Дочь аспида
Карина Степанюк
Где-то под землёй существует мир скорби и печали, а жители его задаются вопросом: почему им нельзя покинуть столь тесные лабиринты и ступить на близкие небесным просторам угодья? Ведь в верхнем мире живут и люди, и нелюди, которые намного безжалостней и хладнокровней их самих.Но кто сказал, что нельзя?Рия уже пытается заслужить право на любую жизнь в людских угодьях, хоть ничего и не знает об этом.
Дочь аспида
Карина Степанюк
Дизайнер обложки Мария Ведищева
Иллюстратор Карина Степанюк
Редактор Карина Степанюк
© Карина Степанюк, 2023
© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2023
© Карина Степанюк, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-1942-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все события и личности книги вымышленные. Любые совпадения с действительностью являются случайностью. Использованные наименования марок и брендов принадлежат правообладателям марок и брендов, но также являются лишь совпадением, которое не более чем случайность.
Мнение автора, а также высказанные точки зрения в сюжете могут отличаться от убеждений читателя. В книге использованы религиозные идеи, частично или полностью преображённые с целью сделать историю более яркой.
Существует риск появления некоторых научных или идеалистических неточностей, отражённых в тексте в качестве представлений о происходящем главной героини, которая не обязана быть гением в своих рассуждениях и даёт возможность читателю самому прийти к правильному выбору, поддержав её начинания или осудив их.
Слабонервным и людям с неустойчивой психикой лучше не читать.
Пролог
Не суди меня. Однажды я сделаю это сама и сполна заплачу.
Родильное отделение наполнилось криком чистого и непорочного дитя. В коридоре спокойно ждал мужчина, который внушал доверие. И никто не чувствовал тухлый запах его нутра, усиливавшийся, когда он совершал очередное злодейство.
В коридор вышла медсестра, получившая недавно конверт с деньгами от этого же мужчины. И её зловоние оставалось незаметным, скрытым за покровом белого халата, пропахшего спиртом и бинтами.
– Здоровая девочка, через пару дней будет готова к транспортировке, – сказала она, снимая медицинскую маску.
Мужчина ухмыльнулся и приподнял подбородок, закладывая руки за спину.
– Скажете ей, что дочь умерла.
Та кивнула и вернулась в родильную комнату.
Умерла? Какое дерзкое заявление, когда речь идёт о дышащем и существующем ребёнке. Теперь был только один выход: жить назло всем. Но как, если ты всего лишь младенец, не умеющий даже помнить?
Часть первая. Ложь
Климатическая карта
«Страсти накаляются».
Мне было пятнадцать, когда я впервые взяла в руки пистолет и убила. Птица, не более, но в глубине души уже чувствовалась осадочная радость от приобретённой власти над беззащитными перед огнестрелом. Многообещающее начало для будущей марионетки, чьи верёвочки дёргает больной на голову тиран.
«А что я могу сделать?» – спрашивала я себя раз за разом. А стоит ли вообще интересоваться подобным, ведь я не принадлежу себе. Я часть огромной бесполезной общины, жаждущей крови и чужих потрохов. Ответ таился где-то за углом, и каждый раз я проходила мимо него, следовала прямо и мечтала о конце пути. Хотя могла всё же побороться за право мыслить и действовать самостоятельно, а не пачкаться в чужой грязи, оставляя чистыми тех, для кого она предназначалась на самом деле.
На самом деле…
Странно звучащая ложь, сокрытая под шкурой правды. Однако на тот момент я и не подозревала, что могут существовать такие странные сравнения или сомнения в правильности действий. Мне приходилось выживать, постоянно ощущая чужую руку, вставленную в спину. Мои конечности и голова повиновались пальцам кукловода, который старательно готовился к выступлениям, во время которых всё же оставался за кулисами, подставляя гнилым помидорам моё тряпичное туловище или вылезая из тени, когда звучали аплодисменты.
На самом деле…
Кто я, чёрт возьми?
– Ты Рия Калькурти отныне. Поняла меня? – ответил грубый и властный чревовещатель.
– Так точно, – без промедления сказала я.
– Тебе двадцать два года, – продолжил он с ухмылкой. – Всё твоё прошлое подлежит перекодировке. Ты будешь повиноваться мне и выполнять все мои приказы.
– Так точно.
Мужчина в прекрасном сияющем ожерелье поправил браслет на запястье и встал с трона. Это было обычное кресло на золотом каркасе, обитое красным бархатом, но стоило этому мужчине сесть в него, как он начинал мнить себя царём мира. Его целью было стать всем в безграничном пространстве. Звездой, которая вытеснит Солнце, займёт её место, а потом вберёт в себя энергетические сгустки из центра всех планет системы и превратится в Гиганта. План тирана, чьи руки жадно сжимали моё горло, состоял в порабощении Галактики, а потом Вселенной. В этом я могла ему помочь, правда сама не знала как. Но у него, кажется, уже был план.
