– Терпение, господа присяжные! Не нервничайте, дети мои! Идёт расследование! Все за мной!
Он быстро, стараясь не допустить падения теряющего равновесие тела, дошёл до противоположной стены, прижался к ней и крикнул:
– Смотрите! Сейчас мы увидим финальную сцену фильма под названием «Московская пленница»!
Галактион со словами «Сим-сим, откройся!» нажал на одинокую белую клавишу, и она, как по волшебству, раздвинулась. Глаза друзей упёрлись в гору женской одежды на полу, а в уши ворвался отчаянный визг: в огромной, метров на пятьдесят, комнате с ванной посередине и эротическими росписями на потолке стояла прикрывшаяся коротким полотенцем для ног любимая женщина бизнесмена Аркаши – она принимала ванну.
– А-а-а! – визжала нагая красотка. – Я тебя одного звала! А-а-а!
Илья присвистнул, остальные вообще потеряли дар речи.
Дальнейшее разбирательство между двумя супругами осталось за кадром нашего повествования. Зато вся дружная компания успела возбудиться от живописного вида упругого, без лишней жиринки, словно слепленного искусным ваятелем, тела Аркашиной русалки – полотенчико едва прикрыло левую половину груди и скромный участок между ногами, откуда предательски вырывалась ярко-чёрная поросль.
– А она ничего! – отметили Серёга с Петюней. И вся компания, переместившаяся в бар, дружно поддержала. – Да, молодец Аркаша!
– За такую не грешно и понервничать лишний раз. На самом деле, могут украсть! – заметил Илья и повернулся к Галактиону. – Слушай, а как ты догадался?
– Коньячку ещё закажи, пока не поздно, тогда и услышишь моё последнее сказание. На сегодня последнее.
Илья не заставил друга повторять дважды.
– Так вот! Вы… Э-э, есть метод дедукции, ну все читали про Шерлока Холмса?
Ему кивнули.
– Есть метод индукции, тоже знаете?
Опять кивнули.
– А есть метод исключения: выкрасть с целью выкупа её не могли, ну время сейчас не такое, не девяностые годы, всё же. И записочки никакой не было. Сама она тоже вряд ли сбежала, дура что ли от мешка с деньгами убегать, опять-таки письмецо бы оставила. И это, как она все вещички собрала, а шарфец такой весь ярко-красный в жёлтую полосочку на самом видном месте забыла? Не клеится!
– Не клеится, – подтвердил Илья.
– Вот и я про то же. Ну видел её Венчик с кем-то в буфете, и что? Да он ещё и прибавил спьяну, вон он какой сейчас! – все посмотрели на Венчика, который уставился отсутствующим взглядом в стакан. – А Галю даже я в поезде за задницу щупал, когда мы покурить из вагона-ресторана в тамбур вышли.
– Ты же не куришь? – удивились все.
– Женщины с нами чего только не творят! Иногда, когда надо бабу за жопу пощипать и не то сделаешь. Тут уж ничего не мешает, даже если проводница визжит: «Курение запрещено!» В общем, мацал я её, а она ржала как лошадь. Бухая тоже вовсю была. Так она ж со мной от этого не сбежала? Даже не подумала! Хотя могла бы. – Галактион поправил чёлку и гордо повёл глазами в сторону воображаемой Гали. – Правильно?
– Правильно!
– Значит, делаем вывод: её не украли, она не сбежала, а Аркаша всё про маленькую комнатку возмущался. Вот я и решил, что она там, в номере. Только номер надо хорошенько исследовать. Тут я и вспомнил, как в одном кино видел недавно про апартаменты шикарные: входишь – комнатка, а кнопочку нажмёшь – президентский люкс. Вот так вот. Всё просто. Только это, кто меня до номера дотащит, ребята, а? – Галактион окинул друзей просящим взглядом.
Ответом была тишина, все сами уже едва держались на ногах. Никто не мог ничего добавить. Галактионовы слова сияли своей логичностью.
– А откуда у тебя такая фамилия, Галактыч? – вдруг разрезал тишину голос Ильи.
– Оттуда! – Галактион ткнул пальцем в потолок, который должен был изображать небо. – От Бога!
– А-а, – протянул Илья.
Все молчали, и Галактион тоже. Он втайне гордился своей фамилией. Ещё бы не каждому дано зваться Веселька-Лучинский. Всё в ней есть, и безшабашная весёлость, и строгий разум лучей света.
И тут из лифта высунулась радостная физиономия Аркаши. Разборки с женой явно закончились благополучно.
– Вот он, – махнул рукой Илья.
– А, молодожён! – обрадовался появлению потенциального телепортатора Галактион. – Теперь ты знаешь для чего у муравьёв глаза?
Вместо ответа Аркаша захлопал собственным глазами.
– А я тебе скажу – это чтобы за бабами своими смотреть! В оба!
ЧТО БЫ ЭТО ЗНАЧИЛО?
