ПУТЬ СОБСТВЕННОГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ
Ну, что ж, по всем признакам, и началось то, к чему, к счастью, заранее подготовили. Говоря о таком, что происходит, первое, о чём прежде всего надо сказать, это что с происходящим ещё освоиться-свыкнуться надо! Действительно, одно дело быть к такому, что и происходит, заранее подготовленным, и совсем другое осознать, что теперь стал центром подобного рода, происходящих вокруг, в определённой степени нелепых и достаточно странных событий. Правда, зато теперь и с каждым шагом всё более и более полно, ясно и даже в определённом смысле понятно проступает первопричина того, почему вдруг, как раз, когда приближалась пора того, более чем нешуточного испытания, столь озабоченно захотели убить. Теперь, когда прошёл, то есть, после такого испытания и благословения БОЖЬЕГО, умереть всё же не умер, хотя вокруг этого настоящие танцы оказались исполнены. (Вообще-то здорово! По-своему действительно весьма неслабо впечатляет! А записал специально, чтобы о таком потом и не забыть.) И теперь пора, если судить по ощущениям, наступает как можно более полно постараться осваиваться с таким, чему, (первопричина многого происходящего), по мере своего движения по жизни, отныне становлюсь, не больше и не меньше, как таким настоящим и единственным своего рода наблюдателем-свидетелем.
ПОВТОРНОЕ ПРОЧТЕНИЕ ТОРЫ, (местами не лишено любопытного) из-за необходимости сохранения нюансов текста правка возможна не везде и только от части (окончание подобного участка через пять страниц (на момент перечитывания 145-150 страницы))
Начало. Пока только несколько любопытных нюансов.
Первое. В НАЧАЛЕ СОТВОРЕНИЯ, КОГДА ЕЩЕ НЕ БЫЛО НОЧИ И ДНЯ, И ДУХ ВСЕСИЛЬНОГО ПАРИЛ НАД ВОДОЮ. Получается, вода уже была? Вместе с тем управлять водой ВСЕСИЛЬНЫЙ может.
Второе. НАД ВОДОЙ БЫЛА ТЬМА. Получается, ТЬМУ НЕ ТВОРИЛИ, ТВОРИЛИ СВЕТ! ПОСЛЕ ЧЕГО СВЕТ ОТДЕЛИЛИ ОТ ТЬМЫ, СДЕЛАВ ОДНО ДНЕМ, А ДРУГОЕ НОЧЬЮ.
Третье. Что касается разрешения употреблять в пищу рыбу и птицу, пока есть только одно, и то, и другое создали раньше всех прочих тварей земных и в один день.
Четвертое. Когда после вести о сотворении упоминается, что растения всему живому в пищу, все, в том числе гады, и звери, и скот упоминаются, как носители какой-то души, а растения, как носители души, не упоминаются. (Действительно, у подобных же нет какого-то особого вместилища для своего, растущего благодаря накопленному опыту в течении прожитого, потока информации. Один только вопрос, как же тогда у растений с зачатием, как размножаются через оплодотворенье, как потом всё же растут?)
Пятое. ТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, подобное происходит сразу, и говорится о сотворении сразу и мужчины, и женщины. Созданные по образу и подобию, люди благословляются, и сказано сотворённым: ПЛОДИТЕСЬ И РАЗМНОЖАЙТЕСЬ, И НАПОЛНЯЙТЕ ЗЕМЛЮ И ОВЛАДЕЙТЕ ЕЮ. Птицы, рыбы, (после чего только названы звери), отданы людям во власть. Здесь же, в качестве пищи говорится о траве семеноносной, и о всяком древе у которого плод. Получается, животные с душой отданы во власть человеку, но в качестве пищи животные не указаны?
Шестое. Уже после слова о седьмом дне, дне отдыха после творения, вдруг говорится, что даже не единого кустарника еще нет, а всё потому, что не создан дождь, и нет человека, чтобы землю ту обработать. Здесь же говорится о творении человека из праха земного, вдуновение в него через ноздри дыхания жизни, после чего становится человек существом живым. При этом этот человек помещается в специальный сад, чтобы возделывать и хранить. Сад из деревьев, приятных на вид и хороших для некой еды. Здесь же творятся и помещаются посреди сада два разных древа. Одно – дерево жизни, другое – дерево познания добра и зла. Запрет вкушать касается только дерева добра и зла. И первопричина не вкушать – как только вкусишь, должен будешь умереть. То есть, такому человеку, о творении которого, сразу, и мужчины, и женщины, говорится до слов о творении специального сада и некого особого человека, сразу сказано – плодитесь и размножайтесь. Это, по логике, предполагает смерть. Этому, созданному позже, особому человеку, дают особое место существования и возможность не умирать, во всяком случае, пока от плодов познания добра и зла не возжелает вкусить.
Седьмое. О времени творения этого некого особого человека вообще судить сложно. Толи создан позже всего создававшегося, толи раньше. В любом случае, возможности человека подобного грандиозны. Пересмотреть-идентифицировать, дав названия всему сотворённому, здесь и сверхмощному компьютеру, похоже, не справиться. Не говоря о таком, что для названия необходим как первооснова язык, а язык требует некоего сообщества, рождающего такой язык в своём взаимном общении. И здесь, хочешь, не хочешь, приходится вспомнить о таком творении сразу, и мужчины, и женщины, которым сказали – плодитесь и размножайтесь. Не стал ли этот, особый человек, в одиночестве размещённый в специальном саду, своего рода специальным преобразователем информации (дарующим возможность (через вмешательство в свое существование) познакомиться на практике с жизнью людской), необходимым для понимания ранее скрытого, что сделало такого обитателя сада крайне важным источником информации о делах, творящихся среди всех прочих людей, плодящихся и размножающихся на земле? Примерно об этом говорит и то, что среди тварей земных такому человеку искали помощника, такому человеку соответствующего. То есть, аналоги уже есть? Такое точно любопытно! Как любопытно среди прочего и то, что этого помощника такому особому сверх человеку, сколько не искали, а всё-таки не нашли. И, так же, показаться может интересным, что человек этот, избыточно особенный, после творения жены, и из ребра, и без каких-то особенных сверх пояснений знает, что это теперь здесь стоит перед глазами. Человек этот словно видит всю такую, и по логике, вроде бы скрытую до того истину.
Восьмое. Познание добра и зла. Само создание дерева предполагает, что от плодов, и обязательно, должны позже вкусить. Мухаммад прав – Всесильный, как всегда, окажется, и в хитрости, в уме, в лукавстве, и хитрей, умней, и лукавством выше всякого любого, во всяком случае любого, кто возьмётся в чём-либо таком пытаться с Творцом состязаться. К тому же, познание добра и зла предполагает знание сразу, и того, и другого, потому как без знания чего-то одного судить о чём-либо другом, по сути, попросту невозможно.
ДОБРО И ЗЛО, И КАК ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПЫТАТЬСЯ РАЗБИРАТЬСЯ В ЭТОМ, ОТКРЫВАЮТСЯ ГЛАЗА. Теперь без всякого сомнения знаешь, что "откроются глаза" это не просто некие слова. С глазами, это уж действительно, при жизни происходят изменения особенного свойства. Мир чтобы радовать взгляд в чём-либо таком иль в этаком образе, в каком и видится, фактически, начинает, в сущности, претерпевать довольно экзотические изменения. Только, причём здесь поминаемое более чем часто-постоянно это самое добро или же зло? Если использовать логику человеческую, это оценка некого события, или процесса, а вполне возможно действия – такое получается, что по такому судя, как же оценил, таким либо этаким образом, некое происходящее к подобным тонкостям по результату и относишься. Но вместе с прочим таким, для самого элементарного возникновения такого рода всяческих сопровождающих оценок просто по определению необходимо именно жить в охватывающем со всех сторон обществе, внутри которого всё этим образом и происходит. Именно такое в проявлениях общественное варево и порождает некие критерии такого рода всяческих оценок. Отсюда, что ж, опять, в который раз, снова всплывает и напрашивается, донимающий более всякого прочего среди иного, знаковый вопрос: что же вдруг происходит наконец, когда в подобном, вне сомнения особенном саду, вкушают столь запретный плод? С чего потом вдруг донимает эта нагота, если нет прочих таких, кто может дать такой, более чем странной наготе ну хоть какую, отрицательную или же не отрицательную, да, собственно, любую, в принципе, оценку? Если нет иных взглядов на наличие или отсутствие этой (любой) одежды, с которыми смогли бы тогда и в какой-то форме познакомиться, к чему, откуда взяться именно такой, откровенной, сразу, с головой, обличающей содеянное, сверх стеснительности?! А может, благодаря дереву, с момента этого вкушения получен доступ к соответствующим рассуждениям таких, кто, всё иное время заселяет землю, при этом в непрерывности плодясь, как сказано, и размножаясь, и к взглядам-рассужденьям которых всё ещё до этой поры такого доступа, по сути, не имелось? (Здесь любопытно, что теперь не понаслышке знаешь, что сплошная нагота – вещь важная и требуют придерживаться этого не просто не с того и не с сего, привередливости для, а ради правильного – надлежащего существования (а, точней, телесного воззвания), и что всё это важно и по-своему необходимо в свете именно того, что каждого рождённого-живущего при должном уровне молений ожидает. Только, здесь опять впору задавать вопрос – и с чего тогда этих двоих в таком саду, и после приключившегося потребления плода познанья добра и зла, вдруг потянуло натянуть на себя эти сверх нелепейшие листья для одежды? Чтобы стараться натянуть на себя пусть и такую квинтэссенцию одежды, по первости, где нет никого, кроме самих, решивших одеваться, надо такую, пусть нелепую одежду, на ком-нибудь до этого увидеть. Иначе как? Адам и Ева, что, собственной фантазией такое породили? Будем говорить прямо, как-то в некое подобное в определении не верится! Не говоря о поводе вдруг появиться ниоткуда этакой стеснительности. (А может когда был отправлен на планету к людям, придумывать названия, среди иного увидал во время этого путешествия какие-либо одежды у людей, и вот, когда стали свою песню в уши петь на два голоса, и прозвучало, что это так среди живых скрывают тело от взглядов? На фоне такой песни само выдворение к таким одевающимся на планете звучит куда более объяснимо-понятно.) (Съевший плод стал проецировать то, что увидел в виде отношений человеческих перед тем на себя и на жену? От того и листья появились? Вопрос тут только, кто-то подсказал или лишь своей фантазии хватило? А плод с древа между тем несёт смерть, так следует понять?)
Ещё можно отметить, что для вечной вражды со змеем, о которой сказано, потомства только от одной жены может быть, скажем прямо, недостаточно. Потомство, кстати, требует одновременно и отца, и матери.
(КУСОК ИЗ КНИГИ, ПОТОМУ ПРАВКЕ НЕ ПОДЛЕЖИТ Проклята из-за тебя земля? Со скорбью будешь питаться все дни жизни? Будешь есть хлеб в поте лица, это о трудах при создании хлеба. Доколе не возвратишься в землю, ибо ты прах, и в прах возвратишься. Только теперь, не Бог, человек, нарекает своей жене имя. Здесь же весомым выглядит утверждение, что жена человека – мать всего живущего. Здесь же создание кожаных одежд. И после создания таких одежд, человек становится, "как один из нас в познании добра и зла". Сколько же таких, познавших добро и зло, как можно понять, остро нуждающихся в одежде?)
С древом жизни тоже возникает вопрос – как можно понять, изначально вкушать с древа жизни человеку не запрещалось. Человек что, не ел? Или, наоборот, ел и потому, пока в своём саду жил, не умирал? Потом предлагают поесть, но одновременно прогоняют из сада. Здесь же первое упоминание об ангелах стражах и мече огненном. Как подобных творили, описания нет.
ПРАВКА ЗАТРУДНЕНА Отдельно: Каин земледелец, Авель пастух. И ритуальный дар пастуха в виде жирных овец при привнесении даров в большем благоволении у Бога. Голос крови брата твоего вопиет ко мне из земли. (из тела?) И ныне ты проклят от земли, которая отверзла уста свои (уста тела?), чтобы принять кровь брата твоего от руки твоей. Не о ритуале ли жертвоприношения речь? Чаша с кровью.
Как промежуточный результат имеем: растения названы бездушными, и потому, при съедении в процессе ритуала, не взывают? А животные, все, твари с душой. И после съедения в процессе ритуала, взывают? Таким же образом, как и Авель взывает?
Каин назван вечным скитальцем, лишён земной силы, и Каина запрещено убивать – всякому, кто убьёт, отомстится всемеро (откуда возьмутся те, которые захотят убить, не указано). Откуда берётся жена Каина не указано.
Перечисляется вереница имён, рождённых Каином, но имя Адама появляется только при упоминании о рождении Каина третьего сына. Имени жены всё ещё нет. Шет назван подобным Адаму. (то есть земной силы не лишён?) Лет Адаму на описанный момент восемьсот. Всего девятьсот тридцать. У Шета почти тоже самое, 807 и 912. То есть, в целом, рождение у обоих начинается, когда возраст около 100, 800 летний возраст похож на начало старости, смерть после 900. Дальше возраст всё равно большой, пусть и в разнобой.
Интересна шестая глава. Изначально разговор заводится словно об иных людях, и о таком, что у подобных рождаются дочери. Особо отмечено, что те дочери привлекли взгляд людей особенных, таких, которые обладали могуществом. Как можно понять, многолетних, телесно могучих, иных.
Любопытна фраза об укорачивании срока жизни до 120лет – да не судит дух мой человека долго, так как он всего-навсего плоть.
О Ное и потопе можно отметить, что воду наведут на землю. Вода была до начала творения. Если судить по возрасту Ноя, 600лет, Ной был из таких, особых великанов-долгожителей, которым дано некое особое могущество.
Ритуал всесожжения на алтаре после выведения из ковчега. Как результат, и что, сожжение на алтаре – это, по сути своей, приготовление? Из всякого скота чистого, и всякой птицы чистой. Почему же тогда именно всесожжение? И откуда при таком занятии могло взяться благоухание приятное, если только здесь не о приготовлении речь?
Помысел человека зол от молодости его?
Новое благословение сыновьям Ноя – плодитесь и размножайтесь. Боязнь и страх на всяком звере, птице небесной, на всём, что движется по земле, и на всех рыбах морских. В вашу власть отданы они. Всё движущееся, что живёт, будет вам для еды, как зелень травы, даю вам всё. Только плоти, в которой есть ещё душа – кровь, не ешьте. (Так что, душа суть кровь? или она носитель души? (жидкое наполнение тела, благодаря которой осуществляется передача порождаемых душой команд (информации)?) Особенно же кровь вашей жизни взыщу я. За насильство всякого зверя я взыщу её, и за насильство человека, за насильство одного над другим взыщу человеческую жизнь. Тот, кто прольёт кровь человека, того кровь пусть пролита будет людьми, ибо по образу Всесильного создал Он человека.
Союз Всесильного с Ноем, его сыновьями, и всяким живым существом, что с ними, чтобы не было потопа. Знак союза – радуга в облаке. Появится радуга – вспомнят о союзе, чтобы вода более не сделалась потопом. (помни, радуга рождается благодаря свету, проходящему сквозь воду в атмосфере (преломление)
Ной земледелец, он садит виноградник (первое упоминание), как делал вино не сказано, но выпил и опьянел. Любопытна сложность процедуры сокрытия наготы. Крайне важно сделать (скрыть) и ни за что не смотреть. Тут же вспоминается первый особый человек там, в саду, и его жена и познание ими добра, как и зла. Тоже почему-то сразу захотелось прикрыться. А раньше явно не волновало.
И была по земле речь одна и одни и те же слова. Вспоминается первый человек в саду, который всему живому придумал имя. Интерес вызывает и то, что город и башня главою до небес строится, чтобы сделать себе имя. А имя, чтобы не рассеяться по лицу всей земли. Один язык и одна речь – начало, после чего нет ничего невозможного.
Отдельное включение о том, что бесплодной, нерожавшей положено ликовать пением. Раскрой и веселись, не мучавшаяся. Ибо покинута, больше детей живёт, сказал Бог. Расширь просторы шатра твоего, и пусть растянутся полотнища пристанищ твоих, не жалей! Ибо распространишься ты и потомство твоё. Потому что супруг, создавший тебя – Бог воинств имя его. А избавитель твой, святой Израиля, – ВСЕСИЛЬНЫМ ВСЕЙ ЗЕМЛИ БУДЕТ ЗВАТЬСЯ! ПОТОМУ ЧТО СЛОВНО ЖЕНУ ПОКИНУТУЮ, ПЕЧАЛЬНУЮ ДУХОМ ПОЗВАЛ ТЕБЯ БОГ, А ПОДРУГА ЮНОСТИ РАЗВЕ СТАНЕТ ПРОТИВНА? – СКАЗАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ ТВОЙ. НА КРАТКИЙ МИГ Я ПОКИНУЛ ТЕБЯ – НО С ВЕЛИКИМ МИЛОСЕРДИЕМ ТЕБЯ СОБЕРУ; В ЯРОСТНОМ ГНЕВЕ НА МИГ ОТВЕРНУЛСЯ Я ОТ ТЕБЯ – НО ЖАЛЕЮ ТЕБЯ МИЛОСЕРДИЕМ ВЕЧНЫМ – СКАЗАЛ БОГ, ИЗБАВИТЕЛЬ ТВОЙ.
Искренне надеюсь появилось перед глазами не просто пустого ради?
Авраам строит жертвенники Богу первый раз, как его видит, второй раз чтобы призывать имя Бога
Можно отметить, что фараон каких-либо особенных мыслей по поводу Бога на первый взгляд не имел. Но стоило появиться язвам из-за Сапай, тут же признал.
Во время сна начал пугать Авраама мрак. Он говорит с Авраамом, пугая описанием будущего его потомства, но будущее самого Авраама не так пугающе. Говорит, как тот, кому доступно произвести суд над народами. Возвращение потомства через 4 поколения объясняется неполнотой виновности эморея. Потом заходит солнце, настает тьма, печь дымящаяся и пылающий огонь, который прошёл между теми половинами жертв. Так это знак заключённого союза? Потомству отдана страна от реки до реки, и перечислены народы, видимо тоже отданные.
Тут можно отметить, что, когда Бог говорит Аврааму о том, что он станет отцом многих народов, о тех, перечисленных и словно отданных народах и воспоминания нет. Зато сказано о каком-то новом союзе между Богом, Авраамом, и потомством его. Во всех поколениях их, вечный союз, чтобы быть всесильным тебе и потомству твоему после тебя. Отдаётся страна Кнаан во владение вечное чтобы быть Всесильным над ними. От них требует: соблюдение союза, и Авраамом, и потомством. Обрезан да будет каждый мужчина. Это знак союза. Обрезание касается не только евреев наследников Авраама, но и представителей любого другого народа. То есть другие народы, не наследники Авраама есть? Того мужчину, который не обрежет плоть, накажут. Душа его будет отторгнута от народа её, потому что союз он расторг.
Потомство Сары выше потомства Гагар? Но те появились раньше. Ишмаэль раньше Ицхака.
От дочерей Лота, и самого Лота – от старшей Моав, род моавитян, от младшей Бен-Ами, родоначальник амона.
