Миша Димишин "Темные ночи. Роман"

Несмотря на зимнее межсезонье, свободных мест не было, и даже у барной стойки толпились посетители. Сквозь сизые струи табачного дыма разноцветные прожекторы освещали сцену, где две девушки в мини исполняли эротический танец у шеста. Гремела скандальная песня английский группы Роулинг Стоунз: «I can get you my satisfaction»

– Что у вас за музыка, крик сплошной? – поморщилась Кира.

– Нормальная. Роллинги, – пожал плечами охранник, открывая начальнице дверь в служебные помещения.

Он хотел проводить её и дальше, но Кира отказалась. Где найти Ашота, она знала и сразу прошла к двери в самом конце коридора.

Там в вычурно обставленной комнате Ашот и двое мужчин сидели за карточным столом, заваленном червонцами. На диване расположился водитель Вадим. Он сидел, потупив глаза в пол, сжимая в ладони стакан крепкого алкоголя.

Ашот и мужчины играли в карты. Вадим, по-видимому, сильно проигрался и выбыл из очередной партии.

– Кира Юривна, что ж Вы не позвонили? Я бы встретил, – встал из-за стола Ашот, изобразив радостное удивление, – Есть какое-то дело?

– Ну уж точно, не в карты поиграть, – мирно ответила ему начальница. На Вадима же она бросила презрительный взгляд, но вступать с ним в беседу не стала.

Ашот отложил карты на стол.

– Дальше без меня, – сообщил он игрокам, и они с Кирой прошли в комнату через коридор от «игровой» – в кабинет директора.

Кира расположилась в кресле за столом директора, а Ашот – на обычном стуле напротив. В таком положении их роли правильно распределились и Кира перешла на начальственный тон.

– Брат сидит, а у вас тут разврат прямо на сцене.

– Кира-джан, тут интуристы, – пожал плечами Ашот, – У них там, сами знаете, везде стриптиз. Им так красиво. А за вход у нас цена савсем чуть, – показал он пальцами щепотку, – Все ажуре.

– В ажуре, говоришь? Деньги за стриптиз кто получает? Ты? Подожди, я еще расценки узнаю, – испытующе посмотрела на подчиненного Кира.

Ашот тут же оправдался.

– У Тиграна учет. Всё по закону. Мамой клянусь, – обиженно выдал он, – И разрешение на выступление девушек топлес есть.

– Было! Может, ты не в курсе, у нас новый предисполкома, и что это за «фрукт» неизвестно, – размышляя произнесла Кира.

Ашот тут же уловил перемену её тона.

– Э…, – протянул он, – Договоримся.

– Посмотрим… А пока я Тиграна не вытащила, прикрывай вашу лавочку со стриптизом, – уже в виде совета объяснила Ашоту начальница и перешла к вопросу, ради которого приехала.

– Я сейчас с важной москвичкой в «Огнях» ужинала, и у нее там шубу из гардероба увели. Я в милицию позвонила.

Ашот задумался, потер подбородок.

– Вы, Кира Юривна, умная женщина. Уверен, с Тиграном решите всё правильно. А в милицию Вы зря насчет шубы. Менты бандитов ищут. А шуба им зачем? – пожал он плечами, – Завтра я займусь.

– А почему не сегодня? – спокойно поинтересовалась Кира.

– Сегодня все уже спят. И шуба этот спит. День нужен. Вернем мы твоей знакомой шубу. Купим, если что. Мамой клянусь, – преданно посмотрел начальнице в глаза кавказец Ашот.

Кире витиеватый ответ Ашота не понравился. Она нахмурилась.

– Хватит уже мамой клясться! Бедная женщина… Купишь ты! Эта шуба как Жигули стоит.

– Ну…? – вытянул губы Ашот, – Тогда канешна найдем. Такую дорогую вещь как продать?

Кира встала из-за стола, подвинула на место кресло. Ашот последовал её примеру и тоже задвинул стул глубже под стол.

– Смотри, – заострила внимание кавказца Кира, – Ловлю на слове. Не найдешь шубу, будешь покупать. Я в Москву насчет Тиграна летала. И хозяйка шубы для этого может понадобиться.

Ашот проводил Киру до выхода из бара. Кира не торопилась. Она заметила чашечку с мороженым на одном из столиков и поинтересовалась у бармена откуда тот его получает. Оказалось, что из уличного киоска. Мороженое берут к белому вину, да и просто так.

После встречи в Москве с директором завода холодильного оборудования у начальницы общепита пробудился интерес к этому прибыльному продукту.

Выйдя из бара, Кира остановилась у входа – хотелось подышать воздухом. Ехать домой она не спешила, а ведь именно в её квартире в данный момент решался поставленный Ашотом вопрос – можно сходу продать дорогую шубу или нельзя.

