– Ну, дяденька Митра, ну ты же не будешь их наказывать? Правда ведь не будешь?
Гнев тут же куда-то испарился. Как можно гневаться на такое милое существо?
– Ладно, голубка, не буду я их наказывать. Пусть живут, – ответил Митра и повёл Ахшен во дворец.
Безусый парень бросился доставать из корыта Анагая. А караванщик Сахуг, поднимая с земли брошенный дочкой раджи кнут сказал ему:
– Да ты, Сараби просто безумец! На самого Митру с кулаками полез. Да ещё и оскорбить успел. Точно Митра сказал: Безголовый ты…
Так и стал Сараби Безголовым, то есть все вскоре стали звать его Асар. А госпожу-голубку Ахшен всё племя зауважало пуще прежнего. Мол, она своих людей даже богу в обиду не даст!
* * *
Сидели как-то вечером боги в покоях Агни и под сому и жареного кабанчика вели неторопливый разговор. Богов было немного. Всего пятеро. Помимо самого Агни там были Вишну, Гаруда, Кама и Аю. В общем, мэтр из Тримурти общался с молодёжью.
Дело было месяца за два до того, как Индра и Ваю отправились на охоту за восьминогим Шарабхой.
Сидели эти пятеро и тщательно перемывали косточки своим знакомым. Наконец, добрались до Митры.
– А вы знаете, – таинственным голосом начал Аю, – что Митра чуть ли не каждый месяц летает в Хастин?
– Да кто ж этого не знает? – каркнул Гаруда. – Митра всегда благоволил раджам из Хастина. Они и сам Хастин по его совету построили. И брахманы местные это не только из-за подарков раджи разрешили. Кто же воле Митры перечить станет?
– А я не о том, – возразил Аю. – Знаете ли вы, что у тамошнего раджи растёт единственная дочь, которую он пообещал в жёны богу.
– Митре что ли? – усмехнулся Вишну.
– А вот это неизвестно, – продолжил с прежней интонацией бог жизненной силы. – Она обещана просто богу. Без имени. И блюдёт неустанно свою девственность…
Последние слова, сказанные крайне таинственным голосом с жутко серьёзным выражением лица, вызвали гомерический хохот всей остальной компании. И только лицо Аю осталось по-прежнему серьёзно-надменным, что вызвало новый приступ хохота остальных богов.
– И давно она её блюдёт? Эту самую девственность, – спросил, прыская смехом, Агни.
– С рождения. А учитывая, что ей сейчас уже лет шестнадцать, то значит, уже шестнадцать лет блюдёт, – отвечал Аю. – И ни на одного мужчину она даже не глядит. Мужики ей просто не интересны. Бабы, кстати, тоже. Ибо благочестивость её и непорочность выше всяких похвал. И никто во всём мире, говорят, соблазнить её не в состоянии…
– Врут, поди, – каркнул Гаруда.
Аю на это пожал плечами:
– Люди говорят… Хотя видел я эту девицу. И впрямь красавица. Девочка в самом соку. Даже дурацкая привычка брахманов из-за Рахи вытягивать головы своим детям её не портит. И при этом она совершенно непорочна и богобоязненна. Каждый день она производит все нужные требы и ходит молиться в святилище… Ну, вы знаете, что рядом с Хастином стоит древнее святилище. Вот там она и почитает богов.
– А каких богов? – поинтересовался Агни.
– Всех. И вас всех тоже. И никто не может её совратить. Ибо она непорочна, – говоря это Аю обернулся в сторону Камы, мечтательно закатил глаза, а на устах его появилась робкая блуждающая улыбка.
Кама перестал смеяться и нахмурился:
– Это вызов, брат?
Блуждающая улыбка Аю превратилась в усмешку:
– Да это вызов, брат! Хоть ты и бог любви, но там тебе ничего не светит!
– Спорим, брат?
– Спорим, брат!
– На…
– Проигравший вместе с окрестными шурале от полнолуния до полнолуния будет гонять карликов пани! – вмешался Агни, опасаясь, как бы молодёжь не придумала какую-нибудь глупость типа голых плясок в зале Тримурти.
– Да! – согласился Кама.
– Угу, – подтвердил Аю.
* * *
С детства у Ахшен была своя отдельная комната, где она жила под присмотром нянек и служанок. Няньки и служанки жили, как вы понимаете, в той же комнате. А куда им ещё деваться? Не строить же для них отдельный дом! Впрочем, сейчас вся эта женская «орда» вместе со слугами-мужчинами сидела в государевом амбаре. Там они под присмотром Лалавати разбирали зерно, которое должно пойти на посев. Сам Митрен со своими «нукерами» ещё не вернулся из Варунаси.