Отношения Сары и Аврагама выглядят удивительно. Далеко не сразу устами Аврагама сказано, что она сестра ему, по отцу, но не по матери. Учитывая их возраст, многими отмечено – столь старую женщину взять от мужа к себе немного нелепо. Тут начинают приходить на ум постоянные перемены в их именах. Об одних и тех же людях тогда говорится, или тут, скорее, разговор о наследниках? Тут же можно спросить, сколько времени у Авимелеха находилась та Сара. Если они успели узнать, что теперь перестали рожать? Так же весьма любопытно, что именно после того нахождения у Авимелеха Сара и рожает Аврагаму особого сына. Гагар прогнали, но ребёнок-то у неё на тот момент какого возраста, чтобы и насмехаться над ребёнком от Сары, и быть брошенным под кустом?
Теперь отдельно: испытание Аврагама. Возьми любимого сына Ицхака и, придя в Мори, принеси того в жертву всесожжения на одной из гор. На которую укажу. Он отправляется на осле, взяв дров для всесожжения, и двух отроков вместе с сыном. Отроков оставили на подходе, дрова понёс Ицхак, отец несёт нож и огонь. Сын спрашивает о ягнёнке для жертвы. Ответ прост – Всесильный усмотрит себе ягнёнка. Придя на место, Аврагам строит жертвенник, раскладывает дрова, связывает сына. Кладёт того на жертвенник поверх дров. Потом простер руку свою и взял нож, чтобы зарезать сына своего. Его останавливают окриком, дважды называя имя. Раз он готов был зарезать сына, значит прошёл испытание. Тут же находится зацепившийся в кустах рогами ягнёнок для жертвы того всесожжения. Нарёк Аврагам место – Бог усмотрит. Ныне о нём говорят: На этой горе открывается Бог. В качестве награды Аврагаму в очередной раз сказано, что умножится потомство его, как звезды с неба. Овладеют они вратами врагов. Все народы земли должны благословляться его потомством. 105 стр. есть перечень родоначальников иных родов.
История с сосудами и маслом из малого кувшинчика, разлитого по множеству сосудов, кое-что напоминает. Сосуды кончились, и масло кончилось. Зачем было необходимо на время процедуры дверь запирать? Чтобы новые сосуды не принесли, или чтобы поверили в чудо? Продать масло ей говорит некий человек Всесильного. Судя по всему, тот же Элиша, который сказал масло разлить. Та женщина, что упросила его кормиться и поселиться наверху, называет святым. Визит к нему женщины, которая не рожала, а после визита родила, описан мало. Оживление умершего ребенка – отправили слугу с посохом и наказом по дороге кого встретишь, не приветствуй. И если будут приветствовать тебя, не отвечай. Посох надо положить на лицо отроку. Сам пошёл вместе с матерью за слугой. Об отроке, раз ни слуха, ни звука, слуга сказал – не пробудился. Элиша вошёл, и запер дверь, и помолился Богу, и поднялся, и лёг на ребёнка, и приложил свои уста к его устам. И глаза свои к его глазам. И ладони его к его ладоням. И распластался на нём. И потеплело тело ребёнка. И встал Элиша, и прошёлся, шаг туда, шаг сюда. И лёг распластавшись на нём. И чихнул отрок семь раз, и открыл отрок глаза свои.
ТОРА (перечитывание с фиксацией интересного) вследствие важности текста, взятого из Святой книги, всё, что выше, правке в полном объёме не подвергалось.
Пока всё это выглядело похожим на то что скорее если и будет, то мешать, а не помогать, так что хочется сказать прямо – с тем, куда это старается увести, туда лезть даже намёка на желание нет. Искренне надеюсь, что то, что ниже обнаружится, будет выглядеть поинтересней.
(ОСОБОЕ) ПЕСНЬ О ИСТИННО ВАЖНОМ И НЕОБХОДИМОМ
Единое существование сразу и материального, и духовного. Единое общее целое, существующее сразу при совместном воплощении в такой реализации, которая и оформляется как единый общий существующий конгломерат. Такому целому сразу и быть таким, каким и воплощается это единое и целое над всем происходящим в такой общности, которая и воспринимается остальными. Эта форма и позволяет оформлять организацию того, чему и возникать в сознании видящих и осуществляющих бытие своё в единении. Такому и очерчиваться как организатору всего, ничто не может этому оформлению общего в едином представить действия свои в виде помехи на пути. Такому и быть в виде оформления над всем, стать тем-таким, к которому и будут обращаться. Организация материального благополучия доступна даже через мысль. И пребывать возможно-допустимо в самой разной форме бытия. (надо помнить, что была показана сплошь Темнота, но в допустимости совместного существования должен иметь возможность оформляться как возможный Свет) Такое станет формой бытия над всем, такому, если должное духовное при надлежащем уровне достигнуто, и воплощаться, и пусть будет у достигшего надлежащего уровня возможность оформлять в значительно более совершенные формы воплотившееся в следствии прожитого существование – каждый, достигший уровня надлежащего, да станет стартовой площадкой для дальнейшего развития и роста. И пусть каждому будет дарована возможность через возможное очередное новое рождение, при этом начиная не с начала, а с достигнутого до того, продолжить вследствие разрушения плоти прерванный духовный рост, достигая высшего совершенства своего.
Дальнейшее перечитывание.
ОБРАЩЕНИЕ К ТАКИМ, КОТОРЫЕ СПЛОШЬ МЕШАЮТ (тешу себя надеждой, что теперь обнаружатся и помощники)
(Помни только, что теперь, пусть в намёках, но знаешь, что, по сути, обращаешься к самому себе, потому как такой, к кому обращаешься, размещается в естестве бытия и потому, по сути, это частью такой, с кем по ходу действия говоришь!) (Очередное перечитывание и следствием становится новое уточнение – теперь становится понятным, что такие теперь, исключительно и старательно мешающие, с некоторых пор все сплошь снаружи, и если оформляется организация помех, то это как раз исключительно организованное из вредительства противодействие именно внешнего происхождения.)
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫЙ ВРЕД Если подумал, что сможешь таким образом издеваться, то, надо понимать, что не включился, о чём здесь идёт речь. Рассказывать здесь о подобных выходках обязательно буду, это поможет о подобном и вредительства ради устроенном, пусть время минет, всё-таки не забыть. Что ж, значит при случившемся удалении и в полностью пустой папке вдруг обнаруживаются несчётные тысячи элементов? Ну, интересно, и где же подобное, когда папку открывают? Куда пропадают? Или решение есть, что будет потом втихаря снова и снова, одно и то же, подобным образом как сегодня подсовываться? Нечто, как в пустой папке, из ниоткуда будет потом возникать-пропадать, отвлекая по ходу процесса, и таким образом, словно это ерунда мелкая, в конце концов, все подобное в стороне позабуду-оставляю? Что же сказать, когда происходило, на первый взгляд, как только получалось, пыталось такое мешать выполнять волю Божью, и о таком, разумеется, и обязательно, и здесь тоже, уже что-то рассказывал, и что-нибудь расскажу, сейчас, между тем, как уже и не раз о таком в описание говаривал, обстоятельства серьёзным образом переменились, и уже могу и в такого рода вредительстве какую-то пользу рассмотреть и описать, да только понять такое вряд ли будет хоть кому-нибудь, не проникшемуся пониманьем, хоть немного с руки. Между прочим, кстати, а при надлежащем подходе, но, при старании должном, время пройдёт и будет-станет понятно, о чём к надлежащему дню следует изо всех сил стремиться, чтобы в должном ракурсе прочиталось, и написать, что именно приключилось, всё сплошь правильными словами, и в правильном месте. А для возникновения должного интереса прямым текстом сказать здесь резон – потрудись-ка оформить таким образом ситуацию, чтобы такие команды, что клавиатурой-мышью программе отдавал, а в ответ видел нежелание исполнять или зависание, впредь всегда и должным образом как это следует исполнялись.
Нелепо, но молится-жаловаться теперь уж в храм, похоже, точно не придётся ходить – обстоятельства изменились кардинально. Теперь на всё взгляд оформляется по-другому, притом далеко не очень толком ясно, в каком русле и по какому направлению перемены? Здесь бы и с этим, начальным – базовым согласованием и состыковкой всякого происходящего по ходу всего разобраться! Ну, а после такого-подобного посмотрим, поживём, увидим, поглядим, оценим, ну, и, в качестве результата, станем, по возможности, и сообразно силам затраченным, заметно больше в плане необходимого знать!
Экслибрис? С чего настолько слово не понравилось? Послушай, озабоченный! Здесь специально всё подобное пишу! Если такой, с избытком самовольный, немедленно не прекратит на каждом сделанном шагу в чём только желание возникнет, старательно мешать, и как только возможно, и насколько только всякое такое удаётся, вставлять палки в колеса, ведь точно именно из-за подобного вреда пойду туда, куда с таким и следует, вроде, пойти, и, сообразно ситуации, с лихвой пожалуюсь. Один, помню, такой уже оправдывался, в процессе чего демонстрировал, что здесь такому вредоносному зарядку не дали. Посмотрим, что такой, куда заметно более нелепый-вредоносный, при получившемся подобном развороте запоёт. (Забавно, но если бы тогда такое слово после приключившегося некого разлада и не записал, то в памяти вообще бы ничего не смогло всплыть, ну, а таким образом хоть что-то вспомнилось – что с написанием – фиксированием слова всё-таки возникла проблематика, и пришлось с подобным, пусть и немного, всё же побороться, прежде чем, после, ну хоть что-то получилось. И это неожиданное странное противоборство вызывало внушительное раздражение. Потому, кстати, всё-таки и записал. И, исключительно благодаря такому, пусть время минуло, ну хоть крупица памяти сумела о имевшем место событии сохраниться. Как результат, попробуй и решай после такого, что же при таком подходе хорошо, а что же плохо?)
А интересно, что подумали насчет того, что о всех выкрутасах здесь по ходу регистрации процесса, всё детально напишу – что о подобном тексте, получившемся по факту вследствие, всякое просто к слову сказал? Что будете изо всех сил и во всём, в чём только возможно, всячески мешать, и это незаметно стороной пройдет, вроде – не иначе, как и не было как будто ничего? Раз уж сказали этот текст как надо написать, подобное как надо напишу. И о постоянном-непрерывном вредительстве при процессе самого такого созидания здесь тоже упомянуто всё будет. Всего лишь захотеть сделать всё таким образом, чтобы на носителях информации строптивого, категорически не желающего исполнять положенным образом команды владельца, вредителя-телефона появился среди прочего и текст, продиктованный тогда Творцом, и сразу, без ничтожнейшего промедления, было с экзотическими выкрутасами всячески продемонстрировано, что есть такие, что готовы истинно буквально словно бы из шкуры выпрыгнуть, только бы, сколько не старался, а не смог сделать всё подобным образом, после чего всё время, и в любой момент на телефоне легко смогла бы найтись воля вездесущего Создателя. По сути, устроили настоящий бунт против запечатления воли Божьей! Ну, а раз с таким подходом столкновение случилось, и отвечайте за такое должным образом, когда время отвечать в обязательном порядке всё-таки придёт.
И ещё, текст, который здесь пишу сплошь по воле Бога Творца, таким образом получается, что всем назло, вредя таким, которые будут написанное читать, целенаправленно портить решились? Теперь даже и не надейтесь, что это, сейчас здесь написанное, и отсюда вдруг возьмёт-пропадёт. Надо же! И ещё позаботились, когда Творца в таком написанном помянул, это, здесь таким образом описанное, испоганить? Что ж, сами на подобное напросились, отныне о каждом из таких выкрутасов, кто бы не рискнул чем-то похожим и таким образом отличиться, здесь рассказывать буду.
Если решили, что пошутил, когда написал, что обо всех случившихся выкрутасах здесь рассказывать буду, (и особенно о целенаправленном гадком вредительстве), то это всего только лишний раз говорит о наивности организаторов приключившегося. Раз попытались целенаправленно избавиться от перед случившимся созданного, помешав написанное должным образом просто взять-сохранить, что ж, пеняйте в подобном сами и сплошь на себя. И если, без воли Бога на что-то такое, подобное ещё хоть раз даже попытается как-то случиться, начну здесь о такого рода выходках рассказывать уже просто детально.
Ещё не догадались, кто смотрит на происходящее всюду, везде и всегда, и, соответственно, используя те глаза, что использую, когда пишу, и чужие на всё смотрящие очи? Если немедленно не вспомните о своих обязанностях и не начнёте помогать друг другу исполнять продиктованную волю Творца, дабы в лучшем виде возникал столь важный текст, что-то говорит, что о таких выкрутасах при процессе созидания не просто пожалеете, а очень-очень сильно о таком поведении сокрушаться начнёте!
О ВАЖНОСТИ ЖИЗНИ В ЕДИНЕНИИ С ПРОЧИМИ ЖИВУЩИМИ
Что ж, опять имеем и очередной главенствующий искус, и главное испытание. Действительно, если самое особенное-важное и самое привлекающее-главное, чтобы своим обличием и бытием в человеческом обществе как можно правильней и полноценнее вписался в это самое существование всех прочих из людей, то, первый и самый естественный вопрос, который при подобном взгляде на проблему словно сам собою приходит – тогда зачем же всем любым другим и остальным о чём-то именно таком, при этом непосредственно происходящем говорить? Живу, когда писалось всё тогда, уж сколько времени прошло, старательно бегал по храмам города, смотрел на всё происходящее, молился и менялся. Теперь молитвы дома, и здесь оформление всё выглядит определённо несколько иначе, и перемены несколько иные. И что? Ну, ежели узнают остальные о таком случающемся преобразовании или же не узнают, хоть как-то это повлияет на подобного рода процесс? Что здесь сказать? Если подумать хоть немного, получается, как раз наоборот – уж если вдруг не возымею целью требовать какого-никакого поклонения, (поклонения если не самому себе, любимому, то некому обличию, в себе Господа воплотившему, и выставленному напоказ), как раз всё складывается таким образом, что впору именно скрывать от всех свои случившиеся некие успехи на столь необыкновенном поприще создания полноценного, и без изъянов, сливающегося с прочими живущими, человеческого воплощенья избранника Господа. Если то понимание, каким на данный момент наделён, достойно быть оформленным как создание книги текста, и Господь желает, раз уж дело двинулось, чтобы подобное продолжилось, чтоб дело дальше всем на радость продолжалось именно в таком обличии, в каком и зашло столь ободряюще довольно далеко, при этом следует быть и оставаться просто полноценным членом общества обычных среднестатистических живых людей, ну, а раз таким образом всё осмысляется, тогда зачем же будоражить всех живущих да ещё подобного рода известиями, ну, только если не хотим по факту получить как результат какого-то особенного выделения из общего обычнейшего человеческого фона? Казалось бы, здесь сразу всё и даже более чем ясно, и слишком многие рассуждения разводить и смысла нет – если, разумеется, только, именно как человек живущий, не возымел особой целью стать таким, которому как богу поклоняются, то следует прежде всего позаботиться, чтобы о таких волнующих и редких изменениях узнало по возможности поменьше всяких и таких, с кем в жизни в повседневности общенье происходит. Всё говорит, что вырос именно таким как раз для этого, и именно таким, сомнений нет никаких, улучшающимся качественно, и надлежит в дальнейшем жить – единым с прочими живущими, и понимающим происходящее, по мере сил-способностей сохраняющим возможности как можно более полноценно вписываться в происходящее вокруг и, разумеется, прилежно, сообразно ситуации, молящимся. Если описывать такое нынешнее состояние, когда, не будоража некое сознание суетное всех-всяких прочих где-либо живущих вокруг разными нелепыми известиями могу и дальше просто жить, смотреть на всё с должным вниманием, таким образом продолжая, как положено, молиться дома, и меняясь, ожидать постижение чего-то нового, то, вне сомнения, подобное бытие вполне к такому лучше всякого возможного подходит. Случится должное, и напишу что-то о таком особенном, или же всё-таки не напишу, написанное надо ещё по возможности и не один раз прочитать, а потому всё всякое написанное скорее именно для самого себя написано. А жить надлежит действительно именно таким образом, как и на данный момент живу, ну, а что в результате всё-таки получится, здесь Господу всегда видней, и потому по результатам и посмотрим. Уж точно, учитывая какой реакцией ответят люди на какое-то такого рода заявление, что этот некто с некоторых пор, не больше и не меньше, как некое особенное воплощение Господа, то, здесь уж точно, что для всех, без исключения всех, будет значительно, неописуемо, предельно лучше, если и дальше буду сохранять подобного рода истины в сознание своём, стараясь не давать такого рода информации возможности распространиться как-либо с избытком далеко. Нет ничего глупее делать исполняющих служение в храмах собственными злейшими врагами, да здесь и спорить не получится, такое выглядит словно некая необъяснимая и неоправданная глупость, но, между тем, подобным образом как раз и случится, обязательно случится, стоит лишь только заикнуться о таком, что, собственно, по сути, происходит. Такое очень трудно втолковать обычнейшим живущим, которые не больше, как начальные шаги пока в процессе роста духовного собственного делать наловчился, куда уж здесь до большего такой дорогой, следуя вперёд, когда ведом убогим разумом, дойти! Но можно постараться, следовать примерам, именно таким, что увлекают, и здесь, глядишь, нащупают, стараясь, некую тропу, после чего начнут по мере сил, а всё же подниматься над ничтожностью, глядишь, всё станет интереснее в развитии, во всяком случае, заметно интереснее, чем было ранее. Когда настолько важно ежедневно и прилежно помолиться, чтобы подняться над начальным уровнем ничтожности духовной, вероучение, священники и храмы любому-всякому, пусть только лишь затеет начинать, будут, как прежде были, исключительно и только в помощь. А потому, если захочешь о таком хоть что-нибудь новое-толкующее говорить, слова подобные надо именно таким образом произнести, чтобы при храмах служащие сказанное не восприняли как нечто, подрывающее базовые-главные основы каких-нибудь таких религиозных толкований, в русле которых те жрецы решили с некоторых пор служить. А уж насколько всякое подобное возможно, при разных взглядах вне сомнения вопрос крайне серьёзных рассуждений. Тем более, что здесь ещё по меньшей мере не из маленьких вопрос, что же за истины откроются в чём-то дальнейшем, если движение по жизни и далее продолжит быть в достаточной степени соответствующим предъявляемым запросам и в достаточной-должной степени правильным, то есть, если и дальше продолжить изо всех сил стараться поддерживать своим поведением те изменения, свидетелем которых с некоторых пор являешься. (Здесь следует заметь, что такого рода изменения в понимании истин, весьма серьёзные изменения, по меньшей мере уже несколько раз наступили, теперь настало время сидеть голым дома, а не молиться в храмах, и есть возможность, а может даже и необходимость о всём таком, детально записав и описав, здесь написать. И даже есть намёк на понимание, зачем писать, когда писать, и что писать, пусть даже всякое такое точно никому не объяснишь.) (Что ж, наконец пришло и новое прочтение, очередное. И написать теперь действительно можно уж по меньшей мере весьма-основательно немало и о разном-всяком. Только писать о чём-то всяком и подобном с некоторых пор гораздо правильней-разумнее правя разное-иное ранее написанное в свете открывающихся новых вариаций и концепций. Подобные нюансы теперь смотрятся куда более потрясающе внушительно и грандиозно, в результате чего всё с некоторых пор и смотрится, и выглядит куда более удивительно и непросто. Попробуй оценить теперь реальное и постоянное происходящее – и тело голое, и из еды употребляется сплошь исключительно и только то, что лишь растёт, всё тело минимум от одного до трёх раз в день омоется полностью от макушки и до пяток, а ведь всё равно с постоянством следует достаточно уверенное ощущение, что возникает всё же из-за выделения пота некий улавливаемый, пусть и лёгенький запашок. И всё это ещё не говоря о всяческом сплошь экзотическом таком, что в виде устойчивых ощущений возникает, когда с текстом с некоторой интенсивностью работаешь, тем более, что при таких трудах, в достатке точно всякого подобного побочного, пусть мелкого хватает. Зато после таких забот немного о другом побольше думаешь. Здесь бы действительно по ходу действия получше себя самого прочувствовать и ощутить, как в тонкостях вся каша эта удивительная варится, и ни на пол шажка от продвижения процесса не отстать. Ну, а всё остальное, здесь уже когда, по ходу дела, как организуется и сформируется, тогда и посмотрим.)
