– Я устала, где мне расположиться, хочу отдохнуть с дороги? – обратилась я к матери.
– Можешь лечь в своей комнате.
– Она еще там, где я помню?
– Конечно, тебя проводить?
– Нет не надо, я найду дорогу.
Я вышла из-за стола.
– И не залеживайся, вечером у нас гости.
– Гости? – удивилась я.
– Да, теть Люба придет с семьей, и соседи Аксеновы обещали зайти.
– Это еще зачем?
– А ты что часто нас навещаешь? Вот ,праздник.
Мать развела руками. А мне стало немного неудобно от того, что им пришлось меня выманить обманом, они стараются организовывают для меня встречу, рады меня видеть, а я нос ворочу и капризничаю. Я решила, что пора сменить гнев на милость и с этими мыслями пошла в свою комнату.
Моя комната встретила меня в прежнем убранстве. Все таже кровать, покрытая вышитым бабушкой пледом. Бабушки уже не было лет пятнадцать, а плед был. И я помнила, как она подарила его мне на день рождения. Я с ностальгией осмотрела стены и знакомую мебель. Все по-прежнему, все тот же стол, за которым казалось еще вчера делала уроки. Все тот же стул, все те же полки с книгами и стены в розовый цветочек, заклеенные постерами с любимыми артистами. «Да, давно же я здесь не была». Мне снова стало стыдно, что я так давно не приезжала, а родители сохранили мою спальню. Я окончательно убедила себя, что больше не буду сердиться и конючить и, раз уж оказалась дома, постараюсь с пользой провести это время. И не буду устраивать скандал и истерить по поводу того, что меня оторвали от важных дел.
Я переоделась в более удобную одежду и прилегла на кровать. Пока валялась проверила почту, ответила на пару писем прямо из кровати и созвонилась со своей помощницей, а по совместительству и единственной настоящей подругой.
– Лиза, привет. Похоже мне придется задержаться на пару дней. Проследи чтобы бухгалтер оплатил счета, я заказала партию нового меха. Мне важно получить его в срок, иначе я не успею доделать коллекцию. А времени у меня теперь будет меньше.
– Хорошо Ида, все сделаю, все прослежу. И мои соболезнования по поводу дедушки.
– Спасибо, – сказала я, решив не утруждать себя рассказами об этом глупом разводе.
По большому счету скоро я вернусь домой, все войдет в прежнее русло, и кто там вообще вспомнит о моем дедушке и о моей семье. Я повалялась еще пару минут и спустилась вниз. Мать уже суетилась на кухне.
– Ты что опять готовишь? – удивилась я.
– Да, гости же должны прийти, – ответила она.
– Давай я что-нибудь помогу.
– Хорошо, почисть яйца для салата и порежь зелень.
Я взяла две миски и занялась очисткой яиц.
– Небось сама не готовишь? – спросила мать.
– Нет, – честно призналась я. – Мне некогда. Обедаю в кафе и ресторанах, или готовую еду заказываю.
– Вот она, какая жизнь в столице вашей. Питаешься одними полуфабрикатами и фастфудом.
– Я не питаюсь фастфудом. Я заказываю еду в приличных ресторанах, а там готовят самые разные блюда.
– Но дома то небось вкуснее?
– Конечно, вкуснее, – согласилась я.
На кухне играло радио и очередную мелодию прервал знакомый голос.
– Добрый день дорогие радиослушатели. С вами снова Влад Грушевский и в ближайшие тридцать минут мы постараемся разобраться в сложностях нашей жизни.
– Сделай погромче, – попросила мать.
– Ты тоже слушает Грушевского? – удивилась я.
– Да, он такие правильные вещи говорит.
Влад Грушевский был известным психологом. Я натыкалась на его статьи в интернете и частенько слушала передачи с его участие по радио. Он действительно давал ценные совету, я старалась жить по его выведенным рецептам. Мое утро начиналось с его слов: «Вы сами творцы своего счастья. Для того чтобы быть счастливым, надо в это поверить. И вы увидите, что вы счастливы».
Я каждое утро убеждала себя, что я счастлива и что у меня все хорошо. У меня была прекрасная работа, друзья, меня уважали коллеги и очень часто моими услугами пользовались знаменитости. Мне было чем гордиться и чему радоваться.
