Анатолий Долгинов "За горизонтом"

И вслед наместнику шептал: «Ну, подожди!»

Не просто лучшие, а лучшие из лучших,
Ведь этот титул отстояли мы в боях,
Вслед за наместником вошли в лес Тевтобургский
Что нас мечами встретил и завесою огня.

И дождь пронзал не хуже стрел и копий,
С упорством зверя добираясь до костей…
Чем дальше мы шагали к северу Европы,
Тем неприветливей встречала та гостей!

В ущелье Дэрском пали наши легионы,
Что растянулись как измотанный обоз.
Десятки тысяч римлян встретили тевтоны.
Из этой битвы ноги мало кто унес.

Мы их и воинами не воспринимали, —
Случалось, резали как бешеных свиней.
Но их короткие мечи, почти кинжалы,
Бреши в доспехах находили все точней!

В великий Рим ведут известно все дороги!
Лес Тевтобургский все ж оставив за спиной,
Сметая варваров с пути совсем немногим
Легионерам удалось придти домой.

Случилось это на закате старой эры.
Сменили солнце бесконечные дожди…

ОБРЯД ЛЮБВИ НАЧАЛА НАШЕЙ ЭРЫ

Те времена, сейчас зовут до нашей эры,
Я понимаю так – две тыщи лет назад,
Там жили люди без законов и без веры,
Точнее веру заменял любви обряд!

Тогда добытчиками были все мужчины,
Детей защитниками, женщин и себя.
И были женщины, Вменялось им по чину
Хранить очаг, мужчину грея и любя!

Там дев младых, к любви готовых, звали веста.
Союз с мужчиной создавала та, семью.
А неготовая к любви звалась невестой,
В те времена, о коих нынче песнь пою!

И были женщины те, что невест учили,
Тех, что имели аж за дюжину детей.
Их звали ведьмами! От ведавшими были.
Они любви мужской учили без затей!

А что невесты? Те, что замуж выходили,
Союз с мужчиной этот называли брак.
Видать их ведьмы до конца не доучили
Зачем любить мужчину, почему и как!

Те времена, сейчас зовут до нашей эры,
Я понимаю так – две тыщи лет назад,
Там жили люди без законов и без веры,
Точнее веру заменял любви обряд!

ПЕКЛО

Утомившись за день, солнышко померкло.
– Вам казалось – с вами солнце заодно?
Господа, желали нам устроить пекло,
Сворой всей отправить мой корабль на дно?

Господа, позвольте мне не согласиться.
Пусть совсем не дура ваша, знать, губа…
Вам бы восвояси смыться за границу, —
Уверяю: вам сей фрукт не по зубам!

Канониры липнут к целикам орудий,
Чают, когда грянет роковое «Пли!»
Вам хотелось пекла, значит пекло будет!
Солнышко пылает на краю земли…

Грянул залп внезапно, шанс оставив выжить,
Знать, совсем салаги ваши пушкари!
Дюжина орудий по армаде брызжет,
И гостинцы наши до врагов дошли:

Завалился флагман, потеряв грот-мачту,
Слева – на фрегате в клочья паруса!
Вы хотели пекла, думали – заплачу…
А вам оплеуху во всю ширь лица!

Братушки, добавьте! Всем по чарке водки
Коль прорвет «Ретивый» басурманов строй!
А фрегат-то тонет, – вон, спускают лодки…
И пожар, похоже, охватил второй!

За кормой осталась вражия армада.
Держим курс на солнце, пекло позади!
Мы прорвались, солнце! Ну, скажи, ты рада?
Только снова греться малость погоди!
Утомившись за день, солнышко померкло…

ПОЛОНЯНКА

Пусть десять веков миновало
С тех пор как случилась беда,
Когда половецкий хан старый
Пришел на Донца берега.

Он в жизни не знал пораженья,
Хозяин Великой степи!
Не дав печенегам прощенья,
За войском разбитым спешил.

И вышел на русские земли,
И взял землепашцев в полон.
Домой возвращаясь хан дремлет,
И снится ему вещий сон,

Что юная та полонянка,
Что с хана взгляд не отвела,
На первой же крупной стоянке
Женой в его юрту вошла.

И так она хана любила,
Что века треть скинул долой…
– Насильно не стану я милой,
Сказала, тряхнув головой.

Хан сыпал у ног ее злато
Уже не во сне – наяву!
Девчонка глядела куда-то,
И капали слезы в траву…

И хан, сразу сделавшись старше,
Отправил невольницу прочь,
А сам в изнуряющем кашле
Провел беспокойную ночь.

А поутру княжья дружина,
Разбив половецкую рать,
Всех пленников разом отбила,
Но нет полонянки хоть плачь!

Несет свои воды устало,
Храня чьи-то тайны Донец.
Пусть десять веков миновало,
Такой вот у песни конец

СВЕЖИЙ ЗАПАХ СВОБОДЫ

Галеона громаду облепили лодчонки
И вода закипела от ядер и пуль.
Знать бы – порох, мадера у испанца в бочонках,
И чем пахнет из трех двухведерных кастрюль?

Мы успели к обеду – надо поторопиться,
Ведь в бутылке с вином обозначилось дно.
В снасть свисавшую с борта он пытался вцепиться,
Уклоняясь от пуль и клинков заодно.

Свежий запах свободы щекотал его ноздри.
Он глоточек мадеры напоследок отпил.
Прямо перед глазами мельтешил клинок острый,
Но его залп мушкетов вряд ли б остановил!

Чуть присел под ударом, сделал выпад короткий.
Его кортик напился черной кровушки всласть.
И обмякшее тело расползлось по дну лодки,
Он бутылку допил, перед тем как упасть.

А очнулся от боли в кровоточащей ране,
Напряженную шею обвивало петлей.
Незавидная участь флибустьеров-пираний,
Быть взметенным на рее, погребенным волной.

Да неплохо с собой прихватить кирасиров,
Захлебнуться, чтоб кровью из аорты врага!
Два бездыханных тела море долго носило, —
Их принять не желали здешние берега.

Свежий запах свободы или пороха дымка,
Иль из камбуза запах подгоревших котлет…
Галеон разметал флибустьеров флот хлипкий,
И спешил в свою гавань словно быстрый корвет