Нартен Марр уже успел пожалеть, что отдал последний приказ. Коленопреклоненный, незнакомец внушал меньше опасений, выпрямившись же, оказался настоящим атлетом. Могучая грудь, широкие, пусть даже перекошенные, плечи и, главное, на две головы выше сталкера.
Нартен, не опуская арбалета, отошел подальше и заметил удивление в серо-стальных глазах беглеца. Тот едва ли не в шоке оглядывал маленького охотника с экзотическим оружием. С оружием, которое не причинило бы ему даже серьезной царапины и, тем более, не способно было его убить.
Нартен, в свою очередь, запоминал чеканное, худое, вытянутое лицо незнакомца, его высокие, выступающие скулы, прямой нос и рубленый, будто гранитный, подбородок, поросший светлой щетиной. В глубоко запавших, усталых глазах светилось бесстрашие и какое-то необычное достоинство, царственная гордость.
Нартен давно не встречал людей с достоинством в глазах, он привык к бегающим воровским гляделкам, к испуганным гляделкам, к гляделкам, пресыщенным довольством, затянутым мутной пеленой, к пуговицам, зенкам, глазенапам, но только не к прямому, уверенному взору льва.
Льва… иначе Нартен и не мог выразиться, ибо воистину было в пленнике что-то величественно-властное, усиленное, как ни странно, изорванной одеждой, прострелянным плащем, кровью на лице и руках, взлохмаченной солнечной гривой, трепетавшей на ветру. Не успел он опомниться, как незнакомец перехватил инициативу, будто не стоял под прицелом, а сидел на троне, окруженный надежной охраной.
– Почтение знающему Тропу, – проговорил он глубоким, звучным голосом, определив ремесло Нартена по вышитой ленте-завязке на шее, отличительному знаку сталкера. – Я прошу помощи, Мастер. Проводи меня до конца Щита и, клянусь, ты получишь такую награду, что не пожалеешь о содеянном.
Нартен косо усмехнулся, польщенный, что его назвали мастером, и быстро прикидывая все дальнейшие действия.
– В лесу два СТКшных трупа, – как бы невзначай заметил он, наблюдая малейшие реакции незнакомца. – Скоро прикатит целая орда синих фуражек.
«Лев» сделал шаг назад, закрываясь здоровой рукой, оскаливая ровные белые зубы.
– Не выдавай меня, знающий Тропу. Я сумею достойно отплатить.
Нартен скептически фыркнул.
– Ты много обещаешь, но с куртки твоей капает кровь, и ты того и гляди рухнешь. Ты гордо говоришь, но тебя преследуют, как зверя… Кто ты?
Незнакомец выпрямился, что, видимо, многого ему стоило, и расправил плечи.
– Я тот, в чьих руках скоро окажется судьба мира.
Нартен Марр обалдел. Он был сражен наповал, заинтригован, взбудоражен, очарован. Даже если этот новоявленный «потрясатель миров» сумасшедший, ему стоило помочь за саму редкую специфику его безумия. Нартен принял решение и перещелкнул кнопки на браслете, вызывая припаркованный в дальнем перелеске глайдер.
4
Челюсти сталкера окаменели от напряжения, он отчаянно молился всем богам, чтобы не нарваться на СТК на подлетах к поселку, неизвестно, сколько их могло здесь рыскать. Крупный, редкий пока дождь молотил его по плечам, стекал за шиворот. «Потрясатель миров» застыл сзади в полуотключке, примотанный к спинке сидения собственными ремнями, руки его сжимали плечи сталкера, который сквозь одежду чувствовал стальную хватку киборга, хватку металла, от которой сводило мышцы, напоминая, в какую опасную авантюру он впутался.
Скорее бы гроза… Ливень уничтожит все следы, размоет тропы, сотрет запахи. Надумал тоже – техно-террориста домой везти. А что делать, на Территорию с ним, раскуроченным, под вечер не пойдешь и в лесу не оставишь, попадется.
