Перешагнуть, чтобы тебя увидеть,
Дать руку, лишних слов не говоря,
И никому не дать тебя обидеть.
Отец твой рано в мир иной ушел,
Тебя одна с подростков поднимала.
Чтоб было у тебя все хорошо,
Трудилась и ночей не досыпала.
Когда твой иногда ломался путь
И камнем тяжким жизнь тебя давила,
Ты только клал мне голову на грудь,
И я беду руками разводила.
Ты вспомни, ведь бывали времена,
Когда лишь я была с тобою рядом,
И утешала, и жалела, как могла,
Рукою, словом, даже просто взглядом.
И мне казалось, трудности легко
С тобою мы вдвоём преодолеем.
Когда же понимание ушло
И почему его никак не склеим?
Когда вдруг стало льдинкою тепло
Сыновнее, что сердце согревало?
Скажи, сынок, ну что произошло
И что теперь с твоим сердечком стало?
Ты вырос, сын мой, и тебе на грудь
Склонила б голову без тягостной причины,
Чтоб просто с облегчением вздохнуть,
Что сын мой настоящим стал мужчиной,
Что есть друзья и деньги, и свой дом,
Работа и любимая невеста,
И чувство уважения есть в нем,
И матери в его есть сердце место.
Но ты сказал, что в жизни никогда
Не стал бы ты со мной уже общаться.
Но, что поделать, мать у всех одна,
И больно мне одной теперь остаться.
Я ЗНАЮ
Я знаю, что однажды нестерпимо
Захочешь ты со мной поговорить,
Тебе захочется назвать меня любимой
И голову мне на плечо склонить.
Но я уже не выбегу навстречу,
Рукой не проведу по волосам,
И ничего уже я не отвечу
И не порадуюсь твоим словам.
Я вижу, как копаясь в телефоне,
Свой остановишь взгляд на слове «мать»
И вдруг захочется тебе до боли
На слово «мамочка» его там поменять,
Потом нажать на кнопку телефона,
Чтоб слушать долго болтовню мою,
И не вздыхать нарочно раздраженно,
А прошептать: «Как я тебя люблю».
Я просто знаю, что настанет вечер,
Когда захочешь груз забот стряхнуть,
Но мысли обо мне придавят плечи
И до утра не сможешь ты уснуть.
И в кофе слезы капать будут прямо,
И заглушит их дождь, стуча в окно.
Так плачу я, прося прощенья мамы,
Которая уже ушла давно.
Восточная сказка
ВОСТОЧНАЯ СКАЗКА
Восточный берег, весь видений полный,
Далекая и дивная страна.
Здесь сказка все: ночь, звезды, волны,
Луна и море, море и луна.
Морской султан, таинственный и строгий,
Мечтает вечно о своей Луне,
Сокрыв свои богатые чертоги
От взоров посторонних в глубине,
Желает лишь одну ее на свете,
Она одна любимая жена,
И мириады звезд – их дети:
Отец – морской султан и мать – Луна.
Но волны, как наложницы в гареме,
Все, шелком синим головы покрыв,
Ждут у дверей султана ночь смиренно,
Когда он позовет одну из них.
Луна печально с высоты взирает
На их бесплодные, пустые животы
И молоком их щедро поливает
Из белой, полной, чувственной груди.
Но вот терпенью их конец приходит
И, воспротивясь участи своей,
Одна, другая, третья в двери входит,
Девятая, других подруг сильней.
Они бунтуют и ломают стены,
И стонут, и ревут наперебой,
Уж это не наложницы гарема,
А фурии, нагнавшие прибой.
Всю ночь без передыха, безнадежно
Беснуются до первого луча.
Он успокоит их, пригладит нежно,
Молитвы древние слова шепча.
А утром сами уж себе не верят.
И чтоб унять вселенскую тоску,
Согнувши спины, тянутся на берег,
Разбрасывая кудри по песку.
И вот уж, как домашние котята,
Урчат, играют галькой на мели,
Склоняют головы все ниже, виноваты,
Что прошлой ночью так себя вели.
Восточный берег, весь видений полный,
Далекая и дивная страна.
Здесь сказка все: ночь, звезды, волны,
Луна и море, море и луна…
ДВА ВЕТРА
Под синим небом море сине
Раскинулось, словно ковер.
Два ветра вдруг посередине
Сошлись, судьбе наперекор.
Один привык с колоколами
Петь от рассвета до луны,
Другой ? подхватывать веками
Протяжный перелив муллы.
Столкнулись мощными телами
В слепой, неистовой борьбе
На поднимающем цунами
Морском темнеющем ковре
Плечисты оба, оба рослы.
Крепки, сильны не по годам.
Один грозит булатом острым,
Другой хватает ятаган.
Сверкают молнии стальные,
Скрестились в небе два клинка,
И капли крови дождевые
Стряхнула на ковер рука
И замерла. Остановилась.
И вмиг раздался тихий всплеск.
Разжались пальцы и сложились,
И на груди выводят крест.
И тот, что только две минуты
Назад был грозен и велик,
Сорвал с себя кольчуги путы
И к крестящей руке приник:
«Мой брат, мой господин, владыка,
Я признаю, что ты сильней.
Скажи, какая тайна скрыта
В далекой родине твоей.
Там никогда, поверь, я не был,
Не облетал вокруг крестов
И не макал я в краску неба
Златые кисти куполов».
И отвечал, подумав, ветер,
Сложивши руки на груди:
