Полина Павлова "И только море запомнит"

Годфри тепло ухмыльнулся, он всегда испытывал отцовские чувства к Бентлею, особенно, когда его собственный сын скоропостижно скончался от холеры несколькими годами ранее. Кеннет смог заполнить пустоту в сердце пожилого капитана, ведь сам юноша не получал в детстве внимания отца.

«Стремительный» проходил сложный маршрут между горных островков, с трудом умещаясь в небольшом проливе, окруженным с двух сторон невысокими возвышенностями. Благо, он уже заканчивался. Годфри, за десятки лет, уже привык к такому, чего нельзя сказать о Кеннете, который явно немного нервничал, смотря то левый, то на правый борт, будто его чуткое наблюдение сможет помочь кораблю пройти без последствий этот пролив. А, может, это было просто предчувствие.

Странный звук по правому борту.

– Что это было? – настороженно спросил Бентлей, поворачиваясь к своему старому другу.

В ответ Годфри лишь успел выкрикнуть: «Стреляют!», перед тем как книппель врезался в фок-мачту. Спустя мгновение, по палубе пронесся звон рынды, поднимая матросов со своих гамаков на нижней палубе. Сомнений не было, «Стремительный» атакуют.

Оправившись от внезапного нападения, капитан заметил пиратский корабль, стремительно идущий прямо наперерез.

– Таран!

Крикнул боцман, указывая рукой на железное орудие на вражеском судне. Бентлей только поднялся от крутого разворота, но тут сильнейший удар тарана, вновь заставил лейтенанта упасть. Годфри не растерялся, достав свой клинок, он четко и громко произнес:

– Джентльмены, нас взяли на абордаж! Покажем негодяям, чем славится Англия! За короля!

Такая короткая, но одушевляющая речь, взывала к чистейшему английскому патриотизму и чувству долга. Даже Бентлей, оголив шпагу, ринулся по лестнице вниз, в самую гущу событий. Объяснения, кроме как порыва чести, не было, ведь тот даже ни разу не сражался, кроме как при обучении.

Но, такой порыв прервал пират, летящий на канате. Он то и сбил Бентлея с ног. Третий раз за последние несколько минут. Шпага выпала из руки, со звоном, укатилась в сторону. Единственным спасением юноши был пистоль, с которым он управлялся еще хуже, чем с клинком. Трясущимися руками Кеннет все же достал пистолет, не успев даже прицелиться, он нажал на курок, пуля пролетела шею пирата насквозь заставляя того захлебываться кровью. Это было первое убийство. Он слышал в голове лишь гул от выстрела, ни звона клинков, не криков боя, только лишь гул. К горлу подступил ком. Если бы не отдернувший боцман, то Кеннет точно бы лежал мертвым, даже не оправившись от шока.

– В каюте есть запасной клинок, давайте живее!

С выпученными от страха глазами, Бентлей коротко кивнул, ринулся в каюту капитана. Где впервые его глаза встретились с… Возможно, будущим проклятьем всей дальнейшей жизни. Тогда Бентлей ещё не знал, что судьба сведёт их вместе ещё раз. Но теперь он даже рад, что может продемонстрировать Моргане – от него трусливого, запуганного и слабого не осталось больше ничего. И она уже не сможет угрожать ему пистолетом.

От мыслей Кеннета отвлекает стук в дверь. В каюту совершенно взмокший, встрепанный, но всё же порядочный входит лейтенант Барнетт.

– Лорд Кеннет, мы потеряли «Авантюру».

***

«Шанс был отличный»

Спустя почти шесть дней мысль всё ещё не покидает голову капитана О`Райли. «Авантюра» лёгкая, стремительная и нахальная, как и её хозяйка, такая же несносная и наглая имела прекрасную возможность скрыться в шторме. А в последствии и избавиться от Спаркса и группы солдат. Однако, она предпочла спасаться от шторма, а не бежать, сверкнув напоследок только сигнальными огнями и дав залп – прощальный огонь.