Надя привезла воровскую компанию к дому Киры. Попросила подождать её на улице, а сама прямо в шубе поднялась в квартиру. Сумма в 400 рублей за голубую норку мизерная, и она рассчитывала без проблем получить её у любовника.

Надя нажала кнопку звонка, Леонид Семенович приосанился и бодро направился открыть дверь. С минуты на минуту он ожидал Киру и хотел встретить жену светлой улыбкой. Широко распахнув дверь, он вздрогнул. На пороге стояла Надя. Голубая норка необычайно шла прелестной брюнетке, но важно было другое. В дорогом наряде обычная девушка преобразилась в светскую леди.

– Ты?! – опешил Леонид Семенович, пропустил Надю в квартиру, и тут же запер за ней дверь.

Надя не стала проходить дальше прихожей. Она остановилась и сделала легкий оборот, демонстрируя растерявшемуся любовнику шубу.

– Классная? Скажи, мне идет? Умираю, как хочу, – чмокнула она его в щеку, – Всего 400 рэ надо.

Леонид Семенович поморщился. Денег для красавицы Нади он бы не пожалел, его испугал сам факт покупки для нее такой вещи.

– Откуда она у тебя? – строго оборвал он восторг любовницы.

– Я пошла купить джинсы, а там продавали это, – распахнула шубу Надя.

– Она же бабская. Такие только старухи носят, – попытался мирно отговорить любовницу от покупки Леонид Семенович.

Но она не приняла его слов.

– Никакие не старухи, – начала она вертеться у зеркала, поправляя то прическу, то шубу, – Девушка моложе меня продает, на улице ждет. Мы же покупаем?

– Что покупаем? Зачем ты ее сюда притащила? – не сдержался Леонид Семенович.

– Ты покупаешь мне шубу. Мужик делает любимой подарок. Что непонятно? Я не проститутка. А подарок – это нормально, – «пропела» Надя, продолжая позировать себе в зеркале.

Леонид Семенович взялся за лоб. Отговаривать девушку в состоянии такого упоения было невозможно. Да он и сам залюбовался, как она хороша.

Процесс любования прервал звук подъехавшей к подъезду дома машины.

– Кира!.., – в ужасе посмотрел на любовницу Леонид Семенович, но она не пошевелилась.

Неверный муж пробежал к окну в гостиной, выглянул на улицу. Кира выходила из машины, Славик поддерживал её под руку. Леонид Семенович тут же вернулся в прихожую.

– Снимай, – скомандовал он Наде, – скажешь Кире, для нее принесла, – схватился он стаскивать с девушки шубу.

Но она обхватила себя за плечи, не давая снять с себя полюбившуюся вещь.

– Н-е-е-т, – стала она отбиваться, – Значит, мне ты не покупаешь, а ей так сразу!

Тут уже Леонид Семенович начал трясти Надю, что есть силы.

– Кира в подъезде! Снимай, дура! Тебе же первой будет конец!

Грозный окрик отрезвил девушку. Она в момент скинула шубу, Леонид Семенович запихал норку в попавшуюся под руки сумку, оглядел вешалку. Там висел плащ Киры. Он сдернул его с крючка и утрамбовал поверх шубы.

– Всё, давай, – вручил он поклажу Наде, выталкивая её из квартиры, – Скажешь Кире, что несешь вещи в химчистку.

Надя засеменила вниз по лестнице, а Леонид Семенович через дверную щелку решил посмотреть, как всё пойдет. Жена уже поднималась.

– А ты как здесь? – удивилась Кира, встретив Надю на лестничной площадке в столь позднее время.

– Это что у тебя? – с подозрением кивнула она на сумку.

Будь Надя менее сообразительной или пугливой, прямо сейчас могли раскрыться многие вещи. Не пришлось бы искать украденную шубу, да и как бы муж смог объяснить проницательной Кире, зачем домработница приносила эту шубу ему.

Но Надя быстро нашлась, что ответить.

– Я перед вашим приездом убирала. А это, – приоткрыла она сумку, – в химчистку надо отдать.

– Мой плащ? В химчистку? – нахмурилась Кира, – Он же был чистый, – потянулась она за плащом.

Надя замешкалась. Еще секунда, и она отдала бы сумку хозяйке. Спасти ситуацию могло только чудо. В этой роли оказался Леонид Семенович. Он выглянул из квартиры и громко окликнул жену.

– Кирочка, наконец-то! Я тебя весь вечер жду, – быстро сбежал он по лестнице, поцеловал жену в щеку и взял под руку.

– Ты что, пьяный? – отстранилась от мужа Кира.

– Вовсе нет. Просто рад тебе, – обиженно отреагировал Леонид Семенович и незаметно показал рукой Наде уходить.

Супруги направились по лестнице вверх к квартире, а Надя – вниз к выходу из подъезда.

