Догма
Вячеслав Прах
Дьявол во мне #2
Городок, прозванный Догмой, живет своей обычной сонной жизнью, пока в нем не происходят два жестоких убийства молодых женщин. Лейтенант Марк Миллер и его напарник Домиан, уже знакомые нам по роману «Дьявол во мне», принимаются за непростое расследование. Но Догма надежно хранит секреты каждого жителя, а потому помощи от местных ждать не приходится. Возможно, Домиану все-таки придется снова применить свой страшный дар, и, возможно, его внутреннему дьяволу это понравится…
Вячеслав Прах
Догма
© Прах В., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2021
* * *
Глава первая. Начало
Обо мне никто не узнал. Спустя некоторое время после того, как священника Гренуя обнаружили мертвым, а именно – как было написано в протоколе – скончавшимся от сердечного приступа, и признали серийным убийцей, который наводил ужас на весь город, я отправил Линде Олбрайт письмо. Не от руки написанное, а в печатном виде, чтобы мой почерк не стал в итоге уликой против меня.
Письмо гласило:
«Никому обо мне не говорите. И быть может, мы еще с вами встретимся.
Сержант».
Кстати, узнав о том, кем был старый добрый священник Гренуй, она выразила желание отправиться в морг и лично опознать его (по рукам), хотя против него уже тогда было достаточно улик, чтобы его «честное» имя было очернено и оплевано. И девушка, разумеется, его опознала – обо всем этом мне рассказал Марк.
Храм временно закрыли, а помощник отца Гренуя сказал, что никогда больше не станет служить в этой церкви, и перевелся в другую.
Все так или иначе налаживалось, я писал музыку и продавал ее редким ценителям моего творчества. Всего за несколько месяцев в новосозданном сообществе, посвященному моей авторской музыке, набралось около четырехсот человек, и большинство из участников просили, чтобы я выпустил альбом.
Чуть позже я так и сделал.
С Марком мы стали ближе. Гораздо ближе, чем раньше, – от него больше не воняло ложью и вечными недоговорками. Он был честным и прозрачным, как условия кредита в местном банке, который хотели мне навязать, когда я завел свою первую карту. «Все честно и прозрачно. Брать кредит у нас – одно удовольствие». Нет уж, спасибо. Пока буду довольствоваться тем, что есть.
Вот так и началась новая глава моей жизни. Как-то Марк сказал мне, что я стал намного сдержаннее и спокойнее. В общем, неудивительно. После того, что я пережил и о чем мой друг полицейский не знал… Одно дело видеть дьявола внутри себя, другое – увидеть его однажды в чужих глазах. Особенно в тех, где, как мне показалось, много боли и Бога.
Все закончилось, и я каждый новый день был этому рад. Играл на пианино, поглядывал в окно, дожидаясь Марка с работы, и по-своему ценил то спокойное, мирное время, когда монстр исчез из нашего города. Вот только я никак не предполагал, что это временное затишье давалось лишь для того, чтобы разбить вдребезги все мое представление о Человеке и Монстре.
Я убил того, кто отнимал чужие жизни, даже не прикоснувшись к нему. Я не знал, что уничтожить монстра – это не значит уничтожить зло. Он был не один такой…
* * *
В тот день я пошел на местную почту, чтобы отправить диски людям, заказавшим у меня музыкальный альбом с автографом. Сидя у окна, краем уха я услышал, как женщина лет пятидесяти выражает свое недовольство по поводу работы местной почты, затем – по поводу полиции, а затем – и властей в целом. Никто из работников почты не воспринимал ее всерьез и не вступал в дискуссию. Что ж, просто у человека стало гадко на душе именно в тот момент, когда он пошел на почту, чтобы отослать кому-то письмо. Бывает. Что поделать, человеческий фактор. Человек – не робот, ему чувствовать не запретишь.
Хотя ученые в ближайшем будущем хотят внедрить роботов в нашу жизнь, чтобы они нас обслуживали и облегчали нам существование… чтобы они вытесняли нас. Конечно, они много чего хотят, эти ученые, и подобное заявление не воспринимается пока всерьез, ведь на проект уйдут годы, а может, и десятки лет. Они вот не подумали, эти головастые, как обыкновенный человек будет зарабатывать на жизнь? Наверное, обслуживая роботов. Изготавливая их и ремонтируя время от времени. Роботы будут обслуживать мир, а мы будем обслуживать их…
Интересно, станут ли роботы писать музыку? Если и да, то, похоже, только скрещивая великих. К примеру, Бетховена с Моцартом, чтобы на выходе получился новый шедевр – «Бетхоцарт», поданный в красивой обертке. Обзовут, например, произведением некоего Карло Антонио Пальяччи под названием «Сон Моны Лизы». А книги как будут писать эти железяки? Скрещивая Достоевского и Андерсона? Чтобы на выходе из типографии получилась «Сказка о самоубийстве»? Или Михаила Булгакова с Эдгаром Аланом По – «Ворон и Маргарита», ага!