Дождь усилился, стрельнула первая молния, озарив переплетения сосен мертвенным светом. Мутная вода побежала по рукам, по лицу, портя видимость, Нартен довернул скорость до упора и покосился на лапы технайдера, на тускло-блестящую сквозь рассеченную кожу арматуру. Током бы не шарахнуло…
До границы Щита его довести, чтобы мог со своими связаться. Есть такой щит вокруг планеты, СТК поставила. В космос из-под него сигнал не пошлешь – отразится. Никаких межпланетных разговоров, все контролировать, все, все, все! Мир наизнанку! Только экран этот не сплошным полем стоит, а как бы несколькими кусками, где излучатели дотягивают, а в центре Территорий кто тебе излучатель поставит? Да и кто туда связываться полезет? Креза, больная голова, такая как Нартен Марр, Стрела Маррагона – Молния то есть. Молния он, а чем ее удержишь…
Над залитой дождем дорогой, в водяной пыли, отплевываясь, сталкер подчалил к воротам. Соседи от непогоды разбежались, улица вымерла, можно и центральным ходом рискнуть.
Он спрыгнул в лужу, отцепил пришедшего в себя спутника, набрал входной код. Вновь полыхнула гигантская искра в тучах и вонзилась километрах в трех на холме. Громыхнул и широко раскатился гром.
– Идем быстрее, пока Хранитель не погнал, – поторопил Нартен, замечая, что с бывшим его пленником творится что-то неладное. – Держись за меня и убираемся с улицы.
Сказать легко и быстро, но в следующий миг сталкеру показалось, будто на плечо положили бетонную балку. Он моментально ушел по щиколотку в грязь, не в силах уже ругаться, но все же – шадарат! – сколько же этот сукин сын весил?! Ему приходилось таскать пойманных зверушек, это и выручало, до того как он, скрипя зубами, словил первый удар тока. На груди технайдера трансплантанты висели клочьями, оголяя сплошные железки и перебитые провода. Когда на все это щедро хлынула вода, стало твориться невообразимое.
Нартен пинком распахнул дверь, крикнув отца, но в эту секунду его подопечный вырубился окончательно, а удержать на весу полтора-два центнера высокопрочной стали худому охотнику оказалось не под силу. Когда на лязг и грохот примчался с ружьем Архмат, он увидел следующую картину: здоровенный тип, из которого фейерверком хлещут искры, валяется поперек его бьющегося в конвульсиях пасынка, глаза которого, и без того стеклянные, совсем остановились, а обе косы встали дыбом.
– Терпи, – тявкнул Марр-старший и метеором понесся за резиновыми перчатками, поскольку не видел другого способа безболезненно стащить с Нартена электро-сюрприз. – Терпи, щен!
Сквозь забытье молодой охотник услышал настойчивое рычание отца. Йитт тряс его за плечи и о чем-то дознавался. Нартену больше всего хотелось отключиться и лежать в блаженной тьме. В теле бродила упорная, неотступная, судорожная боль. Все же он поднапрягся и разобрал странную фразу:
– Какой еще ошейник с бомбой ты на него нацепил?! Ты что, хочешь чтобы у нас пол дома разнесло! Очнись, щен, скажи хоть, как ее отключить.
– А? Какая бомба?
– О, Великий Пес, на подпольщика этого ты звериный ошейник нацепил, он говорит, на нем бомба. Да соображай ты скорее, пока не шарахнуло!
– Вот ты о чем… – простонал Нартен, мучительно скривившись. – Да нет там никакой бомбы. Пошутил я.
Воцарилась тишина.
– Как так… пошутил?
– А чем еще технайдера напугаешь?
5
Нартен ожесточенно сдирал с себя промокшую одежду, швыряя на пол. Одна мысль о стирке вызывала у него отвращение. Под ноги натекла порядочная лужа. Он изгрязнился до костей, до последней нитки, земля скрипела даже на зубах, за пазухой попадались прелые листья. Завалиться бы сейчас, все бросив, в парящую благовонную ванну, закрыть глаза и слушать, блаженствуя, отдаленные раскаты грома над крышей.
Нартен вздохнул и остался на месте, куда приклеивало проклятое любопытство. Чтобы чем-то занять руки, он усердно стряхивал воду с меховой, хвостатой шапки. Брызги попадали на Архмата, который, закинув косы за спину и связав их шнурком, сидел на коленях над неподвижным киборгом.