НАЧАЛО ИЗ СТАРОГО ВЗГЛЯДА, НО ПОПЫТАЕМСЯ ПРАВИТЬ
Что можно сказать о важности такого поклонения какому-то образу видимому со стороны каких-то прочих живущих? Если, сообразно количеству неких молящихся, Светом Благим наполняешься, насыщаешься яркостью, красками, проступаешь узнаваемым обликом, то, довольно нелепый вопрос формируется, что же необходимо свершить в этой жизни такого, чтобы такое, как результат, пусть и хоть после ждущей живущее тело кончины свершилось? Как не крути, но пока находишься на относительно низком уровне духовного образа, всё, что способно помочь, это распространение среди живущих знания о всяком таком, о котором исхитрился поведать другим, и благодаря которому сильно прославиться можно. Только, если озаботился подобной проблемой, то, как о таком существует возможность поведать, когда? Всё-таки, если наделён от Господа трезвостью мысли, и при трезвости взгляда на такого рода проблему не столь уж много сложности обременяет, чтобы практически сразу же, и без труда догадаться, что здесь куда благоразумнее выглядит о всём чём-то подобном не рассуждать, таким способом свою персону в самом различном ракурсе как-то выпячивая, а помолчать. К тому же всякое, о котором думать начинаешь в ситуациях самых различных как-либо по-особенному, подобное такое, чаще всего настолько неожиданное и непредсказуемое, что, в самую пору, реально столкнувшись с событийностью столь необычнейшей, более стараться подождать, предвкушая некое новое, коему впору спустя хоть какие-то сроки, а очередной новостью взяться открыться, при этом новостью, способной, как и всякое, что пред тем столь нежданно узнал, сразить, никаких сомнений, буквально-воистину наповал. Одно только в данном случае донимает, и при этом словно в разных направлениях оказывая воздействие – решение бы толком здесь обнаружить, как же с чем-то таким надлежит оперировать-действовать, да и ещё с определённостью правильно, а то уж больно всё непредсказуемо и не совсем корректно-удовлетворительно смотрится. (Только подумаешь об этом теле, с дырками, распятом, мёртвом, выставленном впереди едва ли не от половины мира как единый образ главного представителя живущих-молящихся пред сияющим обличием Бога Творца, ассоциации как-то не очень при чём-то подобном всё-таки возникают.) (А что можем теперь по подобному поводу написать? Ну-ка, попытаемся прощупать сложившуюся ситуацию? Что отзывается? Таких, которые взывали к такому признанному и привычному образу, перед Светлейшим Величием Лика Создателя и представлял? Но поднялся-то, прямо отметим, качественно достаточно незначительно, очень многое осталось от сознания скрыто, не понято и недоступно, при таком результате впору думать о таком, чтобы ещё раз пройти дорогою улучшения, может только начинать с полного незнания и неведения может показаться немного странным-отталкивающим и обидно. Больше пока рассуждать не о чем, для таких рассуждений должен стать более полно объясним чувственный фон, потому как именно к такому будет впору в надлежащее время вернуться.) (Что при очередном новом прочтении впору добавить. Конечно, может поднялся в вопросах прогресса развития духовного и интеллекта и не высоко, но, полагаю, очень долгое время действительно был наиболее совершенным результатом развития после прожитой жизни каким-то живущим, а потому имел возможность ближе всех прочих приближаться к воистину для других недоступному. Всё говорит о таком, что реально воспринимался для подобных, страждущих о спасении, как настоящий Спаситель. Огонь, в который руку не раздумывая протянул, всё сейчас выглядит таким образом, что это всё последствие и результат такой чудовищной и запутанной смерти, но, как и раньше, пребываю в уверенности, что это пламя, в котором страдали иные, по результату прожитого на наказание обречённые, сам же в пламени таком пребывал, потому, как при организации собственной смерти был объят желанием подобную выю нести. Хотел, чтобы богом между собой называли и находили спасение в милости ниспосылаемой, подобным образом всё и получилось-организовалось, одно только плохо, ждали от такого особого посланца всё-таки большего, значительно большего. А потому, полагаю, если желает, может существовать исключительно Благим Светом овеянный, однако совесть беспощадная гонит туда, где огонь и страдания, потому как выбором, при жизни сделанным, именно на подобное и обречён. Уж таким образом устроено всё, где радует Благой Свет, то в объятиях Сияния подобного совесть не должна совершенно ничем попрекнуть.)
ДОПОЛНЕНИЕ, НАПИСАННОЕ ПО ПОВОДУ ПРОИСХОДЯЩЕГО
Резюмируем, что имеется на данный момент. Первое – появившиеся мысли о всём, что раньше впору было отнести исключительно к выдумкам, правда, совершенно непонятно откуда взявшимся выдумкам, теперь заставляют, задумавшись, начать относить все эти особенного рода фантазии к чему-то, словно отблеском отражающему некую реалистичность. Как результат, изображение, по которому раньше мысленный взгляд словно проскальзывал, не замечая, теперь заставляет видеть некий образ этакого воплощения сверх могущества, которое, расставшись с тем, что из себя пред этим представляло, благодаря подобному, создавшись, воплотилось, родившись в новом ничтожестве обличия человеческого, и всё это только лишь для того, чтобы оформившийся в результате, новоявленный человеческий индивидуум имел возможность, словно вспоминая вехи прежней жизни по мере своего взросления, пройти как можно дальше, двигаясь по пути внутреннего духовного самоусовершенствования. А почему всё это вдруг потребовало некой запредельной удивляющей решимости взять отказаться, двигаясь подобным сверх обычным путём, от всякого такого, чем столь привычно и стандартно принято, обыденно и восхищаясь, всячески при существовании гордиться, и всяческих избыточных, а то и запредельных усилий со стороны всяких сторонних, которые взялись хоть как-то помогать воплощаться этому задуманному, становится сразу понятно, если взять-оглянуться и самым обычным, трезвым взглядом окинуть уже по ходу дела пройденный немалый путь. Сразу становится довольно ясно, что организовавшийся по форме воплощения результат впору назвать именно настоящим чудом, когда в вопросах осмысления чего-либо, и возникновения ну хоть какого-никакого понимания удалось продвинуться, тем более настолько далеко. Что же касательно какого-либо разного, которое где-либо дальше и по ходу дела, может быть, и сложится, заранее такое даже браться как-либо предсказывать будет по меньшей мере несколько неперспективно-неразумно-некорректно. Такого, что отныне складывается в сознании при столь определённо новом взгляде на, казалось бы, давно и всем известные без пояснений вещи, и то пока до конца и полностью не предсказать, а потому пока с предсказаниями всякого-подобного толка, это уж точно, лучше бы не торопиться. То есть, пока лучше ограничиться новой качественной оценкой всякого того, что непосредственно под взгляд как-либо попадает, и чего взгляд, проскочив вскользь, при этом всё-таки, почти полностью не заметив, не минует. Обещанное некое перерождение, о котором как-либо когда-либо нашёптано – из вспоминающегося может и всплывают странные угрозы усиливать проникновенность мысли получившегося как результат индивидуума путём качественного ослабления интеллектуальной существующей дееспособности, и раз в свете нового взгляда можно вспомнить, что это именно как раз нашёптано, то впору выразить здесь к этому своё далеко не радующее отношение – от усиления проникновения мысли отказываться точно не резон, но это крайне скверно если хоть кому-то и приходится расплачиваться за подобное ослаблением интеллектуальной собственной дееспособности. Присутствует ещё намёк на связанное с проблематикой затеи, полное конфликтной спорности, упоминание о возможном переплетении замыслов противоположных сторон касательно вопросов выбора места рождения такого воплощения и оказании помощи в процессе роста и развития получившемуся после подобного появления на свет. Ещё вспоминается разговор, случившийся в стороне, с обещанием по меньшей мере спасения при оказании помощи. Беда только, насколько всякому подобному такому можно верить, уже не очень ясно. Но уже ясно, что теперь вижу всё-таки заметно глубже, и понятным оформляется заметно большее, нежели видел и было хоть в малейших мелочах понятно хоть немногим раньше. Одно то, что ясно, без настырного старания убедить себя, увидел, что Лик Нерукотворный, с бухты барахты и без последствий в чём-либо ином, не проступает всё-таки перед глазами всякого-такого, кто этого не удостоился или же удостоился, уже, наверно, стоит многого. Всё-таки слышал, как Никита Михалков кому-то растолковывать с экрана взялся, что Образ потому и зовут Нерукотворным, что с этим Образом не целоваться нужно, а на подобное надо глазами посмотреть. Сразу стало понятно, что по всем признакам знает, о чём говорит, а это значит, что перед глазами что-то уже, худо-бедно, но как будто проступило. И к прочему подобному добавим, теперь, после последнего очередного приключившегося и по-настоящему сражающего наповал преображения, для взгляда не скажу, чтобы открылось, кто ещё из таких, кто ну хоть как-либо известен, а на этом поприще столь же заметно отличился. Конечно, теперь, как раз, всё смотрится таким образом, что впору и задуматься, и серьёзно задуматься, особенно над вроде бы простым, почему, и таких, и других стремление стать по возможности лучше и чище, хоть и далеко завело, только слишком далеко явно дорогою подобной не зашли. Похоже даже, что наметился весомый повод как-нибудь на темы эти и порассуждать. Правда, всё, вроде бы, и очевидно, да и явно. То есть, и без рассуждений всяческих понятно, что для каждого отличившегося просматривается нечто своё, манящее, привлекающее, но всё-таки обогатиться вроде бы совсем несложными догадками, что когда такого рода преимущества выходят, в ситуации жизненной, на первое место, начиная очень сильно напоминать плату вроде бы за что-то, и, вольно ли, или невольно, но соглашаешься с такого рода этаким вознаграждением, пусть и при взгляде не предвзятом и со стороны всё выглядит самым достойным образом, но, всё равно, раз всё подобное случилось, значит в чём-то ином, за такое выдвижение на первое место не самых главенствующих правил роста духовного, то есть чего-либо из вещей иных, ну, просто обязательно придётся поплатиться. Бесплатных подарков по определению быть не может. А потому за полученное обязательно приходится как-то платить. Пусть даже вся плата подобная если и может быть как можно более доступно сформулирована, скорей всего именно как утрата надлежащего характера способности в своём развитии продвинуться дальше такого уровня, который с точки зрения других участников процесса жизни, уже не самый непомерно маленький, и вследствие подобного уже обычно делает всяких таких людей поболее чем просто как-либо заметными. (На первый взгляд при подобном рассмотрении вопроса всё выглядит просто – кто ещё станет слышимым и напрямую взывающим к себе самому, кто скажет слово, слышимое и доступное для сознания во спасение себя самого, если не непосредственно сам? А потому постарайся, найди возможность на себя и на душу свою честными глазами взглянуть-посмотреть. После такого, глядишь, найдётся возможность и слово достойное, честное самому себе во спасение при жизни сказать.)
ЧЕЛОВЕК ПРИ ПРОГРЕССЕ ЖЕЛАЮЩИЙ ЧТО-ЛИБО СЪЕСТЬ
Вообще-то, когда начинаешь с новообретёнными откровениями срастаться-сживаться как с обычным-естественным, многое начинает выглядеть таким образом, что впору начинать увиденным себя пусть и совсем чуть-чуть, но чем-то довольно нелепым стращать. К примеру, очередное, открывшееся и ставшее доступным для осмысления. Мир, при подобном стороннем взгляде приобретает вид нагромождения разнообразия самой разной степени развития чего-то живого, одно из которого в процессе жизни, хотя, скорее, борьбы за собственное выживание, пожирает другое. Человек в таком месиве стремящихся с постоянством и обязательностью кого-нибудь съесть, выглядит обычным и похожим на остальных участником протекающего обыденного процесса. При взгляде со стороны отличается от прочих только одним – разум чуть более развит, и это позволяет с постоянством стремящемуся кого-то сожрать человеку использовать в подобных вопросах результаты анализа, поступающей через органы чувств в мозг, после чего перерабатывающейся информации об окружающем мире. А это, в свою очередь, в определённой степени дарует возможность максимально возможного удовлетворения, доминирующего над всем в человеческом обществе, стремления полномасштабно насытиться. Казалось бы, от такого стремления чем-либо полакомиться ожидать какого-либо прогрессивного развития было бы странно. Но одним из основных радующих в человеческом облике качеств всегда, то есть, с самого первого момента начала изменений того, что раньше всегда и с пренебрежением называли просто безмозглыми обезьянами, было как раз то, что для людей как был, и остаётся доступен самый обширный и пёстрый спектр всевозможных вариантов путей продвижения к цели при возникновении желания решить ту или иную задачу. Поэтому, может начиналось все и с самого ничтожного желания насытить желудок, но, в виду того, что спектр вариантов, как это сделать, с самого начала отличался необычайной пестротой, одни только самые разные воплощения стремлений добывать для себя желанную пищу потянули за собой возникновение иных побочных стремлений, необходимых для радующего воплощения пришедших в голову, самых разных задумок. И пусть такие мысли с самого начала отличались удручающей, наивной примитивностью, и, спустя немало лет, сказать, что стимулы такие претерпели избыточное качественное улучшение было бы по меньшей мере сложно, всё равно, подобным образом началось движенье в сторону улучшающихся перемен, и, несмотря на то, что главная цель – чем-то насытиться, осталась, в сущности, прежней, это движение уже завело человеческое сообщество в целом достаточно далеко. Вместе с тем людей как участников процесса качественного духовного развития в первую очередь отличает как раз крайне примитивный взгляд на окружающий мир, сформировавшийся в немалой степени благодаря собственному, порождённому постоянной борьбой за еду, вялотекущему, пусть и проявляющемуся в чём только возможно прогрессу. Уж таким образом всё устроено, всё и всех в обществе, как толкает вперёд, одновременно и тормозить, накопленный по жизни, и необычайно обширный спектр возможных и доступных для человеческого сознания вариантов решения, по сути, любой задачи, чем люди, пусть пока и на самом примитивном уровне, но продолжают из поколение в поколение пользоваться. Между тем от природы и животного мира людям достались не только инстинкты, влекущие в сторону далеко не самых лучших желаний, но и такая радующая возможность решать ту или иную задачу хоть как-нибудь, но по-разному. Опять же, людям, с самого момента появления на свет, доступна чувственность, при этом представители человеческого сообщества не просто наделены способностью трогать чувствами свою душу, живущие в каком-либо единстве друг с другом могут понимать, как много можно изменить, если то или же иное способно такие, трогающие душу чувства в себе как-либо порождать, а без этого в развитии слишком далеко не уйдёшь. А потому у человека всё ещё впереди, людям бы только в качественных вопросах ну хоть немножечко, а всё же поумнеть и улучшиться.
