Мой друг и добрый волшебник, как и обещал, был рядом. Мы стояли на широком пьедестале, воздвигнутом посреди шатра. Вокруг нас, внизу, было много людей, которые не спеша прогуливались по огромной площади в ожидании главного события. Они ждали его свыше, как и ветер, и раз от разу поднимали взор к трепетавшему шатру. Я посмотрел внимательнее на них. И снова удивился. Это были женщины. В цветах и перьях, в красивых дорогих и совсем простеньких платьях, с косами и без – все наше окружение состояло из одних только женщин! И тысячи восторженных глаз лучами надежды освещали чудесное действо.
На подиуме появились девушки – фрейлины. Очень красивые. Грациозные как лани и нежные как фиалки. Им одним было дозволено обнажить ноги. Эти прелестные создания помогали кудеснику творить чудеса. За моей спиной сомкнулось кольцо. Чудо – фрейлины окружили волшебника и внимали его наставлениям. Я не слышал, что именно говорил мой друг, но, судя по их лицам, что – то весьма важное. Даже в чудодействии, оказывается, без помощников не обойтись.
Сказочное совещание длилось не более трех минут. Кольцо разомкнулось, и очаровательные создания устремились вниз по трем широким лестницам. Я стоял в самом центре подиума, так что юные грации, словно, бабочки пролетели мимо меня, едва не касаясь моих рук. При этом они мило улыбались. Открыто и искренне. Так могут улыбаться только дети. Или очень счастливые люди. В этот миг и я почувствовал себя таким. И это чувство не покидало меня до самого окончания праздника.
Я смотрел на полуобнаженные стройные женские тела и … не видел плоти. Передо мной явилось совершенство, созданное Творцом, и я не смел даже мысленно посягнуть на него. Но откуда взялась эта непорочность? Я посмотрел на волшебника. И увидел на его лице такую же замечательную улыбку. Надо быть настоящим волшебником, чтобы сделать уста, причастные к обольщению, носителем невинности и чистоты. Пришло время удивиться самому себе.
Волшебник сделал несколько шагов вперед. Поравнявшись со мной, мягко положил мне на плечо свою руку. Вернее, лишь коснулся плеча и с той же пленительной улыбкой произнес: – Мы начинаем.
Это было сказано тихо, вполголоса. Не успел он отойти от меня на пару шагов, как слова эти разлетелись эхом во все концы сказочного королевства. Волшебный ветер легко подхватил их и вдохнул в них свою силу. Мой друг не дошел до края подиума, нависавшего горной скалой над площадью. Он остановился в тени софитов. Думаю, что никто, кроме меня и ближайшего окружения не мог в эту минуту увидеть его лица. Кудесник и чудотворец, главный режиссер праздника, пожелал остаться в тени, чтобы не привлекать к своей персоне внимания благороднейшего общества.
И вновь над головами собравшихся зазвучал голос исполина, сравнимый по силе звука разве что с раскатом грома отступающей грозы. Но не было в этом голосе ни угрозы, ни превосходства. Он был таким же мелодичным и бархатным, каким услышал его я в самом начале нашего пути.
– Дорогие друзья, милые сестры. Сегодня, по установившейся традиции нашей волшебной страны исполнится ваше самое заветное желание. Каждая из вас найдет здесь своего принца, и вместе с ним вы сможете вернуться туда, откуда прибыли. Соединившись здесь, вы также сможете прожить долгую и счастливую жизнь там. Вы здесь сегодня потому, что заслужили свое счастье. И вы его непременно получите. Но за чертогами волшебной страны однажды полученное благо надо еще суметь сохранить. Помните о том, друзья мои, что даже самый дорогой, бесценный дар может быть утерян или разрушен. Желаю всем вам, чтобы ваши мечты и впредь сбывались. А добродетели прирастали. И не волнуйтесь, пожалуйста. Ваш принц найдет вас, свою единственную и неповторимую принцессу. Осталось только чуточку подождать. Кортеж уже совсем близко.
Волшебник слегка приподнял правую руку и сделал движение, как будто подгонял ветер. Верный слуга и союзник чудотворца в тот же миг засвистел, пронесся вихрем по верхам, покачал купол и раскинул едва заметную для глаз тончайшую ковровую дорожку от самого шатра до пьедестала.