Как только выпадал снег, вся семья раджи вместе с его дружиной, состоящей из двух десятков воинов, отправлялась в путешествие по самым крупным поселениям княжества. В каждом из них жили по паре недель, пили-ели за счёт местных жителей, собирали дары, а затем двигались дальше. К весне возвращались в Хастин. Вот Лалавати с Ахшен уже вернулись, а Митрен слегка задержался.
Зато перед расставанием отец подарил Ахшен настоящую двухколёсную боевую колесницу! Вещь редкостная. Даже представить страшно, сколько за неё пришлось заплатить, ведь сработали её лучшие мастера Варунаси!
Надобно сказать, что во всём княжестве Митрена было всего пять колесниц. Кроме самого раджи да начальника его дружины, такую роскошь себе могли позволить только старейшины трёх самых крупных родов, у которых собственные небольшие дружины были. А тут девица… Впрочем, не девица, а наследница самого великого раджи! Есть разница. Поэтому никто не протестовал. Тем более, что к своим шестнадцати годам Ахшен и колесницей управлять научилась, если и хуже отца, то не намного. Ну, может быть, силёнок для эффективного контроля лошадей не хватало… Ахшен посмотрела на стрекало с бронзовым наконечником, прислонённое к стене. Именно с помощь этой длинной палки приходилось управлять конями. Сложное дело. Наверное всё-таки не женское. Сила большая нужна. Но в конце концов она отлично владеет луком. Поэтому может быть и просто «стоящим на колеснице». А для управления конями можно найти парня помускулистее. Вот того же Асара, к примеру…
Ахшен усмехнулась, вспоминая, как этот сейчас уже почти тридцатилетний мужчина получил своё имя. Смешная история вышла. Сколько лет прошло, а всё не забывается. Образ статного красавца Асара в мельчайших подробностях предстал перед мысленным взором дочери раджи. Неожиданная волна нежности накатила на Ахшен.
– А он смелый, этот Асар. И симпатичный… – тихо себе под нос произнесла «принцесса», осторожно погладив при этом древко стрекала.
– Неужели симпатичнее меня? – раздался за спиной вкрадчивый мужской голос.
Ахшен вздрогнула и резко обернулась. У входа в её «апартаменты» стоял незнакомый мужчина. Высокий, загорелый, очень мускулистый. И очень молодой. Этакий Давид от Микеланджело, только слегка одетый. На улице в оврагах ещё снег лежит, а этот разгуливал лишь в плотно облегающих коротких штанах, не доходящих до колена и едва прикрывающих выпирающее могучее достоинство. Ещё на шее у него висела массивная золотая гривна. А завершали странный наряд широкие золотые браслеты на запястьях, бицепсах и золотые поножи. Прекрасное молодое лицо обрамляла шапка кудрявых волос пшеничного цвета.
– Ты кто? – неуверенно спросила Ахшен.
– Я тот, о ком ты мечтала в своих самых сладких снах, – заявил незнакомец, достал из-за спины букетик белых цветов, похожих на звёздочки и протянул ей.
Мужчина был действительно красив. Его могучие мускулы пробуждали в душе какое-то странное желание прикоснуться к ним, подчиниться ему, отдаться… А эти хрупкие цветы посреди тающих снегов… Ахшен никогда в жизни не видела гор, а потому ничего не знала про эдельвейсы, но не могла не оценить их прелесть. Они такие милые, хрупкие. Для неё… Разве может такой прекрасный человек желать ей зла? Он пришёл сюда ради неё. Принёс эти цветы…
– Кто ты? – дрожащим голосом повторила Ахшен.
– Я тот, кого ты ждала всю свою жизнь, – ответил Кама, увеличивая силу своего магического влияния.
«Вот ведь, упрямая девка, – думал бог любви. – Другие в это время уже подо мною соком исходили, а она всё ещё спрашивает чего-то».
Волна нежности и любви теперь уже к этому незнакомцу затопила сердце Ахшен. А вслед за ней поднималась волна желания ощутить его плоть. Девушка подняла руку и пальцы её наткнулись на что-то жёсткое. Стрекало.
Некое чувство протеста возникло в глубине её сознания. Какая-то часть души буквально возопила: «Нет! Это не правильно! Ты не знаешь его! Он тебя использует! Это ложь!»
– Кто ты? – по-прежнему дрожащим голосом повторила Ахшен.
«О боги! – взмолился про себя Кама. – Ты хоть что-нибудь ещё говорить умеешь?»
Он уже стал терять терпение.
