Моя ромашка
Ольга Викторовна Аверс
Если однажды на работе начальство сообщает, что завтра нагрянут церберы, готовьтесь к большим переменам. Моя жизнь кардинально изменилась с приездом Аидовых псов в наше скромное провинциальное депо. Я, Маша Ромашкина, и это моя история, в которой встретятся: колбаса – 1шт; авокадо – 1 шт; сломанный каблук – 1 шт; разбитая в хлам "десятка" – 1 шт; травматолог – 1шт; строгий начальник – 1 шт; ответственный секретарь – 1 шт; кот Бизнес – 1 шт; любовь с первого взгляда – одна и на всю жизнь.Наивная история для лёгкого чтения и душевного отдыха. Всем мечтательницам посвящается…
Ольга Аверс
Моя ромашка
– Мария, зайди! – раздался в трубке голос начальника.
– Да, Сергей Александрович! Бегу!
Быстро поправила на себе пиджачок, мельком взглянула в зеркальце, на полусогнутых подбежала к двери кабинета, выпрямилась, расправила плечи и уверенно шагнула внутрь, завивая ноги на высоких шпильках, словно модель.
В просторном кабинете за овальным полированным столом сидел мой начальник – Сергей Александрович Кизяк, крепкий мужчина в начальной стадии угасания расцвета сил. Шеф – человек добрый где-то в недрах души. Только вот о том, что душа у него глубокая, никто из сотрудников нашего депо не догадывается. Почему-то все как один считают Кизяка бездушным тираном! Говорят, что он жлоб и самодур.
Когда только пришла работать секретарём, весь коллектив меня откровенно жалел. Коллеги пророчили, что мне придётся туго. Девушка, которая передавала дела, закатывала глаза и всё время повторяла, как она рада, что переводится. Кстати, уходила она не на повышение, а на понижение, но всё равно чрезмерно радовалась.
Для всех работников ИТР Сергей Александрович представлялся воплощением Люцифера. Он выдвигал непосильные требования: а) нельзя курить в туалете (для этого имелась специально отведённая беседка), б) нельзя курить не в технический перерыв, в) нельзя обедать на рабочем месте (в депо своя столовая) и хранить грязную посуду на столе, г) нельзя уходить на обед до начала перерыва. И вообще, сотрудники обязаны быть на своём месте в рабочее время, а не гулять по территории или зданию офиса. Не правила, а просто жесть! Любое нарушение каралось лишением премии. Ужас!
Да, кстати, я Маша Ромашкина, и мне 21 год. Я выпускница Социально-педагогического колледжа. Строить карьеру в школе даже пробовать не стала. Хватило одной практики, поэтому после выпускного с красным дипломом подмышкой отправилась в отдел кадров довольно известной транспортной компании страны попытать счастье. И оно мне улыбнулось!
Конечно, учителя начальных классов в региональный филиал крупнейшей компании страны могли принять только секретарём. Однако я не унываю, амбиции у меня хоть куда. Взяла да и поступила на эконом, а ведь в планах был пед!
– Машенька, садись, – Сергей Александрович сделал приглашающий жест.
Присела. Приготовилась внимательно слушать. Выдохнула. Попыталась унять волнение. Раз кивнул на кресло, значит, надолго. Всматриваюсь в лицо начальника – вроде не злой. Молнии метать не будет. Хотя за всё то время, что работаю у Кизяка, шеф не ругал меня никогда. Были, конечно, рабочие моменты, но до визга и лишения премии не доходило. Я-то, конечно, старалась всячески угодить и ответственно относилась к работе, выполняла разные причуды своего шефа. Следила за чистотой, кофе варила и добавляла две ложки сахара с горкой, подавала в студию во время совещаний, одевалась по форме (костюм, каблуки – всё как положено), отвечала на звонки, следила за срочными документами, вела делопроизводство. Ах да, вкусняшки к кофе покупала (тоже моя обязанность!). Последнее щедро спонсировалось из портмоне Кизяка!
– Машуля, к нам едут Церберы, – заговорил начальник, – их нужно накормить. На, пиши, – Сергей Александрович вытащил офисный лист из принтера и протянул мне. – Колбасу сырокопчёную купи ту, что подороже, сыра, только вкусного, хлеба белого и чёрного. Так, ещё что? Этого, как его… – начальник направил на меня ладонь и затряс ей. Шеф, наверно, ожидал, что слово, которое он подразумевал под «как его» должна назвать я.
