Марина Владимировна Добрынина "Весеннее обострение"

– Так, – говорю, – подожди. Он жив?

– Да!

– Его лечит кто-нибудь?

– Да, уже!

– Ну а что ты так раскричалась?

– Ханна, я чувствую, творится что-то ужасное.

Поднимаюсь со вздохом.

– Так, – говорю, – прием на сегодня окончен. Все могут разойтись. Кто куда. Завтра продолжим. Саффа, ну что ты так распереживалась? И, кстати, где отец?

– Я перенесла его сюда. Он попросил. А я сразу к тебе. Я так волнуюсь!

– Саф, девочка моя, не нервничай. Хочешь, я с тобой туда отправлюсь? Вместе посмотрим, что творится?

– Да!

Не вопрос, переносимся вместе с моей пытающейся истерить подругой прямо к крыльцу дворца Эрраде. Молодец, мало, кому такой фокус удается. В лучшем случае я, до сего момента, приземлялась в саду.

– Мы к Лину, – коротко бросаю охранникам, и они молча расступаются.

И вот он, раненый герой. Лежит весь из себя такой слабенький, но морда, хоть и бледная, вполне вменяемая на вид.

– Ханна! – говорит он и улыбается. – Пришла проведать больного?

– А то ж! Вдруг ты умрешь без меня? Я и позлорадствовать не успею. И что ты успел натворить, буйный наш?

У нас с ним после приключения в ином мире весьма специфичные отношения образовались. Такие братско-сестринские. Хотя и не все понимают. Многие, я слышала, до сих пор считают, что мы – любовники. Ну да и хрен с ними. Это не мое выражение. Кстати, у Лина подцепила.

– Я? – удивляется Лин, а у самого искорки в глазах так и прыгают, – Да я только…

Ну вот, только началось самое интересное, как Дульсинея нарисовалась. Что это с ней? Она, кажется, плакала? Да ну! У меня галлюцинации, не иначе.

– Лин, ты как? – спрашивает, а голос дрожит.

Ой, я, кажется, присутствую на явлении международного масштаба – княгиня Эрраде в плаксивом настроении. Все, пора заканчивать смеяться, тут явно дело нечисто.

– Дульсинея, с вами все в порядке?

– Да, – отвечает она и всхлипывает.

– Маам, – нервно проговаривает Лин, – ты что?

И опять, уже традиционно, предмет нашего внимания не успевает ответить, потому что рядом с ней появляется князь.

– Вы, – шипит он, глядя на жену, – вы как осмелились?

– Ты сам виноват, – тихо отвечает княгиня.

– Вы… меня…, – рычит Терин, но тут его взгляд падает на сторонних свидетелей – меня, Саффу, ну и сына его, с интересом и беспокойством прислушивающегося к разговору родителей.

Поднимаю взгляд на Эрраде-старшего и вижу странную красную полосу у него на щеке. Интересно, что это?

– Я не намерен более терпеть подобное! – заявляет Терин.

– Разведешься со мной? – неожиданно зло восклицает Дульсинея.

– Да!

– Ну и хрен с тобой! – заявляет она и испаряется.

– Ну и отлично! – бросает князь и тоже исчезает.

А мы остаемся втроем, недоуменно переглядываясь. Мол, что это было? И не показалось ли нам? А вот нет, не показалось, судя по растерянному лицу Лина. Совершенно не показалось. А жаль.

Лин

– Вот так номер, – пробормотал я и растерянно посмотрел на Иоханну. Она и сама обалдевшая стоит, глаза на пол лица. А рядом Саффа. Бледная (как обычно, впрочем), взволнованная, и глазищи черные тоже на пол лица.

Я, как ненормальный, на них пялился, а в голову глупости всякие лезли. Мне бы вот подумать о том, как мои родители до развода докатились, а я вместо этого на девиц смотрю и сравниваю. Иоханна, блонда моя, с каждым годом все красивее, волосы эти ее роскошные, как светлое золото, глаза голубые-голубые, ресницы длиннющие… об остальных достоинствах я молчу, все-таки неприлично мне такие вещи замечать, мы же друзья, практически брат с сестрой, так что все остальные ее достоинства я без внимания оставил. И, что странно, на Саффу мне почему-то смотреть куда приятнее было. Может быть, потому что сегодня у нее на лице столько эмоций? Никогда не видел ее настолько взволнованной и удивленной. И что-то еще не так с ней сегодня. Я сначала даже не понял, что именно. А когда понял, тихо прифигел. Саффа была не в балахоне! На ней было платье! Обыкновенное скромное платье, дамы такие по утрам на домашний завтрак надевают – без причуд, без украшений, прямое приталенное… черного цвета.

– Саффа, – позвал я и сам удивился, какой у меня тихий и беспомощный голос получился. Ну да, слабость чувствую, все-таки раненый герой, но голос от чего вдруг сел? Не иначе как с перепугу. От решения родителей, конечно, а не от вида Саффы в платьице этом.

– Что? – мне показалось, еще немножко, и Саффа возле моей кровати на колени бросится и начнет мне подушку поправлять и все такое, чем обычно заботливые сиделки занимаются при раненых героях. А Иоханна, язва такая, стоит и ухмыляется.