КАЧЕСТВЕННЫЕ ОЦЕНКИ ЖИЗНЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Между тем, надо отметить, существует достаточное количество причин, позволяющих с достаточной уверенностью утверждать, что главная беда людей, что в прежние времена, что и в нынешние как раз заключается в таком проявлении, что своё неуёмное стремление во всём разнообразии насытиться-выделиться все члены человеческого общества обычно проецируют фактически на всё. И на свой собственный взгляд на собственное положение в обществе, и на отношения в обществе, то есть, на свои отношения со всеми, при этом без какого-либо исключения – на свои отношения с родственниками, знакомыми, случайными встречными, близкими, то есть со всеми, с кем только возможно, чем бы качественно на общем фоне другой член общества не выделялся, всё равно, первый взгляд, а вместе со взглядом и первое суждение о таком, каком-то другом, будет в максимальной степени зависеть от того, как осматриваемый другой постарался отличиться, как в плане возможного удовлетворения претензий такого, силами которого и формирует подобного рода суждение, и в плане максимально комфортного обеспечения своего собственного безбедного, благополучного существования. Выйти за рамки столь общей, формирующейся по обстоятельствам и первично-главенствующей оценки всего и вся становится доступно крайне немногим. При этом, даже если первичность чисто материального взгляда на то или иное ещё удаётся в самых различных случаях преодолеть, всё равно, сам такого рода именно оценивающий взгляд на всё по жизни никуда и ни при каких условиях не уходит. И здесь, любопытно, но, всё таким образом получается, что чтоб обзавестись представлением о такого рода зависимости и независимости в суждениях и осуждениях, а вместе с чем-то непосредственно таким и пониманием, насколько оное для каждого отдельного члена общества совместно живущих людей оказывается важным и решающим, необходимо в обязательном порядке долго и старательно вживаться в отдельно-индивидуальный образ хоть кого-нибудь. И всё равно, при любых последствиях таких старательных и качественных сделанных оценок, для большинства мнение о жизненном благополучии как было, соответственно и остаётся именно решающим и определяющим во всём. Печально, но приходится признать, что люди, и практически всегда, вперёд, сплошь на главенствующие роли, во всём выдвигают именно самый обычный, столь изрядно привлекающий достаток, пусть как-то неназойливо, однако постоянно, отодвигая всякие духовные радости на второй план, чтобы такое-всякое в вопросах процветания достатка ни в коем случае случайно не мешало. При этом, всё-таки нельзя при самых разных взглядах утверждать, что ну совсем не существует прочего иного мнения на все такого рода всякие вопросы, как раз наоборот, благодаря религиозным всевозможнейшим учениям, об утверждениях, что это самое духовное всегда важней в своём обширном смысле и получаемом глобальном результате такого разного материального знает практически каждый из живущих, во всяком случае, ну уж хотя бы раз, но о таком, а как-то и когда-то от кого-то слышал. Одно только, здесь, как такое можно понимать, главная беда кроется в двойственном всеобщем отношении ко всем такого рода всяческим рассказам: …Что ж. Говорите, говорите. В ответ покиваю в такт старательно, делая вид, что в данном плане и со всем, и полностью согласен, раз поступать подобным образом благоразумно-надо. Только одно дело эти нудные, ни конца, ни края, разговоры-поучения, и совсем другое – то, что в карманах после прожитого дня зазвенит-зашелестит, обрадовав. В конце концов, и сами же, наговорившись, будете реально ждать, что всем таким, в карманах таким образом звенящим-шелестящим, начну в степени достаточной и с щедростью избыточной делиться. По сути, только ради этого и говорите все различные-назойливые слова свои нравоучительные… – Такое отношение к услышанному выглядит более чем естественно. Увы, но нельзя не признать, ложь и двуличие опасны даже в самых незначительных и бледных-блёклых проявлениях своих. А у религий, самых разных, самых нелепых выдумок точно немало. В озвучиваемых с амвонов и записанных в обычно называемых Святыми всяческих повествованиях таких фантазий, зачастую созданных только лишь для того, чтобы верующего должным образом, призвав к порядку, приструнив, напугать, нельзя не согласиться – это точно что хватает, больше того, таких нелепых выдумок любому, кто читает-слушает подобные учения, не вызывающих к себе хоть малой веры сказок преподносится не просто уж воистину немало, такого преподносится с внушительным избытком. Меж тем, обычный верующий, опираясь на средний-обыденный уровень развития своего интеллекта, уж точно не захочет вдруг, да ещё и не с того, и не с сего обременять своё сознание некими трудами непредвзятого-оценивающего выбора – этому из здесь услышанного и прочитанного, ладно уж, поверю, а всякому такого рода веры нет, и уж тем более не станет демонстрировать активное недовольство где-либо услышанным, и как-либо прочитанным, проявляя страстное желание что-то из услышанного и прочитанного править. Те, кому вдруг приходит в голову хоть что-нибудь из услышанного и прочитанного начинать в каком-то виде править, те новые, свои, собственные, ранее ещё неизвестные религии от столь нежданного момента создают. А вроде бы обычный верующий, как раз потому и называется подобным словом – верующий, что всё, не утруждая себя качественной-взвешивающей, полной критики оценкой, принимает именно на веру, одно только, всё-таки истинной, полномасштабной верой и такое тоже, точно, как не напрягайся, всё равно не назовёшь. И от того и отношение формируется к услышанным словам довольно двойственное – пусть говорят с высоты амвона и о чём-то для священников предельно важном и своём, хорошо, демонстративно соглашаясь с этим, сказанным, будем, раз надо, головой в согласии кивать, а сразу же, за воротами храма, нельзя не признать, что уже повседневная обыденная жизнь, кипит, бурлит, и в этом мельтешении и свистопляске вырос каждый, а потому отлично знает, как реально надо в общности происходящего, оценивая, правильно смотреть на всё, чтоб в проигрыше в результате не остаться. Разуметься, при такого рода взгляде ожидать, что хоть какое-то непререкаемое исполнение давным-давно озвученных религиями предписаний, указывающих, как же правильно вести себя, идя по жизни, ну, а как неправильно, станет вдруг даже для самого демонстративно верующего чем-то из области чего-то именно демонстративно-знакового фантастически наивного. Приходя в храм и начиная соответственно духовной чистоте молиться, всякий, таким образом обращающийся к божественному облику с давно заученными фразами и с от случая и к случаю меняющимися, самыми экзотическими просьбами, в самом лучшем случае ждёт, что потом когда-нибудь такое отношение, сомнений нет, зачтётся, очередная просьба, уж какой бы ни была, будет услышана, то есть, что без последствий радующих данное содеянное точно не останется, если не в жизни ожидаемые перемены наконец-то осчастливят, то после смерти все такие путешествия в храм точно будут учтены, найдётся вследствие такого-всякого на что, столкнувшись с наказанием, сослаться, выпрашивая к грешной душеньке своей заслуженного милосердия. Увы, печально, но нельзя такого не признать, среднестатистический человек очень далёк от понимания, что все столь мало чтимые, пусть и назойливые требования жить именно таким образом, как всем указанно, и никогда, ни в коем случае никак иначе, даруются не красивого слова ради и для, а как раз для того, чтобы сам процесс изменения-улучшения внутренней духовной определяющей сути жизни смог, стронувшись с начальной стартовой точки, продолжиться в прогрессе улучшения. И уж тем более такой обычный среднестатистический живущий индивидуум очень далёк от понимания, что только когда с полной серьёзностью отнесётся к этому озвученному и предписанному, сделает все такие правила, через своё осмысленное осознание, основой и главенствующей схемой должной оценки жизненного как-либо происходящего, только тогда подобное благое осознание начнёт радовать поразительными-удивительными переменами в реальном восприятии всего без исключения мира вокруг. Именно качественными переменами в восприятии и осмыслении. Ну, а раз такое происходит, то и взгляд на мир в целом у такого взятого отдельно индивидуума начнёт кардинально изменяться. Одна только беда, любому, кому предстоит двигаться по именно такого рода, даже не дороге, лестнице, пока подобный новичок, по сути, даже и не начинал осознавать, что некие такие качественные перемены в восприятии присутствуют и как полезно непосредственно-кардинально изменяться внутренне, по сути, ничего столь важного при всех потугах даже и не объяснить! Что бы в режиме убеждения за слова побуждающие не были использованы при всяческих такого рода разъяснениях – наивные и начинающие слушающие такое всякое убеждающее сказанное попросту элементарно не поймут. Конечно, именно поэтому все древние религиозные схемы-учения таким образом и построены, основа здесь – обязательные и непререкаемые правила того, как надо жить, а как не надо, и для последующего обязательного поддержания стремления, именно как указывается непререкаемыми и озвученными правилами, в обязательном порядке всё-таки стремиться жить, всегда присутствует обязательное поощрение-повествование о несомненном воздаянии таким, кто постарался, и одновременно весть о наказании, приходящем после смерти к каждому, кто от всем известных указаний и громко-звучно возносимых правил в жизни почему-то отклонился. Увы, печально, но нельзя не признать, было бы глупостью даже надеждой тешится, что именно такого рода формула воздействия на самое обычное сознание живущего породит искреннее, каждодневное желание жить согласно таким обязующим религиозным правилам. С одной стороны, для обычного живущего чтобы сознанием своим даже пытаться отстраниться от самой общеизвестной схемы – правила и заповеди религиозные это одно, а жизнь реальная это уже то, в чём именно живёшь, здесь всё другое, надо уже этим самым собственным сознанием пытаться качественно хоть немножечко улучшиться, сделать вперёд этот, пусть лишь всего-то первый, но во многом кардинальный и определяющий шажок, уводящий вверх по лестнице такого собственного улучшения, к главенствующей над всем и вся, во всём, всегда, духовности своей. С другой стороны, когда единственным стимулом двигаться по этой самой лестнице улучшения своего интеллектуального-духовного самосознания, как ранее была, и далее с самых древних времён и остаётся некое обыденное пугало, понуждающее искренне бояться делать то или иное как-то именно не как положено, то есть, как поучая перед сделанным сказали, потому что потом, при разборе совершённого, с такого за любые отклонения от предписанного самым чудовищным-жутким образом спросится, при этом обязательно спросится, здесь уже и сам Бог начинает выглядеть чем-то жутким-страшным, бойся этого такого, бойся, у-у-у, как и сама схема подобного рода у любого, наделённого способностью логично-трезво мыслить, может вызвать разве что нелепый смех, потому как непосредственно такого рода жуткими страшилками пожалуй хочешь уж не больше, и не меньше, а заставить среднестатистического и обычного живущего в процессе своего существования начать улучшаться именно духовно и интеллектуально, ну, а стремление породить и вызвать в ком-нибудь панический страх от такого духовного улучшения катастрофически, предельно далеко, подобное, по сути своей, попросту противоположно именно такому непосредственно подобному, и столь желанному началу некого духовного улучшения и развития, да и интеллект отдельного индивидуума от такого устремления чем-то, без объяснения, попросту взять, и напугать, когда в противовес хотят заставить начинать совершенствоваться, идти подобною тропой духовного роста уж точно вряд хоть кого-нибудь способно побудить.
Есть правила и нормы. И первое и главное правило которого впору придерживаться – написанное должно соответствовать такому, в отношении чего предназначено-направлено базовым смыслом своим. Пусть может весьма любопытный, второго уровня, побочный смысл одновременно просматриваться, но пусть даже в таком прощупывается-просматривается нечто, связанное с такими идеями, о которых и пишется всё центральное-базовое, то есть, всё равно, важнее всего, чтобы первое правило, представляющее из себя основной смысл написанного, смущения ввиду сомнительности не вызывало.
БОГ ТВОРЕЦ В КАЖДОМ ИЗ ОБЫЧНЫХ ЖИВУЩИХ (вариант для использования в книге?)
Прозрение, очередное, после которого в самую пору, испытывая истинную оторопь, перепугаться. Что же имеем, Бог Творец, по сути, проявляется в каждом живущем? Может, в одном Создатель проявляется таким образом, в другом несколько, пусть немного, но иным, ну, а в третьем из рождённых получившееся проявление Божье может стать и вовсе кардинально не похожим на других подобных! Великий Бог Творец организатор для всего и в целом, поэтому решать, что и чего, кому, как, сколько – это именно Божественный удел. Другое дело, что сам по себе весь мир чрезвычайно сложен, во всяком случае устроено вокруг сознания всё, тем сознанием фиксируемое, всё-таки заметно посложней, нежели сами для себя в устроившей фантазии придумали, отгородившись от всего, что было бы непросто объяснить концепциями материализма, притом одним из главных принципов того же пресловутого материализма – нет объяснений в данном русле для чего-либо, устраивающих материалистический взгляд, значит и замечать такое тоже смысл по логике-определению отсутствует. А между тем, как худо-бедно начинает проясняться, у людей действительно с таким, как объяснения, по жизни сущая и постоянная беда!
Во всём великом, многоликом поселении людском присутствуют проблемы с главным представителем перед лицом Творца, по сути, можно сказать таким образом – присутствуют проблемы с главным действующим представителем от родившихся-живущих! Не скрою, пока не до конца полностью в курсе, почему и с какой поры-времени развития человеческого с таким представителем проблемы, не стану утверждать, что понимаю, что именно стряслось с теми, кому и полагалось стать такими представителями, почему такие, или же, скорее, те, которым полагалось бы рождаться, после чего жить среди прочих, присутствуя среди живущих взглядом Божьим, или, правильней было бы сказать немного по-иному, воплощением, избранниками Божьими в живущем человеческом муравейнике вдруг перестали радовать всех своим, в такой ли, или же иной степени достойным, должным появлением? То есть, как можно понимать из исторических источников, потенциальные носители возможного воплощения Божья, такого рода представители достойных появляются среди живущих с регулярностью и из поколения, и в поколение. То есть, таких, кому вполне доступно было, приложив достойные старания, суметь, в конце концов, достичь такого уровня, когда приходит повод не без гордости сказать, и с полным правом, о себе – отныне уж не меньше, как избранник для прямого созерцания жизни человеческой, достигший должного уровня и ставший достойным для осуществленья взгляда, ощущений, восприятия жизни людской, пригодный для Божественного Взгляда!, короче говоря, таких-то претендентов, всё об этом говорит, всегда хватало. Явление-возникновение таких потенциальных для подобного носителей среди рождающихся и живущих заложено в самой основе-формуле формирования человеческого общества, существование таких претендентов заложено в самой структуре схемы потенциального и относительно быстрого развития человеческого общежития от предельного примитива до чего-то, достойного более-менее заинтересованного созерцания Свыше. Да только, здесь присутствует беда, уже немало поколений потенциальный результат духовного развития таких, что после мук рождаются и начинают развиваться где-либо в таком организующемся возникающем носителе, по факту становясь для подобного духовной базовой основой, катастрофически неперспективен, и сплошь, и всюду некие попытки развиваться более и далее для непосредственно такого, в вопросах улучшения не лучшего, по результату оборачивается только лишь бедой. Продвинуться вперед по лестнице развития, интеллектуального развития, духовного развития ни на чуть-чуть не удаётся, ни на шаг. И в самом лучшем случае такой оформившийся недоделанный результат оставляет в исторической памяти людской довольно яркий и приметный благодаря своей нестандартности след, да и то, чаще всего благодарить за такое надо не имевший место ну хоть немножечко продвинувшийся в сторону совершенства интеллект или избыточный свет духовный, а некий истинно особый дар, которым, если дело хоть какого-то развития духовного в подобном случае касается, по воле Господа такой живущий всё-таки бывает награжден. О, этот дар, подобное, чаще всего, не имеет в глазах человеческих никаких толковых объяснений, зато мгновенно поражает, вызывая истинное и неописуемое восхищение. Что это, почему, зачем, в абсолютном большинстве случаев всё это для сознания рядом живущих никакого требующего объяснения значения не имеет, главное, что этот очередной неведомый какой-то среди прочих, всё это, воображенье поражающее может, а если, в дополнение, такой какой-то некто, ну хоть чего-нибудь ещё и начинает понимать, и, как результат такого отношения, в дополнение что-то начинает, поучая неких других всяких, говорить, здесь и таким остаётся только восхищаться. Всякие люди все такие словеса, по сути, и не слушают, сбегаются-то посмотреть на то, что этот некто, столь серьёзно поражая всякое сознание, может показывать, и все такие всякие вероучения вполне демонстративно-откровенно пропускают мимо недалёкого сознания. А между тем, ситуация действительно сложилась уж по меньшей мере, что нешуточная. Обычным людям, для более-менее толкового развития с непомерной остротой необходим такой, кому доступно, пусть и на самом примитивном уровне, но уже оказываться способным именно сознанием своим, мыслью своей представлять перед сознанием-взглядом Бога Творца благодаря такому взгляду созерцаемый изнутри окружающий мир. И всем подобным должное влияние оказывать на с постоянством правильно или неправильно происходящее. Благодаря живущему как все среди людей, всё всякое подобное происходящее, вследствие взглядов-понимания представляющего перед Богом Творцом всех живущих, должно прежде всего восприниматься правильно, и не должно в восприятии относиться к разряду проявлений, порождаемых в результате склоки, сплошь злобных и разрозненных, противоборствующих сил и потому явлений в большинстве своём необъяснимых и малопонятных. Прочие где-либо и как-либо живущие, имеются ввиду именно прочие люди, если для подобных всё-таки наступит время разузнать о таком удивительном человеке ну хоть что-то, то всё подобное способно приключиться лишь тогда, когда такие интересующиеся должны наловчиться без неких хитроумных сложностей понимать – что этот некто потому и именно такой, что в этом своём истинном развитии, духовном росте, сумел подняться в области духовного усовершенствования несколько выше всяких прочих, и потому удостоился права стать, пусть и первичным, но уже своего рода истинным подарком для всех прочих, рядом где-либо живущих. Хотя пока всё в полной мере и с уверенностью сводится к тому, что прежде всего требуется именно то, что требовалось ранее – чтобы, как раньше, этот родившийся именно жил как и жил до того – максимально неприметно вжился в повседневное существование окружающего общества и продолжал по возможности более ускоренными темпами качественно изменятся-улучшаться, при этом улучшатся в такой мере, как только всё такое получаться будет, а уж что на подобном фронте может получиться, в таком-то, это уж давно на практике реально убедился, что здесь уж точно ничего заранее не скажешь, даже браться глупо. Что же касается написанного ранее – возможности, которыми такой старающийся совершенствоваться будет обладать, как надо понимать, а поначалу будут и не супер сверх глобальными. Но даже на начальных стадиях уже проглядываются признаки самым радикальным образом влиять на то, что происходит среди прочих где-то рядом в повседневности живущих всяческих людей, во всяком случае есть признаки, что после появления-благословления, кровавую, чудовищную сверх войну, мировую катастрофу, затеять вроде бы уже не получается. На первый взгляд есть признаки, что Бог, которому и править всем, собственной Высшей Властью, в полной мере и реально о благом заботится. Во всяком случае реально верится, что всё подобное и в повседневности просматривается. К тому же, когда именно такой носитель божьего благословления заметно более серьёзно освоится в собственном теле, хочется верить, что всевозможным силам высшего порядка станет гораздо проще доносить до недостаточно развитого сознания отдельных, всяческих иных живущих истину, согласно утверждению которой, смерть выглядит как далеко не конец, всего, во всём и навсегда, что по результатам прожитого, по оставленному после прожитого, того или иного жизненного следа будет оцениваться результат, и это точно, что когда начнут достойным образом и воздавать-оценивать, блеснуть на этом направлении будет выглядеть гораздо предпочтительнее и важней всякого хлама-мусора, которым жил, оправдывая то или иное далеко не лестное сделанное в течение такого, завершившегося вдруг существования. А потому позаботиться о душе было бы гораздо, истинно благоразумней и мудрей, чем обставлять жизнь чем-то, вызывавшим у различных прочих зависть, чем с наслаждением существовал пока столь неразумно жил. Печально, только тогда сама оценка – объясни, зачем рождался, жил, среди таких, предельно примитивных и на первый взгляд ничтожных личностей, и качественно иной взгляд на все те поучения, которыми в течение существования себя-других столь изобильно и старательно, с апломбом пичкали, станут иными. То есть, всё выглядит таким образом, что для многих, ослеплённых жадностью, на момент жизни чтоб прозреть и ужаснуться, при существовании собой содеянному, похоже, именно необходимо умереть. А если вдруг реально среди прочих и появится такой, который, скажем, своим жизненным путём и в результате появившимися некими особенными, яркими возможностями начнёт открыто демонстрировать каждому к чему всё-таки может привести поступательное личное продвижение по лестнице духовного усовершенствования, и как это неимоверно важно, никогда, ни в коем случае не отклоняться от предписанного, во всём, искренне следуя дорогою давным-давно и каждому известных поучающих наставлений-правил, то, что тогда? Да неужели те, кому в голову продолжит забредать желание сотворить мерзость станут от момента повсеместного распространения подобного известия исключительной редкостью среди иных? Уж как-никак, но для устойчивого сохранения такого направления, что мыслей, что и действий присутствует необходимость отличаться очень-очень слабым интеллектом. Скорее впору ожидать реального повода для появления, пусть единиц, но именно таких, кому, и, разумеется, без промедленья, захочется, при этом в собственном лице, и как можно скорей продвинуться по обозначенной такой дороге совершенства внутреннего, именно духовного начала. То есть, само сообщество в целом начнёт развиваться кардинально по-другому, и совершенно непохожими, другими темпами. Но для такого рода перемен впору приключиться минимум двум определяющим событиям. Первое – должно появится разъясняющее пояснение, почему столь непомерно важно двигаться по этой непростой лестнице развития собственного личного духовного начала. Что в данном случае сказать? На данный момент уже имеем, и немало самых различных поучающих разъяснений, появившихся в разное время у самых разных народов, чаще всего подобное называется Священными Писаниями, но об истинах, которым и должны, казалось бы, учить, такого рода книги вещают крайне велеречиво, путанно, косноязычно и по меньшей мере несколько нелепо, и в своих разъяснениях толковостью – умом уж точно несколько не блещут. Второе – в очередной паре родившихся возможных носителей для нисхождения Божественного Взгляда, а такие, согласно древним текстам, рождаются раз в поколение, как минимум хотя бы один должен полностью проникнуться первостепенной важностью поучающего и написанного, да и прочитанного тоже, и полностью отдавшись исполнению всех надлежащих правил и различных испытаний, которым некого такого в обязательном порядке в плане совершенствования духовного подвергнут, и ничего существенного при таком не потеряв из собственной телесной формы своей, продвинуться в своём развитии до того уровня, когда Бог Творец признает за предложенным в качестве варианта право считаться непосредственно таким, который может почитаться как раз именно избранником, после чего произойдёт благословление всех изменений, которые такой достойный некто, а, по сути, с этого момента именно глаза и чувства, которыми глядят на живущих людей, двигаясь дорогой именно усовершенствования, и приобретёт.
