Жила-была девочка
Натали Романова
Жила-была девочка. Нет, не так. Изначально она была. Умница, красавица, первая всегда и во всем. Родители гордились, одноклассницы завидовали, одноклассники влюблялись. Но она лишь улыбалась в ответ на знаки внимания со стороны мальчиков.Красивая, чистая, наивная девочка. Как легко такую сломать. Как просто стать жестокой, холодной, блистательной любовницей. А что сделать с тем, кто заставил стать такой? Заново влюбить, отомстить и бросить или…
Натали Романова
Жила-была девочка
ГЛАВА 1. Начало.
Жила-была девочка. Нет, не так. Изначально она просто была. Умница, красавица, первая всегда и во всем. Родители гордились, одноклассницы завидовали, одноклассники влюблялись. Но она лишь улыбалась в ответ на знаки внимания со стороны мальчиков.
Начала жить лишь тогда, когда исполнилось семнадцать, и она перешла в десятый класс. В школе в выпускном классе появился новенький. Спортсмен, красавец и просто хороший парень. Тут-то сердце нашей девочки и дрогнуло. Никогда не верила книгам про любовь с первого взгляда, впрочем, как и в само ее существование, но как только встретилась с ним взглядом, так и пропала. Причем, как оказалось, в самом прямом смысле слова.
Нет, сначала было все просто замечательно: знакомство, первое свидание, робкий поцелуй, после которого все вокруг стало неважно. Учеба, наставления родителей ничего не слышит наша девочка. Не трогают слезы мамы, которая постоянно твердит: наплачешься ты с ним, дочечка. Он другой веры, на тебе никогда не женится, найдут ему невесту, и помашет он тебе ручкой.
Никому не верила наивная и глупая девочка, только ему, своему Рустаму. Он её любит, он первый и единственный на всю жизнь. И вот ей уже восемнадцать, совсем стала взрослой наша девочка. Конечно, она не смогла отказать ему в близости, что значит тело, когда душа принадлежит ему навсегда.
Пролетел год. Рустам закончил школу и поехал учиться в Москву. Девочка распрощалась с заветной мечтой стать врачом и помчалась вслед за любимым, закончив лишь десять классов. Не подействовали уговоры родителей окончить школу, не захотела расставаться с любимым, даже год провести в разлуке казалось смертельным. В столице пошла на курсы парикмахеров, и спустя полгода начала зарабатывать и помогать, а точнее говоря, содержать Рустама. Он спокойно учился на юридическом, девочка же после стрижки людей бежала в другой салон, подстригала и мыла собак, потом летела домой и ухаживала за парнем.
И все ей было не в тягость, она светилась от счастья и, наивная, ждала предложения руки и сердца. Ведь ей уже месяц как исполнилось девятнадцать, ну и что из того, что Рустам не поздравил ее, это же мелочь. Он ведь устает, у него сессия, курсовая, да ещё и родители о чём-то с ним каждый вечер разговаривают. Он переходит на родной язык, и девочка видит, что он чем-то озадачен. Но вот чем, понять не может, а Рустам не делится.
Прошло немного времени с начала тревожащих девочку разговоров, и парень сообщил, что завтра приезжают его родители и ближайшая родня. Нужно накрыть хороший стол, и не забыть про вино и шампанское. Сладко забилось сердечко в груди девочки, она так и думала, что он не просто так не поздравил с днем рождения, решил, очевидно, совместить знакомство с родителями, объявление о свадьбе и ее 19 лет. Денег Рустам не дал, но она и тут его оправдала, ведь впереди такие траты, да и колечко он ей наверняка прикупил уже.
Заняла у всех своих знакомых, правда отказалась от денег, предложенных хозяином салона. Опасалась с ним сталкиваться, уж больно масляный у него был взгляд, да и речи его вгоняли в краску. Но вскоре все останется в прошлом, вряд ли после свадьбы Рустам позволит ей работать. Семья у него состоятельная, женщины занимаются исключительно собой и детьми. Значит, отдаст долги, попрощается с девочками из салона и вперед, в замужнюю жизнь.
