Посланник из Райского сада
Татьяна и Роман Ивановы
Ангел высшей иерархии, Птолетит, хочет узнать о предназначении человечества. Он терзается вопросом, почему люди, которых Бог наделил добром и способностью к высоким чувствам, являются корнем всего земного зла? По этой причине Создатель, наделив его особыми полномочиями, отправляет на Землю за поисками истины. А далее, такая составляющая мистического произведения, гармонично вплетается в современный детективный сюжет. Серафима знакомится с перевоплотившимся в человека Птолетитом, который помогает ей в раскрытии убийства ее отца неординарным способом. Откровение, посетившее ее, с незримой подачи нового друга – чудовищно. Совершивший убийство настолько ей дорог, что она отказывается этому верить. Вдруг все-таки не мистическое откровение, а обычное расследование приведет к иному результату, и преступником окажется кто-то другой?..
Татьяна и Роман Ивановы
Посланник из Райского сада
Глава 1
Марина сладко потянулась и перевернулась на другой бок. Ее красавец пес – ирландский
Сеттер, тут же подбежал к хозяйке, лизнул в щеку и принялся жалобно поскуливать.
– Да, что же это такое! – заворчала Марина. – Я так и знала! Иди к папе, раз его угораздило
вчера сунуть тебе, ненасытному, эту вонючую рыбу!
Пес, скроив виноватую морду, робко положил ее на край постели и тяжело вздохнул.
– Хитрец! Как ты меня достал, Клаус! Что, папу слабо разбудить? Ну, тогда маму попробуй!
Иди, иди, хотя бы попробуй!
Однако пес, уловивший в голосе хозяйки выгодную для себя интонацию, требовательно заскулил.
– Дотерпелся, глупый!
Марина, позевывая, обречено поднялась с постели.
Клаус, тем временем, побежал в прихожую, взял в зубы свой поводок и вернулся с ним в комнату.
– Да иду я, иду!
Сонная девушка поплелась в прихожую, накинула шубу, надела сапоги на босу ногу, надела Клаусу ошейник и вышла из квартиры. Лифт прибыл тотчас же. Выйдя наружу, Марина отстегнула карабин. Клаус, почуяв дарованную свободу, ринулся вперед во всю прыть к выходу, но через мгновение до Марины долетели звуки его истошного лая.
Увиденное повергло Марину в шок. На площадке первого этажа в луже растекшейся крови, вполне различимой даже в сумраке подъездного помещения, лежали два человека. Первый – молодой с запрокинутой головой и посиневшим лицом, лежал на спине, а второй, в котором Марина узнала своего соседа Кропотенко Дмитрия Игнатовича, на боку. Застывшая на месте Марина, через мгновение опомнилась и с криками ринулась назад. Лифт, стоящий наготове в том положении, в котором она его и покинула, мгновенно распахнулся, впустив совершенно забывшую про пса Марину внутрь.
Родителей Марины разбудила нескончаемая трель звонка, и они выскочили из спальни
в прихожую.
– Кто? – услышала Марина из-за двери испуганный голос мамы.
– Мамочка, открой скорей, скорей! – закричала она, и принялась стучать в дверь.
– Господи, Маринка! Откуда? – ничего не понимая, воскликнула Ольга Игоревна, растерянно взглянув на мужа.
– Андрюша, она же дома была, я…
– Открывай, потом разберемся! – скомандовал ей супруг.
Марина влетела в прихожую. Ее лицо было бледным и испуганным, губы тряслись.
– Там, там! – закричала она, указывая рукой в сумрачную пустоту подъезда – там Дмитрий Игнатович и кто-то еще…они на полу и…
Андрей Анатольевич Соболенко, догадавшийся, что с их престарелым соседом произошла беда, тотчас же скрылся за дверью, оставив женщин.
Через несколько минут он вернулся вместе с собакой, вызвал полицию и скорую, после чего сообщил своим испуганным дамам, что второго человека, лежащего на полу рядом с их соседом он раньше никогда не видел.
Скорая и полиция прибыли на место преступления почти одновременно. Первая, зафиксировав смерть обоих мужчин, оперативно отбыла восвояси, оставив вторую под руководством подполковника МУРа, Верескова Андрея Олеговича, работать над трупами.