Спустя полчаса Жанна снова подошла к тому же фарцовщику, с которым вела торг. Теперь она держала шубу свернутой мехом внутрь. Фарцовщик встретил её по-приятельски дружелюбно.

– А я знал, что ты вернешься. У чувихи денег на джины нет. А тут она шубу у тебя купит.

– Ну да. Не вышло. Там её человека дома не оказалось, – потерянно пояснила Жанна.

– Ладно, – улыбнулся фарцовщик, – Могу решить твой вопрос. Найду тебе покупателя за четыреста, а что сверху мое. Идет?

– Идет, – пожала плечами Жанна.

– Тогда давай телефон. Меня Эдик зовут, – достал блокнот и авторучку фарцовщик.

– Телефона нет. Записывай адрес, – Жанна продиктовала адрес бабушки, у которой жила в Сочи.

***

Утро следующего дня в доме Киры проходило привычно. В чужие события дня вчерашнего никто из присутствующих не мог заглянуть. Благородная семья собралась в гостиной за столом. Надя подавала завтрак – приносила тарелки с едой, убирала пустые. Не было только Клавдии Ивановны. Она не любила обстоятельные завтраки и, если оставалась ночевать у дочери, то уезжала на дачу как можно раньше. Более того, если дочь уезжала, то она оставалась в своей квартире. Клавдия Ивановна привыкла наскоро перекусывать на кухне, и сразу нестись по делам. Барство ей претило.

Кира, напротив, придавала ритуалу неспешных завтраков особое значение. Будущее своих детей она видела в верхних эшелонах власти и стремилась развить в них потребность в прислуживании им даже в таких мелочах, как еда. Желание давать указания, а не хвататься самому что-то делать, она считала важнейшим. Без этого нельзя пробиться в начальники, и такую потребность лучше развивать с детства. Приветливая домработница Надя готовила завтраки, убирала квартиру и подавала обед школьнику Юре. Остальные члены семьи возвращались домой вечером. Нади к этому времени уже не было. Домработница не должна мешать своим присутствием жизни хозяев.

Завтрак подходил к концу. На столе остались нетронутые тарелки с сервелатом, балыком и бужениной. Все вполне обошлись омлетом и салатом. Виталий неторопливо пил чай. Леонид Семенович взял из розетки конфету, развернул её, положил в рот.

Юра рассеянно жевал бутерброд. На коленях у него лежала раскрытая книга, он погрузился в чтение и находился где-то далеко с её героями.

– Поесть хоть можно без этой фантастики? Ты в школу опоздаешь, – неодобрительно посмотрела на него Кира.

– Я успею. Тут пять минут, – не отрываясь от чтения, отложил на тарелку недоеденный бутерброд Юра.

Кира хотела продолжить выдачу сыну замечаний, но в воспитательный процесс умело вмешалась толковая Надя, избавив Юру от маминых назиданий.

– Можно убирать? – учтиво обратилась она к хозяйке.

– Да, убирай, – переключилась на домработницу Кира.

Юра за это время сделал еще глоток чая, захлопнул книгу и встал из-за стола.

– Пока-пока – бросил он всем на прощание.

Леонид Семенович помахал ему в знак одобрения и переключился на старшего сына – Виталия.

– Сегодня машина твоя. Заправь только, я не успел, – положил он ключи от Жигулей на стол.

– А куда это ты сам ездил? У тебя же служебная, – насторожилась Кира.

– Представь, ездил. Клавдию Ивановну с дачи забирал. Вы же со Славиком где-то задержались. Пришлось мне, – мило посмотрел Леонид Семенович на жену.

Его бархатный голос, и в особенности нежный взгляд, успокоили Киру. Она не стала расспрашивать мужа, почему он сам, без водителя поехал за тещей на дачу. Она понимала: он ей чего-то не договаривает, но всё это улетучивалось, как только он проявлял к ней нежность.

Кира налила себе чаю и взяла из розетки печенье. За столом все происходило тихо и чинно. У Нади же объяснение Леонида Семеновича вызвало ехидную улыбку. Она-то знала, зачем он брал машину. На Жигулях они вместе ездили в ресторан, а потом Леонид Семенович поспешил забрать тещу с дачи до приезда жены.

Улыбку Нади никто не заметил, и она понесла тарелку с бужениной на кухню. Виталий подвинул к себе ключи от Жигулей.

– Тети—мети надо бы на бензин, – сделал он пальцами характерное движение.

– Деньги – это к маме, – развел руками Леонид Семенович.

За кем в семье главная роль Кира знала и сама, но то, что муж озвучил это сыну, ей понравилось.

– Как деньги, так мама, а как университет не понравился, даже не спросил, – высказала она Виталию нравоучение, – Профессия должна кормить, и чтобы гордиться ей. А это что? Один циркач, другой музыкант. Как я людям в глаза смотреть буду?

Завершив воспитательную тираду, Кира вынула из кошелька десятку и вручила Виталию.