Я открыл рот от удивления. Первыми на эту дорожку ступили львы. Большие гордые кошки миролюбиво перебирали огромными лапами, как будто не шли, а плыли. Почтеннейшая публика также открыла рты, зачарованная чудесным видением. В глазах женщин не было страха, а на лицах можно было прочитать восторг и удивление.
Спустившись к пьедесталу, чудо – звери вдруг превратились в бронзовые изваяния. Четыре кошки, как стражи, расселись по углам подиума. Другие спустились вниз по трем лестницам, заняв сторожевые места на переходах. Пьедестал и ведущие к нему лестницы обрели парадный вид.
Не успело завершиться первое действо, поразившее благороднейшее общество, как ковровая дорожка вновь засияла, и по ней понеслась карета, запряженная тройкой благородных оленей. Лесные гости вмиг доставили карету к пьедесталу. Из нее вышли двое молодых людей: принц и паж, облаченные в праздничные одежды. Оба юноши были необычайно красивы и очень галантны. Принц держал в руках благоухающий букет из свежих роз. Как только дверцы кареты захлопнулись, она рассыпалась во все стороны сверкающим бисером. Озорной ветер подхватил его и, играючи, разнес по площади. А благородные олени, так же как и львы, налились бронзой и опустились на площадь, величаво подняв рога.
Паж сделал несколько шагов по пьедесталу и ступил на лестницу, на которой стояли барышни, с трепетом ожидавшие встречи со своим единственным и неповторимым мужчиной. Паж взял одну из них за руку. Сделал это очень вежливо, с надлежащим такому случаю поклоном. И подвел избранницу к принцу. Это была незабываемая встреча. Влюбленные, предназначенные друг другу, казалось, только ее и ждали всю жизнь. Сбылась заветная мечта.
Сияющие глаза восторженной невесты заворожили меня. А принц каков – просто сказочный! Это была первая пара. Самая красивая. На нее устремились взгляды сотен глаз других потенциальных невест. Все ждали, что скажет принц. И он сказал: – Любимая, я нашел свое счастье!
И они поцеловались под радостный гул присутствующих. Поцелуй был коротким. Принц не спешил уводить свою принцессу с пьедестала, несмотря на то, что им было, что сказать друг другу. Рядом с ними стоял еще один человек, к кому следовало бы непременно обратиться влюбленной паре. И юноша, повернувшись лицом к волшебнику, произнес: «– Спасибо, отец. Благословите нас».
– В добрый час – кротко ответил улыбающийся волшебник. Сказал тихо. Для них одних. И только они и услышали его.
За первой колесницей пошла вторая, третья, четвертая… Одна за одной. Кареты исчезали так же стремительно, как и появлялись. Возлюбленных пар становилось все больше и больше. Торжество, начавшись на пьедестале, продолжилось на площади, украшенной бронзовыми скульптурами, разноцветными шарами, миниатюрными водопадами и фонтанчиками.
Среди дефилирующих пар появились шуты и фокусники, которых раньше я почему – то не замечал. Все это отчасти напомнило мне ярмарку, если бы не одно обстоятельство. Здесь не было крикливых торговцев, погонщиков скота и прочих шумных завсегдатаев балагана. Это была не базарная площадь, а самая настоящая дворцовая. Никто никого не толкал, не перебивал, и не злословил. Высокие манеры отличали всех присутствующих. И даже шуты не позволяли себе фамильярностей, а были на редкость учтивы.
Всеобщая волна праздника вовлекла и меня в свой круговорот, и я не заметил, как оказался в самом центре площади. Мне приветливо улыбались, и я отвечал тем же. Как то легко и радостно было на душе. Сердце переполнилось любовью. Ничего подобного я не испытывал прежде. Как просто здесь любить людей. И вместе с ними радоваться их счастью.
И вдруг меня словно осенило. Я понял, зачем добрый волшебник пригласил меня в свою сказочную страну. Трудно жить на земле без любви к людям. Мой друг убрал невидимые шоры с моих глаз, растопил в душе лед недоверия и непонимания. Окропил сердце свежестью утренней росы, открыл его для искренних слов и добрых побуждений. Здесь, как в высокогорной долине, воздух настолько чист, что открытому сердцу не грозят вирусы (язвы) человеческих пороков. Боже правый, я вижу мир его очами!
