– Что там с экскурсиями? – пробасил мужчина.
– Вы же не хотели… – пискнул Костя.
Гид мгновенно возненавидел себя за слабость, но признаться, огромные бицепсы и агрессивно сдвинутые густые брови сидящего напротив мужика заставили его поёжиться. Он вздохнул и вытащил брошюры…
Убери макулатуру. Запиши меня туда же, куда и красавицу русалочку, – сурово приказал Борис.
– Кого?
– Девушку, которая только что сидела здесь, – недобро ухмыльнулся Петровский, – и в чьем декольте ты, по всей видимости, нашел клад.
Костя таращился на Бориса, неистово моргая и пытаясь поспеть за его витиеватыми логическими цепочками. Какой еще клад? Но слово клиента закон, так что, скрипя зубами, парень вписал фамилию Петровского рядом с Щепоткиной.
– И Лизу мою впиши! – поднимаясь, сказал Борис, – и Аркадия.
– Какого Аркадия? – не понял гид.
– Ну как какого… чертового Аркадия на мою голову, – Петровский успел углядеть имя на бейдже парня, – до встречи, Костян!
Костя ехидно ухмыльнулся, вычеркивая фамилию Бориса из списка тех, кто захотел поехать на секс-шоу. Эту пухленькую крошку он оприходует сам. И даже Петровский ему не помешает.
Владислава в это время уже приступила к завтраку, взяв овощной салатик и крепкий кофе. Отпуск – это отличный способ немного похудеть! Да и вечернее сексуальное приключение добавило девушке решимости начать меняться к лучшему.
Она наблюдала за синим морем, белым песочком местного пляжа. Вдыхала запах свободы от вечных упреков и обязательств. Народу было немного, так что Влада выбрала самое вкусное местечко у балкона.
– Ну привет, моя русалка, – от мужского низкого тембра девушка чуть не подпрыгнула на стуле.
Подняла голову, встретившись взглядом с темными омутами.
– Я могу присесть? – спросил ее случайный любовник.
– Теперь вы, значит, спрашиваете? – девушка вздернула подбородок, вновь вызывая у Петровского неприличные и навязчивые порно-желания.
– Теперь спрашиваю, – Борис стискивал зубы от дикого желания оттрахать эту гордячку.
Но ему нравилось. Что она не тушуется, не краснеет, а сразу пошла в атаку. Боевая сирена. Ууух!
– Садитесь, я всё равно уже ухожу, – как можно равнодушнее и недоступнее произнесла Владислава.
– Эээ, нет, русалка, – Борис ловко передвинул стул, полностью перекрывая темноволосой красавице путь к отступлению.
Затем по-хозяйски её осмотрел. А Влада слегка прифигела от такого напора. Петровский был огромен! Во время секса вчера она не смогла хорошенько рассмотреть лицо любовника, поскольку либо закатывала глаза в оргазме, либо трудилась своей мокрой девочкой и было не до того.
А теперь девушка увидела, что этот рыбак еще и красив! Сердечко мгновенно пропустило удар! Мужественный, сильный и такой у него проницательный взгляд! Под ним девушка уже вовсю текла, но стеснялась признаться даже самой себе.
– Ну так, русалка, давай знакомиться, – улыбнулся Петровский.
– Это ещё зачем?! – щечки красотки вспыхнули.
– Затем, что я хочу знать имя потрясающей женщины, которую буду трахать, а затем увезу к себе, – нагло заявил мужчина.
От его прямолинейности девушка раскраснелась еще сильнее. Сжала бёдра, ощущая навязчивую пульсацию внизу живота. Соски уже рвали её рубашку, что не укрылось от цепкого взгляда Бориса. Ну вот решила на свою голову не надевать лифчик, чтобы просто сбегать на завтрак.
Но ее круглые сладкие сосочки не давали покоя Петровскому. Ведь его член тоже вовсю стоял, требуя ворваться между розовеньких губок красивой пышечки. И параллельно сосать эти отзывчивые вершинки, покусывая для остроты ощущений.
– Что вы себе позволяете? – почти прошептала она, – мы же не знакомы даже!
– Ну так я и предлагаю познакомиться, – объявил Петровский, – а потом отведу тебя в свой номер…
Его голос стал ниже. Тембр мягкий, но с легкими нотками стали. От него женское естество Влады дрожало и рвалось наружу. Оно требовало мужского внимания, ласки, удовольствия. Мужчина это прекрасно видел. Очень отзывчивая, чувственная девочка.
И он плыл от реакции, которую русалочка пыталась всеми силами скрыть.
– … И закончу то, что начал вчерашним вечером, – почти прорычал он.
– Влада… – имя прозвучало, словно капитуляция.
Тихо, нежно, покорно. Малышка была на пределе. Её женственность требовала мужественности Петровского.
– Борис, – мужчина протянул руку и коснулся своими большими пальцами шелковистой кожи, – пойдем, русалка. Пойдем со мной…
Глава 4
– Ммм! Аааах! Боря… пожалуйста… притормозииииии! – пыхтела Влада, уткнувшись лицом в подушку в номере Петровского и стягивая пальчиками простынь.
