Светлана Турмова "Вслед за расколотой луной"

Сейчас Гедеон и Виррейн сидели у очага, наслаждаясь обществом друг друга. В окна мягко лилась ночная чернь, но не смела подступать слишком близко, напуганная теплым танцем огня. На столике между мужчинами стоял серебряный поднос с двумя кубками и кувшином с самым лучшим вином, а дангарские вина славились по всем миру!

– Через два месяца Роланда коронуют, – произнес первый министр, будто ставя галочку в списке неотложных дел, – но прежде ему предстоит сочетаться браком!

– Ну, за этим дело не станет, – благодушно усмехнулся Виррейн, щуря глаза на пламя и делая глоток. – Полагаю, если б не траур, наш будущий государь женился бы хоть завтра.

Гедеон засмеялся:

– Да уж, за него я спокоен: из леди Элли получится прекрасная спутница жизни. А вот ты, мой друг, имеешь ли сердечную склонность? Тема деликатная, однако, думаю, могу поинтересоваться: как-никак я твой названный отец.

– Жаль разочаровывать тебя, но моя душенька спокойна, и никто ее не бередит.

– Хм, мне странно это слышать, ибо я вижу, сколько нежных взглядов разбивается о броню, выкованную в кузнице твоих сомнений, – лукаво подмигнул министр. – Ты хоть замечаешь, как красавицы Дангара смотрят на тебя?

– Как на сорняк, который случайным ветром занесло в королевский розарий, – фыркнул Виррейн, не видевший себя в роли завидного жениха.

– О, мой мальчик, если б ты только знал, как неправ! – С неожиданным отчаянием вдруг воскликнул Гедеон.

В его голосе слышалось страдание, словно старик не мог простить себе давний грех, который мучил его с каждым днем все сильнее. Юноша встревожился, взглянул на своего наставника:

– О чем ты говоришь?

Старческую руку скрутил спазм, бокал накренился, и рубиновая жидкость выплеснулась на зеленую с золотом тунику, расплывшись мокрой кляксой у сердца. Виррейн затряс головой, пытаясь не пустить рвущийся в мысли образ кровавого пятна…

– Ты должен знать, мой мальчик, должен знать, – будто в забытьи бормотал Гедеон. – Но сейчас я слишком устал.

Молодой человек бережно подхватил его под руки и помог прилечь.

– Я возлагаю на тебя большие надежды, – прошептал первый министр, всегда уважавший ясный ум своего воспитанника. – Тебе предстоит занять мое место, потому что без твоих советов Роланд не справится…

– Мы поговорим об этом в другой раз, – Виррейн успокаивающе похлопал старика по предплечью, – к тому же мне кажется, ты рано собрался на покой.

Гедеон кивнул, снял сдавивший голову золотой обруч, чуть влажный от выступившего пота:

– Ступай, сынок, – проговорил он, закрывая глаза. – Отдохни. Всем нам потребуются силы.

Виррейн с поклоном удалился, но его не оставляло ощущение, что наставник чуть было не раскрыл давний секрет, причем, судя по всему, не очень-то благовидный.

***

Когда следующим утром принц спустился в тронный зал, то обнаружил, что основные члены Королевского Совета уже там. Помимо первого министра, его ожидали лорд Коэн, лорд Дин, лорд Элидар и леди Глэйм, облаченные в длинные черные с золотом одежды. Все они поклонились его высочеству и выстроились у трона, стоявшего на небольшом возвышении. Это означало, что Роланду надлежит занять место владыки Дангара. Он молча прошествовал к трону, надеясь, что никто не замечает, насколько неприятные ощущения его одолевают. Принц от души пожалел, что Виррейн отказался составить ему компанию.

– Ты ведь станешь главным советником и первым министром! Почему бы не включиться в обсуждение насущных вопросов? – Роланд попытался надавить на чувство долга, но не сработало.

– Возможно, – лениво откликнулся друг и весело подмигнул. – Однако пока я всего лишь твой оруженосец, коему нечего делать в обществе столь знатных особ. Придется тебе самому воевать с демонами в лице твоих будущих придворных!

– Зубоскалишь? Не поможет! Все равно часть проблем я свалю на тебя – не одному ж мне расхлебывать последствия загадочной отцовской расточительности!