Тот, кого я хотел увидеть сей же миг, стоял рядом со мной.
«– Волшебник, ты сотворил великое чудо! И мне не надо ничего объяснять. Достаточно сказать тебе «спасибо». Именно это я хотел ему сказать. Но он прочитал мои мысли по глазам и ответил:
– Спасибо и тебе, друг мой, что принял дар и не стал его разменивать на мирские соблазны. В чистоте своей ты познаешь счастье. Сегодня и твой праздник. Ликуй и радуйся вместе со всеми!
Если бы шестикрылый Серафим оказался бы поблизости, я попросил бы его поднять меня на крыло, чтобы вместе любоваться картиной всеобщего веселья. Бал был в самом разгаре. А принцы, словно ангелы, продолжали свое чудесное сошествие, принося дамам сердца своего восхитительные цветы. Почувствовав себя желанным гостем на этом празднике жизни, я с ненавязчивым любопытством принялся разглядывать общество.
Первое, что я заметил, так это то, что принцы разные. Настолько, насколько разными бывают обычные люди. Даже в одежде чувствовалось это различие. Кто-то явился в расшитом камнями камзоле, кто – то в пиджаке с галстуком, а кто-то во фраке. Но все они были безупречны в выборе нарядов, одеты с иголочки и вполне соответствовали этикету бала. Более того, их облачение соответствовало нарядам их избранниц. Будто какой – то талантливый и очень проницательный мастер творил одежду для всех будущих пар.
Неожиданно для себя я увидел знакомое лицо. Кажется, я много раз встречал эту милую женщину в нашем тесном светском мире. И хотя ей было далеко за тридцать, она была одинока. Я запомнил ее взгляд, ее лицо. Красивое и благородное. Такие мимолетные встречи почему – то долго остаются в памяти. И все же я с трудом узнал ее. От грусти, которая всегда присутствовала в ее глазах и оставляла тень на лице, не осталось и следа. Теперь же она светилась счастьем, потому что встретила его. Мужчину своей мечты. Они шли под руку, не спеша, и получали удовольствие от общения друг с другом и от осознанной возможности унести свое счастье с собой. Свить уютное гнездышко и наслаждаться жизнью, разделив печали и радости пополам. Я глядел на эту женщину и очень радовался за нее. Правду говорят люди: ничто так не преображает человека, как любовь!
Однако сегодняшняя ярмарка уже тем была замечательна, что оправдывала надежды не только видных и красивых дам, она щедро одаривала всех, в том числе малопривлекательных, но, тем не менее, достойных любви и внимания. Одну такую девушку я заметил возле фонтана с красивой античной чашей посередине. У журчащего ручейка также сидел бронзовый лев, и, кажется, даже немного улыбался. И два бронзовых красавца – оленя, также стоявшие с обеих сторон фонтана, были явно довольны происходящим. Только на лице девушки не было улыбки. Точнее, она пряталась. Как будто стыдилась чего – то. Острый носик юной особы был немного вытянут, скулы слегка выдавались вперед, а тонкие губы сжимались дугой, подчеркивая и без того заостренные черты лица. Девушка изрядно волновалась, ведь ее принц задерживался. Вероятно, он не поспевал в числе первых войти в приготовленную карету, а может, ему просто не хватило экипажа. А вдруг он не увидит ее? А вдруг пройдет мимо? Но я -то был уверен в том, что он где – то совсем рядом и, более того, я даже чувствовал его приближение.
Собственно никто и не понял – откуда он появился. Все произошло очень быстро. Даже долгожданное счастье всегда неожиданно потому, что в первый миг ты не можешь в него поверить. Но случилось то, что должно было случиться. К той самой девушке подошел ее принц. Такой же галантный и, кстати, такой же красивый, как и другие избранники.
Я невольно подивился такому неожиданному союзу. И совершенно напрасно. Ведь это не мы решаем: какую красавицу или какого красавца нам любить. И разве красота всегда видна снаружи? Бывает, что в самом красивом кувшине хранится самое кислое вино. И только распознав вино на вкус, ты сможешь сделать правильный выбор.
