Грушенька Светлова "Стеклянная бабочка"

***

– Мне сегодня позвонил Саша, пригласил завтра на открытие своего автосалона, – как бы между прочим сообщила Люда родителям за ужином очень довольная собой.

– Что ж, чудесно, – ничуть не удивившись, заметил папа с легким скепсисом в голосе. Видимо «друг» уже успел и сам сообщить ему эту новость. – Очень надежный и многообещающий молодой человек, – добавил он уже серьезно.

– Похоже, что да, – широко улыбнулась Люда со всей искренностью юной, по уши влюбленной девчонки. – Хотя он показался мне слишком… педантичным, чересчур уж серьезным и… каким-то суровым… – скромно заметила она, желая поддержать беседу о предмете своих грез. Вдруг папа поведал бы ей еще что-нибудь интересное об этом своем «друге».

– Элементарная воспитанность и проявление зрелости, – сухо отрезал глава семейства, на миг оторвавшись от новостей по телевизору, и смерил дочь оценивающим взглядом. – Даже не представляю, чем ты сможешь заинтересовать Сашку. Разве что любовь его ослепит, – наконец многозначительно вздохнул он и снова уставился на экран, тщательно пережевывая сочные жареные ребрышки ягненка.

Мама, конечно, не могла не заметить, как только что искрящееся счастьем лицо дочери побледнело, и с ее румяных губ сошла улыбка. Несколько секунд Люда сидела неподвижно, как статуя, уставившись в стол невидящим взглядом, затем отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, швырнула на нее кружевную салфетку и молча вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Это что еще за очередной бзик? – встрепенулся Сергей Валерьевич, вопросительно глядя на жену. Ирина Степановна, критически поджав тонкие губы и приподняв брови, пожала плечами и ласково похлопала мужа по мясистой, богато украшенной перстнями руке.

– Не обращай внимания. Это подростковое… пройдет…

***

Саша приехал за Людой на кремовом Бентли с личным водителем, зашел в дом, учтиво поздоровался с ее отцом и матерью и лишь сдержанно кивнул на ее робкое «привет». При родителях они друг с другом больше ни единым словом не обмолвились, будто и знакомы не были, но лишь только они оказались на заднем сидении роскошного седана в салоне, отделанном белой кожей и натуральным камнем, Саша протянул руку и нежно погладил кончиками пальцев пылающую щечку Люды, слегка задев чувствительный уголок ее губ. Это прикосновение тут же отдалось томительным ознобом во всем теле и сладкими спазмами внизу живота. Внутренний бесенок, который, видимо, снова проснулся из-за близости этого мужчины, приказал ей ласково потереться щекой о его руку, глядя в его синие опасные глаза, а потом грациозно скользнуть в его объятья и заскользить мокрыми губками и язычком по его уверенным требовательным губам.

Кажется, на неопределенное время Люда совершенно потеряла контроль. От Саши пахло дорогим восточным парфюмом и сигаретным дымом. Он был одет в великолепный черный костюм, который сидел на нем как влитой, а его густые черные волосы были уложены красивыми шелковыми волнами, к которым так хотелось прикоснуться. Одна его рука крепко обвивала девушку за гибкую тонкую талию, снова утянутую корсетом, другая бесцеремонно поглаживала ее бессовестно разведенные в стороны стройные ножки, облаченные в полупрозрачные сетчатые чулочки на подвязках и элегантные золотистые босоножки с тонкими, переплетающимися вокруг изящных щиколоток ремешками. Ее колени слегка подрагивали от умелых дразнящих мужских ласк, из груди вырывались нежные стоны, пышная тяжелая юбка из плотного жатого шелка антрацитовым облаком вспенилась над обнаженными бедрами, позволяя разглядеть ее тонкие, как паутинка, и чертовски дорогие кружевные трусики. Как же ей хотелось, чтобы искусные мужские пальцы вновь оказались под ними, но они только томили и будто насмехались, распаляя лишь чувственную разгоряченную девичью кожу.