Виррейна угроза не напугала, он лишь слегка склонил голову в знак согласия, прижал правую ладонь к левой стороне груди и пафосно изрек:

– Воля ваша, мой государь!

И Роланду пришлось встречаться с советниками одному. Удивительно, но он чувствовал себя так, словно оказался в стане врага. Если б не Гедеон, юноше вообще б захотелось сбежать на край света! Впрочем, Роланд тут же одернул себя: подобные мысли пристали рабу, но не наследнику престола.

– Благодарю вас, господа, сударыня, что взяли на себя труд так быстро ввести меня в курс дел. – Сказал принц, подавляя желание сразу же объявить о роспуске членов Совета, и осекся: с противоположной стены на него смотрел… Киннан III собственной персоной! Портрет в полный рост вызывающе поблескивал золотой рамой, настойчиво привлекая к себе внимание. Старый король представал перед зрителями во всем своем великолепии и роскоши одеяния, властная жестокость читалась в каждой черточке его лица, глядела из черного омута глаз. Даже будучи всего лишь изображением, он подавлял любого.

Роланд не сдержался:

– Что это такое?!

– Портрет, Ваше высочество, – почтительно сообщила леди Глэйм, но острый взгляд ее полоснул, как стилет.

– Вижу, сударыня, – принц уже взял себя в руки и смерил ее суровым взором. – Позвольте указать вам на неуместность вашего сарказма. Мне любопытно узнать, откуда портрет взялся и почему он висит здесь, а не в Зале предков?

– Такова последняя воля покойного короля, – с подчеркнутым смирением доложила леди Глэйм, но юноше снова не понравился ее тон.

– Полагаю, мы могли бы обсудить более важные вещи, нежели картина, – дипломатично вмешался лорд Элидар. – Например, коронацию.

– Прежде коронации нужно совершить свадебный обряд, – заметил лорд Дин. – Времени на подготовку хватает: за два месяца должны управиться!

– Времени не так много, как вам кажется, сударь, – леди Глэйм несколько возвысила голос и удовлетворенно улыбнулась, отметив, что все взгляды притянулись к ней, а принц из последних сил держит в узде свое раздражение.

– Ведь нужно успеть снарядить посольство в Снауланд, что не быстро, – продолжила женщина, – прибавьте к этому многие дни пути: путешествие по морю туда и обратно займет не меньше месяца…

– Не отклонились ли мы от темы? – Прервал говорившую Роланд. – К чему вы завели речь о северном княжестве? Я не собираюсь отправлять к тамошнему правителю никакого посольства, ибо не вижу в том надобности!

– О, надобность имеется, и еще какая! – Возразила леди Глэйм. – Свадьбу не сыграть без невесты…

Все эти недомолвки порядком злили принца: осточертело наблюдать, как советники переглядываются и перебрасывают друг другу обрывки изречений, точно его тут вовсе нет! Не успел прибыть во дворец – и на тебе: сплошные тайны, секреты, поручения! Роланда внезапно посетило странное чувство, будто он лишний и в тронном зале, и среди этих людей.

Киннан на портрете ухмыльнулся, подтверждая выводы сына… Наследник престола разъярился окончательно.

– Невеста у меня есть, – твердо объявил Роланд, заставив себя оторваться от созерцания отцовского лика. – Леди Эллинет. Завтра же я представлю ее народу Дангара как свою будущую супругу и королеву.

– Прошу прощения, мой господин, – и принц поморщился (опять вкрадчивый голос леди Глэйм бросает ему вызов) – Но вы не сможете осуществить ваше намерение.

– Неужели? – Вскинулся принц. – И кто же мне помешает? Не вы ли, сударыня?

– Ах, мне, право, жаль, если я дала вам повод так думать, ибо мой долг и самое горячее желание – быть вам полезной. Просто ваша суженая находится далеко отсюда, и, уверяю вас, это не леди Эллинет. Мне крайне неловко, что я вынуждена сообщить вам это в высшей степени неприятное известие, – велеречиво молвила женщина, повернув к наследнику престола узкое бледное лицо с легким оттенком синевы из-за расположенных слишком близко к коже вен. Длинные чуть раскосые глаза ее, густо подведенные черной тушью, сузились – темные прорези в белесой ткани лица.

От такой наглости Роланд лишился дара речи. Пока он собирался с мыслями, намереваясь поставить советницу на место, та взяла с подставки под портретом черный кованый ларец. Внутри на алом бархате лежал пергаментный свиток, запечатанный багровой печатью и опутанный сияющими нитями таким образом, будто его обернули в паутину.