Личность одного из убитых стала известна оперативникам от его соседей Соболенко, и в первую очередь они принялись выяснять, кем являлся второй потерпевший. После того, как медэксперт выполнил свою часть работы, второго убитого обыскали, обнаружив в кармане его черного кашемирового пальто водительское удостоверение на имя Георгиева Егора Сергеевича. А на стоянке, находящейся за домом, обнаружили принадлежащую ему машину марки «Ауди». Прописан Георгиев был в Москве, но совершенно по другому адресу, из чего предположительно следовало, что он либо шел к кому-то в гости, либо возвращался оттуда. Выяснить это оказалось несложно. Утро было ранее, и многие жильцы еще находились дома. Опросив жителей первых семи квартир, младший лейтенант Валерий Захарченко, направился в восьмую, и вскоре оттуда выбежала рыдающая Светлана Сбруева. Девушка, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице с четвертого этажа.
Убитым оказался ее жених, с которым они простились накануне ночью, в половине первого, и он отправился к себе домой на Таганку.
– Все три окна нашей квартиры расположены слева – сообщила рыдающая Светлана – стоянка же находится с правой стороны, и потому я не могла проследить, уехал он или нет! Господи! И я улеглась спать со спокойной душой, а он! А он!!! А все этот чертов ремонт!
– Какой ремонт? – спросил у нее лейтенант.
– Который Егор затеял неделю назад! Понимаете, у него есть квартира, которую совсем недавно отписала ему бабушка, а сама уехала жить к его родителям в подмосковное Орехово-Зуево. Мы встречались в основном у него. Месяц назад Егор сделал мне предложение, а потом затеял в квартире ремонт, чтобы сразу после свадьбы перебраться туда. А вчера он гостил у меня впервые, и я долго уговаривала его остаться, но Егорка стеснялся моих родителей. Понимаете, мы встречаемся с ним всего полгода, а с родителями он виделся лишь один раз.
– Я понимаю, понимаю! – кивал лейтенант Захарченко, протягивая девушке стакан воды, который вынесла какая-то сердобольная женщина с первого этажа.
– Ах, почему я не вышла проводить его до стоянки! Почему-у!!! – сокрушалась Светлана.
– Не надо себя казнить, – попытался успокоить ее лейтенант. – Как знать, что здесь произошло. Пойди и Вы с ним, тоже могли бы попасть под горячую руку.
– Ну и пусть! Ну и пусть! – отчаянно закричала Светлана, и, зарыдав, беспомощно уткнулась в плечо стоящей рядом с ней мамы.
После тщательного обследования оперативникам удалось выяснить, что Кропотенко Дмитрий Игнатович умер всего лишь час – полтора назад от обширного инфаркта, случившегося, по всей видимости, в тот момент, когда он вошел в подъезд и наткнулся на труп. Старик работал сторожем в частной фирме предпринимателя Валерия Семенихина, специализирующейся на оптовых продажах компьютерной техники, и возвращался с ночного дежурства. Вообще-то его смена заканчивалась в шесть утра, но у Дмитрия Игнатовича прихватило сердце, и он отпросился домой пораньше у своего молодого напарника Владимира Крымского, которого оперативникам удалось застать на рабочем месте в то же утро и обо всем расспросить.
Убийство же Георгиева Егора Сергеевича – заместителя Генерального директора частной коммерческой фирмы «Химпласт», под началом предпринимателя Голубева Алексея Витальевича, произошло гораздо раньше, а именно в районе часа ночи. Единственный профессионально произведенный выстрел в сердце убил его наповал. Егор упал на спину в тот момент, когда спускался с лестницы, ведущей от лифта к выходу на улицу.