На тот момент я видела в этом грандиозный замысел. Сейчас же, по прошествии десятка лет, ничего прежде восхитительного в действиях и словах тирана я не нахожу. Глядя сейчас на один интересный документ, который будет сожжён через пару секунд, позволю себе снова окунуться в прошлое, с головой уйти в наивное подростковое желание подивиться магией всего живого. Да только магия всего лишь набор законов, которые учёные не вывели из-за идиотически-моралистических заслонок на глазах, называемых научными суждениями.
Глава первая. Безымянный путь
Я сидела на ветке высокого дерева с размашистыми листьями и наблюдала за тем, как хищный цветок пожирает птицу, едва успевшую приблизиться к лепесткам в надежде вкусить желанный нектар. Я слышала хруст костей и видела окровавленные перья, падающие вниз.
Отец говорит, что нет прекраснее зрелища, чем наблюдать за чьей-то смертью. Что может быть ужаснее этого? Ведь одна из составляющих гибели – это мучение. Изничтожение кого-то ради кульминации доминирования не вселяет радости. От этого рвётся душа и страдает рассудок.
Подумав об этом, я сразу же скривилась и отвернулась. Но увиденная картина всё ещё стояла перед глазами. Тогда решила подумать о стороннем, чтобы отвлечься. И не придумала ничего лучше воспоминаний о предыдущем дне. Вчера отец учил меня стрелять в птиц из пистолета. Сказал, что результаты впечатляют. Я пока что не понимаю смысл всех этих уроков жизни. Не думаю, что они пригодятся в повседневной рутине. Мне приходится существовать в пределах мирной общины, где каждому определена своя миссия. Значит ли это, что у отца и на меня есть какие-то планы?
Ах да, сегодня же мой пятнадцатый день рождения. А я тут размышляю о такой ерунде. Сверстники же сейчас должны мечтать о несбыточном, бунтовать, становиться взрослее, правильно? Возможно, в этом есть интересные стороны. Может быть, сегодня весь день провести на дереве и не приходить домой? А чем не акт бунтарства? Хотя отец и так не заметит пропажи. Смысл тогда капризничать, если тебя игнорируют. Внимание таких людей, как мой отец, Тарохо его зовут, не привлечь яркими истерическими припадками. Сразу получишь оплеуху. А потом посмотришь в зеркало, а там уже другой человек. Серые глаза не такие блестящие, как металл, скорее тусклые, как дождевые облака. Длинные каштановые волосы не такие живые. И вообще из тела будто высасывают тебя саму, а вместо остаётся безразличный манекен. Пустой. Пластмассовый.
Поэтому я спустилась вниз и побрела по тропе домой. Сделав несколько шагов, остановилась. Что-то таилось в густых зарослях джунглей. Оно смердело. Но диких псов в радиусе десяти километров не было. Это не может быть огромный собакоподобный монстр, такие существа не смогли бы преодолеть широкий ров с водой, которая разъела бы всю их плоть.
Тогда что это?
– Кто здесь? – постаралась я сделать голос храбрым, но выглядело так, будто я испуганная девочка лет пяти.
Ветка в зарослях хрустнула, и ноги мои помчались в сторону дома, где был шанс спастись от собственного страха, который наступал на пятки и ставил подножки. Я бежала и рвалась сквозь растения, оставляя в качестве следа разорванные в клочья лианы. Слёзы застилали глаза, а в груди суетился ёж. Мне будто нарочно внушали чувство страха, хотя подобные вещи прежде не пугали.
Неожиданно лес вокруг растянулся и сжался в горизонтальную линию, а в районе основания затылка я почувствовала жгучую боль. Тело будто превратилось в лук, изогнувшись подобно его плечам с рукояткой вместо живота, за который свойственно лучнику кто-то схватился.
Меня потянула чья-то рука в обратную сторону, складывая пополам. После я почувствовала удар о спину, открыла глаза и перевернулась, помогая себе встать на четвереньки. Глаза отчаянно пытались сфокусироваться на травинках и листочках, спасая от потери сознания. С шеи и подбородка эшелоном, как люди с обрыва, срывались крупные капли фиолетовой крови. Она принадлежала мне и текла из места, где будто бы приложили раздуваемый уголь. Больше не в силах сопротивляться, я потеряла связь со своим телом.
