Наталья ДеСави "Стервы исчезают в полночь"

– Вы провели обряд, чтобы вызвать меня. Но сделали это из рук вон плохо. Я не буду свободен от ваших желаний, а вы не сможете вернуться обратно, пока желания не сбудутся.

– Пофиг мне на эти дурацкие желания! Ничего не хочу! Верни нас обратно.

– Во-первых, не вас, а тебя. Только ты загадывала желание, ты пила из бокала и стояла на острие звезды. Мои возможности распространяются только на тебя.

– Но моя сестра! Она же оказалась здесь со мной!

– Недоразумение, – демон, наконец, оторвал мою руку от своей головы, – сбой – вернуть смогу лишь одну. Раз уж вы тут обе оказались, сами решайте, кого вернуть обратно.

Он наклонился и вплотную приблизился ко мне.

– Только желание должно быть исполнено. Твое. Не выполнишь – умрешь. И ты, и она.

– Да что я там загадала-то? Чушь какую-то? – я лихорадочно пыталась вспомнить.

Сначала хотела прирост подписчиков канала. Усмехнулась. Было бы сложно выполнять его в этом мире. Потом эта назойливая Ирида задела меня за больное, и я написала… кажется, что-то про истинную любовь. Вот же ж! И где ее теперь искать?

– Надеюсь, ты меня услышала. Желание одно, возврат один, вас двое.

Дымка заволокла комнату, и мы с Лизой остались одни. Сестра залезла на кровать, закрылась одеялом с головой и притихла. Я села на край кровати, подтянула ноги и уткнулась лбом в колени.

Ночка была еще та.

Столько всего произошло, сколько со мной за всю жизнь не происходило. Белесые лица призраков вставали перед глазами, их пустые безжизненные глаза пробирали насквозь.

«Ты – Кайт Ши. Та, что должна переносить души в иной мир».

Бред. Бред. Бред. Мой мозг отказывался верить в то, что такое возможно. Демон, призраки, переход между мирами – это все из детских сказок. Героиней которой я, кажется, стала. Да еще и сестру втянула.

Меня бросало из крайности в крайность. Сначала я ощутила радость от того, что появилась хоть призрачная, но возможность выбраться из этого ада. Как там сказал демон, я должна буду исполнить свое желание, а вернуть он сможет одну. Вот пусть Лизу и возвращает. Потом на меня накатил холод от воспоминаний о призраках и о том, что мне придется шататься между мирами. Я боялась не от соприкосновения с призраками, а от того, что ничего не получится. Хотя и от соприкосновения тоже.

Во мне то возрождалась надежда, то все резко обрывалось и накатывала волна страха. Мне хотелось бежать и делать все, что от меня просят, а следом я захлебывалась слезами и утыкалась в подушку, чтобы Лиза не слышала. Главное – остаться в рассудке. Остальное не важно, хуже, чем сейчас, уже ничего произойти не может.

Из-за запертых окон я не смогла ориентироваться во времени. Даже не поняла, когда уснула. Слезы жгли глаза, разъедали щеки, будто выжигая на лице клеймо моего проигрыша. Когда я открыла глаза, свеча в комнате уже погасла, и нас окутала полная темнота.

– Ты не спишь? – рядом раздалось тихое шуршание. Лиза тоже не спит.

– Нет, – повернулась я к сестре. – Боишься?

– Мы не вернемся домой, да?

– Глупая, конечно, вернемся. Все будет хорошо.

В сердце кольнула булавка. А чего я хотела? Вру сестре, хотя сама ни капельники не верю в то, что все хорошо закончится. Что там еще этот демон говорил – выполнить желание? Найти истинную любовь? Что ж, хороший вызов. Между прочим, очень удобно выполнимый. Если я правильно поняла этого наглого брюнета, я должна стать его женой. В таком статусе будет легко охмурить его так, чтобы влюбился в меня по уши. С Максимкой-то получилось, получится и с этим деревенским ухарем.

Я сделаю все ради спасения сестры.

– Кать, а что ты будешь делать с замужеством? Рольф сказал, что ты очень важна для них, и замуж тебя выдадут насильно.