– Настало время предъявить вам завещание Киннана III, – торжественно провозгласила леди Глэйм.

– Завещание?! Какое завещание? – Теперь изумление выказывал Гедеон. – Если оно действительно есть, почему я, первый министр королевства, ничего не знаю об этом?

– Могу предположить, что государь попросту не успел поставить вас в известность, – пояснила женщина. – Документ был составлен буквально за час до его кончины. Поблизости оказалась только я, и мне выпала честь озвучить последнюю волю его величества.

Гедеон недоверчиво хмыкнул, предчувствуя неприятности. Принц уловил настроение наставника и встревожился: он-то хорошо знал, что представляет собой его отец, и не сомневался в подтексте. Но услышанное повергло его в шок: король Киннан обязал сына выполнить одно условие – взять в жены снауландскую княжну Рианну. Лишь вступив с нею в брак, принц получал полное право занять престол.

– Рианну? – Повторил Роланд. – Вы, должно быть, шутите?

Пораженный не меньше своего воспитанника Гедеон взял у леди Глэйм пергамент и внимательно перечитал. То же действо повторили все присутствующие и подтвердили справедливость слов советницы.

– Господа, сударыня, – произнес первый министр, – прошу вас оставить нас. Мне кажется, будет лучше, если я поговорю с его высочеством наедине.

Просьбу выполнили охотно: благородные лорды растерялись от неожиданно свалившегося завещания, лишь леди Глэйм испытывала злую радость – мальчишка никогда не вызывал у нее симпатии, да еще собрался сделать главным советником безродного сироту, которого притащил с собой в столицу. Немыслимо! Унижение принца усладило душу женщины, как ложка меда стакан воды.

Оставшись с Гедеоном, Роланд выпустил на свободу свой гнев:

– Этого не может быть!!! Скажи, что мне все снится! Как отец посмел распоряжаться нашими судьбами – моей и Элли?! Неужели я должен последовать его нелепому указанию?!

– Увы, мой мальчик, – первый министр печально покачал седой головой.

– Но отец мертв! Разве не в моей власти отныне поступать так, как хочу я?

– Я понимаю твою ярость. Однако ты и сам знаешь: по дангарским обычаям последняя воля покойного священна и подлежит обязательному исполнению, а завещание, несомненно, написано рукой короля – его почерк я узнаю всегда. Но дело не только в нем. Документ запечатан магической печатью…

– И что?

– Она призвана контролировать неукоснительное выполнение всех пунктов завещания, в противном случае на твой род падет проклятие. Ее нельзя обмануть и невозможно сломать.

Роланд уронил голову на руки, в груди его бесновалась бессильная злость. Следовало ожидать: Киннан не был бы собой, если б не умудрился диктовать правила даже из гроба!

– А как же Элли? – Обреченно спросил принц.

– Ну, согласно документу, ты можешь жениться на леди Эллинет, но тогда вы оба будете изгнаны из королевства без права возвращения, причем путь в Дангар окажется заказан не только вам, но и вашим потомкам. Трон в этом случае перейдет к твоему кузену Лайнеллу из Рока.

– Что?! – Взревел Роланд, – Лайнеллу?! Да он же непроходимый болван! Лайнелл даже верблюдом не способен управлять, не то что королевством! Он просто-напросто погубит Дангар!

Советник беспомощно развел руками.

– Гедеон, тебе не кажется, что это слишком даже для отца?

– Ты прав. Но я думаю, что его целью было лишить тебя малейшей лазейки. Рианна и трон, либо любимая тобой леди Эллинет и изгнание плюс заведомое падение королевства…

– То есть при кажущемся наличии выбора на самом деле его у меня нет! – Подытожил, горько усмехаясь, принц. Элли неумолимо ускользала, а он ничего не мог предпринять, чтобы удержать любовь всей своей жизни.

– Есть еще кое-что, – осторожно добавил первый министр. – Насколько я понял, король рекомендовал будущей королеве в качестве фрейлины… как раз леди Эллинет. В благодарность за ее преданность короне…

Роланд бросил на Гедеона дикий взгляд и сорвался с трона. Идя к двери, он с ненавистью посмотрел на портрет и чуть не споткнулся: изображение опять скалилось – зловеще и с довольством! Принц моргнул: нет, показалось – ярость застилает взор, искажая суть вещей!