Люда упивалась его прикосновениями, его языком, его губами, отдаваясь поцелую с той безудержной страстью, которая может быть свойственна только юной не очень-то опытной девушке, для которой поцелуй уже казался пределом запретного. Когда сильные руки вдруг властно отстранили ее, сажая на место, она едва могла справиться с дыханием и только сейчас заметила, что водитель без всякого смущения поглядывал на них в зеркало заднего вида. Саша едва заметно усмехнулся, обменявшись с ним коротким взглядом. Сам он не казался ни взволнованным, ни обезумевшим от страсти. От этого Люда только почувствовала еще большую неловкость за свое поведение, ведь все это совершенно не было на нее похоже. Она поспешно оправила юбку и уселась, целомудренно сложив на коленях сомкнутые беспокойные руки, украшенные золотыми кольцами браслетов.

– Надеюсь, ты понимаешь, что твой отец очень мне доверяет, раз отпускает со мной свою единственную дочь, которой едва исполнилось восемнадцать? – неожиданно выдал Саша, опуская между ними подлокотник, и, удобно раскинувшись на сидении, неторопливо закурил сигарету.

– Полагаю, у него есть на то основания, – пролепетала она неуверенно, не совсем понимая, к чему он клонит, и все еще не в состоянии прийти в себя от возбуждения и неловкости. – Он говорил, что считает тебя надежным человеком, – пожала плечами она, краснея и смущенно поправляя волосы, но все-таки стараясь держать себя уверенно.

– Так вот у него нет ни малейших оснований мне доверять в отношении тебя, – холодно отрезал Саша, стряхивая пепел в автомобильную пепельницу. Даже от его сигареты пахло восхитительно – какими-то утонченными пряностями и терпким вишневым ароматом.

– Почему?

На миг девушке показалось, что водитель едва смог сдержать ядовитый смешок, будто наблюдал подобные сцены уже не раз. Она мельком глянула на Сашу и совсем растерялась.

– Потому что я ломаю девочек вроде тебя… – ответил он после некоторой паузы. В его глазах, затененных черными щетками ресниц, дремало синее пламя, в любой момент готовое вырваться наружу и поглотить Люду целиком, без остатка. У девушки по спине пробежал неприятный холодок.

– В смысле?.. – слабо пролепетала она, наблюдая, как его красивые длинные пальцы медленно перебирают тяжелую золотую зажигалку.

– Я уже говорил тебе – я требую полного подчинения и жестко наказываю за неповиновение.

– Я думала, что это часть какой-то игры…

– Хорошая игра со временем так тесно переплетается с реальностью, что отличить одно от другого практически невозможно.

– И… зачем тебе это нужно?

Саша развернулся к ней, опираясь о подлокотник одной рукой, а другой – нежно проводя по ее золотистым локонам, по мягкой румяной щечке, обнаженному плечу и вниз по руке до самой кисти, вызывая мурашки и новую волну возбуждения.

– Чтобы держать под контролем еще более опасных демонов, – заговорщическим шепотом проговорил он, обдавая ее ароматом своей сигареты и жаром своего дыхания. Его красивые сочные губы, отмеченные тонким белым шрамом, искривились в усмешке. – К тому же я люблю, когда красивая девочка исполняет любые мои требования. Такой ответ тебя устраивает?

– Очень интригует, конечно… – Люда заставила себя улыбнуться в ответ, сгорая под его наглым раздевающим взглядом и от его прикосновений. Все это звучало как-то излишне зловеще и пафосно. Может, это все-таки игра или блеф? Неужели его следует понимать буквально? Судя по тому, каким грубым он был с ней с первой же их встречи, пожалуй, что да. Только почему-то именно эта его животная грубость поражала воображение, сводила с ума и заставляла нервно дрожать в волнительном предвкушении. Она еще раз робко взглянула на него через плечо. – Только… кто может согласиться на подобное?

– Боюсь, что ты уже дала свое согласие, моя хорошая… – коварно улыбнулись его губы.

Люда хотела было что-нибудь на это возразить, но нахальный водитель продолжал с любопытством пялиться, и она поспешила сменить щекотливую тему.

