Lover of good stories "Тьма внутри тебя"

– Господи, серьезно?! – вырвалось у Мэй.

Ее новый психолог, в распахнутом сером пальто, прошествовал от подъездной дорожки до крыльца и позвонил в дверь. Несмотря на то, что она все это видела, звук, разнесшийся по дому, заставил Мэй вздрогнуть. Встав с подоконника, девушка открыла окно пошире и подняла с пола книгу. Снизу раздался радостный голос ее матери, приветствующей гостя. Незваного, на минуточку.

Хмурясь, Мэй забралась в свою постель и вновь открыла книгу, морально готовясь к проповеди, которую услышит, как только доктор явится в ее спальню. Вряд ли он оценил тот факт, что она за последние сутки проигнорировала все звонки и сообщения его секретарши так же, как и его.

На лестнице раздались шаги, и Мэй ощутила, как на коже проступил холодный пот. Рука непроизвольно потянулась к щиколотке и шраму, оставшемуся после операции. Перелом оказался более серьезным, чем все думали, и титановые спицы в ее ноге, помогающие костям срастись как положено, еще не скоро дадут об этом забыть. Девушка потерла внезапно разболевшуюся ногу и в очередной раз вздрогнула, когда в дверь ее спальни постучали.

Отвечать она не собиралась, но Кинг, похоже, этого и ждал, поскольку в комнате он оказался уже через секунду, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Здравствуй, Мэй.

Голос у него был очень приятный, этого она не могла не признать. Даже сексуальный. Впрочем, внешность доктора Кинга наверняка заставила ни одну пациентку таскаться на приемы лишь ради возможности лицезреть эти потрясающие голубые глаза, волевой подбородок и идеально ровный нос. Казалось, в день рождения Дейва Кинга матушка-природа решила одарить парня всеми возможными достоинствами и теперь радовалась, глядя на свое мускулистое и бессовестно красивое творение.

– У тебя здесь очень уютно.

Девушка взглянула на него исподлобья, продолжая молчать. Доктора и это не смутило. Он медленно прохаживался по комнате, разнося морозный запах, поступающий через окно все более интенсивно. Данный момент Дейв не проигнорировал.

– От каких из воспоминаний ты пытаешься избавиться подобным образом? Тебе было жарко или запах въелся в память?

Мэй позабыла про ноющую боль в ноге и уставилась на психолога во все глаза. Откуда он, черт возьми, знает?

Кинг же невозмутимо взирал на начавшийся за окном снегопад, скрестив на груди руки.

– Запах, – вырвалось у нее против воли.

– Какой?

– Гарь.

Мужчина повернулся и посмотрел прямо в ее глаза. Его взгляд был спокойным, без ноток жалости. Заинтересованность в нем присутствовала, но скорее профессиональная. Так, скажем, смотрят на пока еще плохо исследованный вид животного или растения. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а затем он спросил:

– Завтра утром тебе будет удобно приехать в мой офис?

– Нет, – резко ответила Мэй, внезапно ощутив страх.

– После ланча?

– Не думаю.

– Ближе к ужину?

– Я занята весь день.

Тем, что буду бояться собственной тени, привычных звуков и своего отражения в зеркале.

– О, понимаю, – доктор Кинг улыбнулся, качнув головой в знак согласия, однако уходить не спешил, вновь возобновив свой променад по комнате.

Девушка наблюдала за ним, чувствуя, как внутри растет раздражение. Мэй слышала разговор родителей о нем как о специалисте. Отзывы были исключительно положительными, и она, похоже, была единственной, кого этот молодой профессор не очаровал. Как же он бесит. Весь такой самодовольный умник. Еще и навязчивый. Тем не менее, его интерес вполне понятен, но вот Мэй, напротив, уже от души воротило от подобных ему специалистов. Пустая трата времени всех участвующих.

– Так что насчет утра? – вновь спросил Кинг, рассматривая названия корешков книг на ее полке.

– Хорошо.

Чем быстрее они покончат с этим, тем лучше. Все равно ведь не отстанет.

– В десять тебя устроит? – он перешел к изучению коллекционных фигурок ее любимого мультфильма «Кошмар перед Рождеством», расставленных на отдельной полке.

