Александр Чечин "Записки из зеленого блокнота"

Записки из зеленого блокнота
Александр Чечин

Мне нечего особо расписывать. Это лишь записки из зеленого блокнота. Записки маленького человека о его большом путешествии. В записках есть драма, погони, матюки и голые женщины. К сожалению, все написанное было на самом деле. А может, и к счастью. Имена персонажей изменены.

Александр Чечин

Записки из зеленого блокнота

Пролог

Это записки, которые я попытался сшить во что-то цельное. Местами будут разрывы, обрывки моих мыслей.

Устав – чувствую себя оторванным от своего маленького мирка. Невероятно сложно было рвать корни, которые так долго врастали в меня: землю, людей, чувства. С трудом, но я справился. Но не справился с оставшимся чувством пустоты. Один. В чуждом мне мире, с чуждыми мне людьми. Коснуться бы взглядом, хотя бы одного знакомого лица. Не получается, они для меня инородные, вторичные, третичные.

Думал буду счастлив сбежать от проблем, но видимо моя жизнь и есть проблема.

1

Прилетев из Самарского аэропорта в Московский, меня морили долгой пересадкой. Очень много нервов было потрачено еще в Самаре, прощаясь со всеми, проверяя документы, сидя в зале ожидания аэропорта с друзьями и разговаривая ни о чем. Мало сна, много переживаний и еще это. Прекрасно зная свою способность проваливаться в глубокий сон, было принято волевое решение не спать и ждать.

Я взял с собой две книги Шекспира: «Король Лир» и «Макбет». На удивление они помогали мне скоротать время и убивали его с такой скоростью, что приходилось поглядывать на табло, сверяясь. Часто выходить курить не получалось, так как нужно было каждый раз проходить через металлоискатель и выворачивать все из карманов, приглядывать за моим скарбом было некому, поэтому все с собой. Хоть при мне была только сумка через плечо, да рюкзак.

Наконец объявили посадку, отсутствие сна накинуло килограмм по десять в сумки, но фантазии о том, как я буду кемарить в самолете, ускоряли мой шаг.

Коридор, трап, место в проходе и попытка уснуть. Все оказалось тщетно, ни в одном глазу. Мой рост вновь меня всучил. Ноги не вытянуть, кресло неудобное, люди галдят и крестятся. Ну ничего, всего несколько часов и я буду в Хельсинки, а там уже финишная прямая.

2

Чем дальше – тем хуже. По продвижению в сторону цивилизации, все стало видоизменяться, как на ускоренной пленке. Ужесточились досмотры, стали меняться люди, ландшафты и даже тени. Дьявол кроется в деталях и все было дьявольски хорошо.

Ад надвигался быстро и наращивал темп. Стюардессы становились вычурными и вылизанными. Все вокруг перестало казаться настоящим.

А еще эта кастрированная доброта, улыбки и ужимки. Люди вокруг так долго притворялись хорошими, что почти поверили в это. Главное, что почти. Меня отталкивало и отталкивает это, думаю и продолжит отталкивать. Не нравится мне такая стерильность, дайте мне грязь! Огонь в глазах, рой мыслей в голове, страсть в действиях, наплевательство на последствия. Стал скучать по всему этому. Ох, уж эти ужимки, дайте передохнуть от них, нельзя так, бесчеловечно это. Ошпаривать ледяным радушием.

А все эти бутафорские мокрощелки, пусть достаются таким же бездушным куклам.

Разменяв в обменнике рубли на евро, я отправился в магазин аэропорта. Истина в вине! Хотя в виски есть еще правда. Такого я не нашел, только странные зеленые соки и бутерброды по каким-то бешеным ценам. После перекуса сразу пошел к информационной будке, где меня обрадовали тем, что мой рейс откладывается на четыре часа. Поблуждав по огромному аэропорту, больше похожий на музей, судя по картинам и инсталляциям, находящимся внутри, наткнулся на самый удивительный и важный в тот момент артефакт. Большая, стеклянная курительная комната. С деревянными лавочками и шезлонгами. Возле нее я и поселился.