«Глупая, такая возможность, а ты…!» – мысленно ругает себя Моргана, прокручивая снова и снова упущенную возможность. Рациональное объяснение, почему она не сбежала, уже созрело в её голове, однако не значит, что в полной мере оно её устраивает.

Договор.

С каких пор Моргана вообще чтит договорённости? Да, они на крови, однако и до этого подобное не мешало девушке надуривать всех подряд. Она хрустит позвоночником, суставами кистей рук, направляется к трапу, почти сразу же подмечая, как кучка солдат Кеннета тащит навес. Девушка раздраженно усмехается. Эта запланированная остановка нужна лишь для того, чтобы пополнить запасы пресной воды, а щеголь Кеннет даже сейчас мастерит себе местечко, где будет сидеть и созерцать, наверное, любимое – как другие работают.

А вот и сам Бентлей, поправляет стул и садится, закидывает ногу на ногу.

– Лорд Кеннет, отряд отправился за пресной водой вглубь острова. Плотники осмотрят «Авантюру» и «Приговаривающий». Солдаты встанут в патруль через несколько минут, – отчитывается лейтенант перед лордом.

И к своему лорду уже несётся Оливер Спаркс. Вероятно, с каким-нибудь донесением. Мужчина успел засунуть свой нос не то, что в каждую щель, а даже на камбуз. Моргана ловит себя на мысли, что Спаркс напоминает ей эдакого коршуна, ручная птичка Бентлея. Однако, ей всегда казалось, что богатые и знатные люди предпочитают держать у себя голубей.

Капитан спускается по трапу, спешит ретироваться куда-подальше, но довольно громкий оклик вынуждает притормозить:

– Мисс О`Райли, – он сцепляет руки в замок, перекатывается с каблуков на носок. И Моргане ничего не остаётся кроме как подойти. – Не могу сказать точно, по верному ли маршруту вы нас ведете, но радует, что мы пережили этот ужасающий шторм.

Девушка надвигает шляпу на глаза.

– Я не отклонилась от маршрута.

Короткий взгляд на Спаркса, Бентлей явно хочет увидеть от него ответный кивок, что все превосходно. Она чувствует раздражением, поднимающееся в ней подобно волне. Откуда вообще Спарксу знать, какого маршрута они придерживаются? Если только тот не забрался в её каюту, хотя Моргана всегда старается запирать её на ключ.

– Славно. Прошу, составьте мне компанию. Судя по вашему бледному лицу, вам точно стоит выпить кофе.

Настроение у О`Райли всё хуже и хуже.

– Воздержусь, если не возражаете.

– Настаиваю, – улыбка настолько приторная, что Моргана даже чувствует, как на её зубах скрепит сахар. Хотя, может это просто песок, попавший в рот.

Ей претит любезность, с какой общается Кеннет. Становится слишком слащаво и уныло. В первый их день он выглядел и общался ровно так, как должно – надменно и заносчиво. Моргана даже подумывает порадовать Кеннета очередным отказом. Проявление благородства она воспринимает в штыки. Щурится, поправляя полы шляпы.

– С чего такое радушие? Прощальный ужин подают перед казнью особо знатных людей, но для него ещё не время.

– Это не прощальный ужин.

Девушка растягивает губы в ядовитой улыбке, напоминающей чем-то хищный оскал акулы. Сверкая единственным здоровым глазом, Моргана кидает взгляд на Спаркса. Он то точно жаждет, чтобы Кеннет властью, данной ему короной, вынес ей смертный приговор. И всему остальному экипажу её корабля по список: кому за грабёж, кому за разбой, а кому просто потому, что рожей не вышел.

– Пройдёмте. Не отказывайте мне.

Не предложение – приказ. Кеннет умеет говорить мягко, и оскорбительно, что в этой мягкости он диктует свои требования. Можно не подчиниться, бунтовать, грязно и непристойно отозваться о чём угодно, чтобы вывести лодку спокойствия англичанина из равновесия. Но пока лучше всего даже на отсутствие попыток отзывается Спаркс.

