Кара ест и думает, что, возможно, очень скоро просто не выдержит всего этого.
Сара приятная, но она абсолютно не думает о ней.
Она ей приглянулась, а значит теперь её будут таскать с оргии на оргию, пока не надоест.
Без передышки.
Она задерживает дыхание и прикрывает глаза.
Нужно выдержать, проносится мысль. Продержаться, сколько это будет возможно.
Девушки из её района, которым приходилось торговать телом ради того, чтобы выжить, просто рассмеялись бы ей в лицо из-за её мрачных мыслей.
Бедная, несчастная… Как же.
Она улыбается, закончив с двумя бананами и виноградом и наблюдает за беззаботной Сарой, которую не волнует ничего, кроме собственного удовлетворения.
– Что ж, – Кара решает рискнуть, она подходит к Госпоже и поправляет прядь её волнистых волос, – ты очень красивая.
Сара поднимает на неё странный, требовательный взгляд. Кара не понимает, сердится она или чего-то ждёт.
Она очень плохо знает свою Госпожу, но нетрудно догадаться, что её можно назвать взбалмошной и с переменчивым настроением. А значит, не стоит рисковать и нарываться на изменение отношения к себе.
– Идём, нам уже пора… – от её властного голоса и от неопределённости происходящего, по спине Кары пробегают колкие мурашки.
Она снова оказывается в том зале, где Арнольд «подготавливал» Госпожу к соитию с обратившемся в дракона Клаусом.
По виску стекает капля пота, здесь ещё жарче, чем она запомнила.
У фонтана в полупрозрачных облегающих одеждах стоят мужчины, с которыми она уже знакома – Заро, Седрик, Эрос и Клаус, – и с ними высокая девушка с сапфировыми глазами и длинными чёрными волосами, она более всех походит на богиню, каким-то образом от неё во всей этой духоте веет холодом и… жестокостью?
Она касается плеча Седрика.
Сара оставляет Кару стоять и наблюдать, ждать, пока ей что-нибудь понадобиться, и нужно будет подойти.
– И да, мой цветочек, – улыбается Госпожа, – тебе нельзя касаться себя, сегодня не твой вечер.
Кара кивает и складывает руки под грудью, стараясь походить на позолоченную статую, одну из многих, чтобы не обращать на себя ничьё внимание.
Заро бросает на неё странный взгляд и тянет руку к Саре.
Кара только сейчас замечает, что на сильных руках его отчётливо заметны тёмные, узловатые вены. И это красиво. Она закусывает губу.
Заро притягивает Сару к себе, обнимает со спины и стискивает – должно быть, до боли, – большую, упругую грудь. А затем впивается в её шею. По ней спустя мгновение стекает тонкая струйка крови. Слышится протяжный стон.
Кара широко распахивает глаза, ей и в голову не приходило, что можно вот так укусить. Кому это нравится?
– Твой муж мне должен, – ухмыляется он, – он украл у меня вкус моей бывшей невесты, так что по правилам расплачиваешься ты.
Сара вздыхает, у неё от возбуждения поблёскивают глаза.
– Да, мой Господин, что мне сделать?
Она… подчиняется?
– Ложись на пол.
Сара делает, что велят, и оказывается на полу, будто специально, близко к ногам Кары. На полупрозрачное короткое платье попадают тёплые капли из фонтана, и возбуждённые соски Госпожи становятся ещё более заметны под тканью.
Словно Кара правильно поняла свою роль здесь – роль непоколебимой статуи – Сара хватается за её голень тёмными пальцами.
Заро скидывает халат тем же движением, что делал и при Каре в её вечер, и устраивается на Саре так, чтобы вышла поза шестьдесят девять.
Кара задерживает дыхание и пытается унять дрожь во всём теле.
Член пульсирует у лица Сары, и она едва ли не стонет от восторга, только от одного вида.
У Кары кружится голова, она ещё помнит солёный привкус на языке, и как глубоко она брала горячую плоть бывшего жениха в тот вечер.
Может быть, ему уж слишком не понравилось, и поэтому он устраивает маленькое представление? Или это обычное дело для них?
Податливый рот Сары будто с аппетитом заглатывает член целиком. Заро в это время играется с её трусиками и кусает бёдра. Кара не знает, куда именно ей смотреть. Жгучий румянец впитывается в скулы.
Но будто ушатом холодной воды её обливает усмешка брюнетки:
– Только, насколько я поняла, ты, Клаус, отдаёшь ему жену зря, и засунул язык в недостойную этого девку.
– Брось, Гретта, – Клаус, как всегда, улыбается, – моя жена, как видишь, совсем не против.
Вниз смотреть невозможно, вперёд, где стоит компания – и подавно, Кара поднимает взгляд вверх и сдерживает досадливый стон, увидев уже знакомые росписи и фрески на потолке. Она боится, что от них закружится голова, а от этого уже затошнит.
Так что взгляд снова возвращается к Саре и Заро.
Она решает не наблюдать за тем, как искусно Госпожа сосёт, чтобы не бередить свежую рану, поэтому переключается на язык, вылизывающий горячий и сладкий тёмный бутон, вкус которого она и сама до сих пор отчётливо помнит.