– И то не всегда, – услышал я над ухом знакомый бархатный голос. Я, конечно же, сразу узнал его. Это был волшебник. И он продолжил:
– Незрелое вино изменчиво. Но бывает хмельнее старого. Как тут не ошибиться?
– Вы не перестаете меня удивлять – искренне признался я. Мою искренность можно было измерить широтой улыбки Волшебника.
– Ты удивляешься тому, что видишь каждый день. Любовь не объяснить одним лишь разумом. Без сердца здесь не обойтись.
– Да, я понимаю это. Но никогда, наверное, не перестану удивляться, – признался я.
– Чудо всегда удивляет. И рождает новое чудо. Ты же понял, зачем я тебя пригласил сюда, в эту маленькую, удивительную страну.
Мне кажется – я задыхался от чувств, переполнявших меня. Хотелось слушать чарующий голос моего необыкновенного спутника. Хотелось петь и танцевать под звуки классической музыки, и просто веселиться вместе со всеми. Однако у меня появилось ощущение, что я должен сделать еще что-то очень важное. Что именно? Я не мог найти ответа. И, как обычно, обратился за помощью к Волшебнику.
– Наш бал завершается. Он завершается для нас. Мы свою миссию выполнили. И нам пора возвращаться. Сегодня здесь соединились сердца влюбленных. Для них мелодия их первой встречи будет еще долго звучать. Никто сегодня не остался без любви и внимания. Не так ли? – при этом он выразительно посмотрел на меня с легким изумлением.
И тут я сообразил, что я должен сделать. А мудрый Волшебник, слегка кивнув головой в знак одобрения, повторил: – Пора, мой друг…
– Пора, пора вставать, милый, – услышал я нежный женский голос.
Я ощутил прикосновение горячих губ. Открыл глаза. Передо мной сидела моя дорогая супруга и ласково улыбалась. Я не удержался и расплылся как солнышко. И с таким же пылающим взором, с обжигающим ресницы чувством, я сказал жене:
– Любимая, я нашел свое счастье!
Зов пращуров
По краю поля, густо поросшего медоносной травой и ковылем, прошелестел свежий ветер. Маленькая дочка вдруг всхлипнула. Живо интересуюсь: «– Что с тобой, малышка? Почему плачешь?»
– Мне грустно, потому что я никогда не видела своих прадедушек.
Успокаиваю ее: «– вы обязательно встретитесь, но позже, в лучшем мире. Они были достойными людьми. И ты будешь такой же – мой маленький очаровательный человечек».
Знала бы ты, дочь, как хотел я в малолетстве взять деда за руку и повести его за собой по тропе, которую я только что протоптал. Показать три необычных камня, отрытых на конце огорода, которым я дал имена былинных богатырей. Но, не пощадила война моих дедов. Земля, пропитанная потом и кровью, приняла тогда еще молодых мужчин, оторванных от семей и брошенных на поле брани.
– И я не видел твоих прадедушек. Только на старых фотографиях.
Поле, на котором мы стояли, тоже было полем брани, лютой сечи, засыпанной многовековым, культурным слоем. Когда – то на этом месте был русский град, равный стольному по величине и силе. Град воинов и землепашцев – древняя Рязань. А ныне – городище, на котором, собственно нет ничего, кроме развалин церкви с глубоким подвалом (возможно, в нем прятались прихожане). Здесь полегло великое воинство, предки наших предков. За что? За Родину. За родных и близких, детей и стариков.
В двух километрах от этого места старинное село. В нем древний храм, с ликом Христа над вратами, таким же, как на знаменах русских князей, собиравших дружину для защиты родной стороны от ворогов. Бог хранил здешний люд. Местные жители говорят на языке пращуров. Старославянский язык искусно переплетается с современным русским языком, придавая ему особую певучесть. Здесь, как и восемь веков назад отпевают воинов на языке вечности, родном языке. И до сих пор земля русская принимает убиенных войной потомков древних воинов. За что гибнут они? За вечный сон над этой равниной? За грехи не успевших к причастию пращуров?
Впервые я ступил на эту священную землю в начале девяностых годов 20 – го столетия. Пореформенное лихолетье. В небольшой умирающей деревушке на задворках полей скорби старушки, ровесницы века, ели комбикорм с молоком. Вместо хлеба. И это на заливных, плодородных землях, где прежде колосились нивы, раздвигая горизонт! Земля не по своей воле стала им мачехой.