Согласие выражается коротким жестом. И они втроём направляются довольно неспешным шагом под навес. Чинность и леность официоза Кеннета постепенно начинает сводить ирландку с ума. Предсказуемость граничит с фантастичностью их контрастов. Сейчас он предложит ей присоединиться к ужину, во время которого они будут созерцать джунгли – пейзаж, уже не поражающий и не цепляющий пересыщенный взгляд Морганы.

– Что-то ещё скажете, лорд Кеннет? – нарушает молчание капитан «Авантюры», когда они, наконец, оказываются в тени навеса.

– А что вы ещё ожидаете услышать? Недовольство вашей попыткой улизнуть? Разговоры о погоде? Или, быть может, комплименты в свой адрес, как того требует этикет? – на вопрос отвечает не Кеннет, Спаркс. Английский лорд лишь недобро щелкает языком.

– Право, мистер Спаркс. Вы сегодня не в духе, не выспались в гамаке на «Авантюре»? Понимаю, это вам не каюта на «Приговаривающем». Но… Мисс О`Райли лишь наскучило молчание. И мы, как джентльмены, просто обязаны увеселить даму светской беседой, – не понятно, серьёзны ли слова Кеннета, но то, как он с каждым разом всё больше и больше акцентирует внимание на самом большом недостатке её жизни – отсутствие члена между ног – буквально заставляет кровь в жилах вскипать в бессильной ярости.

А он спокойно берет в руки небольшой чайничек, разливает с хрупкой осторожностью по чашкам кофе. Не успел вытащить на берег прислугу?

– Не обязательно меня развлекать разговорами, но помолчать я могу и в одиночестве в своей каюте над картами или заполнением бортового журнала, – Моргана скрещивает руки на груди, позволяет себе дерзость в отношение Бентлея.

Кеннет берет двумя руками блюдце с чашкой и бережно протягивает его О`Райли, но взгляд глаза в глаза слишком пристальный. Такой взгляд тяжело вынести неподготовленному человеку, любому, кто не уверен в правильности и ясности своей позиции. Но Моргана не из робких. Она не отворачивается, лишь выгибает одну бровь.

– Посмотрите, что вы наделали, мистер Спаркс. Вы оскорбили капитана. Это не очень учтиво по отношению к наши компаньонам.

С каждым новым словом градус невыносимости высшего общества растёт. Это напоминает ей обязательные «встречи», на которых её всегда пытались как можно выгоднее продать, словно она лошадь великолепной породы и выездки. Кеннет и правда похож на того самого придирчивого наездника, которому просто невозможно угодить.

Скрипя сердцем, она принимает в руки чашку, в очередной раз соглашаясь на условия, не угодные ей никаким образом.

– Не переживайте, я не затаила обиды. А если и так, то мистер Спаркс скоро ощутит её на своей…

Кеннет выгибает левую бровь, но капитан не успевает закончить фразу.

– Кэп! О’Райли! Капитан! – выкрикивает Хосе – матрос с очень сильно выраженным испанским акцентом. – Капитан! Толпа. Людей. Колмана. Ранили.

– Приношу извинения, лорд Кеннет.

Кеннет подзывает ближе Спаркса, чтобы что-то ему сказать на ухо. Но не успевает агент дойти до своего лорда, как вдалеке слышится залп мушкетов с возгласами британских солдат. Расталкивая солдат возле навеса, уже успевших надеть свои треуголки, приготавливаясь к бою, лейтенант является к лорду на несколько мгновений позже, чем человек Морганы.

Маленькая победа.

– Сэр. Дикари. Напали на «Авантюру». Патрулю тяжело пришлось.

Кеннет кивает Спарксу. Агент тут же бросается к «Приговаривающему», крича про рынду и боевую готовность. Спустя две минуты подле линкора собирается настоящий батальон. ОИТК – не просто торговым монстром, а целая военная машина Британии.