Галактиону страшно хотелось выпить. Даже слово страшно не совсем подходило. Ему просто было жизненно необходимо выпить. Организм пересох, как русло руки в Сахаре. Он изнемогал от жажды, он настаивал, взывал, требовал. Без сотни-другой грамм живой воды он отказывался повиноваться командам мозга, да и сам мозг отвергал любую мысль. Они просто не шли в голову. Их нужно было туда затащить, но сил никак не хватало. Они куда-то подевались, ушли и не сказали, где искать. В общем, поршни не шевелились, коленвалы не крутились, оси стояли, трубы горели, а извилины кипели, да так что представительный лоб Галактиона, достойный изваяния античного философа, покрылся слоем липкого пота. Сложному механизму требовалась живительная влага для смазки, но её-то как раз не было! Ни грамма, ни капли волшебной жидкости, способной оживить Галактиона. Просто беда!
И не то что ни грамма. Нельзя! Потому что Галактион – на работе, а работа это – не охота, то есть не то, что неохота пить, на работе вообще нельзя. Нельзя, однако не всегда так получается. Порой было бы неплохо. Вообще-то на рабочем месте Галактион никогда не пил, он только похмелялся, и сейчас живая вода просто необходима! Но никак. Даже выйти нельзя в соседнюю рюмочную! Кто же выходит просто так с совещания у директора? Так можно выйти раз и навсегда, вылететь из пункта А в пункт Б без обратного билета!
– Лучинский, ты с нами? Ты там не умер часом?
Галактион встрепенулся, он не терпел, когда его фамилию урезали, но в этот раз пришлось проглотить:
– Нет, Эдуард Митрофанович, что вы? Живее всех живых! – Галактион попытался придать голосу бодрые интонации. – Вашими молитвами. Ещё рановато на тот свет.
– Уверен?
– Уверен! На Васильевский остров я пойду умирать! А мы на Лиговке. Далековато.
Язык еле шевелился, но Галактион прилагал страшные усилия, чтобы избежать язвительной тональности. Он выпрямился, смахнул непослушную чёлку с правого глаза и принял подобострастное выражение лица. Директор любил послушных подчинённых.
– Шутник. Ну, хорошо, а то мы тут важнейший вопрос обсуждаем, а с твоей стороны никакой реакции.
– Есть эрекци… – Галактион запнулся, – ре- реакция есть, надо думать.
– Глубокая мысль, – съязвил директор. – Итак, если мы потеряем этот контракт, уважаемые коллеги, то вас ждут большие неприятности. Огроменные! Космические! Не скажу, что придётся повесить замок на двери, но с вами я буду вынужден расстаться. Иначе никак. Раз одна команда не тянет, значит, будем набирать другую. Учредитель не потерпит таких убытков. Так что жду ваших предложений. Кто первый?
Квадратные челюсти Митрофаныча сомкнулись, и в зале повисла гробовая тишина. Все знали насколько важен для ООО «Умное строительство» этот контракт. Каждый год они получали его, каждый год лезли из кожи вон, чтобы выполнить без особых замечаний. Не забывали и о личном расположении руководства клиентов – Эдуард Митрофаныч возил тамошнего директора со всем семейством во Флориду и в Лас-Вегас (тут уже без жены и детей). Но зимой сменилось руководство у контрагента, и умаслить новое пока не получалось, новое оказалось сделанным из стали и кремня, во всяком случае, на разные вегасы клевать категорически отказывалось.
Наконец, прорезался один голос:
– А что тут думать? Там всё просто. Сам ведь сказал; у наших заклятых друзей зам по продажам Света Козлова. Она баба ушлая во всех вопросах, и аргументы у неё убойные, надо – она всё продаст, вплоть до собственной жопы. Мы же не можем, – говоривший, это был замдиректора Веселовский, оглядел чисто мужское собрание, – мы же не можем под ихнего нового шефа лечь?
– А придётся! Тем или иным способом придётся! Иначе распрощаетесь с вашими зарплатами! Ищите варианты, короче, два дня сроку. Иначе опоздаем! Всё, разговор окончен, все свободны. – Эдуард Митрофаныч уткнулся в экран компьютера, присутствующие явно его больше не интересовали.
Когда все собрались в курилке, Галактион присоединился к коллективу.
– Ты ж не куришь? – удивлённо посмотрели на него.
– Курю, когда передо мной вырисовываются такие «весёлые» перспективы. Как-то ещё не приходилось жертвовать своей девственностью. Трудно без опыта. Хотя, говорят, только в первый раз. Но лучше бы, конечно, выпить. Башка не варит ни фига. Спирт бы помог, он полезен для умственной деятельности. Смазывает извилины, ускоряет нейроны. Только увы.
– Кто о чём, а вшивый о бане, – хохотнул Коля Мезенцев, – ты бы протрезвел для начала! Но, кроме шуток, какие будут предложения?