– Папа, мы вернемся сюда?
– А ты хочешь вернуться?
– Я хочу. Ты сказал, что здесь была война, а мои прадедушки погибли на войне. Мы придем сюда еще?
Ветер на высоком откосе берега набирал силу исполина. Он заглушал голос ребенка, легко подхватывал его наивные слова и уносил их прочь. Он выдувал из глаз росу, и она, гонимая ветром, окропляла землю, как много веков назад окропляла кровь.
Это было особое состояние души. Можно было не слышать и половину сказанного, но с полуслова понимать друг друга. Я тоже хотел сюда вернуться. До сих пор мне неизвестны места захоронения моих дедов, павших на фронтах Великой Отечественной, а в этой земле – их корни. И пусть это место станет для нас местом поклонения предкам. Великим погостом, зовущим к Воскресению. Не важно, где покоится прах, куда важнее – в какой обители находится душа.
Притяжение земли, глубоко осевшего могильного кургана, долго удерживало нас на берегу Оки.
Многоголосье ветров, в котором, если прислушаться, отчетливо различались звуки натянутой татарской тетевы, топот тысяч конских копыт, шепот взывающих к небесам богомолиц и голоса самих небожителей. Они напоминали живым о вечных ценностях и открывали души для посева.
Собравшись с мыслями, я, наконец – то, ответил:
– Да, дочь, мы обязательно придем сюда.
Охота на енота
(по следам Паустовского)
Мы давно мечтали попасть в стан следопытов – охотников в каком-нибудь Богом забытом краю. Насладиться ароматами лесных угодий и луговых косогоров, напиться чистейшей воды из звенящего родника. И просто – отвести душу в непринужденных разговорах на вечные темы в кругу добрых знакомых.
И вот, наконец, после головокружительных инъекций городской среды и трепки нервов в служебных помещениях наступил тот самый долгожданный день. Мы покидали Москву в поисках подходящего душеотводящего места. Маршрут был выбран наугад, под влиянием рассказов русских писателей и отзывчивых земляков. Процитировав классиков и вспомнив курс школьной географии, я махнул рукой в сторону мещерской низменности. Уверенно ткнул пальцем в точку на карте, заявив при этом, что в этом месте, по моим соображениям, должно быть пристанище для истинных ценителей природы. Может быть, дом охотника, а может быть, делянка самого егеря. И надо ж такому случиться – мы нашли и то, и другое.
Встреча на опушке
Двести верст с лишком пролетели за разговорами незаметно. Мы свернули с асфальтированной лесной дороги на грунтовую. Судя по свежим колеям, ехали в верном направлении. Через пару верст деревья – великаны расступились, и мы увидели обширную поляну с рублеными постройками в стиле «а – ля – кантри». Ограда напоминала загон для скота – длинные редкие жерди, продольно связанные между собой на столбах – истуканах. Над большими воротами указатель «Дом охотника». Надпись оформлена в художественном стиле – как будто леший танцевал. «Кажется, приехали, куда надо», – подумал я.
– А интересно, нас здесь ждут? – спросил Гоша, когда мы остановились перед воротами.
– Ну, пока с копьями и топорами встречать не выходят – уже хорошо, – ответил Андрей.
– Похоже, мы не привлекаем внимания. Надо выйти к людям – предложил я.
– Да, швейцара здесь точно нет, – добавил Андрей.
Как только мы вышли из машины, на нас сразу обратил внимания добротный пес, судя по виду породистая сибирская лайка. На правах хозяина пес приблизился к нам и настороженно обнюхал. Вслед за ним появился высокий молодой человек приятной наружности и также направился к нам.
– Ко мне, Босс! – услышали мы его голос.
Босс, однако, не уходил от нас. Видимо сторожил. Не внушали мы ему доверия. То ли пахло от нас не так, по – городскому, то ли природная недоверчивость к чужакам приказала быть начеку.
– Здравствуйте! Мы ищем место для рыбалки и ночлега. Приехали отдохнуть от города, от суеты. Можно у вас остановиться? – спросил я.
– Добрый день! Можно. Найду для вас место. Меня Игорем зовут. Я – егерь.
