Миша Димишин "Темные ночи. Роман"

Вадим встрепенулся, отложил карты, и они с официантом отправились к телефону. После безуспешной попытки дозвониться в приемную общепита Вадим положил трубку и выразительно посмотрел официанту в глаза – мол, подтвердишь: я звонил.

Дома Кира никого не застала. Она переоделась, налила себе чашку кофе, включила телевизор. Позвонил муж, едко прошелся по участникам партхозактива, поругал краснодарских поваров гостиничного ресторана и завуалированно назвал сумму взятки для решения вопроса в сочинского КГБ. Кире он произнес цифру без нулей, как оплату за его ужин. Кира ответила, что подумает, супруги обменялись парой фраз и попрощались.

«Совсем они там обалдели. Или Лёня что-то темнит», – положила Кира трубку на рычажки аппарата.

Весь следующий день она выдавала сотрудникам различные поручения. В том числе ей оформили командировку в Москву и привезли билет на самолет. Домой она уехала раньше обычного, вечером предстояло ехать в аэропорт, надо было собраться в дорогу.

Дома опять никого не было, Кира уложила в сумку пару кофточек и легкий свитер. Затем она подставила короткую стремянку к книжному шкафу в гостиной, поднялась на пару ступеней, вынула книгу из верхнего ряда и остановилась. В прихожей раздался шум открывающейся двери. Кира убрала книгу на место, спустилась с лесенки. В гостиной появился Леонид Семенович.

– Куда это ты? – бросил он взгляд на раскрытую сумку жены.

– В Москву. Попробую решить вопрос с учебой Виталия. Может, удастся его восстановить.

Не обращая внимания на мужа, Кира начала укладывать вещи в сумку, поглядывая на него краешком глаза.

– Ну-ну, рассказывай, – потер подбородок Леонид Семенович, – Решила сама, через голову. Имей в виду, в Крае такое не любят.

– А что в Крае любят? – с легкой издевкой произнесла Кира, и, выпрямившись, дополнила уже с раздражением, – День прошел, а никто и не пошевелился. Я за что всех там кормлю?

– Кира, ты мозги-то включи, – покривился на резкость жены Леонид, – Это госбезопасность, там только посадить могут быстро, а всё остальное медленно.

– Не верю. Ты ведь даже ни с кем не говорил. Но в Москву я по делам Виталия.

Кира в упор посмотрела на мужа. Но он легко выдержал ее взгляд. И хотя 10 тысяч рублей он задумал получить у Киры для себя, а совсем не на взятку, ни один мускул не дрогнул у него на лице.

– Виталий взрослый. Пусть сам решает нужен ему этот Патрис Лумумба или нет. Дурацкий университет. Только зря деньги тратить.

– Сам он уже нарешал. И деньги здесь ни при чем. Еще спасибо мне скажет, – Кира прикрыла сумку, давая понять, что разговор окончен.

Леонид понял, что он должен уйти, и уже на ходу добавил:

– Деньги всегда «при чем», – с усмешкой кивнул он на лесенку возле книжного шкафа, – Теперь буду знать где хранятся семейные финансы… А сейчас прилягу. Заболел.

Леонид Семенович повернулся уходить. Но фраза про деньги Киру задела.

– Я зачетку Виталия искала, – бросила она вслед мужу, – И деньгами меня попрекать нечего. По делу я никому из вас не отказываю.

Леонид отвечать жене не стал. Он удалился молча, а Кира подошла к двери, прислушалась. Поняв, что муж зашел в спальню, она поднялась по лесенке, вынула нужную ей книгу с полки и быстро спустилась. Расстегнув сумку, Кира отогнула в книге первый десяток страниц, далее их прорезали, и там лежали пачки денег. Кира вынула пачки и уложила в сумку под свитер. Затем она сняла с полки вторую книгу-муляж. Она была на четверть заполнена золотыми кольцами, серьгами и цепочками. Ее Кира лишь открыла и сразу затолкала в боковой кармашек своего саквояжа.

Вскоре приехал Славик, и она спустилась к машине.

– В Аэропорт? – уточнил Славик, повернув ключ зажигания.

– Сначала на дачу, – коротко ответила Кира.

К разговорам она была не расположена. Славик кивнул, и они поехали молча.

Глава 3. Семейные тайны

Дача была единственным приобретением семейства начальницы общепита. Роскошную пятикомнатную квартиру Леонид Семенович получил от государства. Должность секретаря крайкома позволяла иметь такую площадь. А дачу они с женой построили за свои деньги. В благоустройство участка и хорошо оборудованный дом они вложили немалые средства. Уйма сил ушла у них на обсуждение проекта и подбор мебели.

Тем не менее, Кира приезжала на дачу время от времени, а её муж – городской житель – появлялся там лишь по необходимости. В основном за дачей следила Клавдия Ивановна и нередко там ночевала.

Кира подъехала к даче. Славик остался ждать её в машине, а она забрала сумку и прошла в дом.

Клавдия Ивановна суетилась на кухне. Увидев дочь, она всплеснула руками.

– Кира, вы уже приехали? Что-то рано, я еще не собралась.