– Предложения будут. – Галактион выпустил колечко табачного дыма. Сигарета, похоже, слегка оживила его интеллект. – Ты у нас ведь самый молодой?
– Ну да, – подтвердил Коля.
– Самый активный?
– Наверное.
– Самый умный?
– Ну, не знаю, – Коля скромно потупил взор.
– Да не прикидывайся! Кого директор больше всех хвалит! Самый умный, значит.
И самый симпатичный!
– А причём тут это, – недоумевал Коля, хлопая девичьими ресницами.
– Как причём, красавчик? Ты ещё не понял?
– Не-а.
– Бабам ты нравишься.
– Ну не без того! – самодовольно ухмыльнулся Коля.
– Значит, мы поручим тебе окучить эту самую Свету. Твоя задача – закрутить с ней шуры-муры, чтоб забыла про нашего любимого клиента. Два дня сроку. Сначала уложишь в койку, потом приревнуешь её, и всё!
– Ну, я могу попробовать, – Коля оглядел горделивым взглядом высокое собрание. – могу пожертвовать собой, но потребуются отгулы.
– За прогулы! Нет. Херню порешь, Галактион! Не получится ничего за два дня. Света ж – не дура! – вступил в разговор Валера Веселовский. – Она не просто так под этого перца легла. Она с расчётом. А против расчёта даже Колян наш не потянет. Он ей не может предложить аналогичную сумму, смазливой физиономии с красивыми глазками мало! Плохая идея. Галактион, чё-то ты фигню порешь всякую. Напряги свою светлую голову, мы тоже напряжем. Думаем, мужики, думаем. Ситуация аховая. Это не Митрофаныч, это я вам говорю. Полетят наши головушки к чёртовой матери.
– Да, – признался Галактион, – это я не подумал. Трудно думать, когда механизм не смазан. – Может, надо подвинуться в цене?
– Некуда двигаться! – рявкнул Валера и повторил более спокойным тоном. – Думайте, мужики, думайте!
– Тяжело такие задачи с кондачка решать. Мозгу сахар требуется!
При одной мысли о сахаре зубы скрипнули. Скрипят, значит, Галактион аж изнемогает от плотского желания, только не женского тела жаждет он в такие минуты, а совсем иной субстанции.
– Так возьми. Буфет рядом.
– Да ну, кто ж сахар в чистом виде лопает? Это же яд! Сплошной вред организму! Только диабетикам какого-то типа помогает. Мой организм предпочитает его из коньяка выцеживать. – Галактион сладострастно улыбнулся.
– Ладно, совещание переносится в мой кабинет. Пошли! – скомандовал Валера. – Там найдётся сахарок.
– Золотые слова! А протрезветь я всегда успею!
В кабинете Валеры стояли горы бумаг из ремонтируемой бухгалтерии, и четверо потенциальных безработных уместились с трудом. Но в тесноте да не в обиде – хозяин на правах начальника вытащил из шкафа непочатую бутылку Мартеля.
– Ого! – разом воскликнули коллеги. – Хороший сахарок!
Под коньячок идеи посыпались как из рога изобилия.
– Надо учредителю на Митрофаныча накапать, а то всегда мы виноваты! Сам ничего не делает, а виноватых ищет! – предложил Коля.
– Во-во, – поддержал его молчавший до сих пор седовласый Александр Иваныч, самый возрастной член коллектива, – он потому от нас и хочет избавиться, что мы всё про него знаем. И про Флориду, и про Вегас, и про многое другое в этом роде.
– Не выйдет ничего, – возразил Валера, – понятно, что мы много про него знаем, только у Эдуарда на всё это отмазки есть – для фирмы старался. А учредитель ему в рот смотрит.
– Тогда про то, как техника у него на даче две недели работала, рассказать.
– Ерунда это, Коль, – отмахнулся Веселовский, – мелочи. Подумаешь, экскаватор и автокран брал. Может, даже с разрешения учредителя. Надо что-то посерьёзнее. Давайте по второй.
Никто, естественно, не отказался.
– На телевидение надо написа?ть, – выдохнув, произнёс Галактион.
– Зачем? – удивился Валера.
– На РБК есть передача такая ЧЭЗ – «Что бы это значило?» – медленно выговорил Галактион, рассматривая какие-то бумаги.
– Да ну тебя! – Валера махнул рукой. – Думаем, думаем!
– Надо мужу этой Светы анонимку подбросить, – выдал свою идею Александр Иваныч, – типа, куда смотришь? Твоя жена тебе изменяет направо и налево, ну и так далее.
Все переглянулись, а Валера покачал головой:
– Ох, Саня-Саня! Так кого сейчас такие вещи интересуют? Ты бы ещё, как в советское время, на профком вызвал её. Может, он сам, как ты говоришь, «направо и налево».
– Капни мне последний глоток по старой дружбе, аморальный ты наш, – попросил Галактион.
– Да тут не глоток, а стакан почти. Никто больше не хочет? – председательствующий на собрании помахал бутылкой.