Но здесь следует напомнить и отметить, что эта пара, где один от ночи, а другой от дня, согласно выясненному и написанному о таких, то в поколение подобных только двое, а Бог Творец, при надлежащей должной старательности каждого рождённого, должен иметь возможность и в полном объёме именно духовно расцвести в каждом родившемся, пусть и по-разному и в совершенно, казалось бы, непредсказуемом направлении. Главное, чтобы живущий должное старание в надлежащем направлении приложил.
ТЕКСТ ИЗ РАННИХ Когда все такое случится, трудно сказать. Книгу, разъясняющую и поучающую, написать, разумеется, постараюсь, раз Бог Творец о таком разъяснение дал. Одна беда, уже сейчас понятно, сколь грандиозным целям этот текст по ходу собственного написанья служит, поэтому рассуждать, когда получится хоть сколь-нибудь достойный чтения-понимания результат, и, самое главное, к чему всё это и вообще при следующем очередном таком перевороте-развороте-изменение всего и вся приведёт, сейчас рассуждать немного несколько нелепо-рановато. Посмотрим несколько попозже и по результатам поглядим. Здесь бы ну хоть немножечко в новом для восприятия фоне, что сейчас звучит, именно как положено, и засиять, и зазвучать, оказывая должное влияние на окружающий реальный мир и этим поражая среднестатистическое человеческое мало что в подобном понимающее и обычное воображение. (Забавно, что когда подобное лишь только написал, даже намёка на всё то, о чём писал, по сути, не имел. Теперь хоть что-то, а уж, худо-бедно, начинает как-нибудь проклёвываться, но о таких глобальных истинных метаморфозах-катаклизмах, это уж точно, что случайному какому-нибудь встречному, сомнений нет, что точно не рассказывают. Здесь как вылезла раньше более всего на первый план, и остаётся впереди на первом плане самая простейшая естественная истина – самое главное жить среди людей максимально неприметно и по возможности полномасштабно в бытности обыденной претерпевать происходящие случающиеся перемены. И важнее этого ничего не найти.) Понятно, что отступать ни в коем случае не собираюсь, раз установка есть, что надо, значит надо. Но, всё-таки, теперь мысль появилась, что присутствует необходимость теперь быть непосредственно с собою, по возможности, насколько получается по аккуратней. Тем более, что одно из самых важных чудес на сегодня – это то, что всё это, чем с некоторых пор одарён, осознал, принял как истину, и этим столь обыденно живу. Оглядываясь не без чувств особенных на пройденное, всё-таки не могу не признать, то, что стал именно таким, каким сейчас и стал, уже, по степени особой уникальности, почти не поддаётся должному, толковому для объяснения описанию. То, что в обычное сообщество живущих в повседневности людей удалось внедрить кого-то, кто может ну хотя бы попытаться среднестатистическим родившимся хоть что-нибудь такого рода попытаться объяснить, уже, во всём, редчайшая и уникальнейшая сверх удача. И, кстати, первая истина, которой столь особенная, вне сомнения удача и обогащает – словами о таком и в диалоге не рассказывают. Здесь даже не о таком речь, что попросту уровень искуса возможного ни на чуть-чуть не прельщает, просто, будем говорить прямо, сейчас если уж что по реальной жизни и влечёт, это как раз проникнуть уж насколько только можно глубже и выяснить при открывающемся и как можно больше. И здесь теперь сразу могу решить, что же теперь следует делать – продолжить совершенствоваться, теша себя искренней надеждой, что всё-таки сумею в полном и доступном для себя объёме, по ходу дела, наполняться Светом Истинным, по мере продвижения процесса взявшись – полностью отдаться описанию в таком или ином ракурсе всяческих на радость открывающихся, пусть самых экзотических и всевозможных, недоступных до такого истин. А раз решения, как всё подобное, и будет оформляться, а всё-таки пока-что просто нет, здесь полностью отдаюсь в руки Бога Творца, то есть, совершенствовать себя ни в коем случае не прекращу, а для того, и в обязательном порядке всё записывать и переписывать продолжу. А что как результат получится? Здесь как получится, тогда и начнём об этом как-то озабоченно судить и рассуждать. Пока из хаоса до толе ранее написанного если и всплывает чётко, только лишь одно – как наберёшься знаний о таком, с чем люди каждодневно рядышком живут, но что от не фиксирующего ничего сознания как будто скрыто, ну, вроде этого распятия Иисуса, который оказался жертвой в храме, само собой появится о чём поведать хоть каким-то любопытным, на новое и разное таким рассказом раскрывая некие слепые очи. Причём чтобы увлечь-направить в правильную сторону глядишь и чудесами удивлять особенной нужды авторитета ради большой необходимости и вовсе не возникнет. Хотя на фоне истин всех таких, что ныне в понимании, да о таком по ходу дела даже рассуждать немного не с руки, чтоб о таком и с людьми, в подобном убеждая, говорить – увы, но всё такое попросту воспринимается немножечко необъяснимо-странно и нелепо. Мало того, что взгляд в корне и кардинально изменился, попробуй-ка придумай те слова, которыми такое можно человеку втолковать, который и намёка на понятия первичные пока не заимел? Хотя бы что-то записать по ходу дела попытаюсь, только и здесь боюсь, что для обычного живущего всё прозвучит как редкостная глупость и не более.
КНИГА?
Кстати – первое, что в голову пришло, когда только взялся писать – если собрался, кого-то именно по ходу дела поучая, писать о чём-то, то, наверное, прежде всего следует самого себя этими самыми новоявленными истинами взяться и порадовать. Пока совершенствовать себя и своё понимание не прекратил, и здесь даже предсказывать заранее, чем именно внезапно можешь вдруг обогатиться даже через день-другой такой необъяснимой писанины, по сути, сущая нелепость. Буквально каждый раз такие новшества по ходу дела открываются, что одни только чувства, появляющиеся от того, что как-то и по-новому вдруг видится и представляется, воистину таковы, что, зачастую, просто описать подобное бывает в данной ситуации от случая и к случаю довольно сложно. А если некого такого нового пока что нет, то и о чём тогда собрался написать? Нет нового, сам не прозрел по ходу дела надлежащим образом в таком или же чём-либо другом, и поучающие словеса расточать при всей подобной ситуации, в сущности, и маленького повода какого-никакого не найти. Чему собрался, пусть всего лишь самого себя учить и поучать, если до этого и сам ну хоть немножечко, как результат осмысления чего угодно после как-либо содеянного, ну хоть в ничтожном чём-нибудь не поумнел? А в результате наблюдается к всему предлог продолжить как-нибудь стараться далее умнеть, раз уж такая некая возможность с некоторых пор вдруг появилась, во всяком случае, ну просто обязательно придётся постараться в этой области продвинуться на поприще работы с текстом. Другое дело, не случится ли чего малоприятного с несчастной, будто бы распухающей и гудящей головой? Уж больно эта голова к пугающим и странным изменениям после всех приключающихся и именно необъяснимых перемен с некоторых пор столь откровенно склонна. Но здесь уж точно, именно по факту и по результату после поглядим. Как-либо отступать уж точно не намерен, раз удостоился такого права радоваться всем таким, пусть странным в восприятии, и удивительного свойства переменам, себя, да и других обрадую. К тому же Богу Творцу доверяю именно безоговорочно, раз Бог уверен, что должно по ходу дела получиться, значит просто надо очень в плане действий постараться, и постараться надо изо всех сил, или во всяком случае насколько хоть к чему-нибудь такому окажусь в должный момент годен-способен.
Бог Творец – присутствует должное отражение образа Высшего в каждом родившемся, а уж насколько при жизни окажешься в силах достичь совершенства чтоб слиться с единым и общим началом в духовном величии, прежде всего от живущего всё и зависит – ну, а кому ещё душу ваять в каждодневных трудах?
Мысли возвращаются к трубам, и здесь не могу не признать, что это огрызки того, что когда-то, а было изготовлено как раз на работе, при этом одни из этих труб были из таких, которые, насколько было понятно, монтировались на подводные лодки, а эта медная труба вообще непонятного происхождения, но человек, укравший трубу, вынужден был то украденное всё же вернуть, сопроводив возвращение словами не лучшими. Будем говорить прямо, такого металлолома с работы в квартире ещё и с изрядным избытком, и разного. Не раздумывал бы особо по поводу того, чтобы избавиться от всего этого, но есть необходимость омывать тело, голое тело, и, только выломай трубы из стенки, с самим процессом в самой организации случится беда. Мало того, что быстро водопровод не восстановишь, мало того, что трубы потом можно лишь выбросить, а не на работу вернуть, а потому, устроив такое безобразие, потом просто не будет возможности хоть как-нибудь оправдаться перед самим собой! То, что этот металлолом, весьма ценный металлолом был в своё время использован для сооружения водопровода, это признать могу, с чем одновременно могу признать, что использовал и не сданный в металлолом, всякий разный оставшийся от приборов, всевозможный и экзотический мусор для изготовления стола, за которым сижу, и стула, на котором сижу. Но с таким можно пытаться идти вперёд и дальше подобным путём. А если обременюсь заботой, по сути, угробить всё дело, вырвав из стены подобные трубы, чтобы выкинуть на помойку, здесь, кстати, и стол со стулом выбрасывать наступит пора, всё начнёт выглядеть, будто ради того, чтобы оправдаться перед собственной совестью, попросту захотел угробить всё, чем ныне занят. И здесь, действительно, трудновато найти слова, чтобы хоть как-нибудь и в какой-нибудь форме найти для такого затеянного ну хоть какое-нибудь оправдание. А потому, если ожидается, что буду идти, как иду, значит подобным образом и буду идти, как и шёл, а если потом ответить за что-то содеянное всё же придётся, по факту содеянного тогда и ответим.
КНИГА (ПРАВДИВОСТЬ)
Кстати, пришло время и для очередного новшества. На первый взгляд, проникся пониманием, почему же для себя самого по ходу протекания процесса настолько важно с непрерывностью следить за столь безоговорочным и точным исполненьем всех существующих различных и касающихся, в сущности, всего предписаний – правил. Обычный, среднестатистический, живущий повторяющейся, достаточно монотонной жизнью человек от хоть чего-либо подобного по ходу своего существования способен, уж таким образом всё устроено, оказаться более чем далёк. То есть, пусть не лишён возможности с уверенностью понимать, что сам по ходу дела что-то, где-то, как-то, почему-то, а всё же нарушил, но раз другие рядом в монотонности подобной повседневности, обычные живущие произошедшего словно бы и не увидели, как будто бы и не заметили, пол слова скверного по поводу случившегося не сказали, то, значит, всякого такого, именно недопустимого, марающего, вроде как вовсе попросту и не случилось. К тому же всякого случающегося и подобного в непрерывно убегающей куда-то жизни столько – и не перечесть. И ходим, зачастую, где уж точно не положено, перебегаем где-либо дорогу сплошь на красный свет, и всякое такое, что взгляд привлечёт, а вроде словно бы ничьё, на улице с чего-то вдруг валяется, как результат к подобному руки словно сами потянутся, пусть вроде и неловко таким образом взять подобрать – присвоить. И прочее, и разное, и сплошь такое же и всякое, если пытаться обо всём вспоминать, вроде бы обо всех приключившихся случаях, казалось бы, и не расскажешь. Одна беда, такой обычный человек до срока словно бы не понимает, что совесть свою такому обитателю повседневной обыденности, состоящей из всякого происходящего, ну хоть в какой-то чистоте всё же пристало содержать, а понимания такого не приходит, во всяком случае, пока сверх жёстких обстоятельств именно обременяющих в существовании нет. А между тем, насколько понимание присутствует, прежде всего от любого, кем бы подобный ни был, раз по жизни движется, ждут, что такой член общества человеческого, в качестве какого-никакого результата собственных трудов, сумеет с окружающим пространством именно по Высочайшей Воле и хоть в сколь-нибудь достойной и какой-нибудь чарующей гармонии запеть, что и позволит прежде всего самого себя, как и других, такого рода долгожданным Светом одарить. Что означает, что если о чём-то именно таком, марающем, непозволительном и вроде бы случившемся, но спросится, должен всегда иметь возможность с полной искренностью прежде всего самому себе ответить, что такого точно не было, притом во всём, с такой уверенностью сказанном, присутствовать не к месту, пусть предельно маленькой и незначительной, но хоть какой-то сплошь недопустимой лжи, то есть, в первую очередь, а такой участник приключившегося действия должен сам, и безоговорочно осознавать, что всем перед самим собой, перед своею совестью правдив, при этом полностью правдив. Как правильно когда-то было сказано, и при этом сказано с уверенностью и давно, вся сила, истинная сила именно в подобной истинно непогрешимой правде. Насколько столь внушительное заявление является исключительно, непререкаемо и доминирующе верным, здесь сами можете пытаться что-либо проверить-уточнить, рождая в глубине души своей такое убеждение, что это всё именно таким образом устроено, только для этого прежде всего необходимо со всей искренностью именно такого рода эту самую сверх обязательную правду при самых разных обстоятельствах, всегда и всюду начинать правдиво источать. Правда, признать приходится, что при подобного рода всё организующих подходах особые нюансы сразу же, а выбираются на первый план. Не столь уж много тайны как-либо скрывается в таком, что у любых живущих, что обременят себя желанием пробовать идти такой дорогой сверх избыточной правдивости, при этом абсолютной, полной, может с подобным поначалу, всё-таки не очень-то с затеянным хоть что-то получаться, придётся над собой усилие проделывать, решительное, понуждающее, буквально заставляя самого себя пусть даже в самой мелкой мелочи не лгать. Но если справиться удастся, то всё очень может таким образом случиться, что, по результату судя, то, что получится, и самому творцу случившегося вполне может даже и понравится весьма изрядно. После чего уже очень недолго приключится ждать, что, с некоторых пор и уже на вполне искреннем серьёзе такой, из новоявленных, участник действия с правдой начнёт среди людей реально и без понужденья жить. Глядишь, после подобного, пусть худо-бедно, а всё и начнёт качественно в общем-целом и вокруг такого, улучшающего самого себя во всём меняться. Ну, а затем, если продолжит качественно улучшаться духом, то, никаких сомнений, что наступит время более глобальным обстоятельствам испытывать эпоху перемен.
А между тем, такого рода качественные перемены-изменения – всё это важно, очень важно. Увы, печально, но нельзя не признать, как уже неоднократно отмечалось в тексте, а всё же с точки зрения таких, которые находятся у истоков организационного создания человечества, и управляют всем происходящим, строя мир в самых разных проекциях, оказывая самое различное влияние на всё, всех, всюду лишь усилием реально воплощающейся мысли, такое проявление, как люди, несмотря на всё, присущее членам человеческого общества, достаточно болезненное самомнение, не слишком далеко ушли от самых примитивных обезьян. В течение истории минувшей прошлого развития неоднократно, всячески пытались ниспослать самые разные о многом поучающие наставления, указывающие, как следует себя вести в хитросплетениях бурлящей жизни, и почему подобное столь важно – при оформление всей жизни качественно, именно духовно, правильно меняться, однако до сих пор, если всё-таки до сознания отдельно взятых индивидуумов и удавалось докричаться, всё это если и происходило, то в редчайших, единичных случаях, и с превеликим и чудовищным трудом. Такие, хоть немножечко, а поумневшие благие личности по результату оставляли после себя яркий и заметный, единичный след, но и не более того. И было бы по меньшей мере искренней наивностью на нынешнем моменте утверждать, что всякие такие, из особенных, которым повезло, при этом с полной недвусмысленной серьёзностью, решительно продвинуться по именно такой указанной дороге самосовершенствования, уйти смогли достаточно заметно далеко. И уж тем более нелепо утверждать, что хоть в какие-либо из когда-то миновавших исторических периодов развития обычнейшего человеческого общества таких, заметно выделившихся на общем фоне освоения религиозных наставлений-поучений вдруг всё-таки накапливалось хоть немного больше единично-восхваляемого и именно из-за того известного среди живущих, некоего штучного количества.
НЕЧТО РАННЕЕ
Любопытное новшество. Среди пришедшего на ум, как и попавшегося вместе с тем на взгляд, выглядит даже как-то именно по-своему и специфически. Первым из того, что попалось на взгляд, просматривается некоторая странная неточность движений цепочки от креста священника во время утренних, на вид обычнейших молений. То, что виделось правому и левому глазу, мало того, что расходилось в разные, по сути, стороны, к такому, если видишь часто, привыкнешь, сама цепочка на спине священника, левый и правый вариант, и двигалась, пусть и очень-очень немного, но чуть-чуть по-разному, да и от случая и к случаю картина из этих двух разрозненных картин словно такой структурностью как будто прошивалась. Ну, словно вдруг и не с того, и не с сего, удавалось начинать высматривать основу три-де моделирования всякого такого, что лежало на спине, когда смотрел, и на глаза при этом попадалось столь разрозненно. Что это, и к чему, пока толком объяснение в голову не пришло. Зато в голову начали приходить некоторые совершенно экзотические объяснения всяческого разного такого, что происходит при движении вокруг, например, в обычнейшем общественном транспорте. К счастью, кто-то всё же, вне сомнения, заранее позаботился, и ощущаю себя к всякому подобному очень толково подготовленным, одной только фантастики совершенно нелепой и не перечесть сколько прочёл. Правда, не окажись сам, чисто по развитию фантазии своей, способным всякое такое и за что-то, ну хоть немножко всё-таки реалистичное, казалось, без причины, с бухты-барахты вроде бы принять, в жизни бы не получил, в качестве результата сделанных, пусть и не с того, не с сего, таких-то удивляющих догадок – нет подготовки, и поди обогатись подобного рода объяснением, почему те, пусть немного странные и удивительные люди, таким нелепым образом вокруг замеченные, и себя столь трудно объяснимым образом ведут, откуда странные такие личности там-сям-здесь-тут берутся, и чего от подобных попутчиков следует по жизни ждать. К себе, пока, используя подобного рода рассуждения как нечто хоть немножечко толковое, возникла только одна по всем направлениям весомая претензия: надо попытаться не просто продолжить умнеть, но и постараться, на каждом следующем сделанном шагу, становиться по жизни всё более и более осторожным. Если, как не странно, прав, и это всё, чем самая разнообразная реальность вокруг донимает, не с бухты-барахты и не из ниоткуда вдруг берётся, то что, и на следующем сделанном шагу, может таким образом, из ничего, вдруг появиться, заранее даже предположить по меньшей мере очень сложно. Хотя, одно то, что теперь на всё происходящее именно под таким углом и вполне реалистично в повседневности гляжу, это уже само по себе очень здорово. Будут и дальше озадачиваться столь немалыми потугами подтолкнуть в направлении того, чтобы, двинувшись на поводу очередной какой-то гадости, сделал нечто не то, обязательно и с удовольствием на всё происходящее и с интересом поглядим – таким образом по жизни, человеческой, обычной, в любом случае идти от храма к храму всё-таки значительно и увлекательней, и интересней. (написанное смотрится чем-то из ранних, но выровнять текст при прочтении всегда бывает удивительно полезно)
Теперь ещё можно отметить первые результаты всматривания в лица разных-всяких из таких, которым, как такое кажется, на первый взгляд больше всяких-других досталось. И здесь пока один любопытнейший нюанс на язык просится – некоторые из подобных-всяких, некоторым из которых приходится нести на всём своём весьма своеобразном облике след приключившейся какой-либо такой не лучшей правки, если старательно смотреть и поморгать, попеременно закрывая, соответственно, то правый глаз, то левый глаз, могут, пусть и незначительно, претерпевать самого экзотического проявления перемены. Пока многого не заприметил, но одна представительница женского пола избыточной полноты и при коротком росте, под взглядом глаз, сначала правого, потом лишь левого, пусть и довольно незначительно, но всё-таки слегка менялась, притом меняясь, в основном, полнотой открытого взглядам лица. Хотя в большинстве своём такие пострадавшие либо и вовсе непосредственно под взглядом попросту плывут размывающимися лёгкими волнами, при именно таких нюансах и с таким лицом чего угодно может начинать твориться, либо в максимальной степени при разном, правым-левым глазом взгляде, страдает чей-нибудь, не важно, на мужском ли, женском ли лице расположенный, меняющий размеры-габариты нос. Об этом всём неплохо было бы подумать, присмотревшись и пытаясь разобраться хоть чуть-чуть и в чём-нибудь конкретном, подобным делая такое непонятное ну хоть немножечко понятным. Пока здесь только удивляться видимому впору, иным такое всё ещё не радует.