– Сегодня мы поговорим о женском счастье, – продолжал Влад. – Многие женщины часто не понимают своего счастья. Думают, что глубоко несчастны, а на самом деле являются вполне себе счастливыми людьми. И это заблуждение встречается довольно часто. Но иногда, и это в последнее время нередко, женщины считают себя счастливыми, а на самом деле несчастны. Они лишь убедили себя в своем счастье, завесили себя ширмами благоустроенности и состоятельности. Как афишу вывешивают свою жизни: я успешная бизнесвумен, я хорошая мать, я удачно вышла замуж и т.д. и т.п.. Но всем и без того понятно, что за этой мишурой скрывается боль и разочарование. В таких ситуация выздоровление не наступает. Потому что она глубоко себя убедила в истинности своего счастья. И если вы попытаетесь ее в этом разубедить, она найдет тысячу доводов почему это не так. А между тем, эта боль сидит внутри и накапливается. Как гнойная рана, она болит, болит, и в один момент может прорваться. А мы потом удивляется: что это на нее нашло?
Я невольно заслушалась.
– Тоже любишь послушать? – спросила мать, заметив мой интерес.
– Ну да, правильно же говорит, – смутившись ответила я.
– Да, да. Вот слушаешь, а советы не используешь. Он что говорит, что счастье женщины в браке, в замужестве и детях.
– И когда это он такое говорил? Я прослушала почти все его аудиолекции и нигде такого не слышала.
– Ну, видимо как раз те, что ты и не слушала, рассказывают об этом.
– Я слышала другое мнение, что ты сам кузнец своего счастья. И оно будет таким каким тебе нужно. А нас делают счастливыми разные вещи.
– Значит ты его не поняла.
– Как это не поняла? Ты поняла, а я нет?
– Вероятно.
– Неправда, это ты чего-то не поняла.
Я начала сердиться.
– Ладно не заводись. Не хочешь не верь. Придет время, сама все поймешь.
Тогда еще слова матери меня ничуть не насторожили, но пришли гости и я все поняла. «От слов, она перешла с действиям».
Соседи Аксеновы пришли не одни, а с сыном. Я его помнила рыжим мальчишкой, который кидал в нас камни на дороге. Его звали Славкой. Он явно подрос с последней нашей встречи. Хотела бы я сказать, что он возмужал, но вот как-то мужественности в его лице явно не доставало. Таких мы в школе дразнили ботаниками. Зализанные волосы, костюмчик тщательно выглаженный, ботиночки начищены. Ну прям жених. И вот тут-то я все и поняла. Мать договорилась с Аксеновыми меня свести с их сыночком. Сосватала, так сказать. «Отлично они это все устроили, и разговорчики эти на кухне в тему, – думала я про себя, – значит, вся эта замануха была не спроста». Она мечтает меня женить на местном, чтобы я осталась в этом городе у нее под боком.
Ну и за столом все окончательно прояснилось.
– Лидочка, ты обрати внимания на Славика. Он, кстати, не женат. А еще у него своя автомастерская, – сказала мать.
Что-то в моей голове в этот момент не клеилось. С виду ботаник, а занимается ремонтом машин. Я промолчала. А матери видно нужно было непременно нас сосватать.
– А Лидусик у нас владеет своим ателье по пошиву шуб.
– Мам! – остановила ее я.
– О да, Ида, – она теперь так просит ее называть. – Сами понимаете имидж.
Она видимо решила, что мне не понравилось, что она меня снова назвала Лидусиком, а мне не нравилась вообще эта затея со сводничеством.
– Это очень хорошо, – почему-то вдруг вставил недожених. – В Москве все себе новые имена придумывают. Там бизнес, там другие порядки.
– Что несет? – подумала я, а вслух сказала. – Какие порядки, Ида меня друзья окрестили.
– Да, еще скажи, что Пушной ты тоже по той же причине стала, – не отставала мать.
– Нет, – ответила я, – это как раз маркетинговый ход.
– Вот, а мы о чем. Или ты думаешь мы все здесь деревенщины?