– Очень приятно! Принимайте еще двух Игорей и Андрея в придачу – мы представились поочередно, по традиции пожав руку гостеприимному хозяину. После нашего рукопожатия Босс «перешел на нашу сторону».
Избушка, в которую нас отвел егерь, была рассчитана человек на восемь. В ней уже обитали пару охотников и один рыбак. В отличие от нас – люди сведущие и постоянные. Мы это поняли по экипировке и остаткам добычи. Самих обитателей, впрочем, не было. Видимо, гонялись за дичью. Посередине избы стояла буржуйка, источник тепла и уюта. Стержень всей нехитрой композиции. А вокруг нее – армейские панцирные койки с матрацами и верблюжьими одеялами. Расположившись со своим скудным скарбом, мы извлекли из дорожной сумки бидон с мясом и вполне определенно, не скрывая своих намерений, посмотрели на Игоря. И не дав ему первым молвить слово, тут же пригласили его на шашлык. «Вы нам – место, а мы вам – мясо» – таков получился уговор. Игорь к нашей искренней радости согласился не мешкая. Соскучился человек по общению, по хорошей расслабленной компании новичков, готовых удивляться всему и наслаждаться жизнью.
– Пойдемте, я покажу вам место дислокации.
И мы вышли из жилища, следуя за нашим проводником.
Шашлычок под водочку
Идти долго не пришлось. Место ничем не примечательное, с трех сторон открытое случайному взору и лишь с одной окаймленное подступающим вплотную мелколесьем. Перед ним – заросли высокой травы, еще не утратившей осенних ароматов. А в ближнем круге густо свитая плетенка из разнотравья вместо ковра: падай – не ушибешься. В центре привала – остатки кострища. В общем, место совсем не дикое, нахоженное. И, в некотором роде, даже сакральное. И хворосту в достатке.
– Ну что, друзья, пора вспомнить «взвейтись кострами». Андрей, поджигай! – поторопил я товарищей.
С легкой руки Андрея костер запылал. Убедившись, что гости какое-то время смогут укрощать огонь без его помощи, Игорь ненадолго удалился. Он вернулся, когда жаркое уже посылало в горьковатый эфир ароматные запахи. И принес с собой нарезанного хлеба и стаканы.
– За хорошую охоту и рыбалку! – произнес Гоша, разлив по стаканам водку.
– За доброго хозяина! – добавил Андрей
И мы дружно подняли стаканы. И отведали мяса собственного приготовления. Всяк по своему выражал удовольствие от трапезы. Но все сошлись на том, что шашлык удался, а, значит, и вечер будет хорошим.
– А вы и вправду охотники? На кого ходили?– спросил неожиданно егерь.
– На Сандру ходили, на Кабалье ходили – тут же сострил Гоша, улыбаясь до ушей.
– У вас хороший вкус – не задумываясь, вернул ему «шарик весельчака» Игорь.
– Мы на охоту берем фоторужье. Браконьерим по-тихому – вкрадчиво, выдерживая тональность беседы, добавил Андрей.
Мы засмеялись.
– А вы не хотите на настоящую охоту сходить? Ночную? Прямо сегодня – вдруг предложил Игорь.
Мы посмотрели на него широко распахнутыми глазами. Как будто меньше всего на свете ожидали услышать нечто подобное. Но было видно, что, несмотря на повышенный градус, он был собран и говорил всерьез.
– Вот так идея! Отличное предложение! – бодро среагировал Андрей
– А на кого пойдем? На хищников? – с горящими глазами и с бравадой бывалого охотника в голосе произнес Гоша.
– Можно и так сказать – спокойно ответил Игорь и добавил: – На енота.
– На енота?! Он что, ночной зверь? – с недоверием спросил Андрей
– Ночной, – подтвердил Игорь – по ночам выходит на охоту.
– Ага, мы будем охотиться друг на друга. Он – на нас, а мы на него. Мне нравится! – продолжая растягивать улыбку, Гоша снова вызвал дружный смех.
Наш костер догорал. Из полумрака к нему ползла ночная прохлада, пытаясь заключить нас в свои объятия и остудить наш пыл. Но мы, разгоряченные трапезой и возбужденные разговорами, вовсе не ощущали холода.
– Решено. Ночью идем на охоту. На енота.