Одно из последних наблюдений. Нельзя не признать, Бог Творец, вне всякого сомнения, на этот раз даровал самый правильный и достойный восхищения дар – всё-таки, как-никак, то ли, иное, связанное с протекающим процессом, несмотря ни на что, а всё же замечаю, после чего всякое увиденное и замеченное, от случая и к случаю, следует обдумать надлежащим образом. И, что на этот раз, о чём сразу же хочется не просто сказать, а буквально раскричаться в полный голос – оказывается, когда просто еду в транспорте общественном, некоторые, даже посидеть рядом, долго, толком не способны, когда в кармане литр святой воды только что в храме набранной элементарно бултыхается. Не стал бы утверждать, что у этих троих, садящихся на соседний стул, потом, сразу поворачивавшихся боком, ноги в проход, а потом и вовсе, при первой возможности на соседние троллейбусные кресла с торопливостью сбежавших, лица отличались некой избыточной, антипатию вызвавшей не симпатичностью. Два мужика и одна женщина, возраст явно пенсионный, хотя ещё не сверх с избытком стариковский. У одного, первого из мужиков, сразу бросился в глаза словно с избыточной остротой прорисованный взгляд чёрных зрачков с серостью-светлых глаз. И всё. Остальное на первый взгляд выглядело вполне сносно, если не считать такого странного, необъяснимого, по сути, поведения, а к этому ещё и того, что и до этих троих было уж не раз, не два замечено, что страждущие сесть рядом появлялись, но, стоило тому или иному из таких желающих подойти-присмотреться к, на первый взгляд, совершенно свободному соседнему и явно годному к простому размещению месту, как до того вполне просматривавшееся желание сесть рядом у очередного из таких желающих без промедления становилось несколько иным. К счастью, а о кое-чём таком кем-то когда-то писанное, уже в своё время всё-таки прочёл, кем, что – не помню и не знаю, зато, и без промедленья сразу вспомнилось, что если в таком теле дух проклятый, то, рядом с банкой, полной именно святой воды, только что в храме набранной, сидеть такому, всё едино, что на сковородке жариться. Зато, завершая развернувшийся процесс, рядом позже всех сел индивидуум, пусть и самой экзотической-сомнительной по виду внешности, выглядел, кстати, вполне вроде бы прилично в плане жутковатости, и перед глазами не плыл, но именно здесь, сразу стало всё подобное заметно, присутствие в кармане этой банки оказалось для такого рядом севшего событием ну совершенно не заботящим. Сел и сидел пока сам с банкой своей и оттуда не ушёл. И, опять же, весьма хорошо, что и о таком заранее был худо-бедно информирован, в таком, когда-то, как-то описавшем всё источнике довольно ясно расписали, что те из Высших Сил от стороны Света, кому от Творца даровано право заботиться о безопасности очередного претендента, скорее всего подобным образом и поступят – то есть и объект, который попытается вмешаться в весь процесс, будет происходящему, мягко говоря, не совсем соответствовать, и действовать будет, говоря от лица прочих участников такого, что творится, скажем мягко и по проще, не совсем толково – гениально. Не знаю, может у таких, от Света, с чем-либо таким, во что можно вселиться, существуют некие проблемы? Что ж, может и такие здесь присутствуют причины, но сам от такого странного соседа сразу не сбежал, боясь подцепить блох и вшей, только лишь потому, что знал о возможности и такого объяснения того, что рядом и по ходу действия реально происходит. Кстати, теша своё, благодаря всем случаям, проклюнувшееся и непомерное, по сути, любопытство, во время очередной случившейся поездки, даже специально переложил банку со святой водой из кармана в карман, чтобы поближе и к сидящей рядом после этого реально оказалась. Этой сидевшей рядом даме при подобном изменении обстоятельств на всё хватило и одной ближайшей остановки, посматривая на часы, скоренько-быстренько и без проблем ретировалась. Зато другая, ей на смену что пришла, а продержалась вне сомнения подольше. Пусть на лицо достаточным пугалом выглядела, худая, пока ехали, даже газету читать всё-таки пыталась, но как только открылась возможность ещё куда пересесть, без промедленья пересела, после чего рядом уже никто и вовсе не сидел, зато, стоило в сторону двери к выходу пойти, без промедления, и не имея ни малейшего побуждающего повода, опять вернулась именно туда, откуда перед тем, тоже не очень-то понятно почему, столь спешно-быстренько ретировалась. А всё это, раз всякое происходящее на этот раз, сомнений нет, подметил и, в сущности, сознательно участвовал в происходящем, реально заставляет думать, что среди всяческих таких, кто столь приметно окружает, присутствуют не только представители от каждого, тёмного-светлого лагеря, но есть ещё и некие такие, которые находятся под полным подавляющим сторонним управляющим засильем. При этом, уж насколько можно здесь судить, подобные управляемые управляются по жизни, одни полностью, а другие не совсем полностью, и здесь такие, непосредственно сознанием которых именно по жизни управляют и над которыми главенствуют, в подобном случае используются словно кукла видимая и подвижная. Однако явно обнаруживается и другой, возможный вариант, и пусть в подобном случае пожелания вселившегося, несомненно, тоже выполняются, но вследствие того, что влияние при такой расстановке сил выглядит как непонятное дурное внешнее поветрие, определённо чисто чувственное, и всякий, кто находится под именно таким влиянием, будет вслед пожеланиям вселившегося, либо хотеть, либо не хотеть, а потому и действовать пострадавший может таким образом, как подтолкнут действовать пожелания вселившегося, двигаясь в ту или иную сторону, сообразно чувствам совершая некие очередные шаг и действие, то есть, при оказании такого подтолкнувшего воздействия способен и сопротивление при должном возникающем желании оказать, пойти против взявшихся невесть откуда, всяческих ведущих и сторонних пожеланий, и поступить, в результате, по другом, и в противовес желаниям того, кто, мотивируя сознание живущего как-либо и словно со стороны, живое тело будет использовать в это время как способ присутствия в мире живых людей. В любом из вариантов всякому, в кого вселились, из-под подобного воздействия выйти, несомненно, очень сложно, для этого, как раз, крайне, предельно важно позаботиться о чистоте и высоте-качестве развития-роста духовной сути своей – будет достигнут хоть какой-нибудь прогресс в развитии духовной сути, и даже чтобы подступиться с этаким вселением станет задачей недоступной (уже, чтобы только позарится на хоть чего-либо подобное-такое, понадобится некто, в ком достижение духовного развития будет заметно выше). Именно поэтому, ещё раз впору призывать любого – занимайтесь ростом духа своего, заботьтесь о реальной, истинной духовной чистоте. Что же касается ситуации, когда после вселения конгломерат объединения становится таков, что некоторым управляемым рядом со святой водой по жизни просто не сидеть, печёт, а некоторым всё такое нипочём, то здесь всё просто, от какой стороны вселившийся, то и последствия такие получаются. А заодно, полагаю, здесь многим становится понятно, почему всё-таки важно именно креститься, по сути, причащать-отчищать тело этой самой, отчищающей от всякого, святой водой. Хотя омовение перед молитвой, это тоже крайне важная и очень полезная при духовном росте и надлежащем очищении тела процедура.
А между тем картинка-то довольно страшненькая по ходу дела всё-таки рисуется. С одной стороны, люди несут в себе этот самый, собственный, возникающий при зачатии Свет, благодаря которому создаётся, растёт и формируется индивидуальный, личный, духовный, в сущности, образ, то самое главное и основополагающее при самом существовании текущей и одаривающей каждым днём своим жизни. Нет сотворившегося в результате протекающей индивидуальной, личной жизни, вполне достойного, узнаваемого образа, нечему и проецироваться на материальную основу и, омывающую всю подобную материю, и выстраивающую из материи нечто личностное, вездесущую, энергией наполненную, сущую духовность. Но для того, чтобы подобный образ, результат прожитой жизни, продолжил ну хоть в какой-нибудь значимой форме хоть как-нибудь существовать, необходим по-прежнему такой же, сохраняющий существование, создавшейся в течении подобной жизни, очередной картины личности и облика чего-либо живущего, столь важный Свет. При этом разговор не только о обычном человеке, а о любом представителе, живущего в разнообразии, экзотического наполнения животного мира. По сути, относясь к обычному и примитивному зверью, несмотря на проявляющуюся в повседневности, обычную звериную убогость, человек относится как раз живому, и это позволяет сохранять внутри себя подобный требуемый Свет – именно этим вроде бы обычный и живущий в обществе людском столь и хорош, да и при создании и сотворён подобным, в сущности, именно поэтому. Но, одновременно, как и у прочего живого, стоит лишь только человеческому телу утратить столь необходимую способность поддерживать текущую в процессе жизнь, одновременно внутреннему Свету сразу же, без промедления конец, нежизнеспособная, созданная для и в процессе протекания жизни, телесная капсула чрезвычайно быстро разлагается-разваливается на мелкие, поглощаемые кем-либо, простейшие обыденные для природы составляющие и, как результат всего прожитого-случившегося с жившим и в течении закончившейся жизни остаётся лишь такой, как-то оформившийся в ходе приключившегося, завершившегося вдруг существования образ, которому, чтобы хоть как-то отразиться-выявиться хоть на чём-нибудь, необходим подобный, пусть отныне внешний и чужой, но обязательно способный подарить возможность проецироваться, столь желательный источник именно необходимого внешнего Света, если уж свой, до того, по всем признакам, существовавший, взял и утратил. Если судить по новорожденным, то начинаемся существованием своим практически с сплошного и полного ничего, с таким трудом, но всё-таки становимся по результату прожитого кем-то, кто способен утверждать, что становится тем, кто наделён не только личным образом – индивидуальными характеристиками, однако, раз такой желанный Свет души по результатам протекавшего процесса жизненного если и ниспосылается – то исключительно только лишь избранным, в конце пути, в большинстве, среди всех разных и иных живущих, только лишь добавляемся к многим и прочим, после чего своим убогим образом попросту теряемся среди серого и почти безликого моря всяких и таких же бледных и неразвитых обличием, каких-то образов, становясь ничтожнейшей крупицей среди истинно безбрежного как будто моря – океана такого будто бы забытого-несохранившегося прошлого. А потому, если уж говорят, что надо в ходе жизни, совершенствуя базовую суть свою духовную, стараться улучшаться что только возможности находится, значит подобное означает что именно и надо таким образом стараться, и по всем возможным направлениям, и как только на всё подобное сил наберётся, воспринимая все другое только как побочное и косвенное.
Как ФИЛЬМ назвали не столь важно! НАЗВАНИЕ КНИГИ – ЭРА МИЛОСЕРДИЯ!
Всё-таки теперь все по-иному вижу, поэтому пересмотреть то, что не раз до того посмотрел может оказаться, по меньшей мере, а очень полезно. К тому же, долго всё подряд пересматривать и не потребовалось, главное, смотреть надлежало именно по-новому и оставаться при подобном экзотическом занятии в достаточной мере внимательным. То, что люди, облик, одежда, и по сути, и по виду не претерпели слишком существенных перемен, наверно, это уже достаточно серьёзно, важно, но здесь пока разум далёк от понимания, в чём, за всем всяческим и этаким, скрывается особенная и достаточно важная истина. Пока важно не забывать, что столь гигантский постановочный материал, а спектакль, каким является фильм, должен не только увлекать повествованьем, здесь главная и основная, доминирующая в целом над иным задача – оказывать влияние на эмоциональное восприятие через всё всякое показанное в бытности на нечто этакое и с немалым интересом посмотревшего. Всё снятое должно порождать в смотрящем того или иного вида эмоциональные в сути своей порывы. Теперь с достаточной ясностью понимаю, что эмоции, по своей сути, при организации всего главенствуют надо всем. Радость, благодарность, пожелание счастья и любовь, есть ещё много чего всякого сплошь именно такого рода, что, при наличии чего-либо подобного, уже позволяет менять ауру, форму, вид того, что свойственно растить в течение оформившейся жизни и внутри самих себя, и что только и останется после и при завершении-окончании, имевшего от самого рожденья место, протекавшего в обычной бытности существования. И всё равно люди пока очень бедны в видах и оформлении такого, к чему бы стоило, и непрерывно при течении жизни стремиться. То, что главенствует над живущими, подобное многократно выше прежде всего в своём внутреннем, качественного характера, развитии и потому и эмоционально вне сомнения богаче. Но о таких почти неведомых, главенствующих некто, судить всё-таки, как не крути, в достаточной степени сложно. А о обычных и встречающихся каждому по жизни людях сразу можно сказать, что от зверья, из которого человечество создано, живущие до сих пор сохранили целый букет эмоционально примитивных и далеко не лучшего характера позывов. И расставаться с именно такого рода всякими эмоциями категорически до сих пор не желают. Только чтобы попытаться как-нибудь остановить, всплесками возникающие массово, у целых народов, пожелания в отношении кого-нибудь какого-нибудь зла, пока главным аргументом всегда фигурирует встречное и не менее жуткое в проявлениях зло. То, что любое из каких угодно проявлений зла, по сути всё, без разбора, но прежде всего именно душу и разум где-либо живущего страшно и несмываемо, жутко марает, это-то всем без исключения уже давно рассказали, но есть ли в подобном реальный и приносящий пользу прок, если отношение к похожего рода призывам у большинства сводится к самому примитивному: с одной стороны обязательно будут утверждать, что, в сущности, совершенно не против, в сущности за, а с другой – да уж не лезьте ещё и с таким, а то от такого рода благих поучений просто зевота берёт.
Бог Творец воплощает в себе настоящую вершину истинного, именно душевного духовного благого, окрыляющего каждого восторга, Божественный Истинный Свет в сути Своей воистину неописуем, и потому любой, кто удостаивается высшего дара – возможности увидеть Радующее Всякого, Сияние Творца получает самый высший дар, которым только можно одарить такого, кто до этого всего лишь жил, в какой бы форме подобный избранник до и после подобного не существует. От того искренне радуюсь за свою мать, которая, как тогда столь впечатляюще-ярко в храме рассказали, была удостоена этого дара, и не скрываю, что искренне верю и увиденному, и по ходу действия показанного сказанному. Но от того ещё больше терзаю себя угнетающим недоверием к тому, что, согласно при происходящем сказанному и услышанному, должен свершить. Бог Творец, нет сомнения, не просто и впустую всё подобное тогда сказал, Бог точно знал, что надлежало в храме при показанном услышать. И всё-таки, пока даже увидеть себя пусть жалким подобием источника Истинного Света, то есть источником такого, пусть только похожего на Высший Свет, но уже настоящего Света, тем более, что по этому поводу и не знаю толком ничего, что-то и как-то, и пока-что ну никак не получается. (Ну? Что здесь можно, перечитывая всё, отметить? И знаем уже, вне сомнения, заметно больше, и двигаться определённо есть куда, и это радует ничуть не меньше всякого того, что знаний, всё-таки, неоспоримо и существенно добавилось. Глядишь и дойдём подобным курсом двигаясь, туда, куда и следует дойти, здесь ведь самое главное в выбранном направлении, куда надо идти, двигаться именно такой, самой, вне всякого сомнения, истинной, верной дорогой?) (Теперь перемены, вне всякого сомнения, выглядят неоспоримо более серьёзными, и это, несомненно, только исключительно подталкивает двигаться в выбранном направлении, хотя всё теперь и при рассмотрении ситуации выглядит настолько впечатляюще, что в сути своей всякое подобное бывает сложно даже самому себе толково описать.) (Взгляд стал иной, кардинально иной, как результат теперь при рассмотрении многих вопросов чисто интуитивно и выглядит всё по-другому, чем ранее.)
Наверно то, что после рассказов о таких старинных экзотических комедиях французских в голову пришло, наиболее правильно записать здесь. О чём, при подобном, в сущности, подумалось – нечто особенное, как-то задействованное в процедурах контроля протекающего от рождения процесса жизни, с одной стороны наделено весьма нешуточными, разными возможностями, но, с другой стороны, крайне отдалено от протекающей жизни? Такое нечто, получается, является одним из важнейших задействованных участников протекающего как-либо процесса, но, с другой стороны, полностью, напрочь лишено того, на чём всё и базируется, лишено чувств? Как следствие, из услышанного приходит понимание, что о происходящем именно такой участник проходящего процесса знает немало, и творит, как участник всякого происходящего, тоже немало, но, как получается, всё таким экзотическим и странным образом устроено, что такого рода и задействованный в протекающем игрок напрочь лишён понимания, почему? Ну, что ж, такое требуется очень внимательно и скрупулёзно, и во всех направлениях обдумать. Тем более, что чувств звериного, отрицательного, тёмного порядка в текущей от рождения жизни действительно просматривается, это точно, с несомненным и значительным избытком.