– Угу.

– Что ж, рад это слышать, Мэй.

Закатив глаза, она демонстративно улеглась на подушки и укрылась пледом. Доктор Кинг, бросив взгляд на часы, наконец-то, решил удалиться. Проходя мимо ее кровати, он на секунду задержался.

– Пей больше жидкости – это поможет вывести из организма всю ту дрянь, которой тебя пичкали. До завтра, Мэй.

Его ухода она не видела, поскольку предпочла закрыть глаза. А чтобы не слышать и шагов – заткнула уши.

***

Роб, потягиваясь и разминая затекшую спину, вошел в просторную кухню и улыбнулся, увидев стоящую у кофемашины брюнетку. Девушка повернулась на звук его шагов и, откинув за спину копну темно-коричневых кудрей, поинтересовалась:

– Привет, милый. Кофе будешь?

Хилл приблизился и, обняв девушку со спины, уткнулся лицом в ее волосы, пробормотал что-то нечленораздельное, но явно утвердительное.

– Во сколько ты вчера приехал? – брюнетка рассмеялась и, закинув руку назад, погладила Роба по волосам.

– Поздно, – Хилл поцеловал ее запястье. – Не стал будить.

– Как идет расследование?

Парень моментально посуровел и, со вздохом приняв протянутую кружку, уселся за обеденный стол.

– Плохо.

– Новое убийство? – встревоженно нахмурив изящные брови, брюнетка посмотрела на него своими выразительными карими глазами.

Роб отрицательно помотал головой и пригубил кофе. Девушка продолжала ждать от него подробностей, сжимая в своих пальчиках с темно-алым маникюром кружку кофе. Хилл всегда поражался тому, как ей удавалось полностью проникнуться разговором и проявлять такое участие, что хотелось рассказать все, а, возможно, еще и додумать. Ракель была истинно даром Божьим. Они встречались еще с колледжа, и, находясь рядом с ней, Хилл испытывал комфорт и покой. Помолвка стала логичным продолжением их отношений, но вопрос о свадьбе, учитывая их работы, пока еще не вставал.

– Тогда что случилось?

– Я встречался с… ней.

Поза Ракель тут же потеряла расслабленность. Отставив кружку, она села напротив Роба и, подперев кулачком подбородок, с придыханием уточнила:

– И как?

– Полный провал. Никогда еще я не чувствовал себя таким ублюдком, – Хилл нахмурился и снова отпил кофе.

– Ну, а остальное? Правда?

– Что ты имеешь в виду?

– Я о ее красоте. Она правда так хороша, как получается на фото в газетах?

– Ракель! – возмутился Роб, но тут же рассмеялся. – Издеваешься, что ли?

– Мне правда интересно! – надула губки брюнетка. – Она, даже когда плачет, чертовски привлекательна.

Хилл перестал улыбаться: сердце противно заныло от одной только мысли о плачущей Тесс Хантер.

– Я не за этим к ней ходил.

– Но смотреть-то никто не запрещал! – не сдавалась Ракель.

– Она… необычная.

Особенная. Хиллу не всегда удавалось называть вещи своими именами. Невеста мечтательно вздохнула:

– Вот это я понимаю – жизнь. Убийства, трупы, шикарные женщины…

Роб ухмыльнулся, покачав головой, а девушка тем временем продолжала:

– Не то что моя скучнейшая должность младшего партнера в юридической фирме. Вчера до позднего вечера считала баланс клиента для группового иска. Такая рутина.

– Соболезную, – не сдержал сарказма Хилл и рассмеялся, когда Ракель отвесила ему легкий подзатыльник.

Встав со стула и одернув темно-синюю юбку-карандаш, девушка поинтересовалась:

– Как думаешь, получится на этой неделе поужинать с моими родителями?

Роб потер подбородок:

– Я не стану ничего обещать, детка. Прости.

– Ничего. Я все понимаю. Просто хотела, чтобы ты немного развеялся и отдохнул. Выглядишь утомленным, – Ракель нагнулась и поцеловала его, ласково погладив по лицу.

– Я такой и есть. Утомленный, – буркнул Хилл.

– Что собираешься делать?