– Я… еще не поздравила тебя с открытием автосалона… – она запустила руку в сумочку, достала оттуда миниатюрную плоскую коробочку, перетянутую тонкой золотой ленточкой, и протянула ее Саше на ладони. – Вот. Папа сказал, что ты коллекционируешь редких бабочек. Мне понравился один вид – Greta oto или «стеклянная бабочка». Только найти настоящую я не смогла. Они редкие… Ну, точнее ими редко интересуются коллекционеры, ведь есть виды и поэффектнее… Поэтому я решила купить коллекционную серебряную монетку с Greta oto.

Саша слушал ее внимательно и настороженно, будто в удивлении, затем молча принял подарок, открыл крышечку и странно взглянул на Люду.

– Тебе не нравится? – взволнованно спросила она.

– Напротив, – поспешно заверил он, мягко и искренне улыбаясь краем губ. – Очень нравится. Спасибо, солнышко… Признаться, ты меня очень приятно удивила…

Саша и правда выглядел немного озадаченным и польщенным. Он поспешно вынул монетку, зажал двумя пальцами и поднес к окну, чтобы рассмотреть ее на свету. Сквозь прозрачные крылышки, умело врезанные в металлический корпус монетки, замелькали пролетающие за окном пейзажи и солнечные блики.

– В природе она, конечно, выглядит эффектнее, когда сквозь крылышки просвечивают цветы, листва или небо… А… как ты увлекся энтомологией?

– О, до энтомолога мне далеко… – немного нахмурился он, убрал монетку в упаковку, а затем вложил во внутренний карман пиджака. – Я всего лишь коллекционер-любитель. Меня привлекает красота этих созданий. И еще их беспомощность и незащищенность. Почему тебя заинтересовал именно этот вид? – Саша вглядывался в нее каким-то другим, не знакомым ей взглядом, в котором явно ощущался не только сексуальный интерес, но еще нечто новое и немного пугающее.

– Ну… – смущенно протянула Люда. – Только не смейся, пожалуйста… Бабочек ведь издревле считали символом бессмертной человеческой души. Увидев эту бабочку, я подумала, что так должна выглядеть только душа невинного, возможно, ребенка или святого, ну или просто очень хорошего человека. Только их глазами и можно увидеть истинную красоту всего мира, потому что они не искажают ее и не приукрашают, а только пропускают через себя.

– Похоже, ты романтик… реальность выглядит не так привлекательно… Насколько я помню, Greta oto питается исключительно нектаром ядовитых цветов, чтобы быть недоступной для хищников. Как этот факт вписывается в твою красивую теорию?

Люда нервно сглотнула, потому что вопрос Саши звучал очень уж серьезно.

– Добро тоже должно уметь защитить себя, – уверенно ответила она. – К тому же эти бабочки выживают только в самых экологически чистых местах, точно также как доброта не терпит никакой грязи, зла и фальши…

Саша смотрел на нее, в задумчивости приложив к губам два пальца. Люда никак не могла разобрать, что за ними скрывается – нежная улыбка или саркастическая насмешка.

– Мне нравится твоя теория, солнышко. Обязательно приобрету эту бабочку для своей коллекции… и буду считать, что завладел невинной человеческой душой. Пусть научит меня ценить истинную красоту.

Он склонился к ней, притянул к себе ее лицо ладонью и горячо коснулся губами ее щеки. Люда до сих пор не думала, что невинный поцелуй в щеку может показаться таким развратным и опасным одновременно. Ее колени дрожали, кожа пламенела, сердце звучно ухало в груди, внизу живота все сладко пело от возбуждения, а в трусиках было так мокро, что малейшее движение доставляло ей мучительное удовольствие.