В один из заходов, я заметил рыжего и крепко сложенного Австралийца. Он выглядел грязным и довольно уставшим. Для развлечения себя и вспомнив, что я еду для опыта, решил заговорить с ним. Он моментально загорелся и начал поливать меня информацией. Откуда он, что проехал пол мира и сейчас, через пол мира поедет обратно. Из Финляндии в Китай, дальше Америка, а потом уже Австралия. Странный маршрут, но и человек он был не особо простой. Угостил меня пачкой сигарет из Афганистана и спросил откуда я, ссылаясь на мой акцент. Я сказал, что из России. В ту же секунду он зарядил несколько шуток про шпионаж, попросил ничего плохо про него не передавать наверх и подобная клюква. Улыбнулся, попрощался и упрыгал к терминалам. Я сплюнул осадок и побрел к посадочной зоне, прокручивая в голове, что больше не надо говорить откуда я.

Возле главного терминала стоял стремный старичок в очках, вокруг него столпилась недовольная толпа, но держался он молодцом. Хотя ему было будто плевать.

Так трепетно и радостно, средь многих народов, найти похожих на твой, на тебя. В каждом из нас живет финн. Загадочный, суровый и мягкий, резкий и пугливый, похуистичный и серьезный. Наблюдая и контактируя с этими инопланетянами, я понял одно. Они просто расслаблены. Конечно, будничная суета сует, но в них продирается этот дивный клич: «похуй». Так схожий с нашим. Хотя нет, не такой, он протяжнее и мягче, напоминающий «расслабься».

Не от мира сего, в дурацкой одежде и с еще более дурацким языком, на котором они в песне излагают мысли. Самое ужасное, что это заразительно и ты растворяешься в этой неторопливости.

Мне понравилось. Но не стоит забывать, мы все одинаковы и те еще засранцы. Поэтому я быстро вырвал себя из этой мимолетной влюблённости и резко макнул в говно, коим я зову свое мировоззрение.

Подождав еще два часа сверх обещанного, сделав еще один круг по аэропорту и понаблюдав за толстыми индусами, лежавшими без обуви на диване, наконец объявили посадку. Находясь среди красивых финских лиц, чувствовал себя неуютно, казалось, все смотрят на меня, но без малейшего колебания скажу – им было похуй.

А финские стюардессы, со своими белыми перчатками и чепчиками, худощавые и высокие, соблазнительно радушные и отзывчивые, напоминали французских проституток. Что приятно.

3

Неприлично длительный перелет. До Нью-Йорка по ощущениям летел пару суток. Я опять не мог уснуть, проваливался в сон и резко выпрыгивал из него, подскакивая на воздушных волнах. Шея не выдерживала, спина начала ныть, а еще этот треклятый энурезник. Ссыкуну дали место посередине, каждые десять минут он начинал возиться и со словами: «Простите, можно пройти», бежал в туалет. Странный парень лет двадцати, каждый раз у проходящего мимо стюарда, спрашивал есть ли теплый яблочный сок, получал отрицательный ответ, брал просто воду и так три или четыре раза. Он жутко раздражал и будто хотел стать участником драки в самолете, но я сдерживался, ведь знал, что скоро мои мучения закончатся. Главное долететь до Нью-Йорка, а там уже готов билет до Джексона. Билет прожигал мой карман, разъедая кожу, но при этом согревал душу.

