Екатерина Копейкина "Саркастичный шафран"

Какого чеснока, думала Дебби. Зачем мне вообще эта степень FUL и почему я не могу просто хлопнуть дверью и перестать заталкивать в себя ненавистный чай с хлебом. Почему я не могу делегировать эту часть студенту – ведь для поедания булочек много ума не нужно, а студенты к тому же всегда голодные. Кто вообще будет читать ее трактат о булочках с чаем, кроме трех человек комиссии и научного руководителя.

Но Дебби признавала, что закончить будет, возможно, проще, чем не закончить. Хотелось все-таки получить эту дурацкую степень. Такая система, что, бросив Центр Питательности и Ароматности, совершенно не факт, что она поступит в ту же Бельгию в Центр Шоколада и Шоколадных изделий. Ведь тогда она – плохой едолог, который не «доедает», не доводит дело до конца. С другой стороны, некоторые так делали. С третьей, еще целых два года. С четвертой, фигура уже испорчена, а куча чаев уже закуплена, так что количество вложенных ресурсов, если не считать время, уже зашкаливает. С тем же успехом можно и потерпеть.

Полюби свою работу… говорили они. FUL – это почетно, говорили они. Ты не настоящий едолог, пока три-четыре года не готовил и не ел одно и то же блюдо. Да, желательно быть фанатом этого блюда, потому что если ты хочешь пробовать разное, изучение еды не для тебя. Нет, про это не говорили, но это подразумевается. Бессмысленная и странная система.

Какого чеснока… думала Дебби и обреченно макала следующую булочку в чай.

Центр занятости муз

– Фамилия? Имя? Отчество?

– Аполлонова Каллиопа Зевсовна.

– Документы при себе?

– Какие?

– Ну как? Справка о среднем гонораре за последние три года у последнего публикуемого автора; копия его паспорта; трудовая книжка…

– Его?

– Ваша. И диплом об окончании высшего учебного заведения.

– Ах, вот, пожалуйста. Парнасский международный университет культуры и искусства. С отличием окончила…

– Специальность?

– Эпическая поэзия.

– Тогда все ясно.

– Что ясно?

– Почему у вас работы нет.

– Автор умер.

– Сколько веков назад? Ну что вы, не расстраивайтесь. Сходите на подкурсы, переквалифицируетесь на многосерийные романы. Давайте мы вам сейчас романиста подберем?

– Да… если вам не трудно…

– Ну что вы? Это же наша работа. Сейчас очень много свободных авторов. Очень! Вот, пожалуйста, Аквалангил Серый, начинающий автор, двадцать один год, публикации в фэнзине «Эльфы – это наше все». Вы, кстати, с творчеством Профессора знакомы?

– Какого именно?

– Когда, вы говорите, образование получили? Неважно. Вот еще: Aццкий @vtarr.

– ?

– Это ник на литературном сайте. Там, знаете ли, тоже есть желающие сеять разумное, доброе, прибыльное. Зарплата, конечно, не очень, но возможна надбавка. За вредность.

– Скажите, а эпическое что-нибудь есть?

– А как же! Вот. Бронислава Горохова, тоже начинающая. Вдохновленная фестивалем славянского фэнтези, настрочила уже три романа… Возьмете под опеку, может, с четвертым повезет.

– Кхм… А перспективные авторы еще остались? С задатками.

– Милочка, таких уже давно разобрали. Редкий вид. К тому же, стоит ли вам, музе эпоса, предъявлять завышенные требования к объекту работы? Все зависит от ваших профессиональных качеств. Следите за тенденциями, связывайтесь с издателями, вытаскивайте подопечного на конвенты… Сейчас автором может стать каждый. Так что без работы не останетесь.

– А как же стаж? Мне ведь нужно продержаться до пенсии, а не дрожать, когда автор все бросит и займется чем-то более прибыльным.

– Снова к нам придете, значит. И ничего с этим не поделаешь. Будь вы Эрато, тогда добро пожаловать в мир глянцевых журналов, Талией – все что угодно: юмористическое фэнтези, иронические детективы, анекдоты на худой конец. А вот подумайте, как нелегко сейчас Евтерпе, музе лирики! Она, бедняжка, из интернета не вылезает, а толку… В общем, не жалуйтесь. Воротите лиру от такой работы!