Девушка не уточнила, но Роб отлично понял, что она имела в виду.

– Не знаю. Ты не представляешь, как паршиво было предлагать ей подобное. Она так смотрела… – Хилл с досадой поморщился. – Не знаю, что теперь делать. Тод Кларк откажется говорить, если я не приведу его дочь, а я ее не приведу. У меня просто не хватит наглости просить в третий раз. За два первых наизнанку вывернуло от отвращения к самому себе.

Ракель обняла его, поглаживая по волосам. Хилл прижимался щекой к ее животу, глядя прямо перед собой.

– Уверена, ты справишься и без этого маньяка. Поймаешь подражателя сам, – в голосе невесты было столько веры в сказанное, что Роб невольно улыбнулся. – Ладно, милый. Мне пора бежать. Позавтракай. Только, прошу – плотно. Это, скорее всего, будет твой единственный прием пищи.

– Я вчера…

– Нормальный, Роб! А не холестериновое дерьмо!

– Я люблю холестериновое дерьмо! – возмущенно проорал вслед невесте Хилл, но та лишь отмахнулась и вышла из кухни.

Где-то в недрах квартиры зазвонил мобильный, и Роб остро почувствовал приближение неизбежного.

Глава 4

Тесс, положив голову на подлокотник дивана, смотрела в окно на вновь начавшийся снегопад. Во всем теле была такая слабость, что не хотелось ни шевелиться, ни думать, ни дышать…

Но она пошевелилась, включив телевизор и наполнив комнату хоть какими-то звуками, а затем подумала, что, пожалуй, этой ночью выпьет две таблетки валиума вместо положенной одной. Кошмары, заставившие ее проснуться на три часа раньше положенного времени, приобрели странную направленность. Теперь на дороге горел агент Хилл, а отец мерзко хихикал где-то за кадром, обзывая ее трусихой и слабовольной. Лютер прошлой ночью не приходил. Удивительно, что ее это не беспокоило.

– … очередное мертвое тело в парке…

Хантер резко села, прибавив звук на телевизоре.

– … Полиция пока отказывается комментировать произошедшее, но съемочной группе удалось заметить на месте преступления ФБР, а значит, убитую женщину можно почти со стопроцентной вероятностью причислить к жертвам серийного убийцы, который держит в страхе весь город. Мы призываем всех прекрасных жительниц быть внимательнее и осторожнее, поскольку, пока полиция бездействует и сохраняет молчание, вы и только вы можете позаботиться о своей безопасности!

Тесс завороженно смотрела за спину репортера, практически игнорируя ее хлесткую речь в адрес правоохранительных органов. Изображение было размытым, оберегая несовершеннолетних зрителей от страшных подробностей убийства, но и так было понятно, что на окровавленном снегу лежит мертвое тело. Черные волосы разметались по земле, руки и ноги раскинуты в стороны, словно несчастная напоследок вдруг вздумала сыграть в «снежного ангела». Желтая лента, мрачные фигуры полицейских…

Хантер потянулась за телефоном.

– Привет, красавица. Как ты? Нужны лекарства? Лучи любви? Обнимашки? Могу заскочить к тебе в обеденный перерыв, – проворковал в трубку Шон.

– Лекарства? – хриплым шепотом переспросила девушка, подтянув ноги к груди.

– Ну, официальная версия, что ты плохо себя чувствуешь и взяла неделю отпуска, в который, к слову говоря, до этого ты ни дня не ходила. Руководство озвучило. А на самом деле?

– Скажи, агент Хилл оставил свои контакты?

– Эм, нет, Тесс, прости. После того, как вы поговорили и ты вылетела из кабинета, аки фурия, он с похоронным лицом ушел следом за тобой.

– Ясно, – Хантер устало прикрыла глаза.

– А в чем дело?

– Новая жертва. Убийца – подражатель моего отца, который согласился помочь расследованию при условии, что я приду и попрошу его об этом.

– Да этот старый гандон, должно быть, тюремного дерьма пережрал?! – возмущенно заорал в трубку Шон. – Прости, девочка моя! Ни в какие ворота просто! И у этого Хилла хватило наглости просить тебя о ТАКОЙ услуге?!