Кое-как я долетел, мозг был способен лишь на простые функции – левая нога, правая, левая, правая. Я вышел из самолета, взял сумки и пошел на паспортный контроль. В тот момент я еле говорил на русском, на английском мог только молчать. Передо мной шла девочка, тоже русская, ей задали кучу вопросов, она бегло отвечала, ей сделали сканирование руки, отдали документы, и она ушла дальше. Моя очередь. Я сфокусировался на разглядывании сканера, который висел на прозрачном стекле, перед таможенником и не заметил, что он со мной начал общаться. Таможенник говорил с акцентом вперемешку со сленгом, ничего не понятно, как дурак я постоянно переспрашивал и все равно ничего не понимал. В голове мысль – блять, меня сейчас развернут обратно, такой дебил им точно не нужен, постарайся, Саша, постарайся! Таможенник отвлекся на вошедшую за другое окно женщину, с задницей невероятных размеров и длинными дредами. Мой чувак спросил у нее: «Чего так долго ходила, красотка? Ах да, чтобы таскать такую задницу, нужно четыре ноги, а не две!», и начал смеяться. С ним начали смеяться остальные работники и та самая мадам. Я зачем-то тоже, они это заметили, замолчали и стали смотреть на меня, как на мудака. В ту секунду, я смирился. Я поеду домой. Он спросил меня: «Чего смешного?», не придумав ничего лучше, из меня тут же вылетело: «Не знаю». На меня продолжили смотреть, но уже точно зная, что я мудак. Он отдал мои документы, пожелал удачи и попросил пройти дальше. Проскочил, ура! Я сразу побежал на улицу, для тактического перекура, на улице меня ударило звуковой волной. Свист, гул, сигналы автомобилей, город не кипел, а взрывался пузырями, изрыгая шум. Кое-как успокоившись и быстро выкурив две сигареты, начались поиски места отлета. Сразу проблема. Был выход на улицу, где кольцевая огороженная дорога без пешеходного перехода, потом ворота к поезду. Откуда поезд в аэропорту я тогда плохо понимал. Началась паника. Я решил попробовать выбраться через поезда, там турникеты, говорят дать денег. Платить пять долларов, чтобы пройти, без уверенности вернуться, такое себе развлечение. Нашел аэробус, который гоняет вокруг аэропорта. Это, по сути, трамвай, но в небе. Охуеть. Он бесплатный и должен отвезти меня к противоположному зданию, там мой терминал. Сделал круг, вышел, спросил у какой-то тетки куда идти, она сказала: «Ты конечно молодец, но он на противоположной стороне». Сделал еще круг. Вроде нашелся, паника ушла. Среди всех ресепшнов, в одном услышал знакомые звуковые нотки. Женщина говорила на русском. С улыбкой я подбежал к ней, ожидая радушный прием, объятия и тому подобное, но меня встретили по нашей традиции холодно и вопросом: «Чего тебе?». Я дал билеты и спросил, где мне видимо опять придется ждать самолета? Она потыкала в экран и сказала самое страшное на тот момент: «Таких билетов не существует». Лучше бы она была беременна от меня, ей-богу, но нет.

– Как это не существует?

– Ну нет такого самолета, где вы билеты брали?

– На официальном сайте!

– Ну таких нет, вам нужно брать новый.

– Что мне делать теперь? – все, сейчас будет паническая атака.

– Брать новый билет, куда вам, давайте посмотрю?

– Вайоминг, Джексон Холл.

– На сегодня?

– Конечно на сегодня, я уже не могу, мне нужен сон и нужно помыться!

– Так… Есть на сегодня, через час, стоить будет тысяча сто долларов, – это пиздец, у меня всего с собой столько было, осталось где-то баксов шестьсот-семьсот.

– Так, ладно, а на завтра?

– На завтра тоже есть, будет стоить семьсот пятьдесят долларов.

– Можно мне подумать?

– Да, конечно.

Я вышел на крышу парковки. Блики, шум в голове, частое дыхание и паника вышли со мной. Из-за пересадок, я еле-еле успевал вовремя, к назначенной дате. А тут вот это.

Я спустился на цокольный этаж аэропорта, купил сим карту за пятьдесят долларов, поднялся, зашел в какой-то стеклянный туннель и позвонил своему работодателю.

– Слушаю вас!

– Здравствуйте, это Алекс, ваш работник.

– О, привет! Как у тебя дела, успеваешь вовремя?

– Не очень. Мне сказали, что мои билеты сгорели. Ценник на сегодняшний рейс очень большой, у меня столько нет. Что мне делать?

– О, это ужасно. Даже не знаю, что тебе делать, придумай что-нибудь. Как доберешься – позвони, я тебя встречу. Удачи.