– Я что? Я ничего…

– Да писатели и без вас могут обойтись! Пятидесятитомные серии, саги, хроники… Соответствующие тиражи и гонорары! Всё сами… почти. А вот вы, муза, без автора никуда! Так что, искать вам автора-то?

– Ищите…

Сон в зимнюю ночь

Сережа не верил в Деда Мороза. Ни когда на утренник в детском саду приходил плохо загримированный жених воспитательницы. Ни когда мама просила написать Дедушке письмо без ошибок. Ни когда на утро Нового года под елкой обнаруживался подарок, который неделю до этого пролежал в кладовке. Пятилетний Сережа был достаточно большим для баек о сказочном старике и его вечно молодой внучке.

Конечно, родителям Сережа ничего об этом не говорил. Они такие ранимые, эти взрослые… Обязательно расстроятся, если узнают, что их чадо выросло. Так что, когда папа сказал, что Дед Мороз приходит только к детям, спящим ночью в постельках, Сережа понял это как вежливое выпроваживание из-за праздничного стола. Но не возмущался: все равно глаза слипались от усталости.

Сережа отправился в свою комнату и устроился на кровати, свернувшись калачиком под ватным одеялом. Он выключил ночник, и все на свете исчезло. Остались только слабые звуки разговоров, доносящиеся из соседней комнаты.

Сережа лежал, уставившись в потолок, и старался заснуть.

Волна пробирающего жесткого холода окатила его с ног до головы, как только он почти погрузился в приятную дрему. Сережа попробовал закутаться в одеяло с головой, но не смог пошевелиться. Теперь его словно обдуло ветром, и мороз колючими иголками заплясал по коже. Так повторилось несколько раз. И как ни хотелось Сереже встать и бежать из комнаты, он не сдвинулся с места, буквально примороженный к постели. Он хотел позвать родителей, но губы намертво склеились.

Окно было закрыто, поэтому холод не мог прийти с улицы. Что-то потустороннее угадывалось в этом пронизывающем ветре, от которого нигде нельзя было укрыться. Но Сережа не был знаком с мистикой. Он просто боялся.

Отвратительное ощущение бессилия и стужи отступило так же неожиданно, как и началось. Сережа приподнялся на постели и дотянулся до ночника. Мягкий золотистый свет загнал темноту в угол, и стало немного уютнее. Даже с включенной лампой Сережа не скоро смог заснуть.

Когда он проснулся, утро уже просвечивало сквозь задернутые шторы. Сережа уже почти забыл о вчерашнем происшествии. Ведь сегодня было первое января! Первый день нового года сулил вкусный завтрак (не все же вчера успели съесть) и обретение долгожданных подарков. Мальчик сладко потянулся и окончательно открыл глаза.

На краешке его кровати сидел седобородый старик в красной телогрейке и вытертых шерстяных штанах. Стол у окна закрывала огромная шуба, рядом валялся заплатанный холщовый мешок. Все приметы налицо. «Дед Мороз?» – подумал Сережа.

– Как ты себя вел в этом году? – прохрипел Дед Мороз, вытирая ладони о телогрейку. Сережа разглядел красные ободки под грязными ногтями старика и с ужасом понял, почему у телогрейки такой кровавый цвет.

Дед протянул руки к мальчику. Сережа вскочил с кровати и устремился к приоткрытой двери. Мешок, до этого мирно лежавший у стола, каким-то образом оказался на пути к выходу – Сережа споткнулся и рухнул на пол.

– Шо ж ты убегаешь, малый?

Мальчик вскрикнул и рывком поднялся, зацепившись за мешок и оторвав при этом болтавшуюся на тонких нитках заплату.

Выбежав в коридор, Сережа заметался между несколькими дверями. До комнаты сестры было ближе всего, но чем она может помочь? В туалете можно запереться, но Сереже не хотелось сидеть там вечно… Дед Мороз уже убрал с прохода мешающий мешок и неторопливо вышел из комнаты, напевая детскую песенку про елочку.

Сережа прислушался: из кухни доносился звон посуды. Мальчик сам не понял, как очутился там же. Наверное, все-таки пробежал мимо неповоротливого деда по коридору.