Как так вообще получилось? Он просто позвал, она просто пошла и вот, стоит раком, выпятив свою попку и позволяет Борису долбить ее неприлично мокрую дырочку. Брючки валяются на полу, рубашка с разорванными пуговицами висит на спинке стула. Белые трусики сдвинуты в сторону.
– Да, сладкая, дай больше сока, ну же! Вот так, русалка! Кричи, девочка! – рычал Петровский, наконец-то заполучивший желанное тело в своё полное владение.
– Ааах! Ммм! Как же хороошооо! – Влада совершенно не владела собой.
Этот несносный заросший рыбак забрался к ней под кожу. И сейчас делал с ней что-то невообразимое! А она текла, покорно подставляя мужчине свои розовые гладенькие дырочки. Позволяла хватать себя, входить до самого основания, шлёпать нежную молочную кожу.
– Какая же ты охуительная! Влааааада! – стонал Борис, прикрывая глаза и позволяя тактильным ощущениям играть первую скрипку.
Он хотел познакомиться. Говорить – не особо. По крайней мере пока. Ведь когда твой член стоит, а яйца сжимаются до боли, все, чего ты хочешь, это снять напряжение. Но такие девушки, как его русалка, без знакомства ничего не позволят.
И не пустят в трусики. А Борис знал, что под кусочком ткани скрываются его любимые вкусненькие бессовестно мокренькие складочки, которые он был готов сожрать.
Русалка вызывала в нем постоянное напряжение. И сейчас она выглядела потрясающе. Покорная, позволяющая Петровскому всё. Влада стонала, громко кричала и хваталась за ткань постельного белья. Ей было тяжело… Очень! Её щелочки оказались не готовы к такому напору.
Открыв глаза, мужчина выдохнул, а его член встал еще крепче. Большой, толстый, с крупной багровой головкой, он терялся между розовых складочек, раскрывал Владу, распирал изнутри.
– Боже, Боряяяя! Я не могууууу! – закричала девушка, извиваясь в мощном оргазме, – кончааааю!
– Да сладкая, кончи! Ороси меня своим вкусным соком!
Резко вытащив член, Борис припал голодными губами к сладкой кончающей дырочке. Он раскрыл ее мокрые губки, наблюдая за оргазмом девушки, так быстро ставшей для него всем.
Владислава не понимала, что происходит. Почему всё так стремительно меняется? Планировала съездить на курорт, поваляться на солнышке. А в итоге лежит, распахнув свои срамные места перед почти незнакомым мужчиной. Позволяет лизать свою киску, хотя до этого всегда стеснялась подобных ласк.
Только вот сердце отзывалось на Бориса. Либо у девушки в ее тридцать с небольшим уже развилась аритмия. Внутри Влады взрывались фейерверки, танцевали лоси, олени и прочие копытные, мерцали звезды. Полный фарш. В один миг девушка чуть не расплакалась, так хорошо ей было.
Жесткие движения мужчины сменились лаской языка, пока русалочка умирала от очередного оргазма. Огромный член Петровского так ярко ее стимулировал, что даже не понадобилось теребить клитор. Девушка впервые в жизни кончила лишь от члена. Это просто невероятное чувство!
– Ммм! Аааа! Боряяяя! – кричала, пока мужчина вылизывал её изливающееся лоно.
– Да, моя хорошая, умничка. Моя девочка, – рычал он, не находя в себе сил хотя бы на миг оторваться от невероятной девушки, – вкусная малышка! Больше влаги! Дай мне выпить тебя…
С сильного мужского тела стекали дорожки пота, но Петровский продолжал трудиться. Он не позволял себе кончить, пока его девочка не насытится. На белой молочной коже Влады он оставил достаточно следов. Никто не посмеет коснуться его русалочки. Позволив девушке немного отдышаться, подхватил её, уложил на спину, сорвал трусики и швырнул в другой конец номера.
Она удивленно захлопала своими пышными ресницами.
– Боря, что ты… Ааах! – она не успела закончить фразу, ведь огромный член Бориса вновь протаранил ее нежную дырочку.
После нескольких оргазмов плоть Влады стала безумно чувствительной. Любое прикосновение вызывало дрожь во всем теле. Мужчина навис над своей русалочкой, жадно рассматривая её прекрасное раскрасневшееся личико.
– Моя! – зарычал, как животное и впился в алые губки.
Влада покорно раскрыла рот, сходя с ума от его бешеного почти звериного напора. Кровать вновь заходила ходуном, когда Петровский начал вколачиваться с девушку с удвоенной силой.
– Как же в тебе узенько, девочка, – шептал, покрывая поцелуями ее лицо, – так влажно, гостеприимно! Еб твою мать, сейчас кончу! Я кончу в тебя, малыш… Иначе не могу. Твоя девочка этого хочет…
– Ммм! Да! – Влада захлебывалась в удовольствии.
Петровский ускорился, вдалбливаясь с огромной скоростью, доставая до самой матки. Губами терзал мягкие девичьи грудки. Целовал, сосал, лизал.
– Да, сладкая, да… кончаю! Сука, как же охуенно!