– Нарт, иди, наконец, оденься! – не выдержал в конце концов сосредоточенный йитт. – Я без тебя справлюсь. Принеси мне только вон тот тройной провод и подключи компьютер.
Нартен исполнил требуемое, во все глаза наблюдая за действиями отца. Попутно он отжал штаны, бросил в угол и завернулся в латаное старое шерстяное одеяло, закрывавшее вход в мастерскую.
Прищепив зажимами разведенные трансплантанты, Архмат озабоченно вглядывался в переплетения механизмов. Он ругался сквозь зубы, чесал за длинным острым ухом, зевал, что было признаком крайнего умственного напряжения, и опять утыкался в ребусы техники.
– Где-то у него должна быть такая штука в виде креста с разъемом, через которую можно вывести схему устройства. Забыл, как она называется, да это и не важно, главное запомни, как выглядит.
Объясняя, Архмат Марр наконец нашел требуемое, соединил с компьютером и принялся мучить клавиатуру.
– Надеюсь, у него нет никакого особого пароля. Иначе пациент скончается на операционном столе. Не можем же мы чинить это наугад.
– Не проще его самого привести в сознание?
Йитт осклабился, показывая крупные, крепкие желтые клыки. Лапа со связкой проводов размашисто отхлестала лежащего по щекам.
– Спокоен, как покойник. Нет, щен, он разрядился до предела. Смотри – я свободно кладу ладонь на генератор – ноль. Обидно будет, если он отправится за Грань, это хороший парень, поверь мне. И, может быть, когда-то он вправду перевернет мир.
Нартен разом забыл про ванну и холод.
– Ты знаешь его?!
– Подозреваю с 90%-ной уверенностью. Если меня не обманывают глаза и память, и если его лицо настоящее – перед нами Маркайт Саргон, вождь партизанских отрядов Туманностей.
Многоголосая канонада грома за окнами вторила его словам. Нартен сел в угол, схватившись за голову.
– Ты надеялся получить за него награду? – продолжал Архмат, косясь через плечо на пасынка. – Радуйся, СТК заплатит за Саргона-младшего столько, что до конца жизни мы будем болтаться в гамаке под пальмой и курить кальян. Но не спеши хватать телефон, есть и другой ход развития событий: скорее всего через два дня после награды тебя поставят к стенке за то, что ты, такой-сякой, корыстный мерзавец, не помог государству безвозмездно. И все же, пусть риск – дело благородное, я бы не советовал тебе выдавать его. Он – единственный шанс у несчастного Сэтэрского созвездия когда-нибудь все изменить. А золотишко мы заработаем и другим способом, который более угоден Великому Псу.
– Согласен, – после некоторого молчания отозвался Марр-младший. – Я давно уже не думаю о награде. На самом деле, мы с тобой отвыкли от достойных людей, и у меня на него рука не поднимется. Но, похоже, по моей вине мы ввязались в смачную противозаконную акцию. Если соседи хоть мельком углядели…
– Внешность его, слава Хранителю, никому не знакома. Если думаешь, что его портретами пестрят все газеты, которых ты не читаешь – ошибаешься. По официальной версии Маркайт – чудовище жуткое, гибрид негуманоида и киборга, этакий кровожадный монстр. Но, как видишь, по нему такого не скажешь.
– По этому они его не показывают?
– И по этому, и потому, что сами до конца не знают, как он выглядит. Технайдер ведь способен подобрать любую внешность, даже СТК не думает, что этот неисправимый романтик оставит себе настоящее лицо.
– Постой… – вдруг опомнился Нартен. – Это, конечно, все здорово, никто ничего не знает, но ты-то откуда такой осведомленный?
Архмат хитро прищурился на левый глаз, взъерошил усы, но одновременно в облике йитта проскользнуло что-то, похожее на тревожную грусть. Он пошел за стеллажи и снял с полки коробку с кодовым замком, вздохнул еще раз, извлек из нее и бросил Нартену массивную черненую цепочку с U-образной подвеской. Она оказалась довольно тяжелой – темно-серый тусклый металл. На правой стороне посверкивал, будто капелька крови, красный кристалл, на левой – глубокий синий, посередине вилась иероглифическая, не знакомая Нартену надпись.