СНЫ
А это уже любопытно. Ночью пришло откровение, вещающее о опасности возможной будущей военной распри. В таком, что посетило, основной смысл увиденного, в сущности, сводился непосредственно к такому, что, с настырностью, задавали донимающий вопрос относительно того, что в будущем, возможно, предназначено реально воевать, и, как следствие подобного, это и станет причиной начала столь пугающей беды. Сам, между тем, демонстрируя редкостную, жёсткую уверенность, отказывал в праве начать задуманное, то какому-то присутствующему одному, а то другому. По логике такое, в принципе, должно было только обрадовать. Кстати, такое и имеем – вне сомнения обрадовало. И всё-таки, потому как перечень вопросов не был доведён до логического завершения, всё-таки, стали донимать разные, самого смутного происхождения сомнения. Трудно скрывать от самого себя – более всего на данном поприще не пожелаешь некого возникновения очередного, пусть любого, но воинственного разрастания, при этом нет никакой разницы какого. Что бы между собою не поссорило, пусть не случится ничего такого, чтобы подобная ссора, вдруг, несмотря ни на что, переросла в реальный и с вооружением конфликт. Бряцать оружием, пугать друг друга, пусть относительно небезопасно, но такое, трудно отрицать, возможно, а начинать пускать в ход нечто и целенаправленно умертвляющее, всё это точно именно воистину недопустимо, ни при каких условиях, никогда. Если зло не попытается само с кем-нибудь воевать, в надежде распространиться как-нибудь за рамки своего существования, время пройдёт, кипя в собственном зле и порождая исключительно и только точно такое же какое-либо и во всём подобное зло, такое зло, само в своём, когда-то порождённом до того, разнообразном зле и захлебнётся. Таким уж образом устроена обыденная жизнь – радуясь совершенствоваться можно только творя очередное некое добро. И только относясь к каждому из соседствующих, как хотели бы, чтобы относились и к самим живущим, несложно в результате ощутить, что вокруг, распространившись, расстилается сплошная благодать. Лишь только именно в любви с заботой и присутствует такой, вне всякого сомнения желанный Свет, к которому и следует стремиться, который и способен, счастьем одаривая, повести за собой. Иное если и готовит, то сплошь исключительно конфликт, а также распрю некую, взаимную, непримиримую. От того таким образом и созданы – как будто из противоречий – душою тянемся исключительно в сторону мира и взаимной, радующей всех любви. Однако, трудно не признать, присутствующая в изобилии в бурлящей жизни, постоянная, марающая душу, самая различная, корыстных направлений, мишура, да и ещё обременённая самым предельно экзотически проявляющимся самолюбием и тягой в сторону власти и славы, способна натворить недопустимо многое. Поэтому, когда зло, по ходу протекания процесса, уже оставило, и на душе, а чаще всего, и на теле, далеко не самый красочный и чаще неприятный взгляду след, многое может прийти всяким и былым устремлениям на смену, и тогда, в бытности обыденной, и среди прочего, может сверкнуть предельно яркой вспышкой даже какое-нибудь некое, пусть и нежданное, и запоздалое раскаяние. Да только, если от творившихся не самых лучших дел, не говоря о загубленных благих устремлениях, немало живших рядом духом и сознанием погибло, много ли радости в таком, предельно припозднившемся раскаянии? Особенно для таких, чьи близкие или же родственники за учинённый и осуществившийся раздор собственной жизнью в очередном междоусобном разбирательстве и поплатились? Да и простят ли такие хоть кому-либо такому, кого посчитают истинным виновником как-либо и в реальности оформившейся гибели, то, что, как результат, потом и с кем-то и случилось? А потому, не лучше ли ещё до того, как всякое такое и начнётся, изо всех сил постараться в качестве промежуточного либо, вне сомнения, конечного результата развития озаботиться таким, чтобы всякие склонные к безответственным и жутким распрям никогда не оказывались у реально наделённых могуществом, определяющих и властных в схеме управления вершин?
СНЫ
Благодарю, Господи, подсказка пришла. Итак, во-первых, сны были столь чрезвычайно важны, что смог подобные подсказки, получаемые словно напрямую, таким экзотическим образом получать. Такое уже не сказать даже насколько сильно греет запутавшуюся в ситуации душу. Ныне же, благодаря узнанному, наконец, понимаю, что каждый рождающийся именно своим местом в оформляющемся процессе, то есть, своим Светом, своим Звуком радует Высшую Благодать, от того и должен именно свою песню петь. А потому и соблазны такие появляются не просто развлечения ради, такое всё суть проверка, последняя, до конца, какая именно песня живущему будет отпущена, какой именно песней, каким Светом, на радость Высшему Взгляду, себе и всем прочим, когда-то по Высшей Воле зачатому, ну, а после рожденному, полагается вспыхнуть. Разумеется, выше всех в таком иерархическом надлежащем стоянии возвышаться-Светить среди прочих такому, кому подобное, будоражащее сознание слово сказали. Да только понять до конца всю весомость подарка из смысла такого, пусть даже и сказанного, отпущено от природы, в процессе взросления, развития, далеко и определённо не всем. И, рассуждая про себя, здесь отмечу, что воистину хорошо, что от такого, тогда и поражая сознание сказанного, разума совсем не теряю, могу по-прежнему о таком с относительной трезвостью рассуждать, как-то думать о всём всяком разном таком. И всё это притом, что голова далеко не самая лучшая в подобного рода вопросах, здесь уж ни спорить, ни отрицать хоть чего-нибудь никак не способен. Может быть, очень может быть, это все как раз потому, что, по воле воистину Высшей, проявившейся при рождении, появился на свет в большинстве как раз именно Черный, и в малом лишь Белый. Исправить такое, полагаю, вряд ли возможно, это основа при появлении, и в немалой степени потому и такой, что таким образом установлено при появлении, и потому-то теперь таким полагается и дальше жить. Теперь бы и в прочем, в возможностях, и в понимании ну хоть немного толково и дальше продвинуться. Искренне надеюсь, что столь важное всякое разное такое удастся. Но, как надо понимать, именно из-за того с такой пользой столь долго и жил, многое из происходящего лучше всех прочих иных, таких, которые просто и рядом шатаются, худо-бедно, всё-таки, а понимая. Как следует судить из основных по ходу дела открывшихся истин, при надлежащем движении в таком направлении прежде всего именно умнеть полагается. Здесь бы действительно, ну хоть немножечко больше во всяком различном и истинном, а разобраться. Что же о прочем, то время уже миновало, и истины уже другие открылись, и просто нелепо читать о вредительстве. Здесь теперь если что-то и можно увидеть, то только намёки на искус, который теперь даже рассматривать как-то и несколько, в сущности, даже и вроде бы попросту, а не с руки – в реальности понимания нынешнего не требуется пояснений, чтобы осознать, что текст книги – творение гораздо более сложное, важное. А уж насколько? Здесь, когда поумнеем должным образом, тогда с такого рода тайнами и разберёмся. Тем более, что что бы не получилось, как результат, такое можно будет пытаться распространить – глядишь, получившаяся подсказка станет достойным внимания следом для хоть кого-то, оказавшегося в силах духовно собраться, чтобы пойти именно подобного рода дорогой, найдётся повод кому-нибудь из таких, что прочтут, потом, даже если написанное большему и не научит, дать, пусть и небольшую возможность, а поумнеть, после чего, глядишь, сможет написанное для такого, более умного, достойным направляющим помощником стать.
ПОСЛЕ ОЧЕРЕДНОГО СНА
Если присутствует желание в развитии, в прогрессе духовном стараться помогать – постараться как раз помешать? Чтобы в борьбе и через оказание сопротивления-противодействия и происходил столь важный и необходимый при собственном развитии духовный рост? При этом многое фиксируемое и действующее может касаться непосредственного восприятия того самого, в конкретных проявлениях видимого? Вплоть до деталей? Благодаря чему сообразно взглядам сплошь и с подобной стороны, и всяческий участник в всяком экзотическом происходящем и внешностью соответствующей оказывается сообразно обстоятельствам обогащён? Весьма! Особенно притом, что здесь пока не очень ясно, и которым из таких, если силёнок при такого рода росте всё-таки, а поднабрать удастся, удача улыбнётся получить возможность только взглядом в этаком происходящем как-либо, самым различным образом участвовать, правя видимый образ этого самого происходящего? Такое несомненно впечатляет, одно только до сих пор точно довольно непонятно, что именно для такой, толи присутствующей, толи отсутствующей правки взглядом и при всяческом-различном случае необходимо, и почему одним точно достаётся от такого, что-то как-либо меняющего и стороннего воздействия побольше прочих, а другим определённо меньше?
Первая мысль после прожитого дня – всегда правильней всего, если пришло в голову хоть что-либо из нового, незамедлительно и сразу записать. Тогда, ночью, писалось и заметно проще, да и легче, и помнилось увидевшееся несколько получше, и возникали специфические мысли именно о таком, о чём писалось. Теперь пол дня позади, и есть ещё вроде бы что взять и записать, одно только, некие возможности вспоминать минувшее уж если возникают, то, как не крути, но только лишь отчасти. Что же касается дня, в плане подмеченного здесь ещё раз сам себе имею склонность взять и повторить, что это весьма хорошо, что столь толково и к чему-то именно похожему-подобному, а подготовили, да и дар от Господа получен именно такой, какой и нужно. Иначе именно такое точно ну никак бы не заметил. О всяком и таком, как теперь людей не до такой степени откровенно на столь недоброкачественные физиономии разводит, получше в телефоне написал, как надо понимать, время придёт, оттуда, в телефоне писанное, и в подобный текст когда-нибудь перенесу. Сейчас скорей всего, а поважнее будет отмеченные некие помарки в поведении, совершенно случайно в обстоятельствах подмеченные, всё-таки не забыть, случайно в стороне оставив, после чего старательно, детально описать. А между тем, подготовили действительно хорошо, потому некоторые вещи, для любого всякого обычного живущего вполне обыденные и простые, сразу стали казаться в достаточной степени странными. То, что раньше те, которых каждый раз пытались разместить перед таким, что воплощает именно минора в храме и во время протекающих молений, отличались избыточно коротким ростом, что ж, именно такое и по ходу дела подмечал уже действительно давно. Раньше такого рода молящиеся, вследствие того, что короткими были, не слишком-то и мешали, пусть всё время пытались между лицом и распахнутым притвором оказаться. Теперь ситуация реально изменилась, и вследствие подобного уже несколько раз перед распахнутым порталом в храме норовит встать мужик и росточком, вне сомнения, повыше, а если всё-таки смещаюсь в сторону, после чего размеры-габариты тела и встающий на пути взгляда затылок теряют некую возможность помешать, незамедлительно появляется ещё кто-то, очередному из таких мужику словно будто бы на пару, далеко не всегда такому мужику, между прочим, знакомый, чаще всего это и вовсе женщина, но тоже с заметно более крупным и приметным ростом, после чего тоже пытается увиденное телом-головою загораживать. Пусть далеко не всегда всё всякое подобное становится предельно-нестерпимо нежелательным, тем более, что соответственно всегда вполне можно и своё положение без промедления чуть-чуть, а поменять, однако и сама повторяемость такого экзотического мелкого вредительства уже выглядит поболее чем просто любопытно, и это само по себе уже заставляет хоть о чём-то, связанным с подобным, а задуматься. И ещё, помня о подсказке о сторонних всяческих воздействующих, пока пусть лишь насколько получается, однако всё-таки начал присматриваться к всяческим таким, которые хоть в чём-нибудь ведут себя рядом ну хоть в чём-то как-то некорректно. Пока больше всего любопытного дарит именно транспорт. И первым, и самым заметным, стал довольно нелепый, встретившийся по пути субъект, косивший под слегка пьяного мужика средних лет. И неестественное поведение подобного на остановке, когда всё время возле-рядом с озабоченным видом вертелся-терся и крутился, по виду едва под руку не лез, да и прочие нюансы, всё скорей заставляло думать, что сразу же подмеченный странный субъект хочет таким, слегка разморенным выпитым, обычнейшим пьянчужкой именно казаться. Одной из первых такого рода выдающих мелочей стала, как раз, кстати, маска, точней попытка маску перед действием обычнейшим, когда такого рода неестественный объект собрался всё-таки в троллейбус заходить, надевать. Сразу становилось ясно и понятно, что с таким объектом из обычной повседневной реальности, субъект, обративший на себя внимание, до всего приключившегося, дела хоть какого-нибудь, и уж тем более повседневного контакта не имел. Да и такая истина из простых, что такого рода представитель общества человеческого, находясь под парами, маску никогда при входе в такой-то транспорт одевать бы не стал, тоже было этому косящему явно неведома. То, откуда все одеваемые маски всё-таки по ходу дела взялись-появились, и как в подобных трудах недееспособному в процессе помогали, здесь и вовсе песня полностью отдельная-особая должна быть спета, но тоже и всё о таком же – такого именно в нормальной жизни точно, говоря простым языком, попросту не бывает. Ну, а когда на озабоченного специально взял и прикрикнул, чтобы больше возле столь надоедливо не вертелся, и этот странный субъект вынужденно подальше отсел и с теми тремя девицами разговоры завёл, девицами, которые, судя по складывавшейся ситуации, от этого странного типа других, в транспорте едущих как будто бы отгородили, то здесь и вовсе все стало по сути своей ясно и понятно. И первое, что сразу бросилось в глаза, это то, что для создания полноценного изображения, подходящего видимым и происходящему, эти девицы с таким экзотическим объектом, вроде как подвыпившим, разговоры завели, после чего без малейшего промедления стало понятно, что, как этот мужик, и эти девицы, тоже мало что понимают и знают о самой схеме всей организации происходящего, и требуется здесь кое-что в дополнение ещё, чтобы хоть как-то, а спасти всю ситуацию. Ясно было только одно – о чём именно впору разговоры заводить, да ещё где, и как, и с кем такие разговоры как-либо пристало заводить, что этот озабоченный, что эти три девицы точно ни намёка на понятие не имели. Девицы, кстати, если оценить по внешности, в принципе выглядели очень даже миленько – приятно, единственное, даже при течении столь коротенькой поездочки успели совершить достаточно много самого странного вида сверх нелепейших, по сути, действий, которые обычный человек, находясь на месте этих, странных поведением девиц, совершать, уж это точно, при такой сложившейся ситуации, сомнений ни малейших нет, не стал бы. Это же в самой полной мере касалось действий-разговоров довольно среднестатистической внешности дамы в другом, на вид обычнейшем троллейбусе. Вначале подобная попутчица приложила какие-то нешуточные, в принципе, старания, чтобы бухнуть, сначала свои вещи, а потом и себя на то место, на которое вознамерился сесть, этим и явно нешуточно озаботившись на занятом сиденье обязательно раньше кого-то из едущих в этом транспорте сидеть, и чтобы никто ни в коем случае при всём подобном даже рядом не уселся. И это-то в полупустом троллейбусе! Потом, когда дама рядом сидящая, стоило рядом попросту усесться, незамедлительно ушла, после чего сразу же переместился, как большинство людей и поступили бы, поближе к проходу, стала прилагать весьма серьёзные старания, и в том числе даже словесные, желая, чтобы теперь, встав, обязательно такую странную особу туда, подальше, и притом вместе с вещами, именно к окну пропустил. То, что обычные люди себя таким образом, мягко говоря, никогда не поведут, столь странная представительница женского пола точно не знала, уж больно нелепым у этой дамы получился и набор слов, и действий, да и прочих тонкостей и фактов, промелькнувших, надо отметить, в заметной и чувствительной скоротечности, потому как, не желая мириться с пребыванием столь странного субъекта рядом с собой, ответил, что, это уж точно, не хочу вставать и кого-то и куда-то рядом с собой пропускать, демонстративно взгромоздил на освободившееся место свой не столь уж маленький, перемещаемый в процессе груз, после чего такая удивительная пассажирка практически незамедлительно, булькнув что-то невразумительное-малоприятное, выскочила из транспорта вон. Однако, в общем, все эти увиденные и подмеченные, довольно странного свойства события и действия в конечном итоге заставляли всё-таки серьёзным образом задуматься. Действительно, в общем и целом, на вид вполне нормальные человекоподобные обычные индивидуумы. Одна беда с поведением, разговорами, действиями. Бывало ведь и что-то чуть иное, ну, вроде этого, который, когда элементарным образом от храма уходил, тогда и высмотрел подобного – не скажешь даже, прикатился, скорее приполз едва перемещаясь в кресле-каталке к тамошним обычным побирушкам, кстати, никогда раньше этого среди подобных что-то как-то и не видел, ну, точно уж не приходилось что-то, уж больно внешностью подобный новоявленный мог напугать кого угодно, и любого, наделённого избыточной фантазией, при попытке прорисовки подобного изображения своей сверх неестественностью был способен озаботить. А, кстати, эти, те, что в транспорте сплошь поведением нелепым отличились, в плане оценки внешности казались вроде бы и даже ничего. Только это подмеченный, с подобным всё было, по сути, смыслу именно проходящего иначе, и всё сопровождало истинно необъяснимое своей нелепостью, такое очень сверх не склонное состыковаться с элементарнейшей обыденностью поведение! О некоторых тонкостях-нюансах всякого того, как надобно себя вести, здесь вроде бы и знали, и что-то вроде бы умели, например, карточками пользоваться знали как. Из именно такой же области, эти девицы в неестественных таких своих беседах с псевдо алкоголиком сумели, глупости при этом несусветные наговорив, и Путина с Америкой по ходу дела взять и помянуть. Но в остальном! Здесь словно были неизвестны тонкости того, как именно можно, надо, принято и допустимо в таких или же иных обстоятельствах себя в подобном случае вести. То есть, таким образом всё получается, что общая картина всякого такого, как процесс должен был пройти, была в подобном случае таким участникам в такой ли, или же иной степени, а всё же, кем-то, как-то всё-таки сообщена, но тонкостей затеянного действия такие результаты подготовки, на которых и ложилась та задача выполнять затеянное и осуществлявшееся, не знали, это точно, и это сразу же бросалось всякому живущему в глаза – совершенно ничего не знали. (Потом, кстати, касательно таких, своим поведением именно в обществе человеческом не состыковавшимся, поведением отличившимся, выделившимся, нашлись и другие, например, в льготной аптеке, при этом эти особенные и особо отличились, выделившись сразу же на общем фоне столь серьёзно, что такое просто по определению нельзя было, именно сразу, не отметив, не заметить. Во-первых, эти себя при происходящем сплошь за каких-то, опасного характера, хулиганствующих личностей попытались выдавать, хотя, учитывая, как пытались всё подобное выдать-оформить, любому сразу становилось ясно, что таким, где льготники сидят, ждут пока очередь, наконец, подойдёт, делать, хулиганами себя изображая, было, и без объяснений ясно, просто нечего. И уж тем более, всё стало по определению приметно, когда случилось и ещё кое-что, позволившее высмотреть нечто нелепое и странное – это когда вдруг, получая из расположенного рядом с хулиганами, аптечного автомата номерок с очередью, пришлось подвергнуться со стороны таких нелепейших для подобного места персон такому идиотскому наезду. От этого буквально за версту тянуло полным незнанием, о чём, с чего, к чему речь завели, то есть, о подобном, ну, что есть слова такие, и, может быть, даже обидные, об этом, очень может быть, известность всё-таки какая-то присутствовала, но, собственно, к чему, зачем и почему такое говорят, об этом точно с пониманием было предельно небогато. Если учитывать, что этого, не очень умного, что в этом месте столь нелепо рот раскрыл, к такому, всё-таки, скорее всего какие-то позывы подтолкнули, то, как и следовало ожидать, находясь в столь мало подходящем для конфликта месте, развить дальше словес подобное по определению выглядело вряд ли хоть чуть-чуть, хоть в самой малости возможным. Но кто-то столь нежизнеспособную по виду схему столкновенья, а зачем-то в этом месте строил, и такие, сверх нелепые по виду люди в этой аптеке, а зачем-то появились, и свой конфликт зачем-то, но пытались в этом помещении затеять, только зачем и почему, вопрос большой? Уж больно всё нелепо выглядит и запредельно глупо.)
Может поэтому и было тогда столь весомо и словно подталкивая к действию по ходу жизни сказано, после того как надлежащим образом благословили – самое важное, предельно хорошо, по сути, полностью, насколько только оное возможно полноценно вжился в общую, единую человеческую повседневную реальность?
