раньше я был един с ним или вроде того, а теперь обособился, вот оно и воспринимает меня как врага. Но теперь я чувствую себя острее, живее. И похоже, что теперь мои мысли скрыты от подсознания. Это хорошо, но что теперь делать? Нира говорила об опасности, я даже могу умереть или сойти с ума, но ведь должен быть способ выбраться, другие магистры ведь делали это. Нужно сосредоточиться. Подсознание – порождение мозга, часть его непрерывной работы. В него постоянно просачиваются образы и смыслы из сознания, также там находятся все более или менее логичные схемы, которые мозг распознает и обрабатывает без нашего участия. А логику всегда можно обмануть другой логикой. Нужно лишь придумать как. Эх, все-то у меня ладно да гладко, но что конкретно нужно сделать? Вдруг они меня завтра казнят и я умру по-настоящему. Ведь Нира учила меня, что все в мире подобно. Значит, как тело борется с болезнью, подсознание попытается уничтожить меня. И тут я наконец-то понял смысл всего этого ритуала. Моя самая главная часть, мое «Я» отделилась от остального целого. Но оно все еще внутри, оно не свободно. «Я настоящий» заперт внутри менее настоящего, более материального меня. И теперь понятно, почему только так можно научиться управлять веществом и энергией. Ведь являясь частью такого же материального тела, нельзя управлять каким-либо другим, потому что это одна и та же ступень развития. Нужно подняться выше, а это есть подобие Создателя – настоящий человек. Все становится на свои места. Вот о какой цели говорила Нира, вот почему она никак не может мне помочь сейчас. Чтобы выбраться, нужно расшатать, поколебать свою личность, но не разрушить, а то плохо будет, как мне кажется. Что ж, вот теперь я действительно вооружен!

Я еще никогда так хорошо себя не чувствовал. Хотя, я «себя» раньше и не чувствовал. Забавно… Значит, я как бы в реальном сне. Когда меня эмоционально подхлестнула Нира, а потом Тонар убил ее, я потерял концентрацию и поддался этому сну. Но оставшись в одиночестве, снова смог собраться. Завтра во что бы то ни стало, следует не терять концентрацию, какими бы чудесами меня не травило подсознание. И все-таки какое же приятное это новое ощущение – быть настоящим…

Через несколько часов моих раздумий двери темницы распахнулись и внутрь прямо-таки вломились два рослых послушника. Они легко подхватили меня под руки и поволокли к выходу из пирамиды. Перед лестницей, ведущей к сфере, уже собралась толпа народа. Они полукругом расположились около места предстоящей казни. Всех людей я так или иначе встречал в городе, они отпечатались в подсознании и выглядят абсолютно реально, кроме одного. Это портной Орген или Арген, даже имя не запомнил. Я видел его всего один раз и тогда он постоянно улыбался или смеялся. В этот траурный день его сияющее лицо никак не вписывается в окружение.

Меня поставили в центр полукруга перед пирамидой. Два магистра встали передо мной: они будут меня жечь своими способностями огня. Из среднего яруса пирамиды показался магистр Квент и не спеша спустился ко мне. Взойдя на подготовленную трибуну, он начал говорить: