Ничего славного нельзя сделать без горячего желания.
Преподобный Ефрем Сирин
Добрые дела производятся людьми, но в совершение приводятся Богом
Как семя дает росток, когда пойдет дождь, так расцветает сердце при добрых делах.
Положил ты хорошее начало, старайся и кончить хорошо, чтоб получить полную награду.
День заключает в себе существенность света, но к совершению своему имеет нужду в солнце. Так и добрые дела производятся людьми, но в совершение приводятся Богом.
Бог знает и природу, и произволение, и силы каждого, и всевает слово Свое, и требует дел по мере сил наших.
Блажен, кто подобным себе рабам доставил духовное веселие плодом добродетелей, которые насадил он трудами своими, чтобы принесли они плод жизни о Господе.
Кто живет по Богу, тот, хотя бы преуспел в великой добродетели, не надмевается, не превозносится, помышляя о величии Господа и о том, как Он смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестных (Флп.2:8).
Если работаешь для Бога, то не превозносись над подобным тебе рабом, но предоставь дело свое Богу. Ибо Он воздаст каждому по делам его.
Знай, что как земля не может приносить плодов сама собою, без семени и воды, так и человеку невозможно принести плод без злострадания и смиренномудрия.
Если хорошее дело препятствует другому лучшему, не уважим меньшего.
Доброе дело да совершается по страху и из любви ко Христу.
Запас добрых дел, сделанный в юности, сохраняет старость
Рукояти добрых дел, пожатые в юности, питают старость, потому что запас добрых дел, сделанный в юности, сохраняет старость.
Все преходит, братия мои, только дела наши будут сопровождать нас. Посему приготовим себе напутие для странствия, которого никто не минует.
Начало и первая степень – делать доброе по требованию природы, вторая, также не предосудительная степень – знать, что должно делать, и что узнал, то исполнять, третья же, достойная строгого наказания, – многому учиться и пренебрегать тем, чему научился. Но до крайности глуп и неразумен, кто для того не учится, чтобы не делать.
Душа наша – пустыня, не плодоносящая добрых дел. От Тебя, Господи, да приимет она силу плодоношения.
Из Твоих сокровищ приял я, что могу принести Тебе. И то, что хочу воспевать Тебя, Господи, – Твой же дар. Если и малое добро, какое есть в нас, умножаешь так обильно, то во сколько крат обильнее умножатся в нас дары Твои?
Снабди душу свою напутием добрых дел
Снабди душу свою напутием добрых дел, пока есть еще к тому возможность, чтобы, по отшествии отсюда, не нуждаться там.
И своим, и чужим делай добро, сколько можешь, и доброму, и злому говори доброе слово.
Добродетельные от юности и до гроба ведут борьбу, но покоятся они со дня смерти, пока придет время воздаянию.
Преподобный Максим Исповедник
Когда хотим сделать что доброе, будем иметь целью Богоугождение
Три начала побуждают нас к добру: семена (добра в нас) от природы, святые силы, и доброе произволение. Семена природы, – когда, например, как желаем, чтобы с нами поступали люди, так и мы поступаем с ними, или когда видим человека в тесноте и нужде, и естественно милосердуем о нем. Святые силы, – когда, чувствуя побуждение к доброму делу, обретаем в себе благое содействие, и успеваем. Наконец, доброе произволение, – когда, различая добро от зла, избираем доброе.
Когда хотим сделать что доброе, будем иметь целью не человекоугодие, но Богоугождение, чтоб, на Него всегда взирая, все делать для Него, инако мы и труд понесем и мзду погубим.
Преподобный Марк Подвижник
Лучше всякое добро делать ради будущих воздаяний
Какое помнишь добро – делай, тогда и то, которого не помнишь, откроется тебе.
Когда человек человеку принесет пользу словами или делами, да признают оба они в этом благодать Божию.
Кто, не имея дел, ухищряется и говорит одни слова, тот богатеет неправедно, и труды его… в домы чуждыя внидут (Притч.5:10).
Мы, которые удостоились бани пакибытия, совершаем добрые дела не ради воздаяния, но для сохранения данной нам чистоты.
Всякое доброе дело, которое делаем естественными нашими силами, удаляет нас от противного ему порока.
Бог ценит дела по намерениям их
Желающий сделать что-либо и немогущий есть пред Сердцеведцем Богом, как бы сделавший.
Делающий добро и ищущий воздаяния не Богу работает, а своему хотению.
Преподобный Григорий Синаит
Благодать – душа живая, возбуждающая на дела по заповедям
Дела по заповедям суть тело, добродетели, как установившиеся внутренние расположения, – кости, а благодать – душа живая, возбуждающая на дела по заповедям и содействующая в сем.
Мне много лет делали или делают безболезненно, и поелику не приболезненно поднимали и подъемлют труды, то оказались и оказываются чуждыми чистоты и непричастными Духа Святаго, по причине непонесения лютости болезненных трудов.
Если Сын ничего от Себя не творит, но, как научил его Отец, тако творит (Ин.5:19,20) … то кто помыслить может, что достиг такой высоты добродетели, на коей не имеет нужды в чьем-либо тайноводстве?
Святитель Григорий Палама
Те, кои ради славы человеческой добрые дела делают… приносят плод, – но какой? – посрамление, непостоянство помыслов, пленение и смятение помышлений.
Преподобный Максим Грек
Делай же все ради Бога, а какие от того получаются прибыли, то, не жалея, влагай в руки нищих, а не храни без ума для себя, если, действительно, желаешь наследовать вечное Небесное богатство.
Преподобный Никодим Святогорец
Не должно убегать случаев к доброделанию
Если хочешь всегда простираться в предняя на пути добродетели, не останавливаясь, надлежит тебе добре внимать и никак не позволять, чтоб ускользало от рук твоих то, что может послужить тебе поводом к стяжанию добродетели. Посему нехорошо делают те, которые сколько сил есть избегают всяких противностей на пути добродетели, которые, однако ж, могли бы послужить им к благоуспешному по нем течению. Например, если ты желаешь стяжать навык в терпении, то не следует тебе избегать тех лиц, дел и обстоятельств, которые наиболее выводят тебя из терпения. Но встречай их охотно, с добрым решением – предать себя неприятному их на тебя действию, приготовившись, однако ж, перенести то с непоколебимым спокойствием духа. Если будешь поступать иначе, то никогда не навыкнешь терпению.
Таким же образом надлежит тебе относиться и к делу, которое тебе не нравится или само по себе, или потому, что возлагается на тебя человеком, которого не любишь, или потому, что оно отвлекает тебя от дела, которое тебе нравится, т. е. не следует устраняться от него, а напротив, взяться за него, не упираясь ногами, и затем вести его и довести до конца, действуя так, как бы оно было тебе наиприятнейшим делом, и не уступая нимало тревогам от него сердца, особенно при помышлении, что если бы не это дело, ты был бы совершенно покоен. Иначе ты никогда не научишься, как переживать встречающиеся прискорбности; но и истинного покоя, которого ищешь, не будешь иметь, убегая от таких случаев, очевидно, по самоугодию, потому что он не живет в самоугодливых сердцах.
То же советую тебе делать и в отношении к помыслам, которые иной раз нападают на тебя и смущают ум твой, при воспоминании о неправдах человеческих и о прочем недолжном. Не прогоняй их и не подавляй, доколе они сами не отпадут не от сопротивления им, а от терпения, с каким переносишь их. Пусть они смущают и беспокоят мучительно, но вместе с тем они будут научать тебя и терпеливому перенесению неприятностей вообще. Кто будет говорить тебе о сем иначе, внушая, что лучше бежать от такого случайного беспокойства, тот советует тебе пресечь стремление к добродетели, которую стяжать ревнуешь.
То верно, что новоначальный воин, не искусившийся в брани, лучше делает, когда бежит от смутительных случайностей, как бы презирая их, нежели когда подвергает себя действию их и противоборствует им; однако ж и ему не следует всякий раз давать тыл и обращаться вспять, но со всем вниманием и осмотрительностью иногда воевать с нападающими, иногда не обращать на них внимания, смотря по своим успехам в добродетели и нравственной силе, приобретаемой чрез то. Только в отношении к плотской похоти неуместно так поступать: тут бегая бегай всех случаев, могущих возбудить и разжечь сию страсть, по причине неукротимости ее и льстивых ухищрений врага, какими умеет он обставить плотские движения, чтоб склонить на удовлетворение их.
Сколько времени надлежит упражняться в каждой добродетели…
Времени, сколько нужно упражняться в добродетели, чтобы установиться в ней, определить нельзя умозрительно. Это пусть уже всякий сам для себя полагает, судя по своему состоянию, своим обстоятельствам и своим успехам в духовной жизни, особенно же по рассуждению своего старца или духовного отца, руководящего его. Впрочем, у кого ревность о преуспеянии жива, и он не останавливается ни пред какими трудностями и средствами, у того скоро обнаружится явно не малый успех.
Признаком же преуспеяния служит то, если вступивший на путь добродетели ревностно течет по нему с твердою решимостью не соступать с него, как бы трудно это ни было и каких бы жертв ни требовало, несмотря ни на случающиеся по временам охлаждения и омрачения души, ни на оскудение духовных утешений и благодатных радований, какое попущается по Божескому о нас промышлению, на пользу нам.
Вторым, не менее верным признаком преуспеяния служит степень силы брани, какую воздвигает против добрых решений и дел плоть. Чем более слабеет сия брань, тем более преуспеяние в добродетели явно подвигается вперед. Посему, когда не чувствуешь брани или нападков со стороны низшей, чувственной части своей, особенно в то время, когда имеешь пред глазами возбудительные к тому случаи, то можешь верить, что добродетель твоя довольную уже восприяла силу. Но если ты начал совершать дела свои на пути добродетели с большею готовностью и радостью духовною, чем прежде, можешь это почитать признаком преуспеяния в добродетели, даже еще более верным, чем усмирение плоти.
И св. Исаак советует, определив цель, к которой должно направлять все дела жизни своей, держать в мысли знаки и приметы, расспросив о них у опытных, правым ли путем идешь или уклонился от него и идешь какой-нибудь стезей вне настоящей дороги. Знаки же и приметы полагает он следующие: «Если видишь, что ум твой не терпит насилия, а свободно действует и течет в добрых помыслах, то это знак, что ты простираешься в предняя; равным образом, когда во время стояния на молитве ум твой не парит туда и сюда, и внезапно стих пресекается на языке твоем, и на душу твою налегают оковы молчания без участия твоего произволения – также когда примечаешь, что при каждом возникающем в душе твоей добром помысле и припоминании и при каждом духовном созерцании очи твои наполняются слезами и слезы без принуждения текут по ланитам твоим, или когда иной раз видишь, что мысль твоя, сама собой, без твоего содействия, погружается в глубь сердца твоего и пребывает в этом состоянии какой-нибудь час, причем мир царствует в помыслах твоих, – все это суть признаки, что ты добре преуспеваешь на пути воспринятой тобою духовной жизни».
При всем том, однако ж, не следует питать полную уверенность, что мы совершенно установились в искомой добродетели или окончательно победили какую-либо страсть, хотя бы иной раз долгое время не чувствовали приражений и движений ее; потому что тут может скрываться злая кознь человеконенавистного диавола и лукавство живущего в нас греха, по которым нередко представляется нам в себе добром и по сокровенной гордости нашей признается таковым то, что поистине есть совершенно противоположного свойства. И кроме того, если помыслим о совершенстве, к какому призывает нас Бог, то, хотя бы мы уже довольное время шли путем добродетели, скорее подумаем, что едва ли и начало достодолжной жизни положено нами, нежели что мы уже установились в ней.
Посему святые отцы называют несовершенною, не чуждою недостатков жизнь и самых совершенных людей. «И совершенных несовершенно совершенство», – говорит Лествичник. И Павел святой совершенство полагает в том, чтобы непрестанно тещи и тещи в предняя, не озираясь вспять и не думая, что уже достигли искомого; посему и самого себя называет несовершенным и еще не достигшим того, к чему стремится: Не зане уже достигох, – говорит он, – или уже совершихся: гоню же аще и постигну… Братие, аз себе не у помышляю достигша: едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. И желая показать, что в этом одном и состоит наше совершенство, присовокупляет: Елицы убо совершенни, сие да мудрствуим (Флп.3:12—15), как бы так: то и совершенство, чтоб не думать, что мы достигли совершенства; то и есть быть в состоянии добродетельном, чтоб не стоять, а все тещи непрестанно к добродетели.
К тому же в глубине нашего сердца пребывают иной раз такие тонкие и такие скрытные страстности, что мы совсем и не знаем, что это страсти. Как же можно нам допускать такую в себе дерзость, чтоб думать, будто мы совсем уже очистились от страстей? И если острозоркие оные и пророческие очи Давида не могли этого узреть в себе, как мы можем присвоять себе такое узрение? Посему, как он всегда молил Бога: От тайных моих очисти мя (Пс.18:13), так тем паче мы имеем нужду умолять Его об очищении наших тайных страстностей. Ибо мы только действия и ветви страстей чувствуем, сил же их и корней познать не можем без просвещения от Святого Духа. Оттого только тогда сознаем мы в себе страсти, когда они действуют; как же скоро они притихнут, нам думается, что мы достигли уже бесстрастия.
Чем удостовериться можем, что страсти только притихли в сердце нашем, а не умерщвлены? Тем, что когда случится нам, успокоившимся на их счет, встретить предметы, коими питаются скрывшиеся в нас страсти, особенно когда это бывает внезапно, то они тотчас оживают и дают чувствительно о себе знать своими иной раз нелегкими движениями, так что, бывая ими смущены, дивимся сами, где они укрывались и как вдруг выросли. Святой Исаак Сирианин объясняет это следующим прекрасным сравнением: как во время зимы, хотя исчезают с лица земли травы и цветы, но корни их остаются целыми, укрываясь во глубине ее, и как только почуют весенний дождь и теплоту, тотчас снова произрастают и покрывают собой лицо земли, так бывает и со страстями… И еще: как земля проклятая естественно произращает терния и волчцы, так и естество человеческое, повредившееся чрез падение и теперь во грехах зачинающееся и раздражающееся, некоторым образом естественно порождает страсти, от коих грехи, и ему никогда нельзя доверять или на него положиться.
Итак, ты, как новоначальный еще в духовной брани, всеусердно упражняйся в добродетели, как бы не положивший еще начала в ней, помня притом, что лучше заботиться о том, чтоб всегда простираться в предняя в добродетели, нежели о том, чтоб высматривать и определять признаки совершенства в ней.
Господь и Бог наш, один Ведец сердец наших, одних просвещает и дает им видеть свое преуспеяние в добродетели, а другим не подает такого просвещения и ведения. Ибо видит, что тогда как для тех это ведение послужит к смирению, эти не удержатся от возгордения, – и как Отец чадолюбивый, от этих последних отстраняет опасность падения в особенно ненавистный Ему грех, а первым подает повод к усилению особенно любезной Ему добродетели смирения. Впрочем, и тот, кому не дается познание своего преуспеяния, если только не понерадит и не перестанет упражняться в добродетели, в свое время может узнать об этом, когда Богу угодно будет это открыть ему для его блага.
Тем же, которые тщаливы и нудят себя без саможаления на всякое доброе дело, Господь умножает Свои благодатные дары здесь, и готовит вечноблаженную жизнь в Царстве Своем Небесном.
Преподобный Феодор Студит
Никто не оставайся без душевного коня, который есть живая готовность на всякое доброе дело.
Преподобный Петр Дамаскин
Делание доброго бывает не без труда