– Чего, Сергей Александрович? – уточнила.
– Ну, как его… Это самое… На «А»…А… А
– Ананас?
Кизяк разочарованно сморщился, махнул на меня рукой, отвернулся, сдвинул брови. Невооружённым глазом видно, как мысли бешено носились в лысеющей голове начальника.
– Авокадо! Вот что! Чтоб его! – шеф пробормотал парочку нецензурных эпитетов, характеризующих экзотический фрукт. Я хмыкнула про себя. – Церберы закусывать им любят! – продолжил Кизяк.
– Ааа, понятно!
– И этих… Как его? – начальник снова затряс ладонью в моём направлении.
– Чего, Сергей Александрович?
– Ну, как их, в банках-то ещё железных… Этих… – рука начальника продолжала трястись в такт активно блуждающим мыслям в голове моего шефа. – Зелёные они ещё… На закусь…
– Огурцы? – предположила.
– Да какие огурцы! Это самое… Как его… – брови сдвинулись снова, чёрные глаза сосредоточились на моём лице, – ну, масло ещё такое есть… – в надежде припомнил Кизяк.
– Оливки? – попробовала угадать.
Начальник смягчился, заиграла благодарная улыбка:
– Да! Они родимые! Да, Машенька, продукты надо купить быстро, чтоб завтра с утра всё было на месте. Вот деньги, не экономь, – Сергей Александрович положил передо мной красненькую банкноту.
– Хорошо, но мне тогда с работы надо пораньше уйти, иначе не успею, – я – не я, если не получу свой интерес от этого процесса. Ну а что, продукты для работы покупаю, значит, и надо это делать в рабочее время. Свободное – найду на что потратить!
Начальник хмыкнул:
– Ну, иди.
– Сейчас, – твёрдо потребовала, состроив непроницаемое лицо.
Снова хмыкнул:
– Иди сейчас!
– Спасибо, всё сделаю! До завтра! – подскочила, как ужаленная, и поцокала на выход.
– Пока, пока, дереза! Только посади кого-нибудь за себя.
На радостях рванула вон из приёмной. Надо найти замену, а то вдруг что-нибудь срочное пришлют в моё отсутствие. За неисполнение поручения вовремя огребут все, в том числе и я. Сегодня у меня намечается интересный вечерок…
***
Прекрасный октябрьский день, солнце играет в пышном костре осенней листвы, и я, свободная, как Куба, покинула здание офиса в самый разгар рабочего дня! А что? У меня, между прочим, неотложное дело. Накормить Церберов – это вам не гусей с хворостиной пасти!
С высоко поднятой головой и лёгкой походкой подплываю к своей железной кляче, Ладе 2110, пребывающей на пике металлического цветения. Я на машину копила три года! Ничего, что ржавая, неважно, что глушитель периодически отваливается и часто остаётся лежать на проезжей части, пустяки, что стопаки загораются попеременно, а панель на багажнике осыпается каждый раз, когда я закрываю его. Как говорится в народе: лучше плохо ехать, чем хорошо идти! Стараюсь меньше обращать внимания на стук и дребезжание внутренних механизмов моей колымаги, магнитола решает все технические помехи, погромче музыку – и в путь.
Так, сначала заеду к «Палычу», там вкусную колбасу и сыр продают, потом в «Ашан» за авокадо и оливками, ещё зубочистки там же куплю, салфетки, да и чаю подкупить надо. Кофе есть. Сахар! Вот сахар заканчивается. Так, ещё что? Хлеба! Хлеб в пекарне куплю, у дома. Получается, у меня ещё куча времени, успею по ТЦ пробежаться. Не встречать же мне Церберов в блузке, которую я купила уже две недели назад!
Ох, моя любимая песня… Сколько же воспоминаний с ней связано. Всегда плачу, когда слышу её. А ведь ещё недавно, буквально год назад, я танцевала под неё с любимым…
***
– Маш, привет! Ты какими судьбами здесь оказалась? – окрикнул меня до боли знакомый голос.
Обернулась. Ваня Чёрных, мой одноклассник, в которого до девятого класса я была по уши влюблена, но безответно.
– А, привет, Ваня! Какой ты стал! Я тебя даже не узнала, возмужал! – на минуту залюбовалась своим бывшим одноклассником.
Высокий, широкий в плечах. Прямо вот чувствовала, что под курткой скрывается груда мышц. Светло-русые волосы, как у меня, и глаза… Глаза у Чёрных всегда били в самое сердце! Голубые-голубые, будто светятся.