– Я твоя любовь. Иди ко мне, моя девочка. Я сделаю тебя счастливой, – произнёс бог и стал вслед за этим про себя повторять слова заклинания, усиливающего влечение девушки.
Укол боли пронзил бедро Ахшен в том самом месте, где у неё было странное родимое пятно, похожее на колесо со спицами. Слабый укол, словно чуть коснулись тела иголкой, но наваждение спало. Перед ней по-прежнему стоял красивый мужчина, но девушка уже не испытывала к нему никаких чувств. Никаких? Неправда!
«Этот мерзавец проник ко мне в спальню и хотел меня… Хотел меня… Ах ты, скотина!» – мелькнуло в голове «принцессы».
– Убирайся отсюда! Немедленно! – зарычала Ахшен и схватилась за стрекало.
– Что? – пробормотал ошеломлённый Кама.
Он совершенно не понимал, что же случилось? Ведь всё так хорошо начиналось.
– Вон отсюда, пёс похотливый! – завизжала Ахшен и деревянным концом стрекала треснула бога по лбу.
Тот закричал от боли и неожиданности:
– А-ах! Ты чё творишь-то? Кобыла необъезженная!
При этом бог любви смекнул, что дело оборачивается как-то не так, повернулся и бросился к выходу. Увидев врага убегающим, Ахшен воодушевилась и начала преследование. Рука сама перевернула стрекало и острый бронзовый конец с иглой вонзился в задницу удирающего бога. Кама заорал так, что бабы в амбаре стоявшем за две сотни шагов от «дворца» замерли в ужасе. А девица безжалостно вонзила стрекало в его мягкое место ещё раз. Бог прибавил скорости и пулей, миновав большой зал, выскочил на улицу на обозрение толпы стражников и челяди спешившей ко «дворцу» на помощь своей «принцессе». Только тут он догадался перейти в тонкое тело…
* * *
Тем же вечером Аю и Вишну, которые лично наблюдали за этой сценой, само собой разумеется, пребывая в невидимом состоянии, взахлёб и наперебой рассказывали друзьям о Великом Позоре несчастного бога любви.
Ахшен после этого зауважали не только подданные её отца, но и жители Золотого города, разнёсшие её славу по всей Арьяварте. А представьте удивление Митрена, Лалавати, да и самой Ахшен, когда Митра поведал им, кого «принцесса» так славно «подколола» стрекалом!
Побочным эффектом от той истории стали массированные акции шурале под предводительством проигравшего пари Камы, против цвергов. Не будь их, не было бы и того героического похода цверга Яри, приведшего к встрече с новым «бесхозным» богом, обернувшимся Великим Полозом. Вот ведь какие причудливые узоры на полотне Истории плетут порою богини Судьбы…
* * *
Глава 2. День равный ночи
* * *
Перед потрясённым Митрой стояла высокая тощая старая ведьма в чёрных лохмотьях.
– Демоны тебя раздери! Как ты опять попала в Ирий?
– Я так давно живу, о, Великий, что ведомы мне многие пути мира. И там, где я ходила раньше, что мне помешает пройти вновь?
– М-да… Так за какой же надобностью ты припёрлась на сей раз?
– Мне многое ведомо, все я провижу
судьбы могучих славных богов.
Близится срок.
В день равный ночи зачать должна дева
секиру для буйных бессмертных голов.
Близится срок.
– Что ты сказала? – Митру всегда раздражали эти иносказания, сейчас он даже левое ухо выставил по направлению к ведьме, чтобы лучше расслышать, что она там бормочет.
– Пришёл срок? В день равный ночи? Это весной или осенью?
– Ближайший, – словно чёрная ворона хрипло прокаркала Вёльва.
– Демон тебя задери! А где же та звезда, которую ты пророчила все эти годы? Почему я её не вижу? – возмутился Митра.
Вёльва в ответ только плечами пожала:
– Мне-то откуда знать? Я тебе лишь свои видения пересказываю…
Трёхэтажная заковыристая словесная конструкция слетела с уст бога:
– …ть! А откуда у тебя вообще эти видения? Может быть ты в очередной раз мухоморов обожралась?
– Ты знаешь, что это не так, бессмертный! Много лет назад я уже доказала, что мои видения не связаны с мухоморами. Иначе бы я не знала ничего о твоих снах. А что касается звезды, то, возможно, она появится только к рождению младенца.
Митра слегка успокоился.
– Да, Вёльва, возможно, ты и права. Значит, день равный ночи… Ты поможешь мне разработать ритуал?
– Я всегда рада служить тебе, владыка Света, – тощая чёрная фигура изобразила нечто, напоминающее поклон.
* * *