***

Когда они добрались до места, в автосалоне еще шли последние приготовления к торжеству. Рабочие налаживали свет, звук, декорации. Девушки модельной внешности из службы эскорта в одинаковых ярко-голубых платьях прихорашивались, сбившись в кучку у зеркала в холле. Они крепили к волосам голубые цветы. Серьезные мужчины в деловых костюмах обсуждали последние детали предстоящего мероприятия. Официанты колдовали над фуршетным столом. Первые нарядные гости потягивали аперитив и с любопытством поглядывали на ряд автомобилей, накрытых светлыми чехлами. Вид всех присутствующих свидетельствовал о том, что здесь нет ни одного случайного человека.

Саша за руку подвел Люду к какой-то группке людей и всех представил друг другу, но она не запомнила ни одного имени, так как была слишком взволнована. Не хотелось этого признавать, но деловые разговоры не были ее коньком, и она быстро потеряла интерес к общей беседе. Любуясь своим элегантным умным спутником, который пользовался явным авторитетом у присутствующих, она с трудом пыталась побороть в себе захлестывающие ее волны восхищения и страсти. Только его строгий неприступный взгляд говорил «нет», приказывая взять свои инстинкты под контроль.

Наскоро переговорив с партнерами и коллегами, Саша, извинившись, ушел по делам, и Люде пришлось около часа развлекать себя самой, прогуливаясь по необъятным залам среди незнакомых ей гостей, все прибывающих и прибывающих. Впрочем, вскоре началась церемония открытия, и скучно уже не было. Грянула музыка, включилась подсветка, все закрутилось и завертелось вокруг. Ее неотразимый спутник читал торжественную речь, благодарил сотрудников, без которых, конечно, не было бы и совместного успеха, рассказывал о планах компании на будущее, о контрактах с новыми поставщиками, об уникальности выбранных к продаже элитных автомобилей и усовершенствованиях в обслуживании клиентов высокого класса. Люда с едва скрываемым восхищением наблюдала за красивым мужчиной в белоснежной рубашке и строгом черном костюме, непринужденно и мастерски вещающим со сцены, раздаривающим улыбки на миллион долларов и изредка поглядывающим на нее. Широкий бордовый галстук и платок в тон в нагрудном кармане пиджака невероятно ему шли и прямо-таки подчеркивали его напористый темперамент и конструктивную агрессию. На лацкане пиджака красовался маленький пурпурно-золотой значок с логотипом его собственной компании. На манжетах поблескивали золотые запонки. Густые и черные как смоль волосы были лихо зачесаны на бок и блестели от геля для укладки, придавая ему какой-то вызывающе вычурный вид, как у киношного американского мафиози лихих 30х. Самовлюбленный наглый пижон. Опасный. Расчетливый.

Последние рукопожатия с новыми партнерами под звонкие аплодисменты, пара кивков головой, приветливые улыбки коллегам – и он уверенно перерезал символическую голубую ленту, а затем под вспышки камер легко сбежал со сцены по боковой лестнице и через минуту оказался рядом с Людой. Он сказал ей что-то, но она не расслышала из-за громкой музыки (на сцену уже вышли какие-то рок-музыканты и толпа взвыла от восторга).

– Ну, что ж, с официальной частью покончено. Вижу, ты заскучала. Думаю, нам можно свалить отсюда и заняться чем-нибудь более увлекательным. – Стараясь перекричать музыку, Саша склонился к самому ее ушку, крепко сжав в руке ее тонкое предплечье, а затем обхватил ее сзади за плечи и повел куда-то в сторону, прочь от толпы. Люду разом накрыло его неповторимым ароматом, составленным из комбинации изысканных духов, дорогих сигарет и эксклюзивного алкоголя, который он уже успел отведать по случаю своего личного праздника и успеха. Жар от его приблизившегося тела снова спутал ей все мысли, как и его слова, а еще к возбуждению подмешивался страх. С этим мужчиной едва ли можно было чувствовать себя в полной безопасности… Она развернулась к нему лицом и, слегка придерживаясь за рукав его пиджака, тоже потянулась губами к его уху.

– Не думаю, что твои коллеги дадут тебе такую возможность… Ты сегодня слишком популярен.