К приходу Рустама квартира сияла, стол ломился от еды и напитков. Все было готово, счастливая и нарядная девочка выпорхнула навстречу любимому. А потом наступила боль, такая, которую невозможно вынести, которая распорола все внутренности девочки и так и оставила зияющие раны.
Рустам, опустив глаза, сообщил, что родители нашли невесту, девушку из зажиточной семьи, его национальности и веры. И их выбор не подлежит обсуждению. Ну, а так ему очень жаль, но они могут и дальше встречаться после его свадьбы. А сейчас ей срочно нужно освободить квартиру, но вообще-то, конечно, спасибо за все.
Как ни странно, но слез не было, молча взяла с вешалки пальто и в тапочках вышла на улицу в январский мороз. А утром проснулась в одной кровати с ..
ГЛАВА 2. Даша.
– Не бросай, меня. Что тебе не хватает, денег? Так у меня их много, и я никогда не жалел их на тебя. У тебя есть все. А если чего-то нет, скажи, я куплю, – перекрыв своим телом выход из комнаты Артур пытался удержать меня в личном пользовании. Но его просьбы не вызвали отклика в душе, да и есть ли она у меня или вся выгорела в тот вечер.
– Не вспоминать, – отдала себе мысленный приказ. Очевидно, Артур все-таки затронул какие-то струны, ибо на это воспоминание у меня наложено табу, а сегодня я его едва не нарушила.
Брезгливо посмотрела на бывшего, хотя брезговать, откровенно говоря, нечем. Предо мной стоял высокий, симпатичный мужчина сорока лет, одетый в белую рубашку и серый блейзер, сильные ноги подчеркивают черные классические брюки и, конечно, его любимые, ужасно дорогие ботинки от неизменного Louis Vuitton. Стильно, дорого, со вкусом, но с некоторых пор его облик вызывает неприязнь. Поняв, что купить меня не удалось, взялся за угрозы.
– Сука, ты понимаешь, что ты никто. Если захочу, то тебя не станет, – зло прошипел Артур. Пристально посмотрела ему в глаза с улыбкой на губах. Взгляда не выдержал, пошел на попятную. Может эта мягкотелость в отношении ко мне и сыграла свою роль в том, что наш пятилетний роман подошел к концу.
– Конечно, не в физическом смысле, я на это не способен.
Врет, смог бы, он отнюдь не белый и пушистый. Пусть не сам, но чужими руками убрал бы неугодного со своего пути. Бросила прощальный взгляд вокруг, все-таки здесь, в загородном доме Артура, я провела последние пять лет из моих двадцати четырех.
Вполне неплохо они прошли, если быть честной. В первый год пришлось тяжело, по молодости лет едва не сломалась и не пустилась во все тяжкие, лишь огромным усилием воли смогла вытащить себя из путины жалости и апатии. Обида и злость на Рустама, изначально затопившие меня, быстро трансформировались в самобичевание. Я упорно искала причину его предательства в себе, находила и начинала заживо съедать себя.
Вспоминала, как однажды пришла с работы уставшая, прилегла отдохнуть и вырубилась. Подскочила, посмотрела на часы и поняла, что не успею к приходу Рустама приготовить ужин. И впервые за время совместного проживания пошла и купила пельмени в ближайшем магазине.
Как отказала ему в близости, когда умерла бабушка, и я весь день не находила себе места из-за того, что не поехала на похороны, потому что Рустам был против.
Ночью лежала в постели и бесшумно давилась слезами, вспоминая обидные слова, в расстройстве брошенные мамой в телефонном разговоре.
– Даша, как это ты не приедешь? – голос мамы возмущенно кричал в ухо. – Бабушка тебя любила, она тебя фактически вырастила, пока мы были на работе. А теперь какой-то Рустам против, и ты просто берешь и забиваешь на все. Он тебе никто и вряд ли кем-то станет, а то, что не попрощалась с бабушкой ты себе не простишь. Попомни мои слова, – и она бросила трубку.