– Да нет, мам, я в аэропорт. Заехала по дороге. Славик заберет тебя на обратном пути.

– Вот и хорошо, – засуетилась Клавдия Ивановна, – я как раз кусты малины подрежу, пока они в рост не пошли.

Из ящика стола она взяла секатор и поспешно ушла, а Кира осмотрела кухонные полки. Не найдя там то, что искала, она взяла ключи от подвала. Вход в него был с улицы. Кира обошла дом и спустилась в подвал. Там хранились плоды труда Клавдии Ивановны – банки солений, компотов и варенья. На каждой из них имелась наклейка с указанием даты приготовления.

Кира взяла попавшуюся её под руку банку соленых огурцов, стянула с нее резиновую крышку, и высыпала огурцы в стоявшее на полу ржавое ведро. Она хотела протереть банку тряпкой, но в подвал спустилась Клавдия Ивановна.

– Может, поешь? Дорогая дальняя. Давай разогрею, – остановилась она перед Кирой.

– Не надо. Я из дому, – вернув банку на полку, произнесла Кира, ожидая, что мама уйдет.

– Ну как «не надо»? – подняла на дочь глаза Клавдия Ивановна и, кивнув в сторону полки, с интересом спросила, – А банка тебе зачем?

Кира на секунду замешкалась, и тут мама увидела огурцы в ржавом ведре.

– Ты что наделала?! Огурцы – в ведро! – вскрикнула Клавдия Ивановна.

– Мам, они скисли. У тебя с твоими «наклейками», черт ногу сломит.

Кира взяла банку из-под огурцов и, пытаясь оправдаться за содеянное, начала отдирать с нее бумажку. Но Клавдия Ивановна уже не слушала её. Она подхватила ведро с огурцами и понесла их из подвала. На ходу она лишь повторяла:

– Я их помою… Сумасшедшая. Кто же еду выбрасывает?..

Мама ушла, и Кира довела начатое до конца. Она вынула из сумки книжку-муляж с золотыми украшениями и пересыпала их в пустую банку. Та заполнилась до половины. Затем Кира вытащила из деревянной облицовки стены пару вставленных в неё гвоздей и сняла одну из досок. Там в потайной нише стояла трехлитровая банка, заполненная золотыми украшениями до самого верха. Кира поставила в тайник очередную банку с золотом, закрыла тайник и поднялась наверх.

Когда она вошла в кухню, Клавдия Ивановна мыла в кастрюле огурцы. Не обращая внимания на дочь, она взяла пупырчатый огурчик, откусила и стала его есть. Кира подошла и обняла её за плечи. Мама погрузилась в работу и уже не сердилась.

– Ничего они не кислые. Все тебе не так, – беззлобно обронила она дочери.

– Мам, ну прости, – поцеловала маму в висок Кира, – Конечно, хорошие огурцы. Это мы плохие… Я перепутала. Надписи в подвале отсырели, взяла из одной, а высыпала другую.

В подтверждение, что мамины огурцы хорошие, Кира тоже взяла из кастрюли огурец и начала его есть. Тихое единение с матерью продолжалось несколько секунд, и оборвалось в момент: Кира глянула на часы.

– Всё, мне пора, – заторопилась она, чмокнула маму в щеку, поправила на плече сумку и быстро ушла.

***

В Москве Киру встретил водитель её московской коллеги и отвез в гостиницу, где для Киры был зарезервирован номер.

За день она устала. Дорожная суматоха всегда выматывает. Она бросила сумку на кресло и упала на кровать – хотелось расслабиться в покое и тишине. Но не прошло и минуты, как из соседнего номера раздался громоподобный голос мужчины. Он разговаривал с кем-то по телефону.

– Нет, нет и нет! – орал он в трубку, – Это госзаказ! Не буду я входить в ваше положение, под суд пойдете! Прокурору будете объяснять ваши трудности!

Кира постучала мужчине в стену. Но результат оказался нулевой, телефонная перепалка продолжилась с удвоенной силой, и ей пришлось встать с кровати. Она вышла в коридор и раздраженно стукнула в дверь соседнего номера.

Открыл ей коротко стриженный подтянутый мужчина. Его вид и в особенности выражение глаз выдавали в нем начальника. Людей такого типа Кира хорошо отличала – они окружали ее на работе.

Ожидая услышать, зачем к нему пришла разъяренная женщина, мужчина поправил галстук.

– Вы не могли бы не шуметь, – смерила Кира взглядом мужчину, – Не знаю, кого Вы там под суд отдаете, но делайте это без крика. От Вас вся гостиница содрогается.

От властного тона красивой женщины мужчина смутился.

– Калининград. У них там снег с дождем, а они мое оборудование хотят без контейнера отгрузить, – спокойно объяснил он ей причину своего гнева.

Киру такой способ извинения не устроил.

– Надеюсь, Вы им докричались. Хотелось бы побыть в тишине, – осадила она мужчину и, уже уходя, добавила, – Дикость какая, кричать в телефон.

Мужчина к такому обращению тоже не привык и на секунду замешкался. Ответ норовистой даме он выдал, когда она уже заходила в свой номер.