– Выйду. Надо, значит, надо! – ответила я грубее, чем хотела.

Какую-то бурю эмоций вызывает у меня этот эгоистичный нахал. Но изображать безграничную любовь, ради того, чтобы выжить в жестоком мире, мне не привыкать. Натренировалась на родителях.

– Но он же такой… – Лиза замялась.

– Говори уже. И называй меня Кайт, раз они принимают меня за их кошачье божество.

Лиза сцепила пальцы, она всегда так делает, когда сильно волнуется.

– Рольф сказал, что его брат не от мира сего. Ну, типа, странный.

Я только усмехнулась и перевернулась на спину.

– А ты видишь здесь хоть одного нормального?

– Вроде как Рольф ничего.

Даже в полной темноте комнаты я почувствовала, как покраснела сестра. Вот девчонка! Пять минут проскакала с парнем на коне, уже успела влюбиться.

– Даже не вздумай.

– А что? Я же ничего такого, я просто сказала.

– Лиза, или, тьфу, Элиза. Не смей здесь ни в кого влюбляться!

– То есть тебе можно, а мне нельзя?

– Мне это нужно для дела. И вообще, не мне, а в меня.

– Думаешь, сможешь влюбить Эрика в себя?

– Пф, конечно. Не раз это проделывала. Вряд ли его мужские потребности отличаются от парней нашего мира. У всех них на уме одно и то же.

Лиза замолчала, что дало мне возможность подумать. Потребности-то не отличаются, а вот ситуации кардинально противоположная всем тем, с которыми я сталкивалась. Замуж-то я еще не выходила. И призраков никуда не водила.

Про призраков пока думать не хотелось. А вот Эрика – очень даже. Пыталась вспомнить черты его лица, чтобы найти что-то привлекательное. Но, кроме острых скул, колких глаз и грубых рук ничего не могла вспомнить. Не с того мы начали. Мне бы глазки ему построить, расположить к себе, но с его высокомерностью это будет проблематично.

Все же есть в этом что-то привлекательное. На секунду показалось, что это и была та самая мужская харизма, за которой как за каменной стеной. Или деревянным частоколом.

По всему было видно, что он давно смирился с участью мужа для важного дела, уничтожил по этому поводу все чувства, вытравив их напрочь из своей головы. Главное – дело. Графству ведь жуть как нужна та, кто будет таскать покойников. А накопилось их много.

Но, неужели, он превратился в болванку до такой степени, что не хочет ничего чувствовать? Как бы хотелось, чтобы он проявил хоть чуточку эмоций. Тогда было бы за что зацепиться, а дальше раскрутить на полную катушку. У меня будет еще для этого время, а пока усталость накатывалась все сильнее, глаза закрывались, и, наконец, я полностью провалилась в сон.

Неожиданно резко распахнулась дверь, заставив меня подскочить на кровати. На пороге стоял Эрик. В руках он держал платье, которое тут же швырнул на кровать.

– У тебя есть две минуты, чтобы переодеться. Свадьба начнется через десять минут.

Из-за его плеча высунулся Рольф, подмигнул Лизе.

– А мы с тобой, красотка, будем подружками невесты, – он метнул быстрый взгляд на брата и проговорил чуть тише. – Просто у него друзей-то вообще нет.

Наши взгляды с Эриком встретились. По спине пробежала горячая волна. Руки вспотели, сминая мягкий кринолин платья. В груди пронесся непонятный вихрь эмоций. Я ощутила, как вырывается вздох из моего сердца и летит в сторону его карих глаз.

– Две минуты.

Дверь с шумом закрылась.

Глава 6

Эрик

Никогда еще ему не было так сложно. Сердце стучало как сумасшедшее, разрывая грудную клетку. Он к этому готовился всю свою сознательную жизнь. И всю жизнь он представлял свою участь как горькую пилюлю, специально рисовал образ страшной и толстой тётки, которая появится, разрушит его размеренную жизнь для того, чтобы стать женой. Он знал, что должен это сделать. Ради спасения жителей графства.