И то, что она никогда со мной не разговаривала в подобном тоне, даже когда я, бросив все помчалась в Москву, глубоко резануло по мне.
Было больно и от потери бабушки, и от справедливости маминых слов. Ведь действительно, бабушка сидела со мной до пяти лет. Я была крайне болезненным ребенком, поэтому отдать меня в сад было не вариант. Только после пяти лет меня определили в группу, но к детям младше меня на год. И даже среди них я была самой мелкой, по этой причине и в первый класс пошла не в семь, а в восемь лет, вместе с детьми, с которыми ходила в садик.
Прикусила губу, чтобы не завыть в голос и не разбудить Рустама, у него чуткий сон, и ощущаю, как его рука закрадывается мне под пижамные шортики, а дыхание парня становится прерывистым. Обычно для меня это сигнал к действию, но в тот раз это меня взбесило. Отбросив руку, вскочила с кровати, включила свет и, смотря в лицо растерянно моргающего парня, принялась истерично кричать:
– Ты что и в самом деле ничего не понимаешь? У меня умерла бабушка, а ты мало того, что и слова поддержки не сказал, так еще решил, что сейчас самое время заняться сексом?
Никогда не называла наши занятия любовью словом секс, и ни разу не повышала голос на Рустама, да что там повышала голос, я даже ни разу не ссорилась с ним. Поэтому мои слова произвели впечатление, Рустам подошел ко мне и крепко прижал мое вздрагивающее от рыданий тело к своей груди. Раздающиеся под ухом мерные удары сердца, теплая и так знакомо пахнущая кожа, шепот ласковых слов и все происходящее вокруг вновь становится неважным.
Главное ОН, а он со мной, и вот уже я сама с намеком на продолжение провожу рукой по гладкой коже груди, целую в уголок мужественного и чувственного рта, обвожу языком мочку уха и слегка прикусываю, чтобы услышать сдавленный стон. Руки подталкивают Рустама к кровати, он подчиняется просьбе и прихватив меня с собой, опускается на прохладную простынь, успев перевернуть и оказаться сверху. Все, инициатива прервана, но я и не против. Его рот терзает мои губы, покусывая и обводя их контур языком. Приглашающе приоткрываю рот и впускаю бесстыдный язык, который начинает вовсю хозяйничать и посылать сладкие судороги по телу. Его руки тянут вверх топ, на миг приходится оторваться, чтобы снять лишний элемент. Разочарованно вздыхаю, лишившись столь сладких ощущений, но последующее соединение без помех его прохладной кожи с моей пылающей грудью исторгает из моих опухших губ всхлип удовольствия. Трусь о темные волоски на прокаченной широкой груди, и это действие вызывает сладкий стон у обоих. И вот уже мужские руки ласкают мою грудь, пальцы обводят розовую горошину соска и слегка сжимают. Не выдерживая, прислоняю пылающий низ живота к каменной твердости, а руки ласкают член через хлопок боксеров. Парень рвано вздыхает и буквально насилует мой рот, отстранив мои руки и зажав их в своей, вторая рука неспешно опускается на клитор, обводит его и слегка надавливает, вызывая дрожь по всему телу.
– Рустам, пожалуйста, – не выдерживаю я сладостной агонии.
– Что, детка, скажи мне, что тебе надо?
– Хочу тебя, – вся трясусь от желания. У Рустама во взгляде та же нужда. Но что-то еще плещется в глубине карих глаз.
– Скажи, ты себя хорошо вела? – убирая руку с пылающей точки продолжает пытку парень. С обидой смотрю на него, совершенно не понимая, о чем это он? Тут же воспоминание о бабушке, моей истерике, но все в данный момент неважно, ожидание его плоти в моей перечеркивает все обиды.