Ладно, меня опять занесло. А ведь обыкновенная женщина, чья-то мать и дочь просто зашла на почту, начала жаловаться на жизнь и пробудила во мне такие странные мысли… нас поработят роботы, бр-р.
Я сидел за свободным столиком, никого не трогая, подписывал конверты и вкладывал в них диски.
Та самая женщина вдруг обратилась ко мне:
– Простите, я не помешаю?
– Нет, садитесь, – любезно и ровно сказал я.
В конце концов, у стола стоит два стула, и кто может запретить ей сесть на свободный?
– Эта почта… Боже, нет слов. Я отправляла письмо в другой город, и оно шло целый месяц. Куда катится эта страна?
Свой монолог она адресовала не мне, так, говорила в пустоту, наверное, обращаясь к некоему внутреннему собеседнику. Невольно скосив глаза, я увидел, что она тоже что-то подписывает. Наверное, всемирную жалобу на жизнь! Есть такая категория людей, которые постоянно и на все жалуются.
– Роботов они хотят внедрить в нашу жизнь, идиоты! – вдруг произнесла посетительница, и я аж вздрогнул от неожиданности. Надо же, ее мысли пошли в том же направлении, что и у меня. Она тем временем продолжала: – А кто будет лечить людей? Кто будет лечить больных шизофренией? Тоже роботы? Все стремятся сделать сверхчеловечество, а на обыкновенного человека плевать. Так было всегда, это только песни, что они защищают наши права, что заботятся о нас. Никто о нас не заботится!
– Простите, а что, вы не в состоянии позаботиться о себе сами? – Я не сдержался и первым начал разговор.
Внутри я смеялся, так как после вчерашней телевизионной пресс-конференции нашего президента эти роботы засели не только в моей голове. Мы с Марком, правда, смотрели все уже в повторе – его коллеги посоветовали ему взглянуть на «наше светлое будущее». Президент сказал, что ученые смело заявляют о своих намерениях относительно железных машин с искусственным разумом. Видимо, эта информация вызвала паранойю и манию преследования роботами у целой страны… Забавно.
– Не могу! Я даже не могу позаботиться о своем сыне, что уж говорить обо мне самой.
Ну все, появились свободные уши. Мне конец! Черт же меня дернул прокомментировать. Сидел бы себе спокойно, писал, эх…
– Сыну его одноклассник выстрелил в челюсть из пневматического пистолета. Вы даже не представляете себе, как сейчас выглядит рот Райана. Никогда не смотрели «Пилу»?
– Странно, что вы ее смотрели. И что? Закрыли этого одноклассника?
– Закрыли? Издеваетесь, что ли? Ему всего пятнадцать лет, он несовершеннолетний и к тому же из неблагополучной семьи. Полиция мне сказала, что ничем помочь не может. Забирайте, мол, свое заявление и идите заботиться о сыне.
– Так и сказали?
– Да. Эта страна… в прокуратуру не протолкнуться, завести дело – целая проблема. У меня уже крыша едет, извините меня, я бегаю от одного участка к другому, в прокуратуру, уже президенту пишу письмо. А этого парня даже ударить нельзя, потому что посадят меня. Представляете, он берет с собой в школу пистолет и показывает его одноклассникам, поднимает свой авторитет в их глазах. А моему сыну говорит, чтобы я перестала на него писать, а то переломает ему ноги. Я уже подыскиваю другую школу… Это такой ужас, не передать! Он даже не раскаивается в том, что сделал.
– Напишите мне, пожалуйста, номер вашего мобильного, имя, фамилию, адрес. Я передам эту информацию в надежные руки. Пишите сейчас же.
– А кто вы?
– Я никто, а вот мой друг – хороший полицейский, и, думаю, он поможет найти подходящее место для этого парня.
– Да, хорошо…
Она написала что-то на листе и передала мне. Очень красивый и ровный почерк. На самом деле интеллигентная женщина. Таким порой бывает тяжко.
– Я отдам кому надо.
– Спасибо. Знаете, я работаю в психиатрической лечебнице, если вам или кому-то из ваших родных понадобится рецепт на какие-нибудь таблетки, которые не продаются свободно в аптеках, или что-нибудь нужно будет достать, позвоните мне. Я помогу. А еще… у вас есть дети?
– Нет.
– Хм, ну ладно, если кому-то из ваших близких нужно будет устроить быстро и без проблем ребенка в садик, обращайтесь, у меня есть хорошие знакомые.
– Ладно, я пойду. Ожидайте звонка.
Она молча проводила меня грустным взглядом, похоже, не сильно поверив в грядущее чудо. Я отправил посылки и ушел прочь. Когда покидал почту, женщина все еще сидела за столиком и писала.