Но тогда откуда с некоторых пор вокруг все эти несколько корявые всяческие варианты спутников из повседневности в столь откровенном изобилии и со столь изрядным постоянством достаточно настойчиво и с редкостным обилием берутся?
Варианты эти, непосредственно таких, с которыми по жизни сталкиваешься, кстати, далеко не во всём и точно, что не очень безопасные, а потому теперь было бы крайне, исключительно благоразумно относиться ко всему, что вдруг берётся ниоткуда и старается хоть в чём-то как-нибудь напакостить и навредить с крайней возможной осмотрительностью и вниманием. Даже сейчас заметно, что теперь возможно именно чего угодно, и при самых сверх нелепейших подвохах ожидать, а потому, если хоть что-нибудь пытается хоть в чём-то, без различья, в чём, напакостить и навредить, толкнуть, подножку учинить, из под ноги убрать когда спускаешься откуда-нибудь стул, или же стукнуть, даже просто с редкостным избытком начинает вдруг вертеться вокруг-рядом, самое правильное, не сказав в ответ в качестве реакции пол слова, незамедлительно стараться отойти-отодвинуться от всякого подобного события как можно побыстрей и по возможности подальше отдалиться.
Незамедлительно приходится по ходу дела сделать уточнение. Сегодня при попытке успеть на транспорт один несколько странновато одетый субъект в узком проходе всё-таки дорогу загораживал, притом потом в транспорт не полез и остался на пустой остановке, видимо просто побродить на остановке захотел. Вследствие желания при складывавшейся ситуации успеть, всё-таки в самой облегченной форме этого странновато представителя человеческого общества в сторону руками отодвинул. Такое даже толком толчком и то не назовёшь, но сразу же, без промедления, посетили мысли о изрядной двойственности в данной ситуации сложившегося положения. С одной стороны, ни в коем случае никаких контактов, и уж тем более каких-либо физических, любого свойства, соприкосновений всяческих. По-прежнему с таким насколько можно соглашаюсь. Но вовсе, совсем, не касаться совершенно никаких людей, по жизни двигаясь, в определении невозможно, особенно когда перемещаешься в городском человеческом муравейнике. В толчее-давке всё может случиться-приключиться. Буквально сразу, днём, и бабка в толчее нашлась, которой вдруг в битком набитом пассажирами вагоне метрополитена, вдруг захотелось подержаться за кого-то из ближайших окружающих как за поручень. И сразу же, в изрядной толчее и впереди по эскалатору, нашёлся среди прочих и субъект мужского пола, двигавшийся на пол шага впереди и постоянно, уж столь специфически субъект подобный двигался, попадавший под мелкие пинки-толчки, (подобным образом наступали ноги на такого впереди идущего). При этом как раз было от контакта и не отодвинуться, и сзади, и вокруг люди, скученно тесня друг дружку, именно толпою шли, едва ногами при таком переступали. К тому же почти каждый второй спуск-подъём по эскалатору обычно в обязательном порядке требует касания-отодвигания того, который при таком движении мешает. Не говоря уже о всякого такого рода случаях, как с тем субъектом в слишком узком месте, надо спешить, а именно такой возник в проходе, где, ну никак не обойдёшь, мешает, и всё притом, что сам никуда обычно не идёт, стоит. При именно таком раскладе ситуации, если элементарно обойти нельзя, хочешь-не хочешь, а приходится кого-то загораживающего как-то всё-таки через касание поторопить. Одно только, сразу же вопрос покоя не даёт – раньше, глядишь, ничего бы на подобном фронте может и не потревожило, ну, а теперь, всё столь серьёзным образом закручено, что даже самый крошечный конфликт категорически недопустим. Как же теперь такую, постоянно возникающую при движении задачу разрешать? Увы, но пока что непонятно. Тем более, что всякие сторонние объекты, готовые вмешаться в протекающий процесс, да всех подобных, в принципе, особо долго и искать необходимости нет. Вечером из храма возвращался, такие встретились, как только рассмотрел-увидел, впору сразу же креститься начинать. И, кстати, лишний раз возник повод поблагодарить таких, благодаря чьим усилиям оказался к всякому подобному настолько хорошо заранее подготовлен. Здесь, только взглядом скользнул по якобы женщине развратной направленности, которая, спасаясь от заслуженного наказания хоть ненадолго, как надо понимать, клялась, что сможет соблазнить, сразу перед мысленным взором вся картина с разными нюансами и без какого-либо промедления малейшего прорисовалась. После такого полагаю, любому сразу впору бы и убежать, и поскорей, а в данном случае, наоборот, как только, без малейшего какого промедления рядом с таким позывом место в основательно набитом транспорте освободилось, бежать никуда не стал, наоборот, уселся именно на это место, начал в телефоне что-то разное писать, и не без скепсиса созерцать краем глаза, как эта бедная-несчастная принялась вытягиваться-выдвигаться рядом, выставляя всем на показ свои обтянутые полупрозрачными колготками конечности. Вся ситуация в подобном случае казалась ожидаемой, а потому воспринималась не без некоторой основательной, явной издевки. Этих затейников, столь страстно жаждущих, ни в коем случае не выходя за рамки принятого общежития, вредить, если уж взялись это своё зло учинить, очень подводят возрастные тонкости. Как не крути, но сам объект, на которого хотят оказать такое, сексуально озабочивающее действие, не молод, уж шестой десяток, а потому и эти самые затейники под возраст в большинстве случаев пытаются подстроиться, и в случае, тогда случившемся, кстати, очень толково, если касаться внешнего оформления, подстроиться. Если при оценке опираться на накопленные знания, то такой жизненный опыт сразу намекнул, что это кто-то из недавно живших среди человеческого общества помогал, тоже, как такое надо понимать, надеялся менее ярко страданием наказания исходить по ходу дел текущих. Но в данном случае важно не это. Всю ситуацию, если касаться именно случившейся затеи, больше всего портило как раз то, что в месте, непосредственно откуда для своего зла пожаловали, совсем не в курсе, как живут среди людей, и как такое в обществе, по сути, происходит, и именно когда и как надо приманивать и становиться интересной. В глаза женские смотрят всё-таки не для того, чтобы в деталях рассмотреть, насколько здорово перед подобным та хозяйка тех ресниц такое всякое для соблазнения подводила-красила, в глазах, всё-таки душу ищут. А здесь такой взгляд в окружении всей ярко выделяющейся боевой раскраски, что от такого в первую очередь и убегать в самую пору. Да и партнёр этой, измучавшейся в выставлении всем напоказ своих, не столь уж скверных в стройности, почти что голых ног, если такому взбрело в голову зачем-то влезть в процесс, пусть и потом, сначала следовало при своём, до этого случившемся явлении, хотя бы чем-нибудь, но намекнуть, что это нечто рядом, столь измученно сидящее, хорошо знает. Иначе, когда эта парочка потом начали всё выставлять таким образом, словно давным-давно знают друг друга, всё странное происходящее смотрелось далее, мягко говоря, сверх основательно по идиотский – столько сидели врозь, друг вроде бы напротив друга, не знали словно бы один другого, а с некоторых пор вдруг потянуло ну едва-ли не ногами и друг дружку через весь проход в метро пихать. Да и с тем возрастом, как намекалось выше, у этаких затейников происходящего уж точно нелады. Уж если свой соблазн под почтенный возраст подгонять всё-таки взялись, то такого сексуального партнёра тоже, кстати, с весьма впечатляющим взглядом выделяющихся глаз, следовало сооружать на вид не столь избыточно-нелепо молодым. Сейчас, между тем, даже жалею, что на третьего участника такого действа ну ни пол взгляда случайного, уходя прочь не бросил, лишь только голос и расслышал, хотя иногда даже и радуюсь такому. Ну что за счастье может быть от созерцания того, кто, по всем признакам, имел желание учинить в отношении того, кому о всём таком писать задумал, чудовищную по последствиям, вредительскую гадость? А потому здесь только радоваться впору, что практически всё о возможности появления такой готовой неприятности заранее хоть что-то всё-таки, а знаешь, или, во всяком случае, о чём-то именно таком догадываешься, и потому способен тешиться уверенностью, что на такие жалкие попытки совратить уж точно никого не купишь. Сейчас, во всяком случае, пока организаторы такого рода всяческих затей ну хоть немножечко не поумнеют, куда заметно большую опасность, как ранее несли, всё время продолжают в повседневности нести те, кто, как раньше в меру сил старался, продолжают всячески стараться неожиданно и через разные любого вида гадости вредить. А именно такое, что когда-то продолжало, и далее по ходу жизни продолжает, от случая и к случаю, всяким разного рода неприятным донимать. Когда из перегретой жарящей сковороды в которой таким образом готовится картошка, и из которой, до случившегося, что и после столь нелепого случившегося приключения такие капли попросту не вылетали, вдруг вылетает перегретая капля используемого масла, летит на расстояние поболее чем целые пол метра и попадает точно в зрачок, спасением становится только лишь то, что при таком избыточно дальнем полёте, такому маслу температуру, как на сковородке, уж точно, что ни при каких условиях не сохранить. Здесь теплоёмкость у носителя не та. А будь всё чуть иначе, то при такой сверх неожиданности и сверх избыточной меткости иначе глазу точно бы пришлось самым серьезным образом от приключения случившегося пострадать. На этот раз обошлось, но именно такая, приключившаяся вдруг, попытка вредоносного попадания чем-либо, и при вылете издалека, и точно в глаз, уж точно далеко не первая. Как и когда опора под ногой вдруг не находится, всё оборачивая таким образом, что телом на пол рухнуть получается. И здесь беда прежде всего именно в одном – как с чем-то вне сомнения таким вредительским бороться, пока ясности, что раньше не было, и ныне вроде бы не обнаружилось. Очки как некую защиту не наденешь, ведь вроде бы такое по определению носить нельзя, не тем сейчас старательно и каждодневно заняты глаза, должны на мир без всяких изготовленных такого рода всяческих преград-помех смотреть и видеть. Чем же ещё от этаких вроде бы случайных нападений защищаться, пока, в виде ответа на вопрос, по сути, даже маленьким намёком в голову хоть что-то не пришло. Даже намёков на догадки нет.
Ну-ка, попытаемся проанализировать то, что столь откровенно привлекает к себе некое внимание. Что можно констатировать, когда мир начал отмечаемо меняться, имеется ввиду когда чуть-чуть не умер, став вдруг невольным непосредственным участником довольно специфических особых приключений, после чего удостоился посещенья Творца, признания права считаться тем, прошедшим испытания и благословения изменений, тогда, первой из особенностей, что сразу бросились в глаза, стало реальное состояние видимого мира в целом, который словно стал более блёклым, чем до того ранее, одновременно фиксировался до определённой степени неестественный цвет некоторых более чем обыденных вещей, хотя более откровенно выделялись, появляющиеся то здесь, то где-либо ещё, обладатели более чем нелепо выглядевших, даже и не скажешь, что именно лиц, скорее всё-таки как раз пугающих нелепых рожиц. Такое-то, на первый взгляд, и в жизни никогда и ни за что просто не встретишь, ну, разве что обладатель чего столь нелепого-подобного сам себе подобную рожицу-маску перед такой случившейся не радующей встречей специально как-нибудь возьмёт и нарисует, при этом теша себя не иначе, как надеждой произвести на кого-нибудь из таких, которые посмотрят, устрашающее впечатление. Рожицы эти несли в себе намёки на самые специфические свойства внутреннего неприятного характера, и во всём, и без исключения порождали мысли только лишь о чем-то и каком-то нехорошем. Ну, и длилось всё такое, экзотическое, маскарадное несколько дней. И, наконец, наступила пора некоторых более радующих перемен, и эти изменения тоже бы впору здесь детально-качественно описать. Промежуток, по времени незначительный, несколько дней, можно охарактеризовать разве что подготовкой, чтобы потом наполнить окружающее чем-нибудь таким, заметным, между тем здесь, пусть можно было и поспорить с первыми напрашивавшимися выводами, всё равно, главное, что привлекало при случившемся внимание, это довольно блёклое однообразие в одежде, прежде всего в обуви, и некоторая полнота представительниц женского пола самого разного возраста. И не то, чтобы все сразу же подмеченные выглядели в своей массе именно подобными, с достаточным избытком, некоторые из таких, которые всё ещё дружили с юностью, могли отличаться и какой-то худобой, но именно таких, которые уж точно именно к худым не относились, уж это точно, что перемещалось среди всех подобных прочих в некоем чуть больше доминирующем множестве. (При всём подобном, и учитывая обстоятельства и ситуацию, серьёзно донимает острое желание задать вопрос – с чего, да и ещё и столь с избытком многих, и в такую, с явным избытком, без труда фиксирующуюся полноту-то вдруг и сразу потянуло? Однако пока всякому такому объяснение, с которым можно было бы без видимых проблем, а согласиться, прощупываться словно бы не хочет в принципе. Здесь, откровенно говоря, сразу за таких, которых под венец ведут, и за таких, которые под венец должны вести, впору искренне переживать. Такая же, с такими, полными ногами, от стройных ног соперницы вся ревностью, даже и повода к такому не имея, изойдёт! А потому здесь, спору нет, что было бы, сомнений никаких, что лучше, чтобы было бы побольше именно таких, что смогут ощущать, что привлекательнее выглядят в глазах иных мужчин. Такое всем, сомнений нет, понравится побольше.) (А ведь наверно можно констатировать, что с каких-то пор, не то, чтобы красавицами стали, но по признакам первичным стали выглядеть получше, как, в принципе, и уродливых лицом тоже на первый взгляд с избытком и под блуждающий взгляд вроде бы в избыточном количестве под взгляд не попадается.)
Что ж, попытаемся фиксировать и первый результат продолжения прозревания в таких, крайне пикантных содержанием вопросах. И первая мысль из приходящих в голову – получается, здесь многое зависит от того, насколько сам поумнел и поглупел? И если мир по ходу жизни таким образом, что и событиями, да и действующими лицами теперь выстраивается вокруг сообразно всякому такому, насколько сам для восприятия подобного стал сообразно росту духовному пригоден, то, будем рассуждать надлежащим образом, пожалуй, получается именно к такому, во всяком случае, пока, уж точно и насколько всякая реальность оформляется готов. А к восприятию другого прочего, что остаётся словно вне сознания, пока ещё готовности элементарно нет. И, если всё таким специфическим образом организовано, то уж, во всяком случае, пока, даже в намёке вроде бы любое понимание отсутствует, а как же теперь и на всё это, в лучшую или же худшую сторону что-то смещая, следует, воздействуя, что-либо в надлежащем направлении менять? Да и что следует менять-смещать-изменять и варьировать? Здесь бы с такими странными догадками о изменениях сложности-яркости всего без исключения бытия и с удовлетворяющей и неудовлетворяющей полнотой разобраться, чтобы самые нелепые сомнения более не терзали! А то, уж больно круто как-то всё выходит – по ходу дела и такие перемены с постоянством видятся-мерещатся, при этом всякие и разные, а потому, если на первый взгляд прикинуть, то больно уж какие-то избыточные всеобъемлющие и всеобщие изменения по результату получаются. Что же касается непосредственно догадок именно о таком, а почему, и с чего такое вдруг? Что в данном случае сказать? Из существующего месива доступной информации, доставшегося от других, таких, кому когда-то тоже выпало, пусть и достаточно недалеко, но пройти подобного рода дорогой, можно вычленить некоторые мысли о таком, что здесь немаловажным может оказаться степень воздействия самых различных выборочных строк, прочитанных во время благодатного моления, которые, как казалось некоторым, о всём такое написавшим, оказывают должное влияние не только на голову, череп, мозг, но и, с определенного момента, на окружающее этого молящегося, некое пространство, как можно догадаться, расположенное в зоне доступной видимости-слышимости или какой-либо иной воспринимаемости. С таким и согласится можно, и не согласиться. Если всё таким образом устроено, то, всё равно, сомнительно, что здесь всё как раз по подобному организуется, что кто-то где-то как-то в неких коллективно строившихся для того пенатах молится по некой, перед чем-либо таким среди помолившихся распространяемой инструкции. То есть, здесь всё должно быть устроено именно таким образом, чтобы полностью доминировало сознательное, именно духовное участие молящегося в непосредственно таком, при молении происходящем действии. В молении участвуют обращающиеся с молением, а это значит, обременяя себя текстом, пусть особенным, молитвенным, соглашаются с переменами-последствиями качественного улучшения телесного-духовного, и просят при таком признать себя, никаких сомнений, годными к возникновению каких-то новых притягательных возможностей на всё, что привлекает и одновременно радует, в самой различной степени как-либо, но скорее радикально и меняя нечто повлиять. Ну, а раз с таким столкнулись, то и возможности управлять чем-либо и править что-либо, когда начинают происходить такие ожидаемые перемены, должны оказаться молящимся в достаточной степени, а всё-таки доступны. Неплохо было бы здесь только, чтобы всякий такой, у кого желание возникло таким образом молится, сумел до этого душой дозреть и догадаться, как именно следует всем, когда подобное столь радикально вслед этому молению меняется, по пожеланию, и правильно управлять-править. При этом всякое подобное пока ещё уж точно далеко не всё, над чем ещё желательно, и это значит, следует как-то подумать. И одной из основных дополнительных тем выглядит простой, в принципе, вопрос – а насколько полно способен трансформироваться разум-череп? Если судить по присутствию-отсутствию треньканью телефона в прежние-былые времена, тема подобная раньше трогала таких, кому приспичило самым внимательным образом наблюдать за всем происходящим. Думаю, если учитывать, что перемены в состоянии головы по-прежнему всё время продолжают в некой, пусть и специфической форме фиксироваться, при любом развитии сюжета считать, что на подобном фронте ну хотя бы что-то может оказаться хоть когда-нибудь закончено в такой, нынешней реальности, что на глазах и откровенно строится, по меньшей мере несколько с избытком рановато. Да, будем максимально честными при общении с самим собой, первый вопрос, который сразу же напрашивается – а что вообще в подобной области и можно было бы с уверенностью отнести к разряду неких знаний? Или вопрос такого рода в данной ситуации попросту неуместен? О тонкостях творящегося если ну хоть что-нибудь и можно зафиксировать, это как раз разве что присутствие своего рода представления, что, в сущности, среди последствий замечаемых происходящих перемен не только некое увеличение возможностей содержимого трансформирующейся черепной коробки, но и приобретение странных ощущений при касании самой головы в целом теми же руками – здесь мысли могут возникать о ослаблении прочности костей черепа, при этом вплоть до состояния во всех отношениях критического. И вместе с тем, самые разные перемены, а всё подобное идёт, что уже само по себе намекает на возникновение в качестве какого-никакого результата неких особенных возможностей, будем говорить прямо, всё подобное скорее радует, чем как-либо пугает. Что же касается именно черепа, здесь видимо всё строится-организуется по результату таким образом, что следует отнестись к самому процессу своего дальнейшего существования с максимальной осторожностью. Надо постараться сделать всё, чтобы потребовавшую столько затрат самых различных сил для своего создания голову ни в коем случае не повредить. Видимо подобные мысли с некоторых пор должны главенствовать, когда бы, что бы рядом и в течении жизненного действия не приключалось.
КНИГА (с таким написанным всегда есть повод лишний раз прочесть-переписать)