– Плохо, – он с торжеством во взгляде возобновляет ласки. – Прости меня, – добавляю и тут же лишаюсь шортиков, и наконец-то руки получают свободу, чтобы тут же лишить его последнего барьера, разделяющего наши тела. Провожу пальцами по члену, в очередной раз поражаясь размеру, растираю влажную каплю, выступившую на головке, ласкаю руками. Ахаю, когда Рустам вводит во влагалище палец, подготавливая меня к слиянию. Тут же раздается смешок
– Да ты вся течешь, Дашка? – довольно рычит и наконец-то сразу входит на всю длину. Накрывает ощущение заполненности, пытаюсь на секунду удержать его и смотрю на Рустама. Тот послушно замирает с улыбкой на припухших губах, и в этот миг мы по-настоящему близки. Карие блестящие глаза напротив полны нежности. И любви? Не знаю, он ни разу в ней не признавался, я же напротив, не сдерживаясь не единожды поведала ему о своих чувствах.
Рустам прикусывает мою губу в призыве приоткрыть рот, повинуюсь и запускаю язык, который тотчас начинает ритмичные движения, полностью вторящие движению члена во мне. Подаюсь бедрами навстречу, чтобы принять еще глубже, до легкой боли, до искр из глаз. Теряюсь в остро–сладких ощущениях, притягивая парня все ближе, царапая ему спину, задыхаясь от полноты чувств. Понимаю, что вот-вот накроет сладкая волна оргазма, резко подаюсь навстречу и сметаю контроль Рустама. Кончаем вместе, мокрые и счастливые.
ГЛАВА 3. Артур.
А потом наступил день, с которого началась череда событий, уничтоживших все, что у меня было. В мою жизнь вошел Артур, хозяин парикмахерской. Это не было основным его бизнесом, салон открыл лишь из-за хотелок младшей сестры почувствовать себя крутой бизнес-леди. В большой бизнес братец Киру пускать не стал, а чтобы избежать нудных просьб решил отделаться малой кровью. Желание начинающей предпринимательницы быстро сошло на нет, однако салон приносил стабильную, хоть и невеликую для него прибыль, поэтому закрывать его мужчина не стал и изредка наведывался для поддержания порядка. Но заведенный график посещений изменился после того, как он заметил среди работниц худенькую фигурку с толстой пшеничной косой до пояса. Мужчина не мог понять, чем она привлекла его пресыщенный взор. За свои три с половиной десятка прожитых лет количество женщин, побывавших в его постели, он и сам не мог точно назвать. И несмотря на то, что не более часа прошло после жаркой встречи с Жанной, красивой длинноногой девицей без комплексов и внутренних тормозов, член в брюках ощутимо напрягся, а ведь он даже не видел ее лица.
– Бля, – выругался мужчина, изрядно смутив и напугав приходящего бухгалтера, женщину лет тридцати пяти с тонкими губами и солидной комплекции в обтягивающем платье, которое было мало в лучшем случае на размер, а то и на два. Она недоумевающе поджала губы, превратив их в едва заметные ниточки, и направила на директора укоризненный взгляд из-под толстых стекол очков. Но тут этот самый взгляд Натальи Сергеевны неожиданно загорелся, крылья носа затрепетали, и она подалась вперед, ему навстречу. Артур слегка опешил от неадекватного поведения дамы, а заметив куда устремлен ее алчный взгляд, предпочёл ретироваться вместе с креслом в надежные недра дубового стола.
– У нас новенькая? – показательно-равнодушным тоном уточнил у хищно наблюдающей за его передвижениями женщины. Мысли ее витали в другой плоскости, поэтому вопрос пришлось повторить, прежде чем она очнулась, пришла в более-менее адекватное состояние и в глазах просветлело.
– Да, день назад взяли на стажировку. Но я еще ее не оформляла, если вы Артур Геннадьевич, против, сегодня же уволим, – и бухгалтер застыла в ожидании приказа.
Интуиция, которая никогда не подводила мужчину, именно благодаря ей, уму и чрезвычайной работоспособности ему удалось из ничего выстроить свой немалый бизнес, вопила согласиться с предложением и уволить девчонку к чертовой бабушке.