Меня реально зацепила эта история, и как только представилась возможность, я первым делом позвонил Марку.
– Доброе утро. Не отвлекаю?
– Доброе. Что-то срочное? – отозвался он.
– В общем-то да, но оно дождется твоего обеда. Приедешь домой?
– Хм, скорее всего нет. Много бумажной волокиты сегодня навалилось, мой напарник ушел в отпуск, и нужно все разгребать самому. Если что-то важное, приезжай к участку, зайдем в ближайшее кафе, перекусим, и расскажешь мне, что у тебя там произошло. Ты же вроде должен был отправлять альбомы? Разве нет?
– Уже отправил. Хорошо, я приеду к тебе. Во сколько?
– К двум.
– Договорились! До встречи.
Сначала я вернулся домой, быстро попил чай, поиграл на пианино, а около двух вышел из квартиры и отправился к ближайшему метро.
* * *
– И что, ее послали? В какой участок она обратилась? – Марк удивленно взглянул на меня, будто в его практике подобное происшествие случилось впервые.
– Вот ее номер телефона, – сказал я, протягивая листок. – Позвони ей, будь добр, в ближайшее время. Она интеллигентка, такие, увы, зачастую своего не добиваются.
– Ладно, позвоню, когда приду в участок.
Мы сидели с Марком в кафе за три квартала от его работы. Безлюдное спокойное место – кроме нас в зале был только один посетитель, тихий пожилой старичок в сером плаще. Все время, что мы с Марком здесь провели, он стучал по клавиатуре своего ноутбука. Возможно, переписывался по почте. Сейчас у стариков и старушек наступила виртуальная любовь. Эпоха технологий. Наши деды с боевым задором готовы командовать роботами. Подавайте уже!
В кафе была светлая, теплая обстановка. Французские окна от пола до потолка… и вообще, мне показалось, что здесь присутствовал французский дух. В воздухе пахло корицей, кофе (хорошим, прошу заметить), а еще ванилью, круассанами и неспешностью. Знаете, такой приятной размеренностью. Плюс спокойная негромкая музыка. Джаз сменяли композиции великих композиторов, в частности, Бетховена и Моцарта, но это не выбивало из завораживающей тишины. Наоборот. Очень интересное сочетание.
– Еще кофе закажу, пожалуй. Что-то слабенький он у них здесь. И что это за дела такие, что курить в кафе нельзя? – Марк недовольно бурчал себе под нос, наверное, трудности на работе. – Официант, будьте добры, еще один кофе. Только на этот раз эспрессо, а то не бодрит ваш латте. Спасибо, – крикнул он через весь маленький зал.
Дятел, как я заочно прозвал для себя старичка, перестал стучать по клавиатуре и обернулся посмотреть на громкого посетителя. (Все это время он сидел к нам спиной.)
– Прощу прощения, – вежливо обратился к Марку официант за кассовым аппаратом. – Будьте добры сделать заказ у стойки, у нас самообслуживание.
– Ну и сервис… – Марк поднялся со своего места.
– У них здесь так принято, – улыбнулся я, зная, в каких местах он привык пить кофе. И какой кофе!
– Курить нельзя, кофе принести нельзя. Что у вас можно, дорогой человек? А у вас лицензия есть?
– Лицензия есть, – кивнул кассир, молодой человек довольно высокого роста. На вид ему было не больше двадцати пяти. – У нас можно наслаждаться атмосферой, музыкой и пить вкусный кофе. Еще у нас есть книга отзывов и пожеланий, принести вам?
– Да нет, не нужно. Ладно, все нормально, дружище.
Марк взял свой эспрессо, заплатил за него и вернулся за стол.
– Ох, как достало все! В редкий свободный час не могу спокойно расслабиться. Вот приходишь в «Гертруду Камбуду», и там тебе радость! Чашечка кофе? Не проблема! Причем кофе такой, что через двенадцать часов уснуть ночью не можешь. И кури на здоровье, хоть сдохни! А тут… вся эта музыка, вычурность. Зачем было окна ставить от пола до потолка? Зимы у нас лютые, между прочим. Посетители в декабре предпочтут на улице кофе быстро выпить, чем сидеть и мерзнуть в кафе. И вообще…
– Хватит, Марк, я понял. Что у тебя на работе?
– Да не спрашивай! – Он раздраженно тряхнул головой. – Бытовые разборки, убийства на почве ревности… Муж пытается засадить за решетку жену, жена – мужа. А ребенок старается оправдать обоих! Что за жизнь? Где семейные ценности? Друг друга обманывают, предают, убивают, раскаиваются, плачут и так далее. Как тут с ума не сойдешь? Изо дня в день накапливается. Я уже бирюком становлюсь, замкнутым, угрюмым… брюзжащим.
– Ага. – Я наслаждался своим нежным и пенистым капучино, он был прекрасен как никогда.