– Я здесь диплом подписывать ходила, – ответила на вопрос.
– А ты где учишься-то? Как ушла после девятого класса, так ни слуху ни духу про тебя. Время есть? Здесь пиццерия за углом, пойдём, посидим, поговорим…
Ого! Вот это да! Это что? Свидание? С ума сойти!
И я пошла… А потом мы обменялись телефонами, и всё так быстро закрутилось…
Под эту песню он делал мне предложение… Вернее, как предложение? Просил быть его девушкой, подарил кольцо и умолял всё бросить и поехать за ним, когда потребуется. И я пообещала…
Мы встречались полтора года. А потом… Потом Ваня разбил мне сердце. Жестоко. Спустя полгода. Я даже не поняла почему. Ведь у нас всё было прекрасно, мы ни разу не ссорились за это время. Ваня просто сообщил, что расстаёмся. На мой вопрос, любит ли меня, ответил, что не знает.
Это случилось промозглым апрельским вечером на мосту Влюблённых. Насмешка судьбы, не правда ли? Спустя пару месяцев после нашего расставания Ваня уехал за границу, насовсем!
Я до сих пор собираю себя по кусочкам. Может быть, я любила не того?!
Не стоило всё же надолго задерживаться в прошлом, надо как-то найти силы и смело шагать в будущее.
***
Свист тормозов, гудение мощного сигнала и ощутимый удар в бочину моей клячи вырвали меня из прошлогодних воспоминаний.
Как же больно! Я что? Попала в аварию?
О да! На перекрёстке стоит чёрный Gel?nderwagen со слегка помятыми московскими номерами, а я в своей ржавой посудине обнимаю фонарный столб. Ну как же так!
– Девушка, с вами всё в порядке? – кто-то стучал мне в стекло.
Поворачиваю голову, молодой мужчина лет 30.
– Подождите, не шевелитесь! Я вам сейчас помогу!
Дверь моей машины открываться отказывалась. Чего это она, с перепугу или от удара? Мужчина подёргал ручку. Попробовала ему помочь – тщетно. Молодой человек рванул к внедорожнику и достал монтировку.
Э-э-эм-м-м. Не собирается же он…
Ещё как собирается! Водительская дверца отлетела, как пробка от бутылки шампанского.
– Вы что творите?! – набросилась на освободителя. – Как же я без двери-то ездить буду?!
– Эм. Вы сами-то как, в порядке? Может, вам скорую? – поинтересовался мужчина, проигнорировав моё возмущение.
Кое-как вылезла из кабины, не стала пренебрегать и предложенной рукой.
– О Боже! Моя машина! Как… Как же… Мне… – схватилась за голову.
То, что я увидела, не оставляло никаких сомнений – моя ржавая кляча скончалась смертью храбрых.
– Девушка, может, вам скорую? – снова спросил мужчина.
– Не надо. Моя машина! Как же я на работу ездить буду! Как такое могло случиться? – сокрушалась я, больше обращаясь к самой себе.
– Вы вылетели на красный сигнал светофора, я затормозил, но расстояние было слишком близкое, от столкновения вас отбросило на столб. Слава Богу, что вы остались живы! У вас кровь на лбу! Давайте я вызову скорую?
– Не надо. Мне в магазин срочно надо.
– Какой магазин? У вас, возможно, сотрясение?
Вокруг нас стала собираться толпа зевак. Gel?nderwagen перегородил перекрёсток. На проезжей части образовалась пробка.
– Девушка, давайте мы с вами договоримся без полиции. Мы оба убьём массу времени на разборки. Подпишем Европротокол, и я вас всё-таки отвезу в больницу.
– Мне нельзя в больницу, мне за колбасой надо и авокадо! Я на работе, понимаете? Завтра Церберов встречать! – отстранённо, почти на автомате прошептала я.
На лице мужчины пробежала мимолётная улыбка.
– Хорошо. Давайте подпишем протокол, только я ничего в этом не понимаю, – пробубнила и, покачиваясь, направилась за страховкой к груде металла, которая некогда была моей машиной.
То ли от того, что нагнулась резко, то ли действительно головой ударилась сильно, но меня повело. Упасть мне не позволили.
– Так, давайте-ка быстренько ко мне в машину! Посидите, я сам всё сделаю! – мужчина по-хозяйски подхватил меня на руки и отнёс в свой внедорожник.