Но Моргана, как типичная своенравная дама с гэльскими корнями, равнодушна до военных приготовлений лорда Кеннета. Она бегом направляется в ту сторону, откуда принёс известия её гонец, на ходу доставая пистолет. Да, она слепая, но всё же не промахивается. Тяжёлая жизнь научила стрелять на поражение. У слепоты на один глаз одно несомненное преимущество – став более уязвимой в ближнем бою, Моргана научилась профессионально стрелять, чем позволяет себе удерживать противника подальше.

Толпа черных, перемазанных яркими красками людей с грозными воплями, но с глупой наивностью и отсутствием какой-либо координации действий штурмует её любимое судно. Вот так и отлучайся на несколько минут, дабы испить кофе за словесной баталией, в которой победитель определится через неизвестное число раундов.       Где же Колман?

Хосе вопил о том, что он ранен, но Моргана нигде не видит своего квартирмейстера.

Пока Кеннет пытается заставить своих людей собраться, одна пиратка собственным примером, скидывая с плеч кожаное пальто с остервенением и яростью врывается в бой.

Свой корабль она будет отбивать и защищать, как никто другой. Даже если приходится это делать на суше. Моргана стреляет настолько метко, что оба выстрела попадают одному из дикарей в лоб и тот падает замертво, не успев издать даже прощальный крик, а может и стон.

Ирландка отправляет оба пистолета в нагрудную кобуру и выхватывает клинок, чтобы вонзить тот в горло туземцу и отбить матроса. Кровь брызжет во все стороны.

– Резче! Вставай, твою мать, пока сама тебя не прирезала! – дёргает матроса за руку, заставляя подняться, но в тот же момент отпихивает в сторону, чтобы свободной ладонью перехватить руку в замахе с плохо с сделанным топором. – Назад!

С ирландским запалом явно не ожидавший прыти туземец получает лбом прямиком по носу. Хрустят кости, а лезвие входит в плоть, как в мягкое масло нож. В одной из многочисленных пьяных драк в тавернах она подсмотрела хитрый приём, прозванный у неё на родине «шотландским поцелуем».

С трапов «Приговаривающего» скатывают малокалиберные пушки, предназначенные против пехоты. Шеренги солдат отправились вглубь пляжа. То тут, то там слышится одна и та же команда: «Приготовиться. Целься. Огонь.».

На помощь приходят люди Бентлея Кеннета. Первый ряд британцев опускается на колено. Голос командора: «Залп!». Перед глазами клубится пороховой дым. Уши закладывает от десятков выстрелов. Кеннет сколько угодно может кичиться собственной военной мощью, для Морганы это не имеет никакого смысла. Нет толка громыхать орудиями, когда в принципе такое было допущено.

– Колман!

Капитан, наконец, замечает своего квартирмейстера, сражающегося одной рукой и, отпихнув в сторону тело, прорывается к мужчине. Крепкого, здорового мужика неорганизованный народец умудрился зацепить – из его плеча торчит кривая стрела. Моргана множество раз видела Колмана раненным, они принимали участие, пожалуй, во всех самых кровавых и безжалостных стычках, какие только можно вообразить, и почти всегда ранения оказывались не смертельными или не настолько серьёзными, чтобы потом это могло привести к каким-то последствиям. Однако, чёрт знает, чем может быть смазан наконечник этой самодельной стрелы. И капитану становится тревожно за квартирмейстера. За друга.

За единственного человека, который будет на её стороне, даже если она будет неправа и совершит самый глупый поступок своей жизни – влюбится в кого-либо.

На замену первой и второй шеренге британских солдат выходит третья и четвертая. И снова грохот выстрелов. Туземцы ложатся рядом трупов.

– Моргана, focаil leat[15 - Дословно «иди поебись», на английский переводится как «Fuck Off», а нашими традиционно используется в формулировке «отъебись».]! – рычит квартирмейстер, не понятно только от чего: от боли или от злости.

Может он бы и хотел, чтобы её тут не было, но девушка подоспела как раз кстати, чтобы оттолкнуть решившего напасть со спины. Она пристреливает туземца, прижимая ногой к земле, так словно он и вовсе не человек.

– D?ul mо bhad[16 - «suck some dick», русское «отсоси»].

– Свали отсюда, отродье Дьявола. Слева!