Таким образом, два трупа, обнаруженные Мариной Соболенко в подъезде своего дома в пять часов утра, не имели никакого отношения друг к другу. В связи с этим дело Кропотенко, умершего на месте преступления, закрыли, и группа оперативников, под руководством подполковника Верескова, вплотную занялась расследованием убийства
Георгиева Егора Сергеевича. В этой связи было проработано немало различных версий, как с профессионального ракурса, касающегося работы убитого в фирме «Химпласт», так и со стороны его личных контактов. Однако причины, хоть косвенно натолкнувшей оперативников на след преступления, обнаружить не удалось. Генеральный директор фирмы «Химпласт», Алексей Витальевич Голубев, потрясенный случившимся, сразу же подключил к расследованию свою собственную службу безопасности. Он отзывался о своем бывшем заместителе, как об очень перспективном, подающем надежды молодом человеке, способном не только заменить любого из двух других его заместителей, но и его самого. Он также уверял следствие в том, что у служащих фирмы мотивов к совершению этого преступления быть не могло. Конкуренции за более теплое место ни у кого из трех его замов не возникало, по причине того, что каждый занимался своим конкретным делом, и дел этих хватало всем по самое некуда! Денежные компенсации, получаемые ими, были одинаковы, и вообще, Голубев никого прилюдно не выделял.
Личных врагов, имеющих мотивы к убийству Георгиева, также не было. Светлана Сбруева, – его невеста, перебирала всех друзей своего жениха, можно сказать, по косточкам, однако предположить, что хоть у кого-то из них мог быть мотив к преступлению, не могла.
Параллельно с этим были опрошены немногочисленные родственники убитого, подняты его старые связи с женщинами, а также выужены на поверхность самые близкие друзья детства, но все это не дало никаких результатов.
И вдруг спустя две недели после начала следствия, в отдел Верескова явился некий предприниматель Шепотько Владимир Степанович и заявил, что убийца, посягнувший на незнакомого ему Георгиева, просто напросто мог ошибиться и убить его вместо самого Шепотько. А дело заключалось в том, что Шепотько жил в том же самом подъезде, где было совершено преступление, только не на четвертом, а на девятом этаже, и ему уже давно угрожали вымогатели. И как раз за четыре дня до этого преступления, они предупредили его, что в случае невыплаты означенной суммы, просто убьют, и дело с концом! Однако предприниматель не воспринял всерьез их угрозы. Но узнав об убийстве молодого человека в своем подъезде, Шепотько серьезно испугался, и после двухнедельного раздумья все же решился пойти в полицию и обо всем рассказать.
В реультате дело об убийстве Георгиева, расцененное как заказное, ибо выстрел был произведен профессионально, с четко определенного для смертельного эффекта расстояния, из-за недостатка доказательств было отложено в сторону!
Вскоре вымогатели Шепотько были взяты с поличным при получении взятки в особо крупных размерах, но доказать их причастность к убийству Егора Георгиева так и не удалось. У всех троих на это время имелось надежное алиби. Они находились в клубе «Пламя века», что на Тверской, с десяти вечера до четырех утра, ни на минуту оттуда не отлучаясь.
Глава 2
Казалось, что небесный свод вот, вот разверзнется от боли, заполнившей огромное пространство Райского сада и исходящей из самого сокровенного и любимого Птолетитом уголка его – небольшой лиановой рощицы, вольготно расположившейся подле маленького серебристо-голубого озерца. Казалось, что боль эта, терзающая душу красивого златокудрого Серафима, беспрестанно копившаяся в его сердце и созревшая до нестерпимых размеров, вырвется наружу и вознесется ввысь, образовав такую черную силу, которая не пощадит ни голубого небесного купола, вдохновенно покрывающего райский сад, ни золотого горячего солнца, благодатно проникающего в каждый уголок эдемского святилища.
Шершавое мшистое ложе, пологое, с выемкой, похожей на колыбель, в котором когда-то, будучи еще ангельским младенцем, предоставленный ласковым, убаюкивающим ветрам,
Птолетит, нежно укутанный в шелковое покрывало, мирно и беззаботно посапывал во сне, касаясь щеками зеленых густых кудряшек мягкой, ласковой растительности, по-прежнему пыталось усмирить его взбунтовавшийся дух. Однако ни любимое ложе, казавшейся ему
теперь неуютным, ни легкий, едва касающийся его длинных ресниц, райский ветерок, не могли помочь ему обрести покой. Прикрыв утомленные бессонницей веки и запрокинув голову, Птолетит прислонился щекой к влажному, одиноко свисающему стеблю лианы, в надежде, что прохладная длань растения, прикоснувшись к разгоряченному лику одарит его хоть временным облегчением. И в такой вот позе его обнаружила Элионте, только что вернувшейся с Земли.