– Ничего я так не думаю, – выдавила я и замолчала.
Лучше молчать, решила я. Как-нибудь пережить эти пару дней. «Главное ни с кем не рассориться в пух и прах, – убеждала себя я и утешала тем, что через пару дней вернусь домой и все войдет в привычное для меня русло.
В дверь позвонили и мать пошла открывать. Из коридора я услышала знакомый голос Светки и решила тоже выйти из-за стола.
– Привет, Лидок, – встретила она меня.
– Привет, Свет. Зови меня пожалуйста Ида, мне так привычнее.
– Ок, не вопрос, – тут же вставила она. – А что-то я не пойму.
Она с любопытством заглядывала в зал, ее явно смутил шум и гам, доносящийся оттуда, а она ведь покойного почтить пришла.
– Дедушка не умер. Это они так пошутили, чтобы меня вызвать, – пояснила я сразу, чтобы избежать дальнейших сцен.
– А-а-а! – многозначительно выдала она. – Круто они тебя! Ну что, это здорово. Хоть повидаемся. А то забыла небось лучшую подругу.
Говоря, она хлопнула меня по плечу.
Мы прошли в зал. Я посадила ее рядом с собой, чтобы, если что, иметь хоть какую-то поддержку.
– Вот, Света угощайся. Курица. Сама жарила. Судак. Дед вчера наловил.
– Дед Паш, Вы еще на рыбалку ходите? – удивилась она.
– А что дома сиднем сидеть? Так точно помрешь, – выдал дед и поднял свою рюмку. – Что-то мы давно не пили. Давайте за мою внучку и ее успехи. Молодец девочка.
– Спасибо дедуль, – сказала я еле слышно.
В этом гаме меня вряд ли кто-то услышал, но я была рада, что у меня есть поддержка.
– Не куришь? – после очередной рюмки спросила Светка.
– Нет, – ответила я.
– Пошли со мной постоишь, одна не хочу.
Мы вышли.
– Да вот курить начала. А что у нас тут еще делать? Пить, да курить. Помнишь, как мы вместе мечтали сбежать?
– Конечно, помню.
– Бросила меня, – заметила она с досадой.
– Прости, – только и сказала я, мне действительно было жаль.
В тот момент я подумала, что надо было ей хотя бы позвонить. Но я, почему-то этого не сделала. Мне было перед всеми стыдно. В том числе и перед ней. Ведь и перед ней я тогда вела себя высокомерно. Будто отхватила счастливый билет и все теперь были меня не достойны, будто стали ниже меня по статусу. Я снова испытала стыд. Воспоминания, которые я так старательно пыталась забыть, стали всплывать.
– Да, ладно. Не парься. Я вроде счастлива. Трое детей. Муж вроде не тунеядец.
Мне стало ее жаль. Ее делало счастливой наличие своры детей и мужа, которого она явно не любила, а просто считала не тунеядцем. Хорошее же основание для того, чтобы выйти замуж, иронизировала я про себя.
– Думала у вас тут похоронные дела не взяла их с собой. А то бы познакомилась, – продолжала она. – Он у меня дальнобойщик, как раз из рейса вернулся.
– Хорошо, – ответила я.
На улице было прохладно. На дворе стоял конец октября. Снег еще не лег, но воздух был уже морозный. Я куталась в пальто и выдыхая горячие клубы пара вспоминала, как раньше со Светкой пряталась за дедовым сараем, чтобы попробовать сигареты.
– А помнишь дедов сарай? – вспомнила она.
– Конечно помню. Курить учились.
– Ага, ты так и не могла дым в себя втягивать. А я вот видишь научилась. И даже пристрастилась. А ты молодец, что не куришь, не начинай, такая зараза, – заметила она и потушив сигарету выбросила бычок. – Пошли, а то застынешь, – выдала она, заметив, что я ежусь.
Мы вернулись в дом. Веселье было в разгаре. Отец уже включил музыку и звал всех танцевать. Пока ему удалось уговорить только мать. Они выплясывали возле телевизора размахивая руками и грозя его столкнуть.
– А ты внучка, что не танцуешь? – спросил дед.
– Что-то не хочется, – ответила я.