На кухне хозяйничала мама, вымывая грязные тарелки после вчерашнего застолья.

– Мамочка, там… Дед Мороз! – Сережа попытался скрыться за ее спиной.

– Ты подарки нашел, милый? Дед Мороз уже ушел, ему к другим деткам надо.

– Да вот же он! – выкрикнул Сережа. Дед Мороз остановился в проеме и мерзко улыбался.

– Где? – мама обвела глазами кухню. – Тут никого нет, Сереженька.

– Здесь!!! – Сережа трясущейся рукой показывал на старика. – Ты что, его не видишь?

– Это новая игра? – мать встревожено потрогала сыну лоб. – Как ты себя чувствуешь?

Еще сильнее, чем раньше навалилась волна холодного страха. Мальчик зажмурился и окончательно оцепенел, почувствовав прикосновение толстых обжигающих пальцев. И снова все исчезло.

Когда Сережа очнулся, он уже лежал на кровати в своей комнате. Один. «Приснилось», – решил было он, но на полу у самой двери пестрел лоскут заплаты…

Желающий жить

С днем рождения тебя,
С днем рождения тебя,
С днем рождения, дорогой Стивен,
С днем рождени-и-ия те-е-ебя!

Эта незатейливая мелодия звучала по всему дому: в спальне, гостиной, комнате для гостей, кабинете, тренажерном зале, кухне-столовой… Кто только додумался поставить стереодинамики в туалете?! Ах, ну да, это же я сам.

У меня юбилей, подумать только! Тридцать пять лет прошло, ровно полжизни. Что-что, а это я знаю точно. С тех пор как мои дражайшие родители получили сертификат на мои законные семьдесят лет проживания в этом лучшем из миров. Ровно семьдесят, ни больше и ни меньше – именно столько положено простому земному обывателю «зажигать» на этой грешной планете. Это так называемая константа L (от слова «life» – жизнь). Конечно, можно купить или продать какое-то количество лет, можно получить за заслуги перед человечеством или получить от кого-нибудь в подарок, но мне это не грозит. Так что будем доживать свой век и дальше по плану.

Составлять план жизни – любимое занятие тинейджеров, до которых наконец доходит, что жизнь не бесконечная штука. Вернее, это-то знает каждый ребенок, конечно, но только не принимает так близко к сердцу… Как и у всех, в мой гениальный план вмешались родители: под их чутким руководством и была составлена «Стратегия бытия Стивена Адамса». Кое-что из нее уже было благополучно выполнено, например, в четырнадцать лет я устроился работать на полставки в кафе, что позволило мне научиться самостоятельно зарабатывать деньги; в шестнадцать поступил в колледж; окончив его, я заложил пять лет жизни и получил стартовый капитал, чтобы открыть свое дело – так появился ресторан «Адамс»; не теряя времени даром, я женился, записался на специальные предпринимательские курсы, избороздил интернет в поисках лучших рецептов для моего детища, начал активную рекламную компанию, вел переговоры… словом, сейчас я уже являюсь полноправным владельцем широко известной сети ресторанов не только в Штатах, но и в Объединенной Европе. А еще… я построил (не сам, конечно) дом, посадил дерево, вырастил целых двоих детей: Салли и Джонни. И впереди было еще тридцать пять лет, чтобы продолжить мои свершения, спасибо Господу!

Пока я мечтал, поздравительная музыка прекратилась: не целый день же ей играть! Она наверняка была рассчитана только на мое пробуждение. Ну что ж, спущусь вниз: может быть, моя семейка приготовила еще сюрпризы.

Только я вышел из спальни, в меня чуть не врезалась собственная дочь. Она на ходу печатала кому-то сообщение, и я удивляюсь, как вообще до сих пор не полетела с лестницы.

– Оставь минибук и иди завтракать, – предложил я ей.

– Я на диете!

– Ты не будешь еду из нашего ресторана?! – это несколько задевало мое самолюбие, к тому же я хотел ее переубедить.

– De jure это только твой ресторан, папа. Кстати, с «Днем старения», – ответила она и скрылась в своей комнате.

– Спасибо! – немного запоздало среагировал я. Де-юре… надо же! Хотя ничего удивительного, она ведь готовится стать юристом.

