– Красивая, да, Вань? – наконец обернулся директор к Ивану и зацокал языком. – Эх, будь я помоложе… Ну да, к делу! Значит, Василиса. Вы являетесь уникальным магом, на сегодняшний день на территории Москвы единственным!
И он широким жестом руки обвёл свои огромные окна, за которыми Москва была как на ладони. Я проследила взглядом за этой рукой и снова уставилась на директора.
А он продолжал:
– Частично Ваня вам рассказал, в чём заключается ваша сила?
Я неуверенно кивнула, встретившись с ним взглядом:
– Мне не всё понятно… – начала было я, но Всеволод меня перебил.
– Это, конечно, со всеми так поначалу. С сегодняшнего дня вы поступаете на службу в ЛюПарНас.
Он протянул к Ване руку, и тот вложил в неё напечатанный договор.
– Давайте подпишем трудовой договор…
Я вытянула вперёд руку, чтобы взять документ, но директор, вместо того чтобы отдать мне его, взял мою руку за самые пальчики и приложил к договору снизу. Палец что-то кольнуло. Я ойкнула и увидела, как по бумаге растекается пятно моей крови. Моей чего?!
Я вскочила, разглядывая уколотый палец:
– Больно же! Это что, так необходимо, кровью подписываться?
Всеволод Воеводьевич удивлённо посмотрел на меня и спросил:
– А вы что, договор не читали?
И тут же, нахмурясь, перевёл взгляд на Ваню.
– Всеволод Воеводьевич! Я тут ни при чём! Она почту не читает! Кинула конверт вместе с газетами на стол и забыла!
Я сощурилась и с обидой посмотрела на него. Тоже мне, кавалер! При первой же опасности предал! Я снова опустилась в кресло и, насупившись, отвернулась.
Заметив мою реакцию, директор хмыкнул и покачал головой:
– Не стоит обижаться, просто он свою голову спасает… Слишком часто он за вас в последнее время получает…
– За меня? – я удивлённо посмотрела на него. – Почему опять из-за меня всё?
– Ну, во-первых, за то, что пропустил и не сразу понял, кто вы, – Всеволод поднялся и зашагал по своему шикарному ковру, – во-вторых, за то, что напугал до полусмерти и из-за этого пришлось воспользоваться порталом времени… что у нас категорически запрещено! В-третьих, стал причиной необоснованного наказания продавщицы из магазина продуктов. Перечислять дальше?
Я кинула недовольный взгляд на Ивана и тихо произнесла:
– Всё рассказал?
Ваня только руками развёл и покачал головой, сетуя на мою недогадливость.
– А мне не нужно ничего рассказывать, – склонился директор надо мной, – я – видящий…
Я только плечами пожала, не понимая всей трагичности сказанного.
– Ладно, всему своё время, Василиса. Сегодня отправляйтесь в инкубатор. Ваня проводит.
И, не прощаясь, он снова отвернулся к окну.
Сразу за дверью кабинета Ваня набросился на меня за незаслуженную обиду:
– Если бы ты знала, что мне за тебя было! Ты думаешь, почему я неделю не появлялся? Сёве ничего и рассказывать не нужно! Он вот так стоит, на Москву сверху смотрит и всё про всех знает…
Наши гулкие шаги раздавались в пустом коридоре эхом.
– Пока идём до инкубатора, давай я тебе всё объясню, – наконец он понизил тон и улыбнулся, – Сёва, он – видящий. Поэтому должность такую занимает, надзорную. Но и он не главный. Есть и поглавнее… Но о них потом…
Я начала соображать, что Сёвой он называл директора, то есть Всеволода Воеводьевича.
– Егоровна, – продолжал Ваня, ведя меня за руку по витиеватым коридорам, – она – лифт.
– Лифтёрша? – перебила я.
– Нет. Она – лифт и есть. То есть их нельзя разделить. Я бы сказал, она его душа. Типа как домовые в доме, а она в лифте. Тот, который на входе, большой такой охранник, он – волк. Не оборотень и не собака, а именно волк. У него зрение и слух, как у волка. Мимо мышь не проскочит. И нюх ого-го! Поэтому только по кулонам нас и определяет. А читать-писать не умеет. Вот он тебя обнюхал, что сфотографировал. Теперь даже не посмотрит в твою сторону, потому что своя…
Я слушала его внимательно и улыбалась. Он тут был как дома и всё вокруг принимал и понимал. Чего нельзя было сказать обо мне.
Я до сих пор не понимала, кто я такая, что тут делаю, и куда меня ведёт Иван.
– А ещё у нас тут есть своя дюймовочка, – он так хитро посмотрел на меня, что я тут же глянула себе под ноги, а Ваня захохотал, – да не, она не настолько маленькая в жизни! Просто обладает свойством уменьшаться, когда захочет. Вплоть до миллиметра.
– Вань, скажи, – заинтересованно смотрела я на него, – и все они уникальны, или есть в мире одинаковые маги?
– Конечно, есть! Например, таких, как я, много. Я лично знаю пятерых портальщиков, – закивал он.
– А я, значит, уникальная?
– Ну, практически да, – задумчиво протянул он и открыл железную, обитую дерматином дверь, – вот и пришли. Это и есть наш инкубатор.
В большом светлом помещении было несколько зон, отгороженных друг от друга полупрозрачными ширмами. Везде сидели люди кучками и тихо переговаривались. На наше появление почти никто из них не обратил внимания, лишь одна девушка со светлыми волосами радостно помахала Ивану из дальней зоны. Туда мы и направились.
– Это будет твоя наставница, – тихо говорил мне Ваня, склонившись почти к самому уху, – её зовут Лена. По профессии она медиум. Неплохо читает мысли. Так что будь с ней осторожнее.
– А надолго я здесь? – грустно спросила я.
– Ну, на рабочий день, как и у всех, с девяти до шести. Обед с часу до двух, – удивился Ваня и посмотрел на меня, – ты что, поверила, что инкубатор – это как тюрьма?
Я кивнула, начиная понимать, что всё не так уж и страшно.
– Ну, ты даёшь! – хмыкнул Ваня. – С тобой шутить опасно… Буду иметь в виду!
Пока мы переговаривались, дошли до ниши, где мне предстояло учиться. Ваня представил меня наставнице и развернулся уходить.
– Подожди! – остановила я его. – А как же я домой попаду? Я даже не знаю, где мы находимся!
Ваня почесал затылок и решительно кивнул:
– Я в шесть зайду, провожу тебя до дома обычным путём. Увидимся!
Я с тоской проводила его глазами и повернулась к Лене. Она, оказывается, всё это время меня внимательно изучала.
– Ну, давайте знакомиться, – протянула мне руку и предложила присесть в мягкое белое кресло, – удобно?
Я кивнула, откидываясь на спинку, и поёрзала:
– Да, очень. У вас тут вообще всё так красиво! Не то что там, за дверью.
Лена моргнула и тихонько засмеялась.
– Наблюдательная вы, Василиса. Это сделано специально, чтобы новички привыкли к ЛюПарНасу. Процесс адаптации в приятном месте проходит быстрее.
Она немного помолчала, склонив голову набок, и продолжила:
– Давайте, поговорим о вас. Расскажите, как живёте, чем живёте. Семья ли есть, дети?
Я замотала головой, соображая, с чего начать…
Весь день Леночка отрабатывала на мне психологические приёмы, считывала мысли, копалась в моём прошлом и настоящем. Если бы не прозвеневший звонок в шесть часов вечера, казалось, она выпьет мне весь мозг через тонкую соломинку, торчавшую из её бутылки с водой. Она с таким хищным видом прикладывалась к ней каждый раз, как спотыкалась о моё поведение, что к вечеру я уже не знала, куда деть глаза.
Но, на удивление, усталой и вымотанной я себя не чувствовала. Чего нельзя было сказать о моей наставнице. Мне даже показалось, что она с радостью восприняла звонок.
– Всё, Вася, ты можешь идти домой, – вяло улыбнулась она и махнула рукой в сторону двери.
Ну, мне-то это повторять не надо было…
Я схватила плащ, сумочку и рванула к двери, со всего размаху влетев в… своего нового директора. До груди, конечно, не дотянулась, но об пузо приложилась со звоном.
– Ох ты… – Всеволод Воеводьевич схватился за живот и удивлённо оглядел меня с ног до головы. – Новенькая?
Я кивнула, потирая лоб.
– А! Точно, Василиса! – вспомнил директор и распахнул дверь настежь, пропуская меня в коридор. – Прошу, сударыня! И впредь, пожалуйста, бегайте потише… Несчастные случаи нам тут ни к чему…
Я страшно смутилась, протиснулась между ним и дверью и, сложив руки, с мольбой посмотрела прямо ему в глаза:
– Простите, ради бога! Я нечаянно…
Всеволод скривился:
– Вы это мне бросьте… Ради какого бога? У нас так не принято выражаться…
Я совсем растерялась:
– А я в церковь хожу… – и голос мой стал совсем тихим и испуганным.
– Скверно, – нахмурился Сёва, но потом по-отечески потрепал меня за плечо и улыбнулся, – это всё от незнания, деточка, да-с.… Придётся скорректировать ваш курс…
И он вошёл в инкубатор, крикнув моей наставнице:
– Елена Ивановна! Не ушли ещё, славно! У меня к вам есть дело…
О чём они говорили, я уже не услышала. Взмахом руки директор захлопнул дверь прямо перед моим носом.
Я вздрогнула и повернулась, собираясь искать Ивана. А он, оказывается, всё это время тихонько наблюдал за мной, сидя на подоконнике в коридоре.
– Давно сидишь? – запрыгнула рядом с ним на подоконник и облегчённо вздохнула, – слава бо… – я запнулась, вспомнив директорское замечание, и поправилась, – хорошо, что можно домой уже идти….
– Устала? – Ваня посмотрел на меня как-то странно, но с улыбкой.
Я пожала плечами:
– Не поняла ещё. Пойдём?
Он вынул из своей куртки мой конверт, забытый с утра, и протянул:
– Ты деньги свои забыла. Забери.
Я бросила их в сумочку и спрыгнула:
– Ну?
– Да, сейчас, – он нехотя слез и пошёл рядом, задумчиво вздыхая.
– Эй! – вглядывалась я в его лицо. – Чего-то ты странный какой-то… Устал?
– Устал, – кивнул Иван, – недели две уже не сплю… Того и гляди отключусь…
Я ахнула:
– Почему? Разве можно столько не спать?
Ваня брёл рядом, засунув руки в карманы джинсов, и кивал головой:
– Можно, работа такая.
Я остановилась и придержала его за локоть.
– Подожди. Может, тогда не поедем на транспорте? Давай быстренько порталом ко мне, я тебя накормлю и на диване постелю, хоть выспишься…
Взгляд, полный надежды и благодарности, стал мне ответом.
Иван поднял ладонь и прямо из окна коридора открыл переход в мой подъезд.