– Саф, тебе черный цвет не идет.

– Ты… ты… – зашипела волшебница.

– Лин, с каких это пор ты стал советчиком по дамским нарядам? – вмешалась Иоханна. – Или у тебя легкое помешательство на фоне стресса?

– Злая ты, Ханна, – проворчал я, и веселиться мне расхотелось, но все равно не удержался, закончил свою речь: – Саффа, это платье тебе идет больше, чем балахоны эти твои ужасные. Хоть и черное. Во всяком случае, я теперь вижу, что у тебя есть грудь.

– Придурок! – заорала Саффа, гневно сверкая глазами. – Лежит тут, чуть не умер, а на уме глупости всякие!

– Если только ты себе в корсет не подложила что-нибудь.

Тут словесница и вовсе рассвирепела. Если бы не Иоханна, она бы мне точно по морде дала.

– Дурак ты, Лин! – прикрикнула принцесса, быстренько Саффе рот ладошкой прикрыв, чтобы, значит, она не колданула чего со злости.

– Да, я дурак, – смиренно согласился я, – проявлять интерес к вашей придворной волшебнице только дурак и может.

– Ничего себе проявление интереса! – прошипела Саффа, уворачиваясь от принцессиной ладошки. – Если ты ко всем дамам так интерес проявляешь, то я не понимаю, что они в тебе нашли?

– О, все дело в моих больших красивых глазах, – томно проворковал я и одарил ее таким взглядом, что следующими словами наша словесница почти в прямом смысле слова подавилась и закашлялась.

– Лин! – с упреком произнесла Иоханна и тоже взглядом одарила. Меня. Да, только она так смотреть может – я себя сразу последним засранцем почувствовал. Подумать страшно! Мне даже стыдно стало и очень захотелось перед вороной этой волшебной извиниться!

– Девочки, – прошептал я, вспомнив вдруг о том, что я все-таки раненый, – идите отсюда, вы мне регенерировать мешаете.

– Хрен там! – прорычала Саффа. Надо же какие она слова знает. – Не ври! Не нужно тебе регенерировать, Юсар рану твою полностью залечил.

– Юсар? Это твой новый дружок? Ах, Саффа, как ты могла изменить Каро, он же тебя так любит!

– Я его сейчас убью! – обратилась волшебница к Иоханне и исчезла.

– Ну вот! – набросилась на меня принцесса. – Довел бедную девочку. И что ты к ней прицепился? Что на тебя нашло?

– Нервничаю, – признался я.

Неожиданно для самого себя правду ей сказал. Действительно ведь нервничаю! А как не нервничать, когда родители мои, которые, сколько я себя помню, надышаться друг на друга не могли, вдруг такое решение приняли? Развод. Что такого ужасного между ними могло произойти, что они пришли к такому решению?

– Лин, мне очень жаль, – Иоханна присела на край кровати и даже подушку мне поправила.

Когда она надо мной склонилась, я еле глаза успел закрыть, подальше от соблазна заглянуть в вырез ее платья. Вот же повезет тому, кто завоюет ее сердце! Если только такое чудо вообще когда-нибудь произойдет.

– Мне тоже жаль, – пробормотал я.

Сам не знаю, что меня в тот момент расстроило больше – что мои мать с отцом разводятся или что все вот эти прелести принцессины не про мою честь. Да мне и не хочется. Красиво, смотреть приятно, и не только приятно, но… это же Иоханна!

– Может быть, они помирятся? – неуверенно предположила она. – Ты не переживай. Дуся, она же взрывная, остынет, и помирятся.

– Ханна, мать, может быть, и остынет, но ты сама видела отца. Он очень зол на нее. Как думаешь, он остынет?

Иоханна даже отвечать не стала. Ну да, а что тут скажешь? Понятно же, что между ними произошло что-то страшное. Они и раньше ссорились, но чтобы вот так. Чтобы отец был настолько зол, а мама… мне показалось, что маме плевать. Может быть, я не прав. Надеюсь, что я не прав!

И вот лежу я, весь такой несчастный, Ханна рядом сидит, за руку меня держит. Картина достойная кисти художника – влюбленная дева у постели раненого героя. И вот тут вернулась Саффа. Через дверь вошла, потому что отсюда-то она перенеслась, а вот обратно – это уже только за пределами дворца. Хорошо хоть стража ее в лицо знает, пропустили. Волшебница окинула нас взглядом каким-то странным, особенно на руках наших задержалась, губы поджала, сделала глубокий вздох и процедила, почти не разжимая зубов:

– Иоханна, извини, что исчезла внезапно. Если хочешь, я тебя домой перенесу.

– Ничего страшного, Саффа, все в порядке. Лин, тебе что-нибудь нужно? Ну, там попить, может быть? А то мы уйдем сейчас, а ты тут один.