Люда украдкой окинула взглядом мелькающих мимо людей. На Сашу и правда многие до сих пор поглядывали с интересом, особенно красивые эффектные женщины, словно у них к нему было какое-то неотложное дело, но они не решались подойти. Может быть, она тому была причиной? Как же приятно было наконец-то украсть его у всех них!

– У кого это ты научилась льстить мужчинам? – снова обожгло ее ушко его дыхание.

– У мамы, наверное, – звонко рассмеялась Люда.

– Маме можно. Тебе еще нет.

– Это еще почему? – вскидывая на него кокетливо удивленные глаза, девушка закусила нижнюю губку, чтобы удержать смешинку. О, она знала, что была сейчас неотразима. Ей уже сто раз приходилось убедиться на собственном опыте, какое впечатление производила на мужчин эта надменная и соблазнительная улыбочка, этот ироничный тон дерзкой малолетки и эти короткие жгучие взгляды, в которых было немного упрямства, немного вседозволенности, немного покорности и при этом недосказанности.

– Давай поднимемся наверх, – одернул ее он, будто был не доволен ее фамильярностью. – Покажу тебе то, что ты непременно оценишь.

– Ладно, сэр, – весело отчеканила Люда, стараясь не думать о двусмысленности подобного предложения. – Только очень тебя прошу, – все-таки не выдержала она, – давай не будем торопить события…

Господи, ну зачем она сказала про это? Вот дурочка… Ее просьба осталась без ответа. Только рука Саши приятно обхватила ее за талию и увлекла к лифту. От любого его прикосновения Люду лихорадило.

На втором этаже располагался такой же гигантский зал как и внизу, но автомобили не были прикрыты чехлами. Они сияли насыщенными экстравагантными колерами и поражали изгибами силуэтов – мощь, скорость и роскошь во плоти.

– Самые шикарные спортивные тачки в Москве теперь можно будет купить здесь. Выбирай, какая тебе больше по вкусу, – предложил ее элегантный спутник, указав на свою коллекцию широким королевским жестом.

– Ого… Впечатляет… – рука Люды выскользнула из его руки. Она стала медленно прохаживаться вдоль рядов автомобилей, внимательно изучая их изящные плоские и вытянутые корпуса. К некоторым хотелось прикоснуться, чтобы прочувствовать их норов, силу и красоту. Пальцы с наслаждением пробегались по прохладному металлу. Она ощущала на себе пристальный мужской взгляд, который не упускал ни одного ее движения, но оглянуться и ответить на него ей было страшно. И все-таки как приятно было осознавать, что тобой любуется такой наглый, самоуверенный, непредсказуемый тип, во власти которого ты находишься.

Саша внимательно наблюдал за ней издалека, сунув руки в карманы и слегка склонив голову, словно притаившийся в зарослях высокой травы лев, пытающийся оценить шансы своей жертвы на спасение. Несмотря на свою детскую наивность и незрелость, она была необыкновенно хороша – безусловно очень редкий экземпляр для самой ценной в мире коллекции. Greta oto? Этот ничем не примечательный бесцветный мотылек? Нет, едва ли. В своем изысканном и элегантном черном платье на узких бретельках, с черной пышной юбочкой чуть ниже колена во всклокоченных оборках из жатого шелка и с тугим атласным корсетом, аккуратно стягивающим ее и без того идеальную фигурку, она выглядела как восхитительный бархатисто-черный «парусник», в задумчивости сложивший свои блестящие резные крылышки, чтобы в облике прекрасного эльфа пройтись по бренной земле. Страстная, трепещущая, возбужденная, в мокрых трусиках, вся сочная и благоухающая смесью дорогих цветочных ароматов и бушующих феромонов, совершенно беззащитная и покорная… Из нее получится непревзойденная любовница – послушная, горячая и на все готовая. Сладкий лакомый кусочек, да еще и со внушительным приданым к тому же.

– Вот эта! – наконец уверенно выпалила она, остановившись у темно-вишневого спортивного мерседеса и развернувшись к Саше с самой очаровательной улыбочкой на свежих сочных губках. Сама грациозность и изящество.