Добравшись до кухни, я обнаружил там Дайану, мою дражайшую супругу, вскрывающую вакуумные упаковки с салатами. Это хорошо, я действительно настроен на легкий завтрак, а свой неумеренный аппетит приберегу до праздничного ужина. Как чудесно, что завтра уикенд и ни у кого из приглашенных не будет повода не посидеть подольше.

Тут же на столе разбирал старый смартфон наш младший сын Джонни, в этом году перешедший в среднюю школу. Смартфон мне было не жалко: он все равно сломан, а сынишка всласть покопается в его устройстве: это пригодится ему в будущей профессии. «И все же этим можно заниматься в своей комнате, – подумал я. – А на кухне надо есть». Чем, благодаря Дайане, мы вскоре и занялись.

На своем любимом автомобиле марки «Форд-Флайинг» на воздушных подушках я добрался до места работы, ресторана «Адамс» на 5-й Авеню (Нью-Йорк). Поскольку сам я живу за городом, то каждое утро из благодатной тишины и более-менее очищенного воздуха вокруг моего дома приходится попадать в это шумное и грязное место под названием «Большое яблоко», что меня всякий раз несказанно огорчает. Никак не могу привыкнуть!

Я остановился перед небоскребом, шесть этажей которого занимало мое детище. Еще бы! Здесь ведь были павильоны для приверженцев самой разнообразной кухни: суши-бар, пиццерия, кофейня, чайная, зал экзотики, домашней кухни, праздничных торжеств и так далее. Именно здесь я сначала собирался устроить свой праздник, но все-таки подумал и решил не смешивать работу с моими личными делами. Хотя все оказалось не так просто…

Мои дорогие подчиненные, похоже, радовались куда больше меня. Вот уж не знаю чему: моему хорошему расположению духа (в такие моменты я бываю особенно великодушным и поддаюсь на уговоры – пользуются, проныры!) или тому, что их обожаемому начальнику на год меньше осталось ими руководить. В таком случае им еще сорок лет предстоит зачеркивать дни на сенсорных календарях, беднягам.

Пока я поднимался на стеклянном лифте и шел к своему кабинету, меня успели поприветствовать и поздравить, наверное, полсотни человек: мои сотрудники, постоянные клиенты и работники организаций, располагающихся выше моего ресторана. Надо же, как меня все любят и уважают!

«Жизнь прекрасна, парень! – в таких случаях говорю я себе. – И ее еще много!»

Я открыл дверь в «мою обитель» и тут же развалился на мягком кресле, которое подъехало к самому входу. Кресло довезло меня до любимого письменного стола из стекла и полимеров. Хотя я все-таки привык считать ресторанную кухню своим настоящим рабочим местом. Надо будет обязательно приготовить что-нибудь фирменное сегодня, тряхнуть стариной в честь праздника.

– Мистер Адамс, пришло виртуальное сообщение из Лондона, вам хотят продемонстрировать новый ресторан, – вошла в мой кабинет Нэнси, неприметная и не особо привлекательная секретарша. Я специально взял на работу не фотомодель, чтобы не вызывать подозрений жены. Но это не важно – главное, что Нэнси отлично справлялась со своими обязанностями!

– А ты уже его просмотрела?

– Разумеется, сэр. Я не заметила никаких нарушений.

– Отлично, тогда зачем мне повторять эту процедуру? Что у нас еще на сегодня?

– Рокки Байер, тележурналист, забронировал «Зал для особых торжеств» по случаю своей свадьбы.

– Святые угодники, да это же уже четвертая свадьба! Верно, Нэнси? Неужели это предусмотрено в его жизненном плане?!

Секретарша изобразила нечто вроде полуулыбки и пожала плечами, давая понять, что тоже находит это несколько эксцентричным.

– Еще вам стоит просмотреть еженедельный отчет. Наши доходы по-прежнему растут, но открытие ресторанов в Москве потребует некоторых издержек.

– В Москве? А что, у меня и там будут рестораны?

– Да, сэр. В прошлом месяце вы просили связаться с русскими партнерами.

– Ах да, я иногда бываю таким рассеянным, все забываю. А жизнь проходит, Нэнси, и надо успеть многое.

– Простите, мистер Адамс. Я с самого начала хотела поздравить вас. Мои наилучшие пожелания, сэр!