От открывшегося вида не сдержаться и погладить себя там, где податливая кожа этого требует, становится всё легче. Кара сбивчиво дышит, соски трутся о ткань, становится почти больно.
Госпожа отпускает её ногу, чтобы погладить Заро.
Это и подошедшие Клаус с Эросом заставляют Кару отвлечься. Она закусывает щёку изнутри, чтобы не выдать эмоций, сердце начинает колотиться уже от страха, что она не сдержится, обратит на себя внимание и станет кучкой пепла…
Драконов лучше не злить.
– Ну всё, дорогуша, – говорит Клаус, – я не делал это дольше, смените позу, голубки…
– Не хочу ничего делать, – зевает Заро и снова бросает на Кару быстрый взгляд, – и не хочу, чтобы ты останавливалась…
– Хорошо, Господин, – вздыхает Сара.
Значит, роль рабы ей нравится тоже…
Заро садится на пол, рядом с лицом Сары. Эрос проталкивает смоченные слюной пальцы в её задницу, и вскоре входит в неё, а поверх этого устраивается Клаус. Сара стонет, её муж не сдерживается, награждая её размашистыми, резкими толчками и насаживая её голову на член Заро.
Каре становится дурно, от них исходит адский жар.
Но золото, конечно, ещё не плавится, и она стоит, не шелохнувшись.
Все они будто хотят убить Госпожу, настолько яростно вбиваются в неё.
Она стонет под драконами, выгибается, и Кара не понимает, действительно ли может быть хорошо вот так…
И несмотря на эти мысли, происходящее слишком близко, люди знакомые, которые совсем недавно касались и её.
Она чувствует, как мокнет бельё, и будто учуяв запах, Заро поднимает на неё обжигающий взгляд и ухмыляется.
Кара сдерживается, чтобы не отступить.
Лучше не вдумываться. Лучше не вдумываться. Лучше не…
Она переводит взгляд на Седрика и его, видимо, жену и замирает. По коже пробегаются мурашки.
Она всё ещё в одежде, но от них исходит такой жар, что плавится воздух.
Он просто целует её вцепившись пальцами в волосы, гладит талию и грудь, приобнимает.
Но от этой пары исходит что-то сильное, какой-то приковывающий взгляд магнетизм.
Кара не может перестать наблюдать, не знает, назвать ли страстью их поцелуй или то, что происходит у её ног.
Это потому что они – истинная пара?
Но почему тогда у Клауса и Сары всё иначе?
Могло ли что-то подобное быть и у Кары?
Она перестаёт думать в тот момент, когда тонкую ткань на женщине разрывают два прорезавшихся кожаных крыла. Лишь от поцелуя.
И все, выходя из Сары с хлюпающим звуком, подходят к ней.
Гретта, вспоминает Кара её имя.
– Поднеси мне воды, детка.
Она набирает воду из фонтана в ладони и подносит ко рту Госпожи, та жадно пьёт.
– У неё тот период, когда можно зачать, но это непросто, поэтому помогать нужно всем.
Сара поправляет прядь волос Кары, будто в запоздалом ответном жесте, и поднимается, чтобы присоединиться к оргии.
Вскоре зал окатывает столп огня, Кара понимает, что значило выражение «пока не расплавиться золото» и спешно бежит к выходу.
От мысли о том, что нужно будет объявлять разрешение Госпожи на «веселье», передёргивает.
В коридоре, стены которого усеяны мозаикой, она сталкивается с тем, кого уже видела.
– Господин… – опускает глаза. И вдруг что-то находит на неё: – Вы что… любите подглядывать?
В руках Ангуса бутылка вина, он какой-то по странному расслабленный, с весельем во взгляде, отчего Каре становится неловко от своего выпада.
Нервы ни к чёрту.
От него веет теплом, а не до боли обжигающим жаром.
– А, – говорит, будто не обратив внимание на её упавшие на пол слова, – это ты? Не получилось стать женой дракона?
– Нет, – Кара опускает взгляд и оттягивает платье так, чтобы оно не облегало тело слишком заметно, – не ожидала вас здесь увидеть.
– Да, оттого и предположила глупость? – странно, он говорит с ней так, будто она… человек?
Человек, а не вещь.
– Да.
– Что ж… – он окидывает её странным взглядом, но, кажется, его глаза не выдают те же мысли, что у Заро. – Я рад этому, поверь, здесь тебе будет лучше. Хорошего вечера.
И он уходит, заставляя сердце Кары биться, как сумасшедшее, с каждым отдаляющимся шагом.
Она ещё стоит как вкопанная, будто чарующая магия может спасть сброшенной тканью, обнажив её, оставив наедине с… одиночеством.
Одиночество.
Кара закусывает губу и тихонько выдыхает.
Вернуться в комнаты гарема её заставляет темнокожий мужчина в длинных одеждах.
Она застывает в дверях, и десятки взглядов осаждают её.
Неловко.
– Мм, Госпожа передала, что этим вечером вам позволено… развлекаться.
Рыжий знакомый на это ухмыляется.
– Да, – говорит он, – составишь нам компанию? – он с другими рабами обсупает её. Взгляды их не сулят ничего хорошего.
Кара срывается прочь из комнаты, всё ещё слыша крики мужчин.
Она проходит по расписным коридорам, замечает лестницу вниз и вдруг решается: что если сбежать?