– Она твоя, – тут же с невозмутимой уверенностью заявил он, не дав пораженной девушке опомниться.

Саша медленно приближался, все также не вынимая руки из карманов и вымораживая ее своими синими холодными глазами. Его голос звучал повелительно и звучно в огромном пустом пространстве автосалона, слегка заглушаемый лишь отдаленными басами музыки, доносящейся с первого этажа.

– В смысле – моя? – Люда озадаченно нахмурилась, не веря своим ушам и облизывая пересохшие от волнения губки. В мужском взгляде невозможно было прочесть никакие ответы, разве что без вести пропасть вполне было можно, особенно когда он остановился всего в паре метров от нее.

– Пусть это будет моим тебе подарком в честь поступления в университет, – невозмутимо объявил он.

– Но… – голос слегка ее подвел. – Я не могу принять такое… Извини… это слишком… Мы же едва знакомы…

– Разве не можешь? А я думал, что тебе нравятся красные спортивные автомобили и быстрые знакомства…

В этой фразе прозвучал обидный укол в адрес ее недавнего поведения, но Люда была так взволнована, что решила его проигнорировать. Она чувствовала себя сейчас, как на экзамене, к которому совершенно не успела подготовиться.

– Саш, это неправильно… Это слишком дорогой подарок, – наконец включила она голос рассудка.

– Такие красивые девочки должны получать дорогие подарки, – отрезал он и добавил, не дав ей вставить и слова: – Садись за руль. Я сейчас принесу ключи. Устроим тебе тест-драйв.

Прежде чем она успела придумать новые аргументы, он развернулся и ушел прочь, оставив ее наедине со своими в беспорядке переполошившимися мыслями и шикарным автомобилем-мечтой, соблазнительно сверкающим, как спелая вишня в карамели. Вовсе не желая этого делать, она все-таки не смогла удержаться и заглянула в салон, пробежавшись взглядом по космической приборной панели и великолепной кремовой кожаной отделке. Черт… все это не могло быть правдой… Это какой-то розыгрыш… Так просто не бывает… и не должно быть…

Когда он вернулся спустя минут пять и протянул ей ключи, она все еще стояла, прислонившись спиной к соседнему автомобилю и в защитном жесте скрестив на груди руки.

– Я… не очень хорошо вожу… В смысле я могу ее поцарапать… или даже…

– Еще одно возражение, и я тебя трахну прямо здесь на капоте этой машины. Или ты только об этом и мечтаешь? – Саша открыл перед ней дверь и еще раз протянул ключи.

Почему-то она ни на секунду не усомнилась, что он выполнит очередную свою угрозу. Только вот по необъяснимой причине от этих грубых вульгарных угроз и от его не терпящего возражений тона у нее в животе образовалась волнующая пустота, от которой перехватывало дыхание, щекотало нервы, опаляло кожу, а в трусиках все набухало и наливалось горячей влагой от бесстыдно лезущих в голову развратных мыслей. Люда взяла ключи и, едва дыша от волнения, протиснулась мимо него к водительскому креслу. Уши горели, как у по-крупному нашкодившей девчонки, которую застали с поличным.

– Надеюсь, ты училась водить на механической коробке? – спросил он, уже сидя рядом с ней и, видимо, заметив, как дрожат на руле ее руки.

– К счастью, да…

– Тогда давай… выезд направо, – его рука легла на спинку сидения у нее за спиной, обжигая, смущая и дико отвлекая. Люда поправила зеркала, пристегнулась и завела двигатель. Он заурчал непривычно нежно, как котенок, а педаль газа безропотно подчинилась малейшему касанию ее босоножки. Когда автомобиль мягко тронулся с места, ощущение было такое, будто паришь по воздуху, в нескольких сантиметрах над полом автосалона, совсем как в ее полудетских и немного безумных снах о полетах над водной гладью океана. Люда невольно улыбнулась, не в состоянии сдержать переполняющий ее восторг.

– Теперь налево и до конца ряда, – строго скомандовал ее штурман. – Там увидишь указатель.