Отец со своими наставлениями никогда не вызывал в Эрике чувства сострадания или желания помочь. Ни стенания крестьян, каждый божий день страшившихся нашествия духов, ни сами призраки, которые с каждой смертью подходили все ближе к деревне, не вызывали в нем жалость. Он привык быть сильным. Поэтому не позволял заводить себе ни друзей, ни подруг.

Его научили тому, что отдать жизнь ради спасения остальных – это честь для мужчины. Рольфу такой чести не досталось, тяжелый крест предназначения должен был нести старший сын. К тому же, все давно привыкли, что любимчиком был Рольф. Эрик же был слишком похож на покойную мать, поэтому в каждом взгляде отца он читал неприкрытую ненависть.

И, тем не менее, он был готов. Когда слуги объявили о том, что Кайт Ши найдена, он мысленно попрощался со своей прошлой жизнью.

Но, когда увидел свою невесту, в этом дурацком костюме кошки, что-то колыхнулось в душе. Таких девушек он никогда не видел. Дерзкая в выборе одежды и не менее дерзкая по характеру, она заставила его сердце забиться сильнее. Но он усмирил его, не дал разыграться чувствам, зная, что цель – лишь выполнить долг.

Когда девушки так дерзко сбежали, Эрика охватила ярость. Но при этом страх холодом окутал все тело. Не признанная Кайт Ши была так же беззащитна перед душами, как и обычный человек. Гораздо позже, когда Эрик снова запер девушек в комнату и вернулся к себе, он осознал, что впервые в жизни он испугался за кого-то.

Это было новое непривычное чувство. Поэтому он осторожно лелеял его, перебирая в памяти моменты, когда кольнуло сердце, когда мозг перестал анализировать присходящее, предоставив волю чувствам и действиям. И в тот момент, когда он вручал ей платье, что-то произошло.

Разрыв сердца.

Взрыв мозга.

Яд растекался по телу, прожигая огнем каждую частичку. У Эрика онемели руки, он ощущал легкое покалывание в кончиках пальцев и барабанную дробь в висках. Дышать стало труднее, во рту пересохло, губы слиплись.

Он не хотел так грубо. Знал ведь, что для девушек свадьба – важный день. Видел много раз, какие счастливые ходят они, смотрят на женихов, целуют их. Эрику неистово захотелось испытать все это. Такие же восторженные взгляды, нежность прикосновений. И поцелуй.

За многие годы он приучил себя к тому, что ничего подобного в его жизни не произойдет. Ни взглядов, ни поцелуев, ничего подобного. Жениться на нелюбимой – это обязанность, рок, ноша, которую он должен был вынести с достоинством.

Но именно сейчас, когда он увидел ее сонную, сидящую на кровати с красными от слез глазами, ему вдруг захотелось чего-то нового. Чтобы она посмотрела на него любящим взглядом, обвила тонкими руками вокруг шеи и прикоснулась к его губам. Он явственно почувствовал жар на губах и провел ладонью, чтобы смахнуть лукавый морок. Но тот не проходил. Наоборот, увяз в его теле, спускаясь все ниже, заставляя тело откликаться.

Неужели эта светловолосая заноза так на него подействовала? Ни одна девушка из деревни не вызывала в нем такого отклика, а теперь он раскис и позволил себе задуматься о том, чего ему никогда не видать.

– Братец, ты как обухом ударенный, – попытался пошутить над братом Рольф. Вот только его издевок для полного счастья не хватало. – Боишься свадьбы что ли? Деваха, вроде, ничего. Чокнутая, конечно, на всю голову. Но это хорошо, есть шанс, что из тебя человека сделает.

Они стояли перед запертой комнатой, в которой томились их пленницы. Эрику очень хотелось дать брату затрещину, но устраивать потасовку в такой момент было бы верхом неприличия. Да и отец не потерпит ни промедления, ни помятого костюма.

– Открывай уже, – брат потянулся к ручке двери, – может еще не успели одеться, увидим, какое нижнее белье носят иномирянки.

Он застыл за пару сантиметров от двери.

– А может ничего не носят?

Эрик оттолкнул брата в сторону, не давая открыть дверь. Пусть лучше лишние пару минут проведут в комнате, чем мой похотливый братец получит то, что хотел.

Кайт

– Катя, то есть Кайт, – вижу, как нижняя губа сестры начинает дрожать.

– Спокойно, – останавливаю ее истерику, передавая платье, – помоги переодеться, я одна во весь этот кринолин не влезу.

Пока сестра разбирается с платьем, стягиваю плотную кожу кошачьего костюма, выкидываю надоевшие «уши» и отстегиваю «хвост». Хватит с меня этого цирка. Лиза заставляет меня поднять руки и натягивает платье сверху. Пока борется с завязками на моей спине, смотрю на свое отражение в стекле. Взъерошенные волосы, безумный взгляд и неотразимое платье. Вот в таком бы я хотела выйти замуж. По-настоящему. Тугой корсет подчеркивает талию, распушаясь дальше десятком кринолиновых юбок. Поправляю волосы, уж если соблазнять собственного мужа, то не с гнездом на голове.

– Кайт, выглядишь – отпад! – Лиза отошла от меня на пару шагов и оглядела. В глазах блистал восторг, будто это ей сейчас под венец идти. – Ты будешь самой красивой невестой во всей этой деревне! Девушки обзавидуются!

– Это просто формальность, – повертелась я перед зеркалом, отмечая, что сестра была права. Так классно я не выглядела даже в костюме женщины-кошки. – Ты же понимаешь, что это не по-настоящему.

– А ты представь, что по-настоящему. Если сама в это поверишь, то и с Эриком у вас все будет хорошо.

– Лиз! Давай ты не будешь вмешиваться. У тебя опыт в любви заканчивается на слюнявых книгах про любовь. А в жизни совсем не так.

– Вот вечно ты все испортишь! – Лиза надула губы. – Я уже не маленькая и могу влюбляться. И любить могу! И разбираюсь в этом побольше твоего!

– Так, – осадила я сестру, – давай без влюбленностей. Мы в стане врага, и наша цель не найти любовь, а вернуться домой!

– С таким подходом ты замуж только так и можешь выйти, по принуждению. А как тебя полюбить, если ты парней как инвестиции рассматриваешь.

Мы бы и дальше пререкались, тема для нас актуальная, постоянно собачимся, как правильно с парнями встречаться. Но в этот момент дверь открылась и, кажется, с ноги. Видимо, прошло больше заявленных двух минут. По крайней мере, судя по лицу Эрика, стоявшего в дверях.

– На выход, – рявкнул он, – опаздываем.

Я вздернула нос и продефилировала к двери, затормозила около своего будущего мужа и демонстративно поправила грудь в лифе. Любой другой бы хоть голову повернул, этот же схватил меня за локоть и потащил к выходу. В коридоре стоял Рольф, пожирая глазами все мои прелести. Нет, дорогой, не тебе моим мужем быть, не тебе и на прелести мои смотреть. Блондин не сильно расстроился, быстро юркнул в комнату и вышел оттуда, ведя под руку, раскрасневшуюся как рак Лизу.

Выйдя на улицу, я заметила, что рассвет еще не наступил, а все дома вокруг были погружены в полную темень. Говорят, что самый темное время за час до рассвета? Странное время для совершения бракосочетания.

На улице не было видно ни души, окна домов были темны. Но, подойдя к подобию местной церкви, я поняла, почему в деревне была тишина. Весь народ толпился около забора, не решаясь переступить ограждение, ведущее к небольшой деревянной церквушке. Тихие шепотки замолкли, как только мы подошли ближе. Люди всматривались в меня, обводя взглядом, пытаясь найти что-то в моем лице. Мужики молча пожирали глазами, женщины охали, старушки шептали «ох, бедняжка, еще такая молодая», а детей отворачивали в сторону.

Что-то мне совсем это не нравилось, я захотела разрядить атмосферу, которую еще больше нагнетал мой молчаливый жених.

– У вас всегда свадьбы проводятся по ночам?

Нет ответа.