Следующие мгновения наполнились бархатным полотном, оно переливалось и плавно погружало в сон. Мягкость пространства успокаивала и качала в перинах, убаюкивая лёгким звоном. Так безмятежно было лишь однажды, когда я впервые нашла ту ветвь огромного дерева и забралась на неё. После нескольких часов в глуши мне посчастливилось отыскать покой в душе. Сейчас же, после перенесённого ужаса, чувствовалось то же. Не странно ли?
Неожиданно я решилась открыть глаза и среди темноты и холода, в окутанном туманом крае, распознала движение, а затем яркий круг света. Кто-то держался за изогнутый шест, на конце которого болтался фонарь. Попытки закричать становились безмолвной паникой. Ведь по обе стороны от осветительного каркаса появились обвитые красными нитями глаза, огромные, больше самого света.
Стоило существу приблизиться, как я разгадала в нём хищную рыбу-удильщика, приманивающую жертвы невероятным свечением «удочки», растущей изо лба. Весь бархат был лишь ширмой, за которой таилась глубина и бескрайний Гистофский океан, поглотивший меня и утащивший на самое дно.
Я была рыбкой с маленькими плавниками и маленьким хвостиком. А хищник передо мной оголил все зубы с жёлтым налётом, раскрыв пасть как можно шире. Всю меня охватил страх, толкнувший в противоположное от опасности направление. Кругом в сумраке мелькали хвосты и щупальца, чьи-то большие глаза, сотни глаз наблюдали за каждым движением вплоть до колыхания чешуи.
Что-то проплыло мимо, огромное и гладкое. Под животом закрутилась вода и затянула в водоворот. Маленькое тельце, принадлежавшее теперь моему сознанию, перевернулось несколько раз. Глазам удалось увидеть наконец то, что тащило вниз. Огромная труба с частыми перекладинами работала как насос. Только оказавшись к ней ближе, я увидела череду мелких зубов на внутренних стенках, выполнявших роль абразивной поверхности.
Живой я из такой трубы не выйду, куда бы она ни вела. Хвост сам затрепетал, сопротивляясь воде и силе водоворота. Он выталкивал и выталкивал, пока не стал больше. Чешуя частично отлетела, а вместо плавников появились перепончатые отростки. Ими я пыталась дотянуться до самого верха, ограничивающего то пространство, где неведомые существа пытались сделать из меня кусок еды. Резкий всплеск, а потом свет и легкость в совокупности с непреодолимым притяжением, не существовавшим прежде. Тягучее пространство сменилось свободным, но давящим. Словно накрывали одеялом и душили, в то же время позволяя дышать полной грудью.
Противоречие внутри переросло в отчаяние. Я открыла глаза. Мои маленькие ножки, как у ящерицы, топали по песку, хвост вытянулся и всё ещё был в воде. Позади остался чешуйчатый след, превратившийся в морскую пену. Я сделала несколько резких шажков, и к животу налипли крохотные песчинки. Ощущение, сравнимое с чесанием о ствол дерева. Было светло и тепло, а по спине стекали остатки океана, высыхая под палящими лучами солнца.
Резкий звук заставил повернуть голову и освежить глаза мигательной перепонкой. Ко мне приближались чьи-то массивные ботинки, утопая в песке. Они принадлежали отцу, были его любимыми. Он здесь, чтобы спасти меня. Прошу тебя, спаси меня!
– И это всё, что в тебе есть? – нервно посмеялся он и взял меня на руки.
Я аккуратно поместилась в его ладони и прижалась пузиком к тёплой коже.
– Жалкая рыба-ящерица, – с презрением продолжил Тарохо. – Ты моя дочь и в пятнадцать лет должна была стать настоящим драконом. А ты недоносок…
Он яростно бросил меня куда-то вперёд, и в следующее мгновение я стукнулась о камень. Позвоночник был сломан, и тельце не могло пошевелиться. Отец снова подошёл.
– Эй, – потрогал он меня носком ботинка. – В твоём рептильном мозге должны храниться истоки. Почему я нашёл здесь жалкое подобие ящерицы?
Тарохо пнул меня как можно дальше от себя и закричал. Его голос напоминал рёв раненого зверя, который обитает в джунглях за рвом с водой. Я же лишилась любых чувств. Ничего больше не хотела, ничего не осознавала. Помню только, что он снова подошёл ко мне и сунул в мешок.
– Я исправлю это, – тихо пробормотал он, после чего окружающее пространство снова растянулось и сжалось в горизонтальную линию.
После нескольких секунд темноты я открыла глаза в странном помещении. Стены состояли из непрозрачного белого стекла, а надо мной стоял отец.
– Эй, – тихо, но строго позвал он.
– Что со мной произошло? – прохрипела я, пребывая в своём человечьем обличие.
Отец, чьё лицо, шея, руки были покрыты крупной чешуёй, а глаза застилались время от времени мигательной плёнкой, нахмурился.