– Во-первых, я извинился. А грубить, знаете ли…, тоже не признак культуры.

Кира сделала вид, что не услышала замечаний в свой адрес. Не оборачиваясь, она вошла в свой номер. Своего она добилась – стало тихо.

Утром следующего дня Кира вошла в помпезное здание министерства Пищевой промышленности СССР, поднялась в приемную министра. Секретарь подняла на неё удивленные глаза.

– Кира Юрьевна! Вы же не звонили, – растерянно произнесла секретарь и тут же предложила свою помощь, – Сейчас узнаю примет ли Вас министр.

Помощница министра взялась за телефон, но Кира остановила её:

– Я, собственно, даже не к нему. Я к Вере Васильевне. Она у себя? – Кира кивнула на дверь референта министра.

– Да, конечно. Проходите, – приятно улыбнулась секретарь. Она непременно хотела оказать сочинской начальнице услугу, и это ей удалось.

Кира прошла в кабинет Веры Васильевны. Та делала правки в каких-то бумагах. Увидев Киру, она отложила работу, встала из-за стола, подошла и дружески обняла её за плечи.

– Кира Юрьевна, какими судьбами? Мы же Вас в конце квартала ждем, – освободила руки Вера Васильевна, – Но Вы ничего такого не подумайте! Всегда рады.

– А что тут думать? Как там говорят? «Не было бы счастья, да несчастье помогло.» Выбралась к вам, в благословенную столицу.

– Ну, что Вы! Бросьте. Это у Вас море, солнце. А у нас, – махнула рукой референт, – рутина, холод, снег. И что за несчастье, Вы говорите? – пригласила она гостью за стол.

Кира и референт министра Вера Васильевна сели друг напротив друга. Референт поняла, что Кира пришла с просьбой к министру, но весьма необычной, и теперь хочет узнать, как ей лучше эту просьбу передать.

Вера Васильевна приготовилась выслушать Киру, и она начала объяснять:

– Помните громкое Дело было по сочинскому магазину «Океан»? Осетровая икра.

– Да…, это по Минрыбхозу проходило, – напряглась Вера Васильевна.

Упоминание Кирой «расстрельного» Дела ничего хорошего не предвещало.

– Вот именно, – подтвердила Кира, – У нас из рыбы только котлеты, и то по четвергам. А тут чёрт знает откуда в нашем Общепите тоже обнаружились банки с этой икрой. КГБ занимается.

– КГБ? – то ли удивилась, то ли задумалась референт.

– Я не уверена, но вроде так, – заметив настороженность Веры Васильевны, смягчила проблему Кира, – Только, где мы и где госбезопасность? Очень бы не хотелось, если парализуют нам работу. Сезон на носу, пять миллионов отдыхающих.

Кира достала из сумки коробку конфет «Грильяж в шоколаде» и положила на стол.

– Это за беспокойство, – пояснила она Вере Васильевне.

Референт министра благодарно улыбнулась.

– Как ни есть, а ваш грильяж, Кира Юрьевна, лучший. Спасибо. Министру я всё объясню. Отдых трудящихся сейчас в приоритете, – убрала она коробку в стол.

В стандартной упаковке грильяжа не было, там лежали деньги. Раз в три месяца Кира привозила такие «конфеты» в министерство. Это не была взятка за что-то конкретное. Скорее, авансовый платеж за оказание содействия в выделении фондов на продукты и оборудование.

А сейчас Кира привезла дополнительную оплату за конкретную просьбу, и этот момент подчеркнула.

– Мне когда подойти? – поинтересовалась она у Веры Васильевны о времени ответа на её просьбу.

– Давайте в обед. И знаете…, – задумалась референт, – лучше не здесь, а в нашем любимом кафе. Через дорогу. Там и по пироженке съедим.

Кире настрой Веры Васильевны понравился – вопрос начал решаться. Она встала из-за стола и благодарно кивнула помощнице министра.

Встретились они, как и договаривались, в кафе. Подошли к стойке, сделали заказы. Пирожные брать не стали, а только по чашечке кофе. Сразу получили их и направились к свободному столику.

– Я изложила министру Вашу просьбу, – на ходу начала объяснять Вера Васильевна.

Дальше она могла и не говорить. По тому, как референт начала беседу, Кира поняла итог: решения её вопроса нет, и Вера Васильевна расскажет сейчас ей причину отказа.

Они присели за столик. Вера Васильевна продолжила.

– Время нынче не подходящее. Сами понимаете, Генсек не молод… Там, – показала она наверх, – уже начались перестановки. Но такие кадры, как Вы, на вес золота. Вас мы отстоим.

– Спасибо, – вежливо произнесла Кира дежурную благодарность, и так, скорее для проформы, уточнила, – Я могу быть уверена?

– Конечно, – отпила глоточек кофе Вера Васильевна, вынула из сумочки коробку «Грильяж в шоколаде» и подвинула её Кире.

– Это сейчас лишнее, – пояснила она.

– Что, всё так сложно? – обеспокоенно подняла глаза Кира