Вспомнил первые деньги, которые заработал в одиннадцать лет, купив на подаренные крестным на день рождение деньги жевательных резинок на базе и сбыв бабушкам-торгашкам на рынке. Как он обрадовался этим нескольким рублям прибавки, с гордым видом подошел к матери и отдал все до копейки, ожидая похвалы. Но отец, который присутствовал при этой сцене, покраснел от гнева, сорвал ремень и отхлестал его по заднице.
– В семье Орловых не было и не будет торгашей, – приговаривал, раз за разом стегая ремнем не издающего ни звука сына. А тот прикусил губы до крови, но не позволял себе крика или мольбы о помощи. Неизвестно чем бы закончилась экзекуция, если бы не мать, буквально вырвавшая мальчишку из рук разгневанного отца.
– Ты что делаешь, Генка! Ты его что, до смерти запороть решил? – оттеснила мужа подальше и принялась утешать ребенка, который буравил спину отца непокорным взглядом.
Тот обернулся и успел уловить этот взгляд, прежде чем сын прикрыл глаза пушистыми, как у девчонки, ресницами. Рука отца снова дернулась к ремню, но приоткрытый от гнева рот жены заставил передумать.
– Да ну вас, – зло произнес мужчина. – Разбирайся с ним сама, но, чтобы я никогда больше о подобном не слышал, – и громко топая от злости вышел из дома. Мать забубнила что-то про то, что отца надо слушать, а Артур понял, что придется действовать осторожней, ибо отказываться от денег и идеи разбогатеть он не собирался.
Вот и пришлось с тех пор зарабатывать украдкой. К окончанию школы имелся небольшой стартовый капитал, и самое бесценное – опыт, добытый методом проб и ошибок. Перейдя после первого курса экономического института, на заочку, он стал строить свой бизнес, достигнув в этом деле немалых высот.
Сообразил, что улетел в своих мыслях в прошлое и вернулся к насущному.
– Можете быть свободны, – сказал бухгалтеру. Она без особого желания встала и уточнила:
– Так я скажу девушке, что мы не можем ее принять?
Артур собрался утвердительно кивнуть, но неожиданно для себя произнес:
– Передайте, пусть зайдет. Хочу с ней поговорить.
Но этого ли он хочет в действительности? И так ли называется скручивающее все внутренности желание видеть ее обнаженной и изнывающей под собой, распустить ее косу и, сливаясь с ней в одно целое, намотать шелковистые волосы на кулак, чтобы увидеть ее лицо в момент наивысшего наслаждения.
Черт, подобных неконтролируемых хотелок у него не было даже в восемнадцать, когда стремился поиметь всех, кто в юбке. Но не кричать же вслед итак переполненной впечатлениями Наталье Сергеевне о том, что он передумал. Увидит он эту девушку вблизи, поймет, что она такая же, как миллионы других и пусть себе работает, особенно если неплохой мастер. А с него схлынет эта не понять откуда возникшая похоть. В крайнем случае нагнет ее пару раз, от нее не убудет, а он успокоится. Подумаешь, разок нарушит самим собой установленные правила ни с кем не спать на работе.
– Разрешите, – вывел его из размышлений певучий голос с едва заметной, волнующей хрипотцой. И, не дожидаясь ответа, его обладательница зашла в кабинет, подняв на мужчину невероятно изумрудные глаза.
– Хочу, – только эта мысль билась в голове у Артура, он тонул в ее глазах, в то время как девушка посмотрела на него и обвела глазами кабинет. Никогда еще женщины не смотрели на него с таким же равнодушием, как на мебель, хотя не стоит себе льстить, при взгляде на аквариум взгляд у нее был куда более заинтересованный.
– Бля, да есть ли ей хотя бы восемнадцать, – подумал, когда смог оторваться от колдовских глаз и оценить все остальное, к сожалению, не менее соблазнительное. Пухлые розовые губы искушали, небольшая упругая грудь так и просилась к нему в ладони, длинные стройные ноги идеально обхватят его торс, когда он прижмет ее к стене и, подняв подол ее голубого платья, резко войдет в нее.