И он повесил трубку. Вот ведь сука. Обреченность, страх и ужас. Дальше было принято волевое решение позвонить маме. Она сразу ответила, дала совет посмотреть, как лучше добраться с пересадками или сесть на автобус, так как он дешевле.

Понурый, но с надеждой, я опять сел в кольцевой аэробус и стал думать о жизни. Много мыслей вертелось в голове, но все не по делу. Выйдя к своему терминалу, я направился к той тетке, на улице уже стемнело. Сначала покурить, а потом к ней. Опять крыша парковки, там я кое-как подключился к интернету, смотрел билеты в ближайшие штаты и курил одну за одной. Периодически, я поглядывал на город. Высотки меня не сильно интересовали, мне не хотелось туда, ближе к аэропорту были деревянные домики, мотели, бары, местные магазинчики. Такие теплые, манящие, вот бы оказаться там, выспаться, обдумать все в тишине и принять решение. Из мрака раздался голос: «Эй хуй, давай сюда бабки!», на меня вышло два человека в капюшонах. Слишком устал, чтобы бояться, в проброс ответил им, чтобы шли нахуй, они подошли ближе. Один из них резким движением раскрыл нож и тихо сказал: «А вот так?». Ну если так, нахуй пошел Саша, подумал я. Сунул руку в карман, вынул пачку денег, они вырвали ее и скрылись.

У меня тогда не играл адреналин, меня не трясло, мне было уже плевать на все. Встав, я побрел обратно к тетке.

– Это снова я.

– Что надумали?

– Типа того. Вот помните до этого ситуация была не очень, теперь все стало совсем не очень, – на карте у меня оставалось где-то четыреста пятьдесят долларов, наличка ушла с Робином Гудом.

– Куда вы полетите?

– Мне бы билетик за триста долларов, потому что надо будет еще на автобусе ехать, есть такие?

– Денвер, триста двадцать долларов, вылет утром, через семь часов, берете?

– Ебать меня, да.

– Вы можете снять номер тут неподалеку, будет стоить около пятидесяти долларов, ну и добраться туда надо. Лучше на такси. Тут иногда грабят.

– Это я уже понял, а тут можно будет остаться?

– Да, в зоне ожидания.

– Продано.

В зоне ожидания были ужасно неудобные стулья, а весь люд, коих на удивление было не мало, сидел на полу в обнимку с сумками. Обезьянка видит, обезьянка делает. Усевшись, открыл свой блокнот, я начал писать.

«Прелести оторванности от мира и от прошлого начали теряться. Как я и начал теряться в залах ожидания. В самолетах, в общественном транспорте. Ко всему прочему началась тоска по дому, по родному уродству. Нахуя я убегал от привычного, разрушительного образа жизни? Никогда ничего не меняй, все изменения к худшему! Я начинаю засыпать от усталости, суеты и трезвости. Засыпаю на вражеской территории. Надеюсь меня обворуют окончательно и начнется уже совсем другой этап в жизни.

Какой тоской душа ни сражена, быть твердым помогают времена. Последую примеру этой тени и в долголетье и в долготерпенье.

Сейчас я борюсь с двумя желаниями. Я хочу либо спать, либо умереть. В идеале совместить»

Очнувшись от дикого желания пописать, глаза начали бегать в поисках заветных буковок WC. Посмотрел на телефон, оказалось, что в небытие я был лишь сорок минут, уже что-то. А вот найти в огромном пространстве туалет, было мучительно трудно. Как для расфокусированного меня, так и для мочевого пузыря.

С любым человеком можно договориться, особенно если быть проще и сразу изъясняться простыми материями. Заметив старого как мир уборщика, было принято решение узнать у сведущего в туалетных делах, где источник, на ломаном английском.

– Где ту?алет у вас?

– Что?

– Где туале?т?

– Извините, я не понимаю вас.

– Ну где тут WC?

– Это что такое?

– Где можно поссать?

– Ох, туалет… Ха-ха-ха-ха. Пройдите прямо… ах-ха-ха-ха, поверните налево… ах-ха-ха-ха, – под хохот уборщика я справился со своей проблемой.