Он летел по коридорам, быстрее пущенной из лука стрелы.

– Где Виррейн?! – Рявкнул он в лицо первому попавшемуся прислужнику.

– Я точно не знаю, но, кажется, его милость на ристалище, – пролепетал парнишка, напуганный полубезумным взглядом принца.

Глава 3.

Все очень странно

Ристалищем дворцовая прислуга называла один из задних дворов, смотревших прямиком в горную стену с зеленой лавиной сада. Там королевские воины и стражники обычно тренировали свое мастерство. Именно этим сейчас занимался и Виррейн: когда принц ушел беседовать с членами Совета, юноша решил, что пара-тройка упражнений ему не повредит. К тому же таким образом можно было избежать нежеланных встреч с придворными вельможами, которых воспитанник Гедеона на дух не выносил.

Роланд нашел своего друга в момент, когда тот оттачивал навыки обращения с мечом и невольно притормозил, восхищаясь его ловкими четкими движениями.

Виррейн легко усваивал боевую науку: можно было подумать, что искусство владения оружием у него в крови – ему беспрекословно подчинялась любая сталь, будь то меч, кинжал, копье или топор. Вот и сейчас он весь словно растворился в выпадах и атаках, являя единство грации и силы. Виррейн ничего не замечал вокруг: ни своего наперсника, ни стайку дам, застывших на верхней галерее и взиравших на него с кокетливым восторгом.

Зато их заметил Роланд и усмехнулся: напрасно Вир полагает, будто он никому не интересен. Сам принц тоже прекрасно управлялся с оружием, однако Виррейн в этой области по праву считался настоящим виртуозом – он сделал бы честь любому королю и любой армии. Так что принц охотно уступал другу пальму боевого первенства.

Наконец Виррейн окончательно взмок и приостановил свою воинственную деятельность, в зону его внимания сразу же попал Роланд. Он отсалютовал принцу мечом, заметил зрительниц и отвесил им холодный церемонный поклон: дамы захлопали ресницами, заулыбались, однако ответной улыбки не дождались.

– Айсберги северных морей ничто, по сравнению со льдом твоего сердца, – цветисто высказался Роланд, приветствуя друга.

– Вероятно, так и есть, – ответил Виррейн, утирая рукавом лицо, и отвернулся, не желая углубляться в тему.

Загорелая кожа его влажно блестела от пота, черные пряди прилипли ко лбу, вискам и затылку. Синюю тунику сплошь покрывали темные пятна телесной влаги. Женщины на галерее не торопились расходиться, усиленно смотрели юноше в спину в тщетной надежде разжиться хотя бы одним взглядом, но Виррейн так и не обернулся.

– Боевой пыл в тебе не угас? – Спросил вдруг Роланд.

– Нет, думаю, еще на пару упражнений меня хватит, – криво улыбнулся Виррейн, понимая, куда клонит друг.

– Тогда защищайся! – Принц взял поднесенный слугой меч, примерился к рукояти и атаковал приятеля.

Лезвия схлестнулись, наполнив воздух звоном. Дамы жадно наблюдали за схваткой, пытаясь угадать, чья возьмет. Оба молодых воина выглядели великолепно – трудно было стать на сторону кого-то одного из них.

Воспитанник Гедеона удивился тому, как яростно набросился на него принц: точно внутри Роланда бушевал шторм, жаждавший топить корабли. Однако Виррейн отбросил рассуждения до поры, сосредоточившись на ходе боя и наслаждаясь напряжением в мускулах.

Через пару часов, когда солнце почти вплотную подкатилось к горизонту, оба приятеля свернули боевые действия.

– Благодарю, – отдышавшись, произнес Роланд и улыбнулся. – Мне надо было выпустить пар.

– Полагаю, что-то произошло в тронном зале, – проговорил Виррейн, принимая из рук слуги полотенце. – И кого, интересно, ты столь страстно желал разрубить на части? Искренне надеюсь, что твой царственный гнев направлен не на меня…

Роланд помрачнел:

– Мне нужен твой совет. Я ко многому был готов, но такого коварства не ожидал.

– Если дашь мне полчаса времени, я приведу себя в порядок и буду целиком и полностью к твоим услугам.