По пологому спуску они скатились на первый этаж, выехали на улицу через автоматические ворота и объехали здание автосалона, направляясь к Кутузовскому. Когда они встроились в бурлящий поток машин, Саша в основном внимательно наблюдал за дорогой, но все-таки иногда Люда чувствовала, как он наблюдает и за ней, беззастенчиво изучая каждую ее черту. От этого было только сложнее сосредоточиться, и внутренняя дрожь все никак ее не отпускала. Кто-то сзади уже истерично ей посигналил, когда она не слишком удачно перестроилась на соседнюю полосу.

– Не бойся, – с едва заметной насмешкой успокоил Саша. – Тебя все сами будут объезжать за три километра. Кому захочется оплачивать ремонт этой красавицы? И уж тем более иметь дело со мной или с твоим отцом. Расслабься… – его пальцы вдруг коснулись ее волос, слегка отодвинув их в сторону и откинув за плечо, затем прошлись вдоль позвоночника по шейке и вниз по спине, теплая ладонь задержалась между лопаток, но, нежно поглаживая, снова скользнула вверх и остановилась на обнаженном плече, сдвинув вниз бретельку, вызывая озноб и полный сбой нервной системы. Перетянутая корсетом, Люда с трудом могла дышать. Она сейчас точно в кого-нибудь сама врежется… тогда ей влетит и от папы, и от этого беспринципного провокатора, которому, похоже, даже сейчас нравилось ее мучить.

– Куда дальше? – уточнила она, приближаясь к очередному перекрестку и стараясь не подавать виду, как она взволнована.

– Поворачивай на МКАД. Прокатимся за город. Я недавно снял коттедж в сосновом бору. Тебе понравится. Роскошный сад, пруд с искусственным водопадом, дом в охотничьем стиле… – Его рука на обнаженном девичьем плече шевельнулась, пальцы прошлись по ключице, по шейке, тронули подбородок и пламенеющую щечку.

– По-моему, нам лучше вернуться обратно в автосалон… – робко заметила Люда.

– Трусишь или просто пытаешься быть хорошей девочкой?

– Если честно, просто пытаюсь ни в кого не врезаться, – отшутилась Люда, нервно рассмеявшись.

– Деликатный ответ, – его улыбка приятно ласкала слух. Неужели он умел быть и нежным? – Тогда попробую тебя переубедить… – Люда услышала, как щелкнул замок его ремня безопасности, жар его тела и его дыхания придвинулся ближе, окутал, заставил внутренне содрогнуться. Его левая рука локтем уперлась в спинку ее сидения, ладонь легла на ее шею сзади, под волосами, ласково поглаживая и без того разгоряченную кожу. Его правая рука коснулась пышных складок ее юбки, осторожно потянув их вверх и ударяя ее миллионами электрических разрядов. Люда судорожно вцепились в руль, будто в нем было спасение, нога на педали газа нервно дрожала, ухо опалила его почти беззвучная усмешка. Слава богу, что машин было на удивление мало, иначе она… Ее мысли вдруг прервались, да и дыхание, кажется, на миг отключилось, как и сердцебиение…

– Если не хочешь нас угробить, следи за дорогой, солнышко… – он немного выровнял руль, а затем его пальцы медленно скользнули по сетчатой поверхности ее чулочка вверх и принялись совершенно безжалостно изводить ласками обнаженную кожу ее бедра. Когда его рука оказалась у нее между ног, в опасной близости от трусиков, Люда попыталась свести ноги. Движущиеся автомобили вокруг, казалось, смешались в мозаику калейдоскопа, в висках стучало, аромат его духов, его тела дурманил, вылизывающий ее кожу наглый плотоядный взгляд пронизывал каждую клеточку. Чертов МКАД – тут даже припарковаться было негде…

– П-пожалуйста… не надо… я так точно куда-нибудь в-врежусь…

– Так и знал, что ты трусиха, – издевательски прошелестел мужской голос у нее над плечом, лишая последних сил для сопротивления. – Ножки раздвинь… Дыши ровно… И получай удовольствие… так, чтобы мне это тоже понравилось…