– Не переживай, блондочка моя заботливая, если что, я слуг позову. Орать я и раненый могу, – утешил я ее, а сам на волшебницу поглядываю. И что это она так на наши сплетенные пальцы косится? Как будто прикидывает, а не правдивы ли слухи о том, что мы с Зулкибарской принцессой любовники? А даже если так, ей-то какая разница? Чего так смотрит, будто ревнует? Ха-ха! Саффа ревнует! Интересно, кого? Иоханну, подружку свою наиглавнейшую, ко мне? Или меня к ней? Ой, нет! Только не это! Не надо мне такого «счастья»!

– Госпожа волшебница, не стоит так волноваться, – говорю я, – честь вашей принцессы во время пребывания со мной не пострадала.

Саффа что-то невнятное прошипела и зафиксировала взгляд на Иоханне. Принцесса зачем-то еще раз подушку мне поправила и встала.

– Пойдем домой, Саффа. Лин, поправляйся, мы еще зайдем.

– Спасибо, Ханна, ты настоящий друг.

Я это искренне сказал. Даже не представляю, как бы мне «весело» было, если бы все это время, после новости такой, я тут один лежал и всякие разные мысли страшные думал.

Принцесса и Саффа исчезли. Вот сейчас меня как одолеют всякие глупые думы. В одиночестве-то! Но не тут-то было. Отец появился буквально через минуту после ухода моих дам. Как будто ждал, когда они покинут помещение.

Мрачный, бледный, в глазах всполохи зеленые. Злится папенька. Надеюсь, на мне злость срывать не будет. Хотя, о чем я? Когда это мой сдержанный отец на ком-то срывался? Но вот сейчас, на него глядя, еще и не такое подумать можно. Он окинул меня внимательным взглядом, взял стул, присел рядом с кроватью и распорядился:

– Рассказывай.

Да, это я зря подумал, что он пришел о моем здоровье справиться или бедами своими поделиться. Ну, я и рассказал. Хотя особо рассказывать о моих приключениях в Нижнем мире было нечего.

Пройдя через портал, я оказался в тоннеле, от каменных стен которого исходило слабое освещение. Наверно, камень какой-то особенный, светящийся. Тоннель этот вывел меня в большую пещеру. Народу там было много. В том числе и эти наши воины ушастые. Были еще существа на людей похожие. И кошки были. Точнее, одна кошка. А отец говорил, что там кошек нет. А эта вот была. Белая, с голубыми глазами. Я сначала даже подумал, что схожу с ума и вижу перед собой Иоханну, которую кто-то снова в кошку превратил. На этот раз не я.

Вот эта кошка и сдала меня. Как только мы с ней глазами встретились, она заорала. Как сирена в мамином мире. Да, бывал я там, и сирены эти слышал как-то раз. Звук еще тот. Вот и эта белая кошка орала так, что мертвого поднять могла бы. Обитатели пещеры тут же дела свои побросали и ко мне. Я бежать. Оторвался вроде бы. И нет, чтобы домой переместиться, решил-таки разведать, что и как. Только открыто теперь ходить я не мог. Так по всяким узеньким тоннелями и шарился. А потом на вооруженных клыкастых нарвался. Понятно было, что искали они меня, потому что впереди них, как будто показывая дорогу, кошка эта белая шла. Как меня увидела, заорала, и они вместе с ней заорали что-то на своем шипящем языке и ко мне кинулись.

Я бежать, а навстречу еще клыкастые. Оказался я зажат в коридоре. Хотел портал открыть и уйти, но тут они напали.

Прав был Коля, когда сказал, что маг – существо к ближнему бою не приспособленное. Последние пять лет Коля меня драться учил. Он это называет джиу-джитсу, там большинство приемов заломы и броски, а не удары. То есть самое оно для мага-жестовика, которому руки беречь надо. Нескольких нападающих я атакующим заклинанием уложил, от парочки джиу-джитсу этим отбился. Уже собрался портал открыть, бдительность ослабил, тут-то меня ножом и приласкали. Еще и провернули клинок в ране для верности. Вот тогда я и сломался.

Мне же никогда не доставалось вот так – ножом в бок. Палкой по голове, да было, а ножом – впервые. Я забыл, как колдовать, забыл, что портал открыть могу. Я вообще уже себя похоронил и думал только о том, что мне повезло – я некромант, и эти твари, даже если умеют, поднять и допросить мертвого меня не смогут. А вот я подняться и как следует отомстить за свою смерть смогу.

– Пап, спасибо ты меня вовремя вытащил. И прости. Я ничего так и не узнал.

– Почему же, ты узнал кое-что очень полезное, – задумчиво сказал отец, – если там есть магическое животное, а эта белая кошка является именно таковой, то там имеются маги. По крайней мере, один точно есть. И еще, возможно, там есть другие люди.

– Это тебе как-то поможет?

Отец молча кивнул. Я собрался с духом и задал вопрос:

– А что у вас с мамой?

– Мы с Дульсинеей разводимся, ты сам все слышал, – сухо отвечал отец.

– Но…

– Она сейчас в Зулкибаре, – перебил отец, – думаю, там и останется.

– Пап, ну как же так? Вы же…

– Мне пора.

Вот и все. Ему пора. И исчез. Оставив меня наедине с мыслями моими всякими.

Глава 5