– Вы меня звали? – слова девчонки вывели его из сексуального транса с ней в главной роли. Девушка, не подозревая о его порочных планах, настороженно застыла возле дверей.
– Да, – сдавленно произнес Артур севшим голосом. Кашлянул и добавил:
– Проходи, садись, – кивком головы указал на один из стульев.
А сам неловко поерзал в кресле, член упорно рвался в ее глубины и задался целью разорвать сдерживающие оковы из белья и брюк. Если бы девчонка проявила хоть малейшую заинтересованность, промелькнул в ее глазищах огонек, да, ладно, он и на искорку был согласен, но нет, она смотрела без малейших эмоций. Нет, эмоции, конечно, присутствовали, но не те, которые жизненно необходимы ему в данный момент. Никогда не думал, что желание обладать может быть настолько болезненным, а сейчас в полной мере прочувствовал это на своей шкуре, точнее на яйцах, которые грозились вот-вот лопнуть. Но железным усилием воли взял под контроль свои чувства, и с холодной головой на контрасте с горящим низом, приступил к завоеванию объекта.
– Итак, кто вы, откуда, опыт работы.
Девчонка обрадовано затараторила, видно его молчание было ей непонятно, а сейчас все встало на свои места.
Выяснилось, что ей восемнадцать, и даже вот-вот исполнится девятнадцать. Выглядит намного моложе, он жадно рассматривал юное лицо без грамма косметики, обрамленное нежными волнистыми завитками, вырвавшимися из плена тугой косы. Не москвичка, хотя он и сам это понял, нет в ней столичного лоска и некой пресыщенности, присущей местной молодежи.
– А почему ты не учишься, а работаешь? – не смог сдержать своего интереса. Обычно родители отпускали дочек в Москву на учебу, а здесь, получается, приехала в столицу, чтобы стричь? Тем более что впечатление недалекой дурочки она не производит, речь правильная, слова подбирает грамотно. Следует поручить службе безопасности узнать все о ней. Неважно, что парикмахеров они еще не проверяли, ему позарез нужна информация о ней, а затем уже решит с какого бока подступить. Миллионные сделки ему в свое время покорились, что говорить о простой девчонке.
Даша смутилась, но тут же вскинула голову, сверкнув глазищами.
– Это временно, я на следующий год собираюсь в колледж поступить, а потом и в институт на заочное.
– Даша, Даша, что же мне с тобой делать? – с искушающей улыбкой вопросил Артур, оценивающе проводя хищным взглядом по худенькой, но вполне женственной фигуре, в ответ на который девушка отчетливо съежилась.
– Девственница, – неожиданно возрадовалось его подсознание, вопреки логике. – Всему обучу, настрою под себя, под свои вкусы.
Решил не нажимать больше сегодня, ибо испуганный взгляд Даши ему не нравился. Насильником он не был, в своей привлекательности и обаянии не сомневался, поэтому дело времени. Неделя-две и девочка созреет.
– Хорошо, можешь идти. Передай Наталье Сергеевне, пусть оформляет.
Девушка испуганной ланью выскочила из кабинета, а он, едва только за ней закрылась дверь, простонал. Нажал под столом кнопку блокиратора дверей и сделал то, что делал последний раз в шестнадцать лет, помог избавиться от напряжения себе рукой. Прикрыл глаза, и перед ним возникла девчонка, вот она наклоняется, нежные губы ласкают головку члена, розовый язычок обводит ее, слизывая выступившие капли желания. Ее ротик открывается, и он уже во влажных глубинах, толкается туда-назад, до предела, до ее сдавленного всхлипа и все. Он изливается и в своих мечтах, и в реальности тоже. Вытираясь салфетками, решил, что девчонка отработает его рукоблудие, он будет брать ее так, как захочет и столько, сколько потребуется.