Не в состоянии противостоять искушению, Люда позволила ему сдвинуть в сторону трусики. Его пальцы неторопливо прошлись вверх-вниз вдоль сочной податливо мягкой щелки между пухлыми истомленными желанием лепестками, заставляя ее распахнуть ротик в удивленно-чувственном вздохе. Она и правда вся промокла до неприличия и еще так хотела этого красивого, невозмутимого и самоуверенного мужчину, что просто вся дрожала от нетерпения, особенно когда его пальцы поймали нестерпимо медленный ритм, то плавно кружа и едва касаясь, то слегка надавливая и неспешно вымазывая ее киску в скользком прозрачном нектаре вновь и вновь. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, Люда больно закусила губку и попыталась сосредоточиться на дороге и управлении, но в голове все смешалось, тело пламенело в лихорадке, в ногах появилась слабость, попка невольно заерзала навстречу бессовестно дразнящим и распаляющим пальцам…

– Тихо, тихо, солнышко… не надо торопиться… Вот так… вдох… выдох… – Его рука иногда замирала на долгие секунды, вынуждая ее саму о нее ласкаться. На коже, где попало, искрились мурашки, словно солнечные блики на волнующейся воде, а его губы, его бессовестные слова продолжали сводить с ума где-то совсем рядом, у неистово горящего ушка.

– Роль развратной девочки ведь гораздо приятнее, не так ли? – Мужские пальцы начали тереть киску чуть быстрее и чувствительнее, но его голос оставался все таким же насмешливо спокойным, лишающим воли и рассудка и в то же время внушающим, что он все держит под контролем. – Здесь держись правой полосы и поворачивай на следующем съезде, – также невозмутимо пояснил он, но вдруг почти тут же схватился за руль. – Правой полосы, я сказал! Черт! Ты вообще следишь за дорогой?

Автомобиль послушно вильнул вправо, едва не проскочив нужный им съезд. Люду снова оглушили чужие клаксоны и ощущение, что на какое-то неопределенное время она выпала из реальности. Сердце так колотилось в груди, что ей даже стало не по себе.

– Извини, я… – она запнулась и сглотнула, пытаясь вновь унять дрожь хотя бы в руках, если не во всем теле. – Ты же мог сказать раньше, что нужно направо…

– Заткнись и теперь просто поезжай прямо, – в его голосе уже слышались гневные нотки, а его рука снова скользнула под пышные воланы ее юбки, пальцы прижали трепещущий бутончик, терзая его еще более чувствительными и интенсивными движениями. Люду захватила волна экстаза, реальность поплыла перед глазами, лишь отдельными очертаниями напоминая о том, где она и что должна делать. Больше не в силах сносить эту сладкую пытку, она вдавила в пол педаль сцепления, постаралась не слишком резко нажать на тормоз и свернула на обочину, разворачивая автомобиль почти поперек и тут же покорно извиваясь навстречу мужским объятьям. Он потянул ее на себя, обхватывая сзади за шею и впиваясь диким ненасытным поцелуем в ее послушно разомкнувшиеся губки. Ремень безопасности мешал и давил, но вообще-то на него было плевать, ей хотелось этого развратного безумства, с ним, прямо здесь, в машине, потому что это было так безнравственно и так сладко…

Его волшебные искусные пальцы выделывали с ней такое, что Люда застонала в голос, бесстыдно развела в стороны колени и вцепилась коготками в мужскую руку, двигающуюся у нее между ног. Еще несколько секунд непристойных ласк, стремительных порывов, диких поцелуев и неистового напряжения – и девушка задрожала в агонии умопомрачительного наслаждения. Волна спазмов и электрических разрядов прокатилась по всему телу, вынося из головы абсолютно все здравые мысли и оставив только мягкую дурманящую пульсацию, ощущение приятного изнеможения и послевкусие его пьянящего поцелуя.

– Как тебе машина? – с мягкой издевкой поинтересовался мужчина, продолжая поигрывать пальцами с ее киской и явно получая удовольствие от ее агонии.