Колман Мёрфи прикрывает слепой бок Морганы. Колман двумя выстрелами укладывает на землю двоих. C травмированной рукой он всё равно умудряется стрелять.

– Наглая ирландская девка. Ты не дожила бы и до рассвета, если бы лезла в каждую передрягу. Твой отец…

Квартирмейстер тяжело дышит, но на его лице проскальзывает улыбка. Такая же слегка сумасшедшая, как и на лице Морганы. Он может сколько угодно ругаться на неё. Но от того их отношения никогда не престанут быть тёплыми, почти семейными.

– Мой отец сказал, что ты – кусок дерьма. Завались и сражайся, как мужчина, а то твои яйца скукожились до размера…

– О`Райли, только попробуй!

Для них привычно браниться во время драки. Песок под их ногами чуть ли не горит от запала и от остервенения, с которым они отбиваются от дикарей. Пока знакомый звук не извещает о грандиозности намерений Ост-Индской Торговой Компании, либо о глупости всех её членов.

«Мортиры…»

– Твою мать! Ядро мне под задницу! – рявкает ирландка.

Какой безумец отдал такой приказ? Ну, конечно же, английский лорд! Мозг говорит лишь о том, что надо спасать квартирмейстера, выдергивать из-под возможного шквала его, своих матросов. Всех людей, до которых получится добраться. И, конечно же, не забыть спасти саму себя.

«Паскуда английская!»

О`Райли непроизвольно ищет взглядом в толпе и дыму лорда Кеннета. И, на удивление, находит его – сражается наравне со всеми, быстро и изящно орудует шпагой. Её тревожит, что она в принципе допускает мысль, что Кеннет способен выйти сражаться за чужих людей, проливать горячую кровь, он совершенно не похож на человека, который считает своим долгом оказаться в гуще сражения. Однако, Бентлей здесь. И он сражается – зрелище, за которым даже интересно понаблюдать, если бы не один прискорбный факт: англичанина окружают, а Моргана чувствует в себе благородный порыв.

Спасать англичан никогда не входило в её планы. Но Кеннет человек. И он не справляется с туземцами, которых становится всё больше и больше. В первую очередь, Моргана оправдывает свой порыв и мысли исключительно фактом того, что, если лорд погибнет, Спаркс без размышлений отдаст приказ расстрелять её и её команду в упор. А Кеннет, каким бы отвратительным со стороны не выглядел, всё же сдерживающий фактор.

– Мне нужно спасти этого идиота.

– Давай, девочка, быстрее.

Они обмениваются с Колманом короткими взглядами. Тот кивает и сам, подхватив одного из матросов чуть ли не за шиворот, бежит прочь. Сшибая голову двум, ирландская пиратка подскакивает к лорду и подставляет под удар копьём клинок. Дерево трещит и ломается.

– Кеннет, какого… чёрта… происходит? – она рычит глухо, как совершенно разозлённая волчица. И вместо того, чтобы продолжить сражение, хватает англичанина за руку, чтобы выдернуть из-под огня. – Дерьмо английское!

Но Кеннет отдергивает руку.

– В любой другой ситуации вас бы выпороли за такие слова.

Он будто вовсе не переживает. Холодный, стальной взгляд. Поступок беспощадного, идущего по головам человека, которому плевать на все те жизни, которые могут быть унесены. Ведь это…

О`Райли смотрит на Кеннета с секунду. После чего делает то, что сделал бы любой нормальный человек: иногда самое мудрое решение – свалить к чертям. Благородный порыв оказывается задушен её холодными и потными руками. Не хочет – его право. Пострадает – она не будет скорбеть. Придётся придумать план, как разобраться со Спарксом, имеющим численное преимущество, если Кеннет издохнет.

«Огонь!»

Небо озаряют вспышки орудий. Хватает лишь нескольких секунд, чтобы туземцы ринулись обратно в джунгли, бросая на землю свое примитивное оружие. Им ли тягаться с «Приговаривающим»?

Глава 7. Моргана ненавидит мужчин