Она увидела его случайно накануне перед отлетом, одиноко сидящим у врат СвященногоХрама. И стоило ей мимолетно взглянуть на него в тот миг, как в ее сердце закралась тревога. Они тогда не сказали ни слова друг другу, попросту не успев. Элионте, ввиду срочного неотлагательного отлета, сдерживали на небесах всего лишь несколько мгновений, и потому там, на Земле она беспрестанно думала о Птолетите.
Его глаза! Ах, как они поразили ее в тот момент! Элионте то и дело созерцая их в своей памяти, не покидало беспокойство, причем вполне обоснованное, ибо раньше ей никогда не приходилось видеть подобного взгляда у своего душевного друга! На этот раз в них была не обычная грусть, которая на протяжении нескольких последних лет не покидала Птолетита, и которая не смогла бы так встревожить Элионте в силу того, что она к ней привыкла. Теперь в них было нечто такое… Ах, как бы это истолковать? – мучилась Элионте, пытаясь найти объяснение.
Хотя, что-то в этом взгляде, так несвойственном ее другу, было ей уже знакомо. Она видела нечто подобное, но не в глазах Птолетита, нет! И, спустя мгновение, страшная догадка поразила ее в самое сердце. – Ну, конечно же! Она видела такой взгляд! – вопрошающий, пытливый, и в то же время надломленный, тоскливый и обреченный, приносящий одну только боль и бесконечное страдание.
О! Какая страшная догадка! Прекрасные голубые глаза Элионте расширились от ужаса. Совсем недавно она видела такой взгляд у Моремика – исчезнувшего ангела, изгнанного в небытие!
– Нет! – воскликнула Элионте – я не позволю Птолетиту дойти до такого состояния! Я просто не могу ему этого позволить! Элионте судорожно сглотнула, усмиряя волнение, вызванное страшной догадкой, которая открыла ей глаза, заставив ощутить в каком состоянии находится сейчас Птолетит! И с той самой минуты она принялась отсчитывать мгновения своего пребывания на Земле, всем сердцем желая ускорить их течение.
Увидев Птолетита, Элионте улыбнулась, обрадовавшись тому, что ей не пришлось его долго разыскивать. Она хоть и знала, что этот уголок Райского сада был особенно любим ее другом, но как знать, куда бы ему вздумалось уйти в таком состоянии.
Если он здесь, значит не все так безнадежно! – подумала Элионте. И как знать, может ее беспокойство и вовсе было напрасным!
Она тихо приблизилась к Птолетиту, едва касаясь босыми ступнями кудрявого, мшистого природного покрывала, и опустилась перед ним на колени.
Он же, ощутив ее присутствие, приоткрыл веки.
– Элионте! Ты уже вернулась?
Она пытливо заглянула ему в глаза, от всего сердца желая вновь не увидеть в них то, что ее так встревожило. И тут же невольно отпрянула, испугавшись. Его взгляд ничуть не изменился, и ко всему прочему в нем появилась непреодолимая усталость.
– Да – ответила она, усмотрев удивление в его взгляде, понимая, что выдала свой испуг.
Птолетит удивленно продолжал на нее смотреть, и Элионте ничего не оставалось, как приветливой улыбкой отогнать прочь его немой вопрос.
– Я уже вернулась и сразу же поспешила найти тебя!
Птолетит приподнялся и оперся на локоть.
– Так ты, что же, прямо с Земли?
– Да!
– И даже не побывала у себя?
– Нет!
– Но к чему такая спешка? Разве тебе не потребовался отдых после возвращения?
Элионте растерянно пожала плечами.
– Работа была не сложной на этот раз, да к тому же принесла мне удовлетворение, так что
я вовсе не устала.
Взгляд Птолетита помрачнел после этих слов.
– Удовлетворение! Как любишь ты пользоваться этим безликим определением! И из твоих уст я уже давно перестал слышать такие слова как радость, блаженство, счастье!
Элионте наклонилась к нему и нежно положила свою прохладную ладонь на его чело.
– Ну вот, ты снова об этом!
Птолетит устало прикрыл глаза, ничего не ответив ей.