– Боряяя! Даааа! Оооох! – девушка последовала за любовником.
Борис кончал долго. Вливал свою сперму в кончающее и сокращающееся лоно своей русалочки и чувствовал растекающееся по телу удовольствие. Мышцы Влады стягивали его член, выдаивая досуха. До полного изнеможения. Влагалище русалочки не было готово упустить ни капли семени. Так грязно, порочно. Прекрасно!
– Да, вот так… Вот так моя девочка! – вытащив член, раскрыл покрытые смесью их соков набухшие нижние губки девушки.
Смотрел, как его густая сперма вытекает из Владиславы. Пальцами растер горячую жидкость по складочкам своей русалочки.
– Ты прекрасна, – выдохнул, затем завалился рядом, сгребая свою малышку в охапку, – и не думай сбежать, русалка.
А Влада прикрыла глаза, вдыхала мужественный аромат Петровского. Ей нравилось. Даже, если бы она захотела убежать, не смогла бы. Ноги онемели, её так вытрахали, что хотелось лишь сладко заснуть на огромной груди этого странного рыбака.
Но как только уставшая парочка начала стремительно погружаться в царство Морфея, раздался громкий стук в дверь…
Нет, это было не обслуживание номеров.
– Паааап! – недовольный голос Лизоньки прорывался сквозь послеоргазменную негу в голове Петровского.
Он был так опьянён русалочкой, что совсем забыл о том, что они с дочерью должны были сходить на местный воскресный базар. Признаться, Борису не очень нравилась эта идея, но Лиза была девушкой активной и постоянно подрывала отца то туда, то сюда.
И идея доверить дочь Аркадию уже не казалась столь дикой.
Влада распахнула свои красивые глаза, в которых ясно читалась паника.
– Я пойду! – уже было поползла к краю кровати, но Петровский остановил девушку.
– Я всё решу. Максимум, куда ты можешь уйти, это в душ. А потом я снова буду тебя трахать.
– Но твоя дочь…
– Всё будет хорошо, не переживай, – он нежно поцеловал напуганную девушку в лоб, нашел полотенце, обернул вокруг бедер и пошел открывать.
Влада тем временем стекла с постели. Иначе назвать её плавные, почти жидкие движения было нельзя. Девушка чувствовала себя спокойной, удовлетворенной. Счастливой. Быстро укутавшись в полотенце, она нырнула в дверь душевой.
Комната Петровского отличалась от её. Была куда больше, шире. Комфортнее. Влада осмотрелась. Шикарная ванная, просторный душ. Борис явно при деньгах. Девушка мгновенно застеснялась своих мыслей, ведь в мужчине искала прежде всего опору и надежность. А не достаток.
Она настроила приятную водичку и впорхнула в душевую кабинку. А Петровский тем временем выслушивал от дочери, почему ему не видать звания «Отец года».
– Ты обещал! – надула губки Лизонька.
– Прости малыш, папка совсем плохой стал, – попытался сгладить ситуацию, – а что там Аркадий?
– Не сваливай всё на него! Я прощу тебя… – протянула хитрюга, – но с одним условием.
Борис так сейчас хотел продолжить жестко драть свою русалку, что был готов на что угодно. Расчет Лизоньки оказался верным. Девушка была вся в отца, расчетливая, умненькая. Она увидела интерес Петровского к Владе и решила его использовать.
– Что угодно, кровинушка моя, – почти простонал Борис, слушая, как шумит вода в душе.
Он представлял, как прозрачные капельки воды стекают по упругому телу русалочки. Как они омывают ее пышные сисечки, небольшие изящные сосочки. Как опускаются по круглому аппетитному животику ниже, к бритому лобку и теряются между налитых кровью алых складочек. Как же он хотел продолжить терзать потрясающее тело Влады!
– Я хочу полной свободы, пока ты строишь свои курортные отношения, – сказала девушка, – в конце концов, она же тебе нравится, правда? И не зря я притащила тебя в Тай. Вот и дай мне отдохнуть. В качестве благодарности за услуги свахи.
– Лизаааа, – прорычал Борис, понимая, к чему клонит хитрюга.
– Я уже восемнадцать лет Лиза, папуль, – она чмокнула отца в щетинистую щеку, – всё будет хорошо.
– Ладно. Но если что, спрошу по всей строгости. И еще Лиза, – вздохнул Петровский, – если вдруг с мажором будете делать всякое, возьми презервативы. Не хватало мне еще маленьких Аркаш дома…
– Папа! – вспыхнула дочь, – ну ты вообще! Он лишь друг…
Может и правда стоит оставить совершеннолетнюю дочь в покое? Петровский страдал отцовским комплексом с тех пор, как развелся с женой. Ему всегда казалось, что он недостаточно помогает, участвует в воспитании. Поэтому Лизонька выросла немного избалованной. Но при этом была серьезной, отлично училась и поступила в престижный ВУЗ сама без его денег.
Член уже вовсю диктовал свои желания, отнимая последние крупицы крови у мозга. И всё, что оставалось Петровскому, это смириться.
– Иди уже… Но, чтобы до одиннадцати была в отеле!