– Не хотел я тебе это рассказывать, щен, дабы неокрепший разум твой не смущать. Но Судьба-злодейка погнала нас по кругу и, видно, придется. Эта штука принадлежала Саргону Магнитору – авантюристу, преступнику, неуемному мятежнику, ночному кошмару правительств. Знаменитейшему Магнитору, объединителю технайдерских кланов, несколько лет единолично державшему туннель из Большой Галактики, единственному человеку, управлявшему киборгами со времен Первого Бунта и создавшему страшную заваруху, конец которой ты еще застал. Подвяжи челюсть платком, пока на пол не упала.
– Ты знал Эрика Саргона?!
– Я участвовал в его… как бы выразиться… захвате.
– Ты никогда не рассказывал… – пробормотал пораженный Нартен. – Говорил, что служил в армии, но…
– «Но!» – фыркнул йитт. – Когда ты еще стрелял тупыми стрелами, я работал в СТК, мой мальчик. Не долго, всего пару лет. Мне не легко это вспоминать. Тогда еще в Службе не началось повальной антропофилии, нередко брали йиттов. В армии я был хорошим разведчиком, снайпером, воевал с технайдерами и зарабатывал награды. И вот однажды мне предложили перейти в тайную полицию. Там мне и посчастливилось участвовать в операции против Эрика Саргона, отца нашего пленника.
Нартен крутил в пальцах цепочку, ошеломленно переводя взгляд с отца на лежащего технайдера.
– Значит, ты видел самого Магнитора? Знаменитого экстрасенса-мятежника? И молчал…
– Видел. Даже ближе, чем хотелось. Кстати, он не экстрасенс, а телекенетор, что, в общем-то, не лучше. Я хотел, щен, чтобы ты рос законопослушным гражданином, и не желал выбивать из тебя остатки уважения к властям, как это случилось со мной после столкновения с Саргоном Магнитором во всей его страшной силе, где-то начинавшей граничить со стихией. Правда, эта же сила, точнее – ее чувство, его и сгубило. Прилети он на те переговоры с хорошими военными силами… Нет же – он никого не боялся. Это была масштабная акция, стоившая уйму денег и жизней, когда целая армия штурмовала дом одного человека, а он убивал их, пока не свалился от ран и усталости. В те двадцать четыре часа я разуверился во всем и пообещал Великому Псу, если выживу, навсегда покинуть Службу.
Архмат отобрал у Нартена подвеску, пристально разглядывая ее в мерцающем свете ярко-белых ламп.
– Здесь написано: «Отныне предаю во власть тебе мир сей». Киргонская клинопись. Делали в Большой Галактике. Этот амулет висел на груди Саргона Магнитора и точно такой же красуется на нашем раненом, можешь подойти и посмотреть. У Магнитора только один сын – Маркайт, его разрушенная надежда, отличившийся редкой красотой и храбростью, но не унаследовавший сверхспособностей отца. По лицу и амулету я и узнал его, с первого дня обреченного на войну. Он для СТК – кошмарный призрак, вокруг которого вновь объединяются кланы технайдеров, а теперь еще и люди.
Архмат закрыл окна и продолжал, звякая цепочкой в такт своим словам:
– Штука эта стоила жизни йиттам ударного отряда, самого лучшего отряда полиции. Придурки из командования рвались взять Магнитора живым и отгородили нас с ним глухими силовыми полями. Любой из нас ударом валил быка, но все мы были без оружия – никакого железа, ничего, что он мог бы использовать для своего жуткого телекенеза. Все были уверены, что у него ничего уже нет. С нас даже жетоны с именами поснимали. Просчитались.
Когда в госпитале эту проклятую подкову вытаскивали у меня из-под ребер, сказали, что такое везение случается раз в жизни. Может быть в ней было что-то важное, крайне ценное для нашего командования, но я, молодой дурак и романтик, утаил и оставил на счастье. Подкова, она ведь всегда на счастье.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69337480&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
«спайсой» на Терре называют лучевую болезнь. Слово происходит от «спайсов» – общего названия